ит стих поспорить, я тоже включаюсь  в
спор. Я ведь знаю свою партию. И вот мы  перебрасываемся  словами,  как  два
игрока в волан. И одно наше слово тащит за собой другое - ну в точности, как
иудеи.
     Петьюлент. К примеру, он скажет, что черное - черное, а я, кол" вошел в
раж, нет, говорю - синее, и все тут, и ну его. А  придет  охота,  и  докажу:
попробуйте не поверить.
     Уитвуд. Не то, чтоб он вас уверил, а так, почему бы не согласиться?
     Петьюлент. А вот и уверил  бы,  самым  что  ни  на  есть  доказательным
образом.
     Уитвуд.  Ну  да,  конечно,  самым  доказательным,  только  при  наличии
доказательной  презумпции.  Есть  теперь   такое   логическое   определение,
сударыня.
     Миссис Mарвуд. Я вижу, ваши споры  очень  содержательны  и  ведутся  на
ученый манер.
     Петьюлент. Содержательность - одно дело, ученость - другое, а вот  спор
есть спор, я так понимаю.
     Уитвуд. Наш Петыолент - враг всякой учености. Он целиком полагается  на
свои природные способности.
     Петыолент. И никакой я не враг учености. Какой мне от нее вред?
     Миссис Марвуд. Ну это сразу заметно, что вам от нее нет вреда.
     Петьюлент. От нее никому нет вреда, кроме тех, кто за нее взялся.
     Милламент. А вот я  ненавижу  необразованность.  По-моему,  это  просто
дерзость, когда невежда навязывается тебе в поклонники.
     Уитвуд. Признаться, и я тех же мыслей.
     Милламент. Еще не хватает  выйти  за  неуча,  который  и  буквы-то  еле
разбирает!
     Петьюлент. Великое дело - читать не  знаем!  Да  на  что  жениху  знать
больше, чем какому-нибудь  висельнику?  Одному  тюремный  священник  прочтет
псалом, другому приходский службу отслужит. А в остальном,  что  надобно  по
делу, они и сами справятся без всяких книг. Так что ну их, эти книги, и все!
     Милламент (миссис Марвуд). Слыхали оратора?  Батюшки,  уже  гости  -  я
бегу! (Уходит с Минсинг.)
     Уитвуд. Во имя святого Варфоломея  и  его  ярмарки  {50},  это  что  за
личность?
     Миссис Mарвуд. По-моему, ваш брат. Вы что, не знаете его в лицо?
     Уитвуд. Ну да, это, кажется, он. Я совсем позабыл, каков он из себя. Мы
не видались со времен революции {51}.

                          Входит сэр Уилфул Уитвуд
             (он в костюме для верховой езды, прямо из деревни),
                         за ним слуга леди Уишфорт.

     Слуга. Миледи одевается, сударь.  Здесь  ее  гости  -  может,  вы  пока
соизволите посидеть с ними?
     Сэр Уилфул. Одевается? Хорошенькое дело! Да у вас что, в Лондоне  утро,
что ли?! У нас дома, в Шропшире {52}, почитай, уже пошло  на  полдень.  Так,
пожалуй, моя тетка еще не обедала, приятель?
     Слуга. Ваша тетка, сударь?
     Сэр Уилфул. Ну да, тетка, сударь! Моя тетка, сударь,  и  ваша,  сударь,
хозяйка. Ваша хозяйка - моя  тетка,  сударь.  А  ты  что,  не  знаешь  меня,
приятель? Так пошли сюда кого-нибудь, кто знает. Давно ты служишь у  здешней
хозяйки, приятель?
     Слуга. С неделю, сударь. Дольше всех других в  доме,  окромя  горничной
миледи.
     Сэр Уилфул. Ты, пожалуй,  и  самою  хозяйку-то  еще  не  очень  в  лицо
запомнил, а, приятель?
     Слуга. Оно точно, сударь. Особливо с утра не  разберусь,  пока  они  не
одеты. Тут иной раз крепко призадумаешься.
     Сэр Уилфул. Так ты, будь другом, ступай там  поразведай.  Коли  сам  не
смекнешь, спроси, мол, она ли, слышь, парень?  А  тогда  и  скажи  ей,  мол,
племянник ваш, сэр Уилфул, уже тут.
     Слуга. Все исполню, сударь.
     Сэр Уилфул. Стой, приятель, я вот что еще на ушко тебя  спросить  хочу.
Объясни, будь другом - это что тут за модники такие собрались?
     Слуга. В точности не скажу, сударь. Сюда кто  только  не  ходит.  Разве
всех упомнишь. (Уходит.)
     Сэр Уилфул. Вот ведь парень: у скворца и то больше ума {53}. Может,  он
и клички-то своей не знает!
     Миссис Mарвуд. Очевидно, мистер Уитвуд, ваш братец не  превосходит  вас
памятью. По-моему, он тоже вас не помнит.
     Уитвуд. Надеюсь, что так. Пускай первый и вспоминает, черт возьми?
     Сэр Уилфул. Мое почтенье, дамы и господа!
     Миссис Mарвуд. Постыдитесь, мистер Уитвуд, почему же вы молчите? И  вы,
сударь.
     Уитвуд. Пусть Петьюлент и отвечает.
     Петьюлент. И вы тоже, сударь.
     Сэр Уилфул. Может, я что не так!.. (Здоровается с миссис Марвуд.)
     Миссис Марвуд. Ну отчего же, сударь.
     Уитвуд. Узнаю своего родственничка! "Может, я что не так..."  Ха-ха-ха!
- А ну-ка, Петьюлент, подпустите ему что-нибудь этакое.
     Петъюлент. Вы, сударь, видно, прямо с дороги. Гм, гм... (Оглядывает его
с ног до головы.)
     Сэр Уилфул. Оно, пожалуй, и вправду видно, сударь.
     Петьюлент. Может, я что не так, сударь...
     Уитвуд.  Подпустите  ему  что-нибудь  насчет   сапог.   Насчет   сапог,
Петьюлент, а ну!.. Ха-ха-ха!..
     Сэр Уилфул. Кто его знает, сударь. Ведь это судя по тому, что у вас  на
уме, сударь.
     Петъюлент. А мне о многом говорят ваши сапоги, сударь.
     Сэр Уилфул. Оно, пожалуй, что так, сударь. Только ежели, сударь, сапоги
мои не очень разговорчивы окажутся, зайдите на конюшню, сударь, да  спросите
моего мерина.
     Петьюлент. Что выдумали, сударь! Да ваш мерин - осел, сударь!
     Сэр Уилфул. Это вы, сударь, в обиду мне все, что ли?
     Миссис Марвуд. Ах, сударь мой, этот господин так  шутит.  (В  сторону.)
Как бы этот мерин с ослом не подрались прежде, чем познакомятся. (Громко.) К
чему превратно толковать слова ваших  друзей,  сударь?  Вы  же  здесь  среди
друзей, хотя, возможно, этого еще не поняли. Ведь вы, если не ошибаюсь,  сэр
Уилфул Уитвуд?
     Сэр Уилфул. Он самый, сударыня. Сэр  Уилфул  Уитвуд,  и  подпись  такую
ставлю, не иначе, хоть, может, кому это и  не  очень...  Я  здешней  хозяйки
племянник.
     Миссис Mарвуд. А вам не знаком этот господин, сударь?
     Сэр Уилфул. Этот? Вроде бы нет... Царица небесная, да никак!.. Не пойму
- он, не он!.. А ведь он, клянусь нашим Рекином {54}! Братец Энтони!  Ты  ли
это, Тони? Ты что, меня не признал? Царица небесная, а ведь  и  я  тоже:  да
разве узнаешь - в парике да еще с шейным платком! Чего ты молчишь? Онемел от
радости?
     Уитвуд. Это ты, братец? Мое почтенье, братец.
     Сэр Уилфул. Мое почтенье! Что ж, и мое вам, сударь. И  еще  ваш  слуга,
коль на то пошло, сударь, и ваш друг и  приятель,  и  расприятель,  и  черта
лысого, и ведьма в ступе!.. (Переводит дух.) Да в нем  родства-то  с  заячий
хвост, в вашем почтенье - одна вежливость да прохладность!
     Уитвуд. Может, я что не так, братец, но право...
     Сэр Уилфул. Вот точно, что не так,  и  даже  куда  хуже!  Чтоб  им  там
погореть, этим вашим столичным иннам {55}, где вас учат не признавать друзей
и родню, тех, кто постарше вас будет в семье и годами.
     Уитвуд. Вы там, в своем Шропшире, братец Уилфул, так друг перед дружкой
рассыпаетесь - того и гляди растаете во рту, как шрусберийский бисквит {56}.
Но послушайте меня: нынче в столице родство не модно. Вам все кажется, вы  у
себя в деревне, где повстречаются два увальня-кузена и ну  пускать  слюни  и
чмокаться, словно какие-нибудь  бывшие  однокашники.  Здесь  это  не  модно,
поверьте мне, милый братец.
     Сэр Уилфул. Мода-то для дураков! А вы, милый братец, фат, вот вы кто! Я
давно это заподозрил. Царица небесная, каждый бы это понял, когда бы увидел,
как ты стал  писать  по-новому,  на  листочке  с  золотой  каемкой,  а  весь
клочок-то - с повестку в  суд.  Чего  ж  тут  было  и  ждать,  когда  вместо
"Почтенный братец, надеюсь, вы в добром здравии..." и прочее, и  прочее,  ты
стал начинать свои письма словами: "Так вот, старый плут, чтоб мне  околеть,
я совсем раскис после вчерашней попойки..." и дальше,  черт  возьми,  разные
байки - все больше про шлюх и вино - и с тем до свиданья! А ведь, небось,  у
тебя было что нам порассказать,  покуда  ты  учился  у  стряпчего,  у  этого
честняги Пупыря в Фернивалз-инн {57}. Просил передавать приветы  шропширским
друзьям-приятелям, присылал разные ведомости да листки - теперь, небось,  от
тебя не дождешься!
     Петъюлент. А вы что, служили у стряпчего, Уитвуд? Прямо  у  Фернивалов?
Ха-ха-ха!
     Уитвуд. Да так - недолго, самую малость. И вспоминать не стоит! Я  ведь
тогда собой не распоряжался. Я был сирота, и опекуном при мне  состояла  эта
личность. Я с радостью согласился, когда ему взбрело в голову послать меня в
Лондон. Ведь он тогда за меня решал. Заупрямься я, он, чего доброго, оставил
бы меня в Шрусбери и отдал в подмастерья к шерстобиту.
     Сэр Уилфул. Да уж лучше валять шерсть, черт возьми, чем валять  дурака,
а ты, я гляжу, именно этим и занимаешься. Только ты нынче сам себе хозяин.
     Миссис Mарвуд. Вы, как я слышала, собрались в путешествие.
     Сэр Уилфул. Пожалуй, что так,  сударыня.  Хочу  пуститься  по  морям-по
волнам, коли уж пришло на мысль.
     Петъюлент. И случится попутный ветер.
     Сэр Уилфул. Случится или не случится, у вас не спрошусь,  сударь,  и  у
флюгерка, вашего приятеля, тоже. А разговариваю я с этой дамой, сударь. Вам,
наверно, об этом моя тетушка сказала, сударыня? Если  по  откровенности,  то
приспичило мне чужие края поглядеть.  И  еще:  как  там  мир  блюдут,  через
который у нас налоги понизили {58}.
     Миссис Марвуд. Я так полагаю: вы постараетесь посетить Францию.
     Сэр Уилфул. Вот уж не скажу. Может, да, а  может,  нет.  Я  не  большой
охотник строить планы, зато уж надумаю - сделаю. Я не из тех, кто все  кроит
да перекраивает. Я, коли что положил себе -  все!  А  мне  тут  занадобилось
погостить маленько в столице: поучиться вашей  тарабарщине,  прежде  чем  за
море-то плыть. Вот кабы мне навостриться маленько  по-французски,  чтоб  там
по-ихнему разговоры разговаривать.
     Миссис Марвуд. У нас в столице имеются для этого специальные заведения.
     Сэр Уилфул. Значит, имеются? Так ведь как же иначе?
     Миссис Марвуд. Вы, конечно, вернетесь на родину с кучей познаний.
     Уитвуд. И  манерами  -  под  стать  какому-нибудь  датскому  шкиперу  с
китобойной шхуны.

                       Входят леди Уишфорт и Фейнелл.

     Леди Уишфорт. С приездом, племянничек.
     Сэр Уилфул. Мое почтение, тетушка.
     Фейнелл. Сэр Уилфул, сердечно рад вас видеть.
     Сэр Уилфул. Дайте я пожму вашу руку, братец Фейнелл.
     Леди  Уишфорт.  Кузен  Уитвуд,  мое  почтение.  Мистер  Петьюлент,  мое
почтенье.  Итак,  племянник,  еще  раз  с  приездом.  Не  хочешь  ли  выпить
чего-нибудь с дороги, мой друг, пока подадут на стол? Скоро будем обедать.
     Сэр Уилфул. Спасибо, тетушка, вообще-то я могу подождать, а за любезное
ваше предложение - благодарствую. Сказать по совести, я было испугался,  что
и вы встретите меня по-модному: нынче ведь положено помнить, что не положено
помнить родственников. Вот тут кузен Тони - я уже боюсь назвать его  братом:
может, ему это не очень!..
     Леди Уишфорт. Ах, мой друг, да ведь он насмешник! Он -  остроумец,  мой
родственник, а эти остроумцы всегда почитают за  лучшее  высмеивать  друзей.
Вот побываешь за границей, племянничек, привыкнешь к подобному  юмору.  (Тем
временем мистер Фейнелл и миссис Марвуд отходят в сторону и беседуют.)
     Сэр Уилфул. Так пусть он попридержит язык и  отложит  свои  шуточки  до
моего возвращения.

                              Входит Минсинг.

     Минсинг. Я пришла, сударыня, доложить вашей милости, что кушанья того и
гляди переспеют.
     Сэр Уилфул. Переспеют?! Так,  пожалуй,  мне  надо  поскорей  стаскивать
сапоги. (Минсинг.) Помоги мне, милочек, переобуться в  шлепанцы.  Человек-то
мой, понимаешь, с лошадьми занят.
     Леди Уишфорт. Фи, мой  друг,  да  неужто  ты  будешь  стаскивать  здесь
сапоги? Спустись в прихожую. Обед подождет. Мой племянник немножко неотесан,
уж вы простите его, сударыня. Так пойдемте, судари мои! Ну, а вы, Марвуд?
     Миссис Марвуд. Я догоню вас, сударыня, прежде чем появится сэр  Уилфул.
(Уходят все, кроме миссис Марвуд и мистера Фейнелла.)
     Фейнелл. Эта Фойбл - сводня, обыкновенная мерзкая сводня и  все!  А  я,
как видно, обыкновенный муж. И жена моя - обыкновенная мерзкая жена, и все у
нас как положено в свете. Ходишь и ждешь, когда  тебя  орогатят  -  завидное
состояние! Я, верно, уже родился с пупырышками на лбу, словно юный сатир или
отпрыск какого-нибудь горожанина-рогоносца. Что за жизнь, черт  возьми:  там
тебя высмеют, здесь обжулят, даже в семье сумеют  опозорить!  Добро  бы  еще
можно было унестись, как оленю, так нет: ползи за женой,  как  улитка,  коли
скрутили тебя узами Гименея!
     Миссис Марвуд. Сбросьте их! Вы же часто  жалели,  что  нет  подходящего
случая.  Сейчас  он  вам  представился.  Только  сперва  разрушьте  заговор.
Половина приданого Милламент - слишком завидный куш, чтоб отдать его  злодею
Мирабеллу.
     Фейнелл. Пропади он пропадом! Эти деньги достались бы мне, кабы не ваши
разоблачения. Если б Милламент и Мирабелл поженились, деньги  уплыли  бы  от
них навсегда. Тогда жена могла бы позолотить мои рога.  И  носил  бы  я  эту
позолоту   при   том,   что   лоб   был   бы   изукрашен,    как    прихожая
генерал-губернатора.
     Миссис Марвуд. Ничего страшного: рога на лбу, зато  деньги  в  кармане.
Только вот уживетесь ли вы с женой! Кстати, она в браке ведет себя ничуть не
хуже, чем до замужества. Я даже готова поклясться, что, обручившись с  вами,
она прекратила свои прежние забавы.
     Фейнелл. Что ж, допускаю. Вполне возможно, что она бросила  все  карты.
Но пусть меня вздернут на виселицу, коли она не спрятала в кармане козырного
туза.
     Миссис Марвуд. Вы женились на ней, чтоб она вас обеспечивала. И если вы
можете измыслить способ, чтоб она обеспечивала вас лучше,  чем  вы  мечтали,
почему вам не остаться с нею дольше, чем входило в ваши планы?
     Фейнелл. Но как? Как?
     Миссис Марвуд. Расскажите миледи о поведении жены, пригрозите разводом.
Старуха любит дочь и пойдет на любые уступки, лишь бы спасти ее доброе  имя.
Воспользуйтесь случаем, припугните ее, раз она попалась  на  удочку.  Миледи
придет в ярость и тут же пожертвует  племянницей,  ее  приданым  и  всем  на
свете. Предоставьте мне раззадорить ее. Только если она  не  сладит  с  этой
ролью, я окажусь при ней суфлером.
     Фейнелл. Пожалуй, это заманчиво.
     Миссис Mарвуд. К  сожалению,  я  подсказала  вашей  теще  мысль  выдать
Милламент замуж за сэра Уилфула. Сейчас это может нам помешать.
     Фейнелл. Ну, заботу о нем я возьму на себя. Я его выведу  из  игры.  За
обедом он напьется как сапожник и покажет себя, я о том постараюсь.
     Миссис Mарвуд. Ну а в чем вы будете обвинять жену?
     Фейнелл. Еще не знаю. Надо пораскинуть мозгами. Я женат, и с  этим  уже
ничего не поделаешь. Жена  сыграла  со  мной  шутку  -  этого  тоже  уже  не
поправишь. Я никогда ее не любил, а если и любил, то все в прошлом. Я ее  ни
в чем не подозреваю, ибо мне все прекрасно  известно,  -  значит,  я  ее  не
ревную. Конечно, она мне порядком надоела, и тут ничем не пособишь. Так  оно
и будет тянуться - да-да, тут надеяться не на что. Это все  касательно  моей
семейной жизни. Ну а как насчет моей репутации? Что до меня, то я женился не
ради чести, так что нечего об этом и толковать. У моей жены мне  тоже  здесь
нечем поживиться.  Она  ведь  рассталась  со  своим  добрым  именем  еще  до
замужества. Впрочем, если она не принесла мне в приданое доброй славы, то  и
отобрать ее не в силах. В игре ведь как: кому нечего ставить, тот с тебя  не
сорвет.
     Миссис Mарвуд. И вообще, брак - дело святое!
     Фейнелл. Гм! Прекрасно придумано! Брак, как вы говорите, дело святое. А
коли так, что позору в рогах, когда они  произрастают  из  столь  священного
корня?
     Миссис Mарвуд. Право, не знаю. Раз корень этого древа священен, значит,
и ветви тоже?
     Фейнелл. Вот именно. Следовательно, вопрос  исчерпан.  Так  как  же  мы
будем действовать?
     Миссис Mарвуд. Я сочиню письмо, и его вручат миледи как раз в момент ее
свидания с этим мерзавцем, который подрядился играть сэра  Роуланда.  Письмо
будет анонимное, и чем дальше я окажусь  от  истины,  тем  легче  мне  будет
возмутить покой вашей тещи. К тому же я постараюсь не злить Фойбл: она  ведь
кое-что уже проведала. Потом все, конечно, откроется. Ну да  ничего!  Только
бы исполнилась моя затея, а там - пусть меня разоблачают, мне все равно!
     Фейнелл. Худшее, что мне грозит, - это развод с женой. Но  у  меня  уже
есть дарственная на большую часть ее земель: я сумел в свое время ее обойти.
Вы тоже в доле. На это по крайней мере вы можете рассчитывать.
     Миссис Mарвуд. Надеюсь, вы убедились,  что  я  ненавижу  Мирабелла?  Вы
больше не будете ревновать?
     Фейнелл.  Разумеется.  Клянусь  этим  поцелуем.  Пусть  ревнуют  мужья,
любовник - готов верить. А если в душе его  проснется  сомненье,  пусть  оно
будет лишь ступенькой к новой блаженной вере, что подруга верна ему.  Пускай
сомненья мужей превращаются  в  жгучую  ревность,  а  доверие  оборачивается
предрассудком и слепотой. Отныне я ухожу из их стада. Правда, я еще ношу  их
эмблему, но я вырвусь из их рядов. А когда распрощаюсь с ними,  меня  больше
не будет тревожить девиз, под которым они живут:

                    Ревнивый умник иль глупец беспечный,
                    Ты - муж, а значит, срам - твой жребий вечный.
                                  (Уходят.)


        "ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ "

                              Декорация та же.

                        Входят леди Уишфорт и Фойбл.

     Леди Уишфорт. Ну как, Фойбл, сэр Роуланд скоро будет? Все ли готово?
     Фойбл. Да, сударыня. Я поставила в канделябр  восковые  свечи,  а  всех
лакеев одела в парадные ливреи и выстроила рядком в прихожей, а еще кучера с
форейтором впридачу - чтоб была полная свита.
     Леди Уишфорт. Ты не забыла опрыскать духами форейтора с кучером,  а  то
понесет от них конюшней, как сэр Роуланд мимо пойдет.
     Фойбл. Как же, сударыня, конечно.
     Леди Уишфорт. Танцоры-то с музыкантами готовы хорошенько  потешить  его
душеньку?
     Фойбл. Все в готовности, сударыня.
     Леди Уишфорт. Ну, а я?.. Я... как выгляжу, Фойбл?
     Фойбл. Уж так хорошо, сударыня, что глянешь - и на смерть!..
     Леди Уишфорт. А как мне принять его, как ты думаешь? В какой  позе  ему
лучше всего увидеть  меня  в  первый  раз?  От  первого  впечатления  многое
зависит. Может, мне сесть? Нет, сидеть я не буду. Лучше я буду ходить... Вот
так: он на порог, а я иду от него через комнату и вдруг -  как  повернусь...
Нет, это как-то слишком неожиданно! Буду лежать! Ну да,  возьму  и  улягусь.
Пожалуй, я приму его в малой гардеробной: там есть кушетка. Да-да, пусть  он
в первый  раз  увидит  меня,  лежащей  на  кушетке.  Я  не  лягу  совсем,  а
приоткинусь, облокотясь на локоть, и буду в задумчивости раскачиваться, чуть
потряхивая ножкой... Да, так! А только он появится, я вздрогну от  удивления
и вскочу ему навстречу в полном смятении.  Что  может  быть  соблазнительней
такой сцены: тут и ножку видать, и щеки в румянце, и такое лицо,  и  этакое!
Слышишь! Карета подъехала!
     Фойбл. Это он, сударыня.
     Леди Уишфорт.  Послушай,  милочка,  а  что,  мой  племянник  уже  начал
ухаживать за Милламент?
     Фойбл. Сэр Уилфул в гостиной, трудится над бутылкой, сударыня.
     Леди Уигифорт. Ну пропащая душа! Сейчас же пошлю его к Милламент!  Вели
ей сойти вниз,  Фойбл,  пускай  идет  сюда.  А  я,  как  пойду  мимо,  пошлю
племянника. Когда они тут сойдутся, ты  спеши  ко  мне,  Фойбл:  негоже  мне
слишком долго быть вдвоем с сэром Роуландом. (Уходит.)

                 Входят миссис Милламент и миссис Фейнелл.

     Фойбл  (Милламент).  Сударыня,  я  торчу  здесь,  чтоб  передать  вашей
милости, что мистер Мирабелл уже с полчаса как ждет возможности побеседовать
с вами, а от тетушки поступил вам приказ посидеть вдвоем с  сэром  Уилфулом.
Могу я сказать мистеру Мирабеллу, что вы не заняты?
     Милламент. Не стоит. Что там, одн