мотрела на часы, стоявшие на каминной полке прямо под портретом доктора
Кинга. Двенадцать часов. Полдня уже прошло. Доктор Кинг  смотрел  вдаль  и
выглядел невероятно благородным. "Наконец свободен..." [слова  из  старого
негритянского спиричуэла, написанные на  надгробии  Мартина  Лютера  Кинга
(1929-1968), лидера движения за гражданские права негров в США] "Свободен"
- какая злая ирония судьбы! О какой свободе можно говорить, когда...
   Снова прозвенел звонок, и она подумала, стоит ли открывать.  Вчера  она
собрала вещи, чтобы скрыться в горах, - когда ей в голову  пришла  нелепая
мысль, что Морган собирается ее убить. Потом, ночью, она  наконец  нанесла
ответный  удар.  А  сегодня  утром  (нет,  днем)  собирается   по-прежнему
удариться в бега?
   Ну, это может зависеть от того, кто сейчас звонит ей в дверь.
   Мистер Мяу вспрыгнул на спинку дивана и принялся бесшумно ходить по ней
взад и вперед. Глядя на Сару, он зевнул: "Я-а-ау".
   Сара протянула к нему руки, и он спрыгнул к ней.
   - Как поживаешь, Мяу?  -  спросила  она.  -  Я  тебя  не  видела  целую
вечность. Ручаюсь, что бегал по кошкам.  Где  ты  шлялся,  когда  был  мне
нужен?  -  Она  явственно  вспомнила  то  чувство   одиночества,   которое
пережила... когда это было? Позапрошлой ночью? Все дни у нее перепутались.
В субботу. А сегодня понедельник. Ровно две недели назад - почти час в час
- она нашла эти бумаги в доме на Эмерсон-стрит.
   Мистер Мяу заглянул ей в глаза.
   - Мяу.
   - Да, ты прав. Не мне тебя укорять. В  конце  концов,  где  шлялась  я,
когда была нужна тебе, верно?
   "Подставилась под  выстрелы,  а  потом  в  беспамятстве  отправилась  к
Моргану". Она почесала кота в его любимом месте - за  ухом.  Звонок  опять
зазвонил. Сара вздохнула.
   - Ладно, посмотрим, кому это не терпится.
   Она  сползла  с  дивана  и  поднялась  на  ноги.  Памятуя  о  том,  как
неосторожно она открыла дверь вчера утром, Сара сначала подошла к камину и
захватила кочергу. Потом направилась к двери и посмотрела в глазок.
   Там стоял Ред Мелоун, одетый водопроводчиком.  Для  полноты  картины  у
дома даже стоял фургон водопроводной компании. В руках Ред  держал  папку,
из которой торчали  разлохмаченные  бумаги  официального  вида.  Некоторое
время он нервно переступал с ноги на ногу,  потом  потянулся  к  звонку  и
снова нажал на кнопку.
   Сара открыла дверь. Ред еще секунду постоял неподвижно, потом шагнул  в
дом.
   - Давно пора вам открыть эту чертову... -  Он  нахмурился.  -  Что  тут
смешного?
   Она молча показала ему кочергу. Он  посмотрел  на  нее,  потом  перевел
взгляд на Сару и хмыкнул.
   - По крайней мере, я наш уговор выполнил. Позвонил в ваш чертов звонок.
   Он прошел мимо нее в гостиную и расположился  на  том  же  диване,  где
сидел в прошлый раз. Сара последовала за ним  и  остановилась  под  аркой,
отделявшей гостиную от прихожей. Она положила  кочергу  на  край  стола  и
скрестила руки на груди. Ред посмотрел на нее и покачал головой.
   - Ах, Сара, Сара, что мне с вами делать? Вы здорово  меня  подвели.  Вы
это знаете? Я ведь поверил на слово, что вы - не Чужак. Представляете, как
глупо я выглядел, когда  мне  рассказали  о  вашей  программе-"мыши"?  Вы,
оказывается, не теряли времени  даром.  -  Он  говорил  без  улыбки.  Сара
вспомнила, как много он улыбался в прошлый раз, и теперь  его  серьезность
показалась ей зловещей.
   - Я могу все объяснить.
   Ред мрачно кивнул и заложил руки за Голову.
   - Ну хорошо. Выкладывайте все.
   - Пожалуйста, не хамите, мистер корректировщик! Каждое мое  слово  было
правдой!
   Ред подался вперед и наставил на нее палец.
   - Правильно. Каждое ваше слово было правдой, но вы сказали мне  не  все
слова, правильно? Вы знали намного больше, чем сказали мне. Благодаря этой
своей программе. Не пытайтесь играть со мной в  такие  игры.  Тут  слишком
большая ставка.
   - В игры?  Боже!  Мой  близкий  друг  мертв,  другой  при  смерти,  еще
несколько незнакомых мне людей убиты...
   Морган мертв. Мысль об этом то  и  дело  мелькала  у  нее  в  голове  и
вытесняла все остальные. Он действительно был ее другом,  наверное,  самым
лучшим из всех, кого она знала. Она решительно прогнала это  воспоминание.
Сейчас оно не должно ей мешать. Позже,  быть  может,  у  нее  будет  время
погоревать.
   - Люди убиты, - повторила она. - И вы говорите, что я играю в  какие-то
игры?
   Он наклонился вперед, опершись руками на колени.
   - Нет, так не пойдет, - упрямо сказал он. - Ваша программа  доказывает,
что у вас было что-то на уме. Кто вы такая?
   - Я Сара Бомонт. Деловая женщина. Бог мой,  неужто  это  может  вызвать
какие-то подозрения? Конечно, я не сказала вам всего - просто  не  хотела,
чтобы о моих планах узнали конкуренты. Я  интересовалась  Брейди  Куинном,
потому что он мог стать неплохой рекламой для моего проекта застройки. Вот
и все.
   - Нет, не все. Почему вам пришло в  голову  связать  его  с  Бэббиджем,
Эдисоном и всеми остальными?
   - Я...
   Видя, что она колеблется, Ред повелительно сказал:
   - Ну, давайте же. Сейчас не время скромничать. Речь  идет  не  о  вашем
чертовом проекте, а о вашей жизни. Я-то знаю, что вы не  настолько  глупы,
чтобы воспользоваться для входа  в  компьютерную  сеть  своим  собственным
кодом, но они в панике. - Он поморщился. - Впрочем, я думаю, это  вам  уже
известно.
   Она поджала губы и посмотрела ему прямо в глаза. Можно ли доверять Реду
Мелоуну? Конечно, он ведет себя так, как будто  старается  ей  помочь,  но
может ли она на него положиться? Некоторое время  она  молча  смотрела  на
него. Ред не отводил глаз. Сара глубоко вздохнула и решилась.
   Она достала из ящика компьютерного стола две  папки  и  принесла  их  в
гостиную.
   - Вот, - сказала она, бросив их на колени Реду. Он поднял глаза на нее,
потом взглянул на папки и снова на нее.
   - Валяйте, читайте.
   Он нахмурился. Потом прочел  надписи  на  папках  и  побледнел.  Быстро
листая страницы, он хмыкал про себя. Потом посмотрел на нее.
   - Вы знаете, что это такое?
   - Думаю, что да.
   Плечи Реда поникли, он откинулся на спинку дивана. Сара рассказала  ему
все, до чего додумалась прошлой ночью  -  про  Куинна,  Карсона,  Общество
Бэббиджа. Она рассказала, что  произошло  с  Деннисом,  с  Морганом  и  со
сменными мастерами из дома Уайднера, но почему-то  -  вероятно,  недоверие
все еще сидело в ней - ничего не сказала о "черве", которого  запустила  в
отместку. Может быть, Ред и не стал бы пытаться его  остановить,  но  если
она промолчит, то он уж точно этого не сделает. В данном  случае  молчание
действительно было золотом.
   Ред внимательно ее слушал. Когда она закончила, он долго  сидел  молча,
потирая руки. Тишину нарушало только  потрескивание  сосновых  поленьев  в
камине. Потом Ред покачал головой и невесело рассмеялся.
   - Какая ирония судьбы, - произнес он. - Еще ни одну тайну так тщательно
не оберегали, а раскрыл ее сущий новичок. - Взглянув на нее, он  с  кислым
видом сказал: - Примите мои поздравления. - Он раскрыл  одну  из  папок  и
перевернул несколько страниц. - Где вы это нашли?
   - В одном старом доме около вокзала. Рядом с Пятнадцатой улицей.
   Он уставился в пространство.
   - Так вот где они прятались, - тихо  произнес  он  и  бросил  папки  на
кофейный столик. - Нам было известно, что Карсон имел штаб-квартиру где-то
в старом центре города, но мы не знали где. И не думали, что  он  мог  там
что-нибудь оставить, когда переехал. Поэтому никто не удосужился вернуться
и проверить. - Он примирительно улыбнулся. - Они перебирались наспех, так,
по крайней мере, я слышал. Если бы Карсон получше прибрал за собой, вы  бы
там ничего не нашли. Вам не повезло, что вы наткнулись на эти машины.
   - Рано или поздно их все равно кто-нибудь нашел бы.
   - Наверняка, и продал бы в металлолом,  даже  не  подозревая,  что  это
такое. Пожалуй, так было бы лучше для всех.
   - И что теперь будет?
   Не отвечая на ее вопрос, он сложил пальцы кончиками вместе.
   - Где тот  листок  бумаги,  который  вы  там  нашли?  С  клиологическим
анализом.
   - Насколько мне известно, бумага была либо у Денниса, когда  его  сбила
машина, либо осталась у него дома, в кабинете.
   Ред неодобрительно хмыкнул.
   - Она вообще не должна была оказаться у него. Рабочие документы ни  при
каких обстоятельствах выносить нельзя. Даже тогда это  знали,  задолго  до
того, как все стали заботиться  об  охране  секретов.  -  Ред  поднялся  с
дивана, прошел мимо нее на кухню и, взяв телефонную  трубку,  взглянул  на
Сару. - Не возражаете, если я позвоню?
   - А я могу возразить?
   - Да, - сказал он серьезно и остановился в ожидании ее ответа.
   Сара махнула рукой.
   - Звоните.
   Он набрал номер, загородив собой аппарат, чтобы она  не  увидела  цифр.
Потом прикрыл ладонью трубку и несколько минут что-то  говорил.  Некоторое
время он слушал, кивая.
   - Отлично, - сказал он громко. - Так и сделайте. - Потом повесил трубку
и повернулся к Саре.
   - Мы  пошлем  нескольких  наших  людей  охранять  вашего  друга.  Чтобы
проникнуть к нему, им потребуется некоторое время, но я не думаю, чтобы  с
ним  попытались  сделать  что-то  в  больнице.  Кое-кто  присмотрит  и  за
профессором истории, о которой вы упомянули, но  я  сомневаюсь,  чтобы  ей
что-то грозило.
   - Спасибо.
   - Что? А, пожалуйста. Только мы это делаем в первую очередь ради  себя,
а уж потом ради вашего друга. - Он улыбнулся. - Пытаемся свести к минимуму
ущерб. Может быть, нам удастся найти тот листок и уничтожить его.
   Он пошел через арку к выходу. Сара поймала его за руку.
   - Я рассказала вам все,  что  знала,  -  сказала  она.  -  Теперь  ваша
очередь. Расскажите, что знаете вы. Насколько я оказалась права? Я имею  в
виду Общество Бэббиджа.
   Он освободил руку из ее пальцев.
   - Общества Бэббиджа больше нет, - сказал он. -  Оно  умерло  много  лет
назад. - Он вернулся на диван и взглянул на часы.
   - Вы не ответили на вопрос.
   - Знаю.  И  не  собираюсь  отвечать.  -  Он  уставился  на  свои  руки,
поворачивая их так  и  эдак.  -  От  старых  привычек  трудно  избавиться.
Впрочем, кажется, больше  нет  смысла  скрывать  от  вас  правду.  Слишком
поздно, а кроме того, это уже ничего не изменит.  -  Он  пожал  плечами  и
жестом пригласил ее сесть рядом. - Присаживайтесь. Я собираюсь  рассказать
вам самую невероятную историю, какую вы когда-либо слышали.
   Сесть с ним рядом она не пожелала, что его, похоже, позабавило.  Вместо
этого она села в то же кресло, что  и  в  прошлый  раз.  Стиснув  руки  на
подлокотниках и скрестив ноги, она молча ждала.
   Ред провел языком по губам и уставился в пространство.
   - Начнем с того, с чего начинали Кроуфорд  и  другие.  Их  интересовало
поведение масс. Сколько акров засевали пшеницей и кукурузой. Сколько  миль
железнодорожного полотна было построено. Сколько  телеграфных  станций.  И
так далее. Тогда, во второй четверти прошлого века, сбор данных был  самым
модным  занятием.  Реформаторы  вроде   Адольфа   Кетле   [Кетле,   Адольф
(1796-1874) - бельгийский астроном, математик и статистик  (подробности  о
нем - далее в тексте)], бельгийского астронома, пытались  создать  научную
основу для прогрессивной социальной политики.  Они  собирали  всевозможные
цифры,   касающиеся   народонаселения,   климата,   торговли,    бедности,
образования, преступности - чего угодно.
   Затем появилась книга Бэббиджа  с  зачатками  теории  систем.  Кроуфорд
организовал небольшое философское общество для обсуждения идей Бэббиджа, а
кому-то  пришла  в  голову  мысль  попробовать  применить  этот  подход  к
социологическим  данным,  которые  они   собирали.   Открытие,   сделанное
основателями  Общества  Бэббиджа,  состояло  в   том,   что   эти   данные
соответствуют кривым, поддающимся математическому расчету. - Ред нарисовал
в воздухе кривую. - А найдя решение уравнений, описывающих эти кривые, - с
помощью тех  Машин  Бэббиджа,  которые  вы  видели,  -  можно  предсказать
дальнейший ход  кривых  в  пределах  статистической  достоверности.  -  Он
нахмурился и немного помолчал. - Они разработали теории,  объясняющие  то,
что они видели. Их прогнозы не  всегда  оказывались  верными.  Иногда  они
делали просто смехотворные ошибки. В конце  концов,  это  было  совершенно
новое направление, и данные были  не  всегда  надежными,  а  их  знания  -
слишком поверхностными. Но они  работали  настойчиво.  Каждый  раз,  когда
предсказание не сбывалось, они возвращались назад и  заново  изучали  свои
модели, пытаясь понять, что в них было упущено. Спустя несколько  десятков
лет их результаты стали куда более точными. Но для этого нужно было время.
Даже сегодня  мы  иногда  сталкиваемся  с  сюрпризами,  уж  очень  сложная
проблема.
   Сара покачала головой.
   - Сложная? Дьявольски сложная, по-моему, просто неразрешимая.  С  таким
же успехом можно предсказать, как будет работать  механизм,  собранный  из
миллиона случайных деталей.
   Ред снова улыбнулся.
   - Да, но на  большинство  их  мы  можем  не  обращать  внимания.  Здесь
вступает в  действие  принцип  Парето  [Парето,  Вильфредо  (1848-1923)  -
итальянский социолог и экономист].  За  восемьдесят  процентов  того,  что
происходит, ответственны только двадцать  процентов  переменных.  Если  не
верите, посмотрите сами, на долю скольких ученых приходится большая  часть
статей в научных журналах. Или сколько футболистов забивают большую  часть
мячей. Все дело в том, чтобы упростить систему.  Зачем  нам  знать,  какая
цифра через пятьдесят лет будет стоять на пятом месте после запятой,  если
мы знаем общую тенденцию? По мере приближения события у  нас  будет  время
вычислить все сотые и тысячные.
   - Значит, я не ошиблась. Общество Бэббиджа намеревалось управлять ходом
истории, правильно?
   Ред наклонился вперед, сцепив руки и уставившись в  одну  точку  где-то
посредине комнаты. На Сару он не смотрел.
   - Да, - сказал он. - И в то же время нет.  Вы  ставите  вопрос  слишком
категорично. Мы не управляем историей. Мы не можем этого делать.  И  никто
не может. Вы представляете себе, насколько  сложно  решить  такую  задачу?
Какая масса общественной энергии нужна, чтобы изменить траекторию крупного
индустриального общества? Проще повернуть вспять прилив.  Нет,  для  этого
потребовались бы тонкие, малозаметные  воздействия  на  протяжении  многих
поколений, а значит - неизменность  цели  в  течение  многих  человеческих
жизней.
   Он повернулся и посмотрел ей в глаза.
   - Мы давно от этого отказались.
   Сара нахмурилась. Что-то необычное было в рассказе Реда. В  том,  каким
тоном он говорил. Она не могла понять, что именно ее настораживало,  но  у
нее появилось ощущение, будто он разговаривает не столько с ней, сколько с
самим собой.
   - Значит, отказались. Чем же вы тогда занимаетесь? - спросила она.
   Он пожал плечами и отвел глаза.
   - Чем же еще? Наживаем деньги.
   - Наживаете деньги? - растерянно повторила она.
   - Именно. И никаких грандиозных планов  править  миром  или  направлять
историю. Вы разочарованы?
   Она не ответила, но, как ни странно, он угадал ее мысли. Тайный заговор
с целью захвата власти над миром, при всем своем безумии, был бы  все-таки
величественным. А тайный заговор с целью наживы выглядит просто убого.
   - Мы не пытаемся повернуть вспять  волны  истории,  мы  лишь  стараемся
прокатиться на их гребне. - Он усмехнулся. - Как бы  неблагородно  это  ни
звучало. Мы не пытаемся остановить поток, мы плывем  по  течению.  Гораздо
проще слегка подправить уже существующую тенденцию, чем остановить ее  или
вызвать новую. Поэтому мы производим  незаметную  корректировку  там,  где
надо, и  пополняем  свои  портфели  ценных  бумаг.  Вот  и  все.  Никакого
хирургического вмешательства. Просто знание того, что  сулит  будущее.  На
рынке это большое подспорье.
   - Не сомневаюсь, - криво усмехнувшись, сказала она. - А не  кажется  ли
вам незаконной такая "торговля" для посвященных?
   Он рассмеялся:
   - Не думаю, что закон распространяется на нашу ситуацию. Нет, я  говорю
о  более  крупном  масштабе   времени.   О   планах,   которые   созревают
десятилетиями. Подумайте, например,  как  важно  было  знать  наперед,  за
десятки лет, что  политика  изоляционизма  удержит  Соединенные  Штаты  от
преждевременного вступления во вторую мировую  войну.  Что  все  остальные
промышленно развитые страны будут разорены, и у американских  компаний  не
будет  серьезных  соперников  на  протяжении  двадцати  лет.  Перед   ними
открылись огромные возможности для любых капиталовложений.
   - Возможности для капиталовложений? - воскликнула она, потрясенная. - А
миллионы смертей для вас ничего не значат?
   Он покачал головой.
   - А как я должен к  ним  относиться?  Не  мы  начали  войну.  И  не  мы
придумали  изоляционизм.  Так  или  иначе  нечто  подобное  все  равно  бы
случилось! Мы лишь воспользовались тем, что знали об этом заранее.  Почему
бы нам не извлечь из этого пользу? Причем здесь  безнравственность?  -  Он
умоляющим жестом поднял руки.
   - Вы могли остановить это!
   Он склонил голову набок и улыбнулся.
   - Да? А как?
   - Вам лучше знать.
   Он фыркнул.
   - Послушайте,  вам  еще  многое  не  известно.  А  потому  подождите  с
моральными оценками, хорошо? Все не так просто.
   - Конечно, не просто. Ну и что? Ведь  вы  уже  пытались  повернуть  ход
истории? Пытались изменить историю. Один раз, много лет назад.
   Ред сцепил кисти рук и положил  на  них  подбородок.  Его  взгляд  стал
отсутствующим, словно у него перед глазами стояли те давние времена.
   - И тем не менее это не входило  в  намерения  Основателей.  На  первых
порах. Но по мере накопления данных они обнаружили,  что  кривые  ведут  к
катастрофе - к всеобщему краху в мировом масштабе в начале 1940-х годов.
   Сара резко повернула голову и пристально посмотрела на него.
   - Значит, они ошибались.
   - Ошибались ли? - задумчиво произнес Ред. - А может, им как раз удалось
скорректировать ход историй? Кто может знать?  Я,  впрочем,  знаю.  Однако
если вы не верите нашим кривым... - Он пожал плечами. - Они заметили,  что
в  определенный  момент  пересекутся  несколько   тенденций.   Объединение
германских государств приведет к росту их  научной  и  промышленной  мощи.
Из-за  давления,  которое  оказывает  на  ресурсы  рост  населения,  после
середины прошлого века процесс  пойдет  вразнос.  Но  поскольку  свободных
заморских колоний к тому времени уже не останется, взрыв  будет  направлен
против просвещенных и хорошо вооруженных европейских наций, а не против...
э-э... менее  культурных  соперников.  Тем  временем  мощность  взрывчатых
веществ начнет возрастать по экспоненте. Сложите все это вместе  и...  Ну,
предположите, что в 1939 году Германия имела бы атомную бомбу.
   Она потрясла головой - в это невозможно поверить.
   - Но такого не случилось. Наверное, их уравнения были неверными. Вы  же
сами говорили, что они иногда ошибались.
   Но он даже не посмотрел на нее.
   - Как бы вы поступили на их месте? Стояли  бы  в  стороне,  потому  что
прогноз может оказаться ошибочным? Либо начали бы действовать, потому  что
прогноз может  оказаться  верным?  Экспоненциальную  тенденцию  невозможно
остановить в последний момент. И они сделали то, что должны  были  делать.
Посеяли семена.  Маленькие  семена,  которые,  как  они  надеялись,  дадут
большие всходы спустя поколения. Общество  было  небольшим  и  действовало
только в США. Слишком малой была социокинетическая энергия их  действий...
-  Он  смущенно  улыбнулся,  как  бы   прося   прощения   за   специальную
терминологию. - Поэтому они стали искать решающие точки - точки опоры, или
"рычаги".  Этим  термином  у  них  назывались  математические   операторы,
описывающие те моменты, в которые можно оказать  существенное  воздействие
на события большого масшта