только один-два пункта из перечня.
Я ведь видела его только однажды, в тот раз.  Но  мне  кажется,  что  даты
убийств относятся к прошлому веку. - Она вздрогнула. - Если  это  заговор,
то бог знает, как долго он существует.
   Ллуэлин взглянула на Джереми, вдруг остановившегося посредине комнаты:
   - Что с вами?
   - Перечень! Вот что, может быть, похитили. Я его специально  не  искал,
но не помню, чтобы он мне попадался на глаза, когда я осматривал квартиру.
- Он беспомощно развел руками. - Деннис может знать, куда он его  спрятал,
но пока к нему не пускают посетителей.
   - Ну, с этим можно что-то сделать, -  сказала  профессор  Ллуэлин.  Она
немного подумала, потом встала из-за стола и выколотила пепел из трубки. -
Что ж, давайте возьмемся за дело.
   - Возьмемся за дело? За какое дело?
   - Я сказала, что пару пунктов из перечня вашего  друга  я  помню.  Это,
может быть, и немного, но это пока все, что у нас есть. Сейчас мы зайдем к
одному моему знакомому с филологического факультета. Он может нам помочь.
   - Филолог? Каким образом?
   - О, он специалист по Амброзу Бирсу. У  него  самое  большое  в  стране
собрание литературы о нем. Меня это интересует, разумеется, только потому,
что я сию минуту решила написать статью о Бирсе  в  связи  с  мексиканской
революцией. Вас-то Бирс должен интересовать, поскольку о его  исчезновении
говорится  в  перечне  мистера  Френча,   но   упоминать   об   этом   вам
необязательно.
   Она помолчала  и,  прежде  чем  отсоединить  магнитофон  от  телефонной
трубки, добавила:
   - Да, еще  одно.  Когда  вернетесь  домой,  проверьте  ваши  телефонные
аппараты. Мне кажется, если первый грабитель хотел что-то унести -  скорее
всего, перечень, - то второй мог кое-что оставить.


   До своего офиса Кеннисон добрался почти в полдень и был вынужден пройти
сквозь  строй  репортеров.  Едва  открылась  дверь  лифта,  как  на   него
обрушилась, одновременно дюжина вопросов, слившихся в невнятный  говор,  и
фейерверком замелькали фотовспышки. Кеннисон с неприступным видом шагнул в
коридор, где репортеры окружили его со всех сторон. "Как загонщики  вокруг
дичи", - подумал Кеннисон. На секунду у него мелькнула  дикая  мысль,  что
они вот-вот столкнут его  в  шахту  лифта,  -  точно  так  предки  теснили
мамонтов к краю обрыва. Он  невольно  обернулся  и  почувствовал  странное
облегчение при виде закрытых дверей лифта.
   Снова повернувшись к журналистам, он одернул жилет и поправил галстук.
   - Прошу прощения, - произнес он, - но  я  по-прежнему  ничего  не  могу
сказать по поводу обвинений, выдвинутых этой сумасшедшей.  Более  того,  я
удивлен, что некоторые из  вас  воспринимают  ее  серьезно.  -  Он  слегка
улыбнулся. - Мне кажется,  вам  следовало  бы  обратиться  за  интервью  к
психиатрам,  а  не  в  компанию,  изучающую  общественное  мнение.   -   С
противоположного  конца  коридора  на  него   смотрела   дверь   "Кеннисон
Демографикс". Как бы он хотел оказаться сейчас за ней,  подальше  от  этой
толпы!
   - Как прошло заседание в пятницу?
   Вопрос его неприятно поразил, но вида он не подал. Черт бы побрал  Вейл
- приспичило ей собрать Совет! Он повернулся к корреспонденту "Кроникл".
   - Простите, какое заседание?
   - "Чикаго Сан-Таймс" взяла под наблюдение особняк Женевьевы  Вейл.  Ну,
той женщины, которая, как считают, возглавляет это тайное общество. Долгое
время вообще ничего не происходило, а потом появилась полиция  и  прогнала
их.
   - Весьма сенсационное событие, я полагаю.
   - Правильно полагаете. Так вот, зачем  приехала  полиция  и  почему  их
прогнала? Кто-то в верхах потянул за ниточку, верно? Ладно, они уехали, но
не совсем, а сделали круг и вернулись обратно, и знаете, что они  увидели?
Около десятка лимузинов, которые отъехали от дома.  Стекла  у  машин  были
такие же черные, как душа налогового инспектора. А их номера...
   Кеннисон не смог удержаться:
   - Ну, и что номера?
   - Занятная получилась штука. Репортеры были  слишком  далеко  и  сумели
записать только три номера. Но эти три автомобиля они выследили.
   - Ну и?..
   - Один зарегистрирован за агентством по прокату, но там  клянутся,  что
эту машину в тот день никто не нанимал, и кроме того, это малолитражка,  а
не  лимузин.  А  два  других  номера,  согласно  компьютерным  данным,  не
существуют в природе.
   Кеннисон презрительно фыркнул.
   - Очевидно, ваши коллеги неправильно записали номера.
   - Ну да. Так вот, очень  любопытно,  что  все  эти  богачи  встречаются
подобным образом. Как будто действительно существует тайное общество и все
остальное.
   - Господа, я не знаком с этой Женевьевой Вейл. Я даже никогда о ней  не
слышал, пока та психически ненормальная женщина не выдвинула свои ничем не
подтвержденные, безответственные обвинения. Однако я  не  сомневаюсь,  что
если мисс Вейл так богата, как о ней говорят, то она несомненно знакома  с
другими богатыми людьми и даже может пригласить их к  себе  на  обед.  Она
также может настолько высоко ценить свое право на личную жизнь,  чтобы  не
позволять незнакомым людям болтаться около своих ворот. Все  это  едва  ли
говорит о существовании тайного общества.
   - А где вы были в выходные? - спросил репортер "Пчелы".
   - В своем рыбацком домике  в  Мэне,  если  вы  считаете,  что  это  вас
касается.
   - Кто-нибудь может это подтвердить?
   Кеннисон сделал вид, что не слышал этого вопроса.
   - Это ваше официальное  заявление,  мистер  Кеннисон?  -  Вопрос  задал
корреспондент "Таймс" по Западному побережью.
   Кеннисон отрицательно покачал головой.
   - Я не делаю никаких официальных заявлений. Я не придаю значения  всему
этому грязному делу  и  призываю  вас  поступить  так  же.  Я  удивлен,  -
презрительно добавил он, - что такая респектабельная газета, как  "Таймс",
копается в истории, более подходящей для первой полосы "Нэшнл Инкуайрер".
   Репортеры принялись выкрикивать новые вопросы, но он  растолкал  их  и,
рванув дверь своего офиса, проскользнул в спасительное укрытие.  Дверь  за
ним захлопнулась, заглушив шум снаружи.  На  мгновение  он  прислонился  к
двери. На лбу у него выступила испарина, и он  вынул  из  кармана  платок,
чтобы ее стереть. "Этим  дело  не  кончится,  -  подумал  он.  -  Нет,  не
кончится. Они  будут  копать  и  копать.  Здесь  какой-нибудь  сыщик,  там
какой-нибудь репортеришко. А может быть, и агенты правительственных служб.
Любые очевидные меры защиты - вроде порчи всех  национальных  баз  данных,
чтобы ликвидировать всякое упоминание  о  Брейди  Куинне,  -  принесут  не
больше пользы, чем приносили до сих пор. Слишком много существует записей.
И слишком много их хранится вне национальной сети, а даже те, что в  сети,
- всего лишь копии бумажных архивов, которые хранятся где-то еще.  К  тому
же попытка испортить  все  базы  данных  выдаст  нас  с  головой.  Похоже,
единственная возможная тактика - это то, что предложил Винсент Торино.  Но
и это  требует  тщательной  проработки.  Затопить  сеть  заведомо  ложными
данными - это может показаться  слишком  явной  попыткой  замаскироваться.
Никто так не бросается в глаза, как человек, который спешит в укрытие. Так
получилось  с  этими  номерами  машин,   черт   бы   их   взял!   Пришлось
воспользоваться поддельными номерами, чтобы нельзя было выследить, чьи это
машины. Но в такой ситуации сам факт, что номера были поддельные, выглядел
еще подозрительнее. Хотела этого Бомонт или нет, но она  поставила  нас  в
такое положение, что единственный возможный  курс  действий  -  ничего  не
предпринимать. Любое активное действие в конечном итоге только  подтвердит
ее обвинения".
   Кеннисон  почувствовал,  что  все  глядят  на  него  с  удивлением,   и
выпрямился.
   - Проклятые газетчики, - пробормотал он в оправдание.
   Клерки  и  операторы  молча  сочувственно  закивали.  С  тех  пор   как
разразился скандал, ко всем им  уже  приставали  с  расспросами.  Кеннисон
знал, что никто из них не выдал ничего важного по той простой причине, что
никто ничего не знал. Все они работали только на "Кеннисон Демографикс", а
не на Общество. Все, за  исключением  его  помощницы,  Пруденс  Бейкер.  И
Ночной Смены, разумеется.
   Ключ к анализу и управлению ходом истории  -  "траекторией  системы"  -
надежная  информация  о  состоянии  этой  системы.   Не   располагая   ею,
действовать нельзя - по крайней мере успешно. Вот зачем  понадобилась  его
фирма.  Никто  не  станет  расспрашивать,   зачем   фирмы   по   выяснению
общественного мнения задают странные вопросы.  Проще  всего  предположить,
что они действуют по заказу какой-нибудь компании или политической партии.
И "Кеннисон Демографикс" действительно выполняла массу  такой  работы  "на
стороне". Но любая обзорная  информация,  для  кого  бы  ее  ни  собирали,
становилась ценным сырьем, которое перерабатывало в своих целях  Общество.
Кеннисон любил  сравнивать  свою  фирму  с  мельницей.  Подобно  старинным
водяным мельницам, которые размалывали зерно в муку, она превращала  сырые
данные в полезную информацию.
   На протяжении целого столетия Общество с  трудом  добывало  информацию,
извлекая ее по крохам из официальных отчетов и получая от своих  "кротов",
внедренных в правительственные  и  деловые  круги.  Затем,  пятьдесят  лет
назад, отец Кеннисона основал фирму как дочернее предприятие  Общества,  и
тогда  сбор  и  обработка  информации  приобрели   более   систематический
характер. Впервые стало возможно собирать серьезные статистические  данные
в национальном масштабе по ключевым переменным. Старик  оказал  неоценимые
услуги  Гэлбрейту  и  Военно-промышленному  совету  и  помог  им  наладить
централизованное планирование экономики в годы войны,  а  попутно  наладил
прямые связи Общества с правительственным аппаратом. С тех пор  надежность
и точность прогнозов Общества возросли в  четыре  раза.  Это  сделало  его
отца, а потом и его самого, весьма важными персонами в Обществе.
   Теперь все это оказалось под угрозой. Все, о чем мечтал и  что  в  поте
лица создал его отец, все, что продолжал строить он,  теперь  рассыпается,
как карточный домик. И во всем виноваты Бомонт и Вейл!
   Временами он мечтал, чтобы Общества вообще не  существовало  или  чтобы
"К.Д." от него не зависела. Эти чертовы братья и сестры  нуждаются  в  нем
гораздо больше, чем он - в них!
   Теперь  об  этом  оставалось  только   мечтать.   Никакой   возможности
последовать примеру Куинна не было. Нет, конечно, он мог  исчезнуть  -  на
этот случай он специально обзавелся маской некоего  Флетчера  Окса,  -  но
захватить с собой "К.Д." невозможно, а своей властью он был обязан  именно
"К.Д". Уже не в первый раз ему пришло в голову, что это связывает  его  по
рукам и ногам. Власть - палка о двух концах.
   Кеннисон сел за стол. Положив руки ладонями вниз и  растопырив  пальцы,
он несколько секунд  изо  всех  сил  давил  на  поверхность  стола.  Потом
расслабился и позволил себе минуту-другую полюбоваться видом  из  окна  на
панораму города от башни Койт-Тауэр  до  Испанского  форта.  Через  пролив
Голден-Гейт полз с океана  туман,  и  Кеннисону  на  мгновение  захотелось
очутиться на своей яхте, ловить крупную рыбу и позабыть обо всех  заботах.
Он со  вздохом  повернулся  и  взял  верхнюю  из  стопки  входящих  бумаг.
Секретарша принесла ему кофе  в  крошечной  фарфоровой  чашечке.  Кеннисон
поблагодарил  и  поинтересовался  бейсбольными  успехами  ее   сына.   Она
ответила,  что  все  прекрасно,  и  вышла,   а   он   стал   просматривать
заключительную часть отчета, заставляя  себя  сосредоточиться  на  текущей
работе.
   Его  кабинет  был  обставлен  без  затей.  Простой  деревянный  стол  и
вращающееся кресло. Этажерка, где  были  разбросаны  бумаги  и  журналы  с
торчащими  закладками.  Небольшой   круглый   стол   для   совещаний.   Из
оборудования - телекомпьютерный центр "EPIC",  простой  и  функциональный,
дорогой, но не вызывающий. Кабинет производил на каждого, кто сюда входил,
определенное впечатление: здесь занимаются делом,  честно  и  всерьез.  На
подсознание можно воздействовать  не  только  словами,  но  и  зрительными
стимулами.
   Отчет касался результатов опроса общественного мнения об исходе будущих
президентских выборов. Взгляд  Кеннисона  выхватывал  из  текста  основные
данные. Численность выборки.  Ее  состав.  Стандартная  ошибка.  С  учетом
предыдущих опросов вырисовывалась довольно четкая картина.  Важно  не  то,
кто именно через год победит на выборах. Важно знать это заранее  -  тогда
члены Общества смогут удачно вложить свои  средства  и  влияние.  Кеннисон
пометил отчет в углу условным значком, чтобы Пруденс передала копию Ночной
Смене.  Имея  надежные  данные  о  том,  сколько  приверженцев  у  каждого
кандидата, и зная, какими деньгами и каким влиянием на  средства  массовой
информации он располагает,  Ночная  Смена  может  смоделировать  выборы  и
предсказать соотношение голосов, которые подадут за кандидатов. Кеннисон и
сам мог бы это сделать. Он даже помнил уравнение,  которое  выучил  еще  в
юности:

   dф/dt = A(X-Y) + AxXo - AyYo - aф,

   где Х и Y - число голосов  за  каждого  из  двух  кандидатов.  Нехитрое
уравнение, основанное исключительно на теории психологических  стимулов  и
реакций, но тем не менее исключительно мощное. При условии, что кто-нибудь
сумеет очень точно измерить переменные и  коэффициенты.  Кто-нибудь  вроде
"К.Д."
   Неожиданно Кеннисон почувствовал  на  себе  чей-то  взгляд.  Он  поднял
голову и вздрогнул, увидев Алана Селкирка, который, глядя на него в  упор,
стоял в дверях кабинета.
   - Да, Алан?
   - Могу я поговорить с вами, мистер Кеннисон?
   - Конечно. Проходите и садитесь.
   Селкирк так и сделал, прикрыв за собой дверь кабинета.  Кеннисон  ждал,
что он скажет.
   Алан Селкирк был британец - точнее, шотландец, - и молодой  талантливый
статистик. Пять лет назад он приехал в  США,  чтобы  изучать  в  "Кеннисон
Демографикс" новую теорию  статистики.  Когда  диверсия  Бомонт  разрушила
компьютерную  систему  "К.Д.",  все   программисты   и   операторы   фирмы
растерялись, один лишь  Селкирк  воспринял  это  как  личное  оскорбление.
Потребовалось  несколько   недель   работы   с   последней   автоматически
сохраненной памятью, чтобы частично восстановить функционирование системы,
но даже  таким  путем  они  не  сумели  спасти  данные  некоторых  текущих
исследований и были вынуждены заплатить неустойку  тем  клиентам,  которые
так и не получат заказанных обзоров рынка.
   Селкирк объявил, что намерен  лично  выследить  и  уничтожить  "червя",
запущенного Бомонт. Кеннисона это  встревожило.  Ему  не  очень  хотелось,
чтобы рядовые сотрудники  знали  слишком  много  о  системе  "К.Д."  Но  и
разумного повода запретить Селкирку этот крестовый поход он не видел.  Что
бы там ни клеветала Бомонт, все-таки "червь" проник в базу данных "К.Д." и
серьезно ее повредил.
   - Ну? - сказал Кеннисон. - Что вы обнаружили? Только не  говорите  мне,
что сумели убить вирус.
   - Нет, мистер Кеннисон, пока нет. Но я расшифровал его  строение.  -  В
голосе Селкирка едва слышался шотландский акцент:  за  пять  лет  жизни  в
Штатах его речь совсем американизировалась.
   - Да? И как же он устроен? - Кеннисон отхлебнул кофе,  прислушиваясь  к
тому, как кофеин начинает оказывать на него бодрящее действие.
   Селкирк расчесал пятерней свою бородку соломенного цвета.
   - Ну, в головной части у него обычные хакерские фокусы. У  "червя",  то
есть. Хорошо подогнанные друг к другу, если учесть, что  они  запрятаны  в
другую программу. Я мог  бы  разобраться  лучше,  если  бы  было  побольше
времени, но...  -  Он  старательно  пожал  плечами.  -  Эта  головка  лишь
позволяет  "червю"  проникать  сквозь  обычные  защитные  блокировки.   Он
неспецифичен -  влезал  в  каждую  систему,  которая  обращалась  к  сети.
Вероятно, он болтался там не один день, а возможно,  и  несколько  недель,
прежде чем заполз в нашу систему. К  сегодняшнему  дню  он,  должно  быть,
проник во все базы данных в стране.
   - Но он же не уничтожил их все подряд, - это прозвучало не вопросом,  а
утверждением.
   - Нет. Третий от  головы  сегмент  "червя"  представляет  собой  старый
"Джаггернаут".  Простая  истребительная  программа,   которую   игроки   в
компьютерные войны написали еще в семидесятые годы. Она  перегружается  из
адреса в  адрес,  заменяя  информацию  случайными  битами.  Насколько  мне
известно, за пределами университетов ею никто никогда  не  пользовался,  и
против нее есть простая защита, например программа "CLONE", если, конечно,
вам  заранее  известно,  что  ожидается  вторжение  "Джаггернаута".  Между
прочим, теперь наша система надежно защищена на будущее от подобных атак.
   - Благодарю вас, Алан. Одним этим вы оправдали свою зарплату,  на  пять
лет вперед.
   - Но самым интересным  оказался  сегмент  номер  два.  Головка  "червя"
открывала двери, и старый "Джаггернаут" вытаптывал  все,  что  оказывалось
внутри. Но уничтожать базу данных или пощадить ее решал сегмент номер два.
   "Вот оно, - подумал Кеннисон. - Приближается. Селкирк все время к этому
вел. Он обнаружил то,  что  обнаруживать  ему  не  следовало".  На  лбу  у
Кеннисона выступил холодный пот, но он усилием воли заставил себя спросить
спокойным тоном:
   - И как он это делал?
   - Он имел список имен, которые сравнивал с базой данных. Если имена там
встречались, она уничтожалась, если нет, команда отменялась.
   - Какие это были имена? - спросил Кеннисон, уже зная ответ.
   - Бомонт,  Граймз,  Френч.  Какой-то  Эббот.  Куинн.  Белло.  Кроуфорд.
Пенуэзер. Маколиф. Мне продолжать?
   - Гм, нет. Я думаю, это не обязательно. - Несмотря на свой невозмутимый
вид, Кеннисон внутри весь кипел. "Если это выйдет  наружу,  -  лихорадочно
думал он,  -  Вейл  и  Ульман  покончат  со  мной.  Подумать  только,  мой
собственный сотрудник! Совет  мне  этого  никогда  не  простит".  Кеннисон
проглотил слюну и посмотрел  Селкирку  в  глаза.  Шотландец  выдержал  его
взгляд.  На  его  губах   играла   едва   заметная   усмешка.   Что   это,
самодовольство? Презрение? Кеннисон присмотрелся внимательнее  и  заметил,
что глаза Селкирка слегка  прищурены,  а  губы  чуть  дрожат.  Нервничает.
Боится. Ведь он держит тигра за хвост и понимает  это.  Кеннисон  вздохнул
про себя. Еще никогда он не отдавал распоряжения убить человека,  которого
знал лично. Можно сейчас связаться с Тайлером Крейлом или  тот  отправился
на поиски брата?
   - Откуда взялись эти имена в нашей базе данных? Может, это был один  из
наших заказов? - Надо запутать его. Притвориться дурачком. Выиграть время.
   - Нет, сэр. Случилась  очень  странная  вещь.  Эти  имена  запускали  в
действие "Джаггернаут", но их в нашей системе не было. И тем не менее  она
подверглась атаке. Очень странно, по-моему.
   - Действительно, странно. Может быть, "червь" ошибся.
   - Исключено, мистер Кеннисон. Может  быть,  вы  до  сих  пор  этого  не
поняли, но эта Бомонт очень умна. Нет, отсюда со всей очевидностью вытекал
вывод о том, что в  нашей  системе  есть  секретная  часть.  -  Он  широко
улыбнулся. - Вам известно, что такое "дыра духовника", мистер Кеннисон?
   - "Дыра духовника"? Нет.
   - В прошлом в Англии  и  Шотландии,  когда  католическая  церковь  была
запрещена, некоторые благородные семьи, которые оставались  верны  прежней
вере, устраивали в своих домах тайники и  секретные  ходы,  чтобы  прятать
священников. Так вот, я обнаружил такой  же  потайной  ход  в  архитектуре
нашей  системы.  Кто  бы  его  ни  придумал,  он  молодец,  я  перед   ним
преклоняюсь. Под  прикрытием  системы  "Кеннисон  Демографикс"  существует
вторая, потайная система. Как параллельный мир в научной фантастике.
   Кеннисон изобразил на лице ярость.
   - Вы хотите сказать, что кто-то без нашего ведома паразитирует на нашей
системе? Это просто возмутительно