рфистом. Робинтон шел рядом с девушкой, и время от времени руки их соприкасались. Робинтон очень остро ощущал каждое такое соприкосновение. Он не смел взглянуть на Касию и потому не знал, замечает ли она эти прикосновения, но чувствовал, что эта дорога к дому каким-то неведомым образом укрепляет их отношения. И к ощущению довольства от хорошо выполненного дела добавилась тайная радость.
     - Давай в ближайшее время сходим еще в один рейс, Роб! - предложила раскрасневшаяся Касия. - Матрос из тебя получился хороший. Капитан Гостол сказал, что всегда возьмет тебя на борт, стоит лишь тебе захотеть.
     - С тобой я поплыву куда угодно, - с улыбкой отозвался Робинтон. Осмелев, он взял Касию за руку. Как она отреагирует на подобную фамильярность?
     Девушка в ответ сжала его ладонь.
     - Я просто дождаться не могу, когда же я наконец снова стану чистой! - воскликнула она и так стремительно взбежала по ступеням главной лестницы холда, что Робинтону пришлось мчаться следом, позабыв о всякой величавости.
     Касия явно намеревалась оставить юношу позади, и ей это удавалось - на протяжении первого лестничного пролета. До этажа, на котором они жили, оставалось еще два. Когда они, задыхаясь от смеха и бега, добрались до площадки, Касия опережала Робинтона буквально на одну ступеньку - но все-таки опережала. Она развернулась, победно улыбаясь, а Робинтон остановился, и их лица оказались совсем рядом. И Робинтон, не думая о том, что делает, обнял девушку за талию, привлек к себе и поцеловал.
     Собственная храбрость оказалась полной неожиданностью даже для него самого, - а когда Касия прижалась к нему и обняла его за шею, Робинтон затрепетал от волнения: она его не отвергает! Это был сладчайший из поцелуев - но слишком короткий. В коридоре послышались чьи-то шаги, и Робинтон с Касией прянули в разные стороны. Касия стремительно развернулась, одарив Робинтона сияющей улыбкой, и скрылась в своей комнате. А Робинтон, окончательно забывший, как дышать, остался стоять на месте - счастливейший во всем холде человек.
     Купаясь - а купался он очень быстро, потому что ему не терпелось побыстрее разыскать Касию, - Робинтон мечтал, как они с Касией будут жить дальше. В конце концов, арфист-подмастерье, готовящийся к посвящению в мастера - неплохая партия даже для девушки из семьи правителя холда. Да и его отец был родней лордам Телгарским. И родственники никогда не порицали его за то, что он взял в жены певицу. Если понадобится подзаработать, он всегда может делать инструменты на продажу. Жалованье, которое платили Робинтону в Тиллеке, было более чем достаточным для человека одинокого. И Робинтон был совершенно уверен, что получит от лорда Мелонгеля прибавку в честь женитьбы - особенно если лорд узнает, что арфист женится на сестре его жены. А когда его контракт с Тиллек-холдом закончится, он уж позаботится и впредь зарабатывать достаточно - столько, чтобы его супруга ни в чем не нуждалась. Поскольку Касия приходилась близкой родственницей жене владетеля холда, можно было ожидать, что им с Робинтоном предоставят покои попросторнее... Робинтон и гнал от себя эти мысли, и втайне наслаждался ими.
     Робинтон не сомневался, что Касия приложит все усилия, чтобы смыть с себя соль и рыбий жир. Он и сам мылся с величайшей тщательностью. Посмотрев, какая с него течет вода, Робинтон понял, что поступил мудро. От душистого песка руки пощипывало: Робинтон не только обзавелся множеством ссадин, но еще и сломал несколько ногтей. А, ничего серьезного! Заживет! Соленая вода хорошо очищает раны, даже мелкие. Потому он просто подравнял ногти, переоделся в чистую смену теплой одежды и принялся изучать, как он выглядит. Нужно будет завести какой-нибудь новый наряд. Эти все уже старые. Носить, конечно, можно, но модными их не назовешь. Вот кто всегда безукоризненно одет, так это Клостан, здешний целитель. Нужно будет поинтересоваться у него, какому портному он заказывает свои наряды. Приведя наконец-то себя в порядок, Робинтон ощутил неприятный запах, исходящий от сумки с грязной одеждой. Надо ее оттащить в прачечную, пока вся комната не провоняла этим запахом. В конце концов, быть может, Касия... Он заставил себя отогнать заманчивую идею. Хотя - а вдруг?
     Робинтон как раз извинялся перед пожилой тетушкой, дежурящей в прачечной, за то, что довел одежду до такого состояния, а дежурная улыбалась ему беззубым ртом, когда на лестнице послышались легкие шаги и появилась Касия с тючком одежды. Глаза их встретились, и Робинтон почувствовал, что краснеет под ее взглядом. Щеки девушки тоже зарделись, и Робинтон решил, что это - хороший знак.
     - Ювана хочет послушать, как мы сплавали, Робинтон, - почти официальным тоном произнесла Касия. Она передала свою одежду тетушке, изо всех сил делая вид, что ничего особенного не происходит. Тетушка заулыбалась еще шире, многозначительно глядя на юношу и девушку.
     - Ну что ж, значит, поведаем ей о наших приключениях, - вежливо отозвался Робинтон, и, изящным жестом взяв Касию за руку, повел ее наверх - под дробный тетушкин смех.
     На этот раз они не бежали по лестнице, а шли медленно, то и дело поглядывая друг на друга. Когда они поднялись наверх, Робинтон уже едва сдерживал дрожь. Ну да, он пел любовные песни и знал не меньше историй о любви, чем всякий другой арфист. Но самому вдруг ощутить все то, о чем говорится в стихах, - нет, это было совсем иначе!.. А то, что Касия ответила на его чувства, и вовсе иначе как чудом не назовешь.

***

     Они просидели у Юваны около часа и помогли ей разобрать пряжу для штопки, - при этом руки их время от времени соприкасались. Робинтон профессионально состряпал забавную историю о новичке, впервые в жизни оказавшемся на борту рыболовецкого судна, а Касия попутно излагала свою версию событий.
     - Смею вас заверить, леди Ювана, теперь я с куда большим уважением стану относиться к рыбакам, - сказал Робинтон.
     Тут послышался звон колокола, призывающего к полуденной трапезе.
     - Как ты думаешь, теперь-то Гостол подтвердит право Весны самой водить корабли? - спросила Ювана у Касии, когда они спускались в обеденный зал.
     - Насколько мне известно, он остался доволен тем, как Весна подвела корабль к пристани... изящно и аккуратно, - подумав немного, ответила Касия. - И она, несомненно, хорошо знает свое дело. А не для нее ли тот новый корабль, который недавно заложили на верфях?
     - Кто ж знает? - поддразнивая сестру, отозвалась Ювана. - Ну, ладно, раз ты наконец-то вернулась, ты теперь поможешь мне подогнать новую одежду для детей?
     - Неужто ты все дошила?
     - Я не теряла времени даром, пока некоторые развлекались, плавая...
     - Развлекались? - возмутилась Касия. - Хорошенькое развлечение - при такой-то погоде!
     Слушая их перепалку, Робинтон почувствовал было себя лишним, но тут же строго велел себе не валять дурака. Ну, да, он без ума от Касии. Но это еще не значит, что все ее внимание должно безраздельно принадлежать ему. Быть может, она и вовсе поцеловала его лишь под влиянием минуты. Она ведь так радовалась возвращению домой... Да и вообще, как он сам говорил Гостолу, у Касии хватало воздыхателей. Если так подумать: а что он, арфист-подмастерье, может предложить девушке из благородной семьи?
     А потому Робинтон вновь заставил себя с головой уйти в работу и постарался сделать так, чтобы пореже встречать девушку. Но добиться этого было нелегко, и они продолжали встречаться - в коридорах, на лестницах, за трапезами, не говоря уже об уроках. Когда они оказывались за одним столом, Касия, казалось, радовалась его обществу - но столь же приветливо она относилась и к Вальдену, который должен был вскоре принять новый холд, заложенный в лесах неподалеку от Тиллека. Или к Калему - подмастерью из цеха рыбаков; его дом стоял тут же, на склоне, так что Касия, выйдя за Калема, сможет жить рядом с сестрой. А Эмри, скажем, был очень хорош собой и управлял одним из корабельных холдов Мелонгеля. Денег у него хватало, если судить по нарядным одеждам: даже его повседневное облачение было куда пышнее того, которое Робинтон надевал на Встречи. А по вечерам вместо того, чтобы сидеть рядом с Касией, Робинтон должен был играть и петь для других. Самое большее, что ему удавалось, - протанцевать с Касией пару танцев, если Мумолон или Айфор соглашались подменить его. А другие воздыхатели, свободные в это время от дел, могли беспрепятственно наслаждаться ее обществом.
     Все это вгоняло Робинтона в уныние. Он продолжал трудиться над арфой. День рожденья Касии приходился на начало весны, и Робинтону хотелось успеть к этому сроку. Ему приходилось сдерживать себя, чтобы проделывать все требуемые операции с должной тщательностью. Нужно было укрепить деку, сварить клей; нужно было вырезать колки и установить резонаторы, которые позволили бы исполнять различные модуляции и менять тональность. Но вообще-то Робинтон намеревался настроить арфу так, чтобы она звучала в до-мажоре. Потом пришлось ждать, пока прибудут струны, заказанные в Телгаре, в цехе кузнецов - проволоку нужного качества изготавливали лишь там. А потому Робинтон не столько трудился над арфой, сколько смотрел на нее - и думал о том, как она будет стоять у Касии на коленях, а Касия будет прикасаться к ней.

***

     Похоже было, что всему холду не терпится отпраздновать день рождения Касии вместе с именинницей, а Робинтону отчаянно хотелось повидаться с девушкой наедине и вручить ей арфу. Юноше казалось, что подобный подарок поможет выразить всю глубину его чувств. Но ведь для этого арфа и делалась! Случайному человеку таких подарков не дарят! Если он вручит арфу при всех, его начнут дразнить - и сплетничать о его нежных чувствах. Нежных чувствах? О его любви! А арфа удалась на славу, Робинтон мог сказать это с чистой совестью. Он всегда делал хорошие инструменты - а уж когда вкладывал в работу сердце, так и подавно.
     Чтобы не появляться на людях с пустыми руками, Робинтон набрал в лесу ранних ягод. Касия была тронута таким знаком внимания и очень хвалила корзинку, которую Робинтон сплел сам. Ему все-таки удалось сказать девушке несколько слов так, чтобы никто не слыхал: к счастью, в день рожденья всякий желающий мог обнять виновника торжества и поцеловать в щечку. С точки зрения Робинтона, на этот раз желающих набежало чересчур много. Дозволит ли она хоть какую-то фамильярность? Робинтону показалось, что Касия во время дружеского поцелуя на миг приникла к нему. Воспользовавшись случаем, он шепнул, что приготовил для нее особенный подарок, но не хочет вручать при всех. Не согласится ли она заглянуть в его мастерскую?
     Касия кивнула - в глазах ее заплясали озорные огоньки - и тихо произнесла: "После обеда". А потом разомкнула объятья и повернулась к следующему желающему ее поздравить. Девушку в Тиллеке любили - и теперь просто заваливали подарками. Весна, например, подарила ей резной гребень собственной работы. Как всегда, было множество отрезов ткани, шарфов, браслетов, Вальден преподнес изящный поясной нож в синих кожаных ножнах. Но наибольшее впечатление произвел подарок от родителей Касии: чудесное праздничное платье нежно-желтого цвета, богато расшитое серебром по вороту, подолу и рукавам. Капитаны морских судов, плавающие вокруг континента по Великому Западному течению, передавали его из рук в руки, и так оно добралось из Мардела-холда, что в Нерате, до Тиллека - за три дня до празднества. Ювана до поры прятала наряд у себя в шкафу.
     - Непременно надень его сегодня вечером, - сказала Ювана.
     - Нет, не сегодня! - возразила Касия, пробежавшись пальцами по изящной вышивке. - Я приберегу его для Встречи.
     - Ну хоть примерь, чтобы мы видели, идет ли оно тебе, - стояла на своем Ювана.
     - Хорошо, примерю. Но попозже, - твердо сказала Касия и аккуратно сложила подарки, прежде чем сесть за праздничную трапезу. Как это было заведено, сегодня повара приготовили любимые кушанья именинницы.
     - Ну что все так суетятся из-за обычного дня рожденья, - зардевшись, сказала Касия.
     - Но это же не чей-нибудь день рожденья, а твой!- возмутился старший из ее племянников.
     Робинтону за обедом кусок не шел в горло. Но все-таки нестерпимо длинная трапеза закончилась, и арфист спешно спустился к себе в мастерскую. И принялся мерить ее шагами, ожидая появления Касии.
     Когда девушка все-таки появилась, Робинтон заметил, что она немного опьянела.
     - Я никак не могла удрать! - сказала она. - Так что ты... ах!
     Робинтон не сумел придумать подходящих к случаю слов, а потому просто встал так, чтобы арфа оказалась у него за спиной. Теперь же он сделал шаг в сторону и изящным движением руки - он долго его отрабатывал - указал на инструмент.
     - Это тебе.
     - Ах, Роби...
     Она произнесла это так, что Робинтон почувствовал себя вознагражденным за все старания. Глаза Касии расширились - а потом наполнились слезами. Девушка шагнула к арфе, нерешительно протянула руку и провела, едва касаясь инструмента кончиками пальцев, вдоль резной деки, а потом тронула струны - и снова ахнула, услышав нежный перезвон.
     Робинтону не терпелось увидеть, как Касия поставит арфу к себе на колени - и та оживет. Он подставил стул, почти силой усадил на него девушку и вручил ей инструмент.
     - Роби, какая же она красивая! Мне никогда еще не дарили такого великолепного подарка! Даже...
     Касия умолкла на полуслове. Должно быть, ей вспомнился какой-то подарок, некогда полученный от Мердина. Девушка быстро взглянула на Робинтона, и тот ответил ободряющей улыбкой, хотя во рту к него пересохло и что-то противно заныло под ложечкой. А потом Касия подняла руки - сколько раз за долгие часы работы Робинтону виделась эта картина! - и взяла первый аккорд. Робинтон настроил арфу с величайшей тщательностью, и теперь ее нежный голос заполнил собою мастерскую.
     - Это ведь не просто подарок на день рожденья- верно, Роб? - спросила Касия, повернувшись к юноше. В ее огромных глазах светилась нежность. Робинтон не нашелся, что ответить, и тогда Касия мягко добавила: - Неужели мое красноречие лишило арфиста дара речи?
     Робинтон сглотнул вставший в горле комок и кое-как умудрился кивнуть.
     - Целиком и полностью, - признался он и беспомощно развел руками, чувствуя, что улыбается совершенно по-дурацки.
     Лицо Касии осветила улыбка, ласковая и чарующая.
     - Ах, Роби, - произнесла девушка, светясь радостью - и удивлением. - Разве я не старалась дать тебе понять, что я об этом думаю? Я ведь даже осмелилась выйти в море, лишь бы побыть с тобой рядом!
     От этого мягкого укора оцепенение, сковывавшее Робинтона, наконец-то развеялось, и он заключил Касию в объятья. Руки девушки обвились вокруг его шеи. Она заставила Робинтона нагнуться.
     - А теперь, арфист Робинтон, я хочу, чтобы ты поцеловал меня как следует! Хватит с меня вежливого чмоканья в щечку!
     И Робинтон поцеловал ее - настолько смело, насколько хватило дерзости. Но оказалось, что у Касии дерзости гораздо больше, и прежде чем Робинтон успел испугаться, достаточно ли хороший из него любовник, Кассия ответила на поцелуй - с таким пылом, что Робинтон позабыл обо всем на свете. И впоследствии, стоило ему почувствовать запах лака или хорошо просушенного дерева, как в памяти снова всплывала эта минута.
     А потом, когда они немного успокоились, Касия сказала, что Ювана одобряет ее выбор и готова поддержать ее при разговоре с родителями.
     - А она откуда знает? - поразился Робинтон. Сама мысль о том, что леди Ювана и Касия обсуждали его, привела юношу в ужас. А вдруг они и с лордом Мелонгелем говорили?!
     - Да оттуда, что я уши ей прожужжала - все про тебя рассказывала, - сказала Касия, с улыбкой наблюдавшая за его реакцией.
     Касия была достаточно взрослой, чтобы делать выбор самостоятельно, а родители нарочно отослали ее в Тиллек-холд, чтобы выбор у нее был побольше, а тягостных воспоминаний о погибшем женихе - поменьше.
     Не выдержав, Робинтон задал давно терзавший его вопрос:
     - А что, я на него похож?
     Касия слабо улыбнулась и, коснувшись пальцем губ Робинтона, обвела линию рта.
     - И да, и нет. Внешне - нет. Мердин был пониже тебя; для моряка это хорошо - меньше риска стукнуться головой о балку. Он был красив, но у тебя лицо своеобразное. С годами ты станешь настоящим красавцем... и мне придется все время отгонять от тебя других женщин!
     Она снова заставила Робинтона наклонить голову и поцеловала его.
     - У тебя чудесный костяк! Робинтон удивленно рассмеялся.
     - Вот так похвала!
     - Прекрасные, длинные кости! - повторила Касия с восторгом собственника, только что вступившего во владение. - Мердин был более напористым и уверенным в себе. Хотя неудивительно - он ведь был капитаном корабля, а арфисту приличествует тактичность и дар убеждения.
     - И как, имеются они? - поддразнил ее Робинтон.
     - Есть и то, и другое. Я слыхала, подмастерье...
     Но тут Робинтон перебил девушку:
     - А твои родители не станут возражать против брака с арфистом? Я намереваюсь сделаться мастером, но для этого нам придется немало попутешествовать. Что они на это скажут?
     - А разве капитан корабля не странствует? И опасностей ему грозит больше, чем арфисту...
     Касия умолкла, и в глазах ее вновь появилась печаль - а ведь Робинтон так надеялся, что она развеялась навеки!
     - Об этом я не подумал, - сказал он, стараясь заполнить возникшую паузу. Ему хотелось утешить девушку и вернуть то радостное настроение, которое владело ими совсем недавно.
     - Прости, Роб.
     - Не стоит за это извиняться... любимая. Впервые он осмелился так обратиться к Касии.
     - Вот за это я тебя особенно люблю, Роб. За то, что ты все понимаешь. Мердин... в нем не было такого понимания, как в тебе. А мне кажется, это очень важно для гармонии, особенно если люди долго живут вместе...
     Они, наверное, еще долго обсуждали бы эту тему, но тут в коридоре послышались чьи-то голоса. Влюбленные поспешно привели в порядок себя и одежду, и Робинтон сделал вид, будто подтягивает струну на арфе. Голоса приблизились - и удалились. Но ясно стало, что интерлюдия окончена.
     - Давай я помогу тебе отнести арфу, - предложил Робинтон.
     - Тогда нам придется вместе объяснять моей сестре, что все это значит, - твердо сказала Касия. - Хотя вряд ли ей потребуются объяснения, если мы явимся вместе, да еще с этим чудным инструментом в руках.
     И действительно, объяснения не понадобились. Ювана пришла в восторг и заявила, что это лучший из всех подарков, какие ее сестричка могла получить на день рождения. Кроме того, у них в семье до сих пор не было своего арфиста - пора бы исправить это упущение.
     - Мелонгель уже интересовался, когда же ты, Робинтон, объявишь о своих намерениях, - добавила леди, лукаво взглянув на юношу.
     - А что вызвало у него подобный интерес? - спросил Робинтон. Он-то гордился своим умением таить чувства от окружающих!
     - Думаю, он просто к тебе присматривался, - весело сообщила Ювана, - особенно после того, как моя сестричка принялась по тебе вздыхать. Но он не возражает.
     Мелонгель действительно не возражал. Он уже выяснил, что Петирон приходится родней владетелям Телгара, а то, что Мерелан была мастером голоса, тоже не создавало никаких препятствий браку - в конце концов, ее слава облетела весь Перн!
     - Но приближается лето, а для арфистов-подмастерьев это самое напряженное время года, - уже более строго сказал Мелонгель. Он никогда не смешивал дело с удовольствием. - Я думаю, свадьбу лучше назначить не на лето, а на праздник Осеннего Равноденствия. Однако же ничто не мешает нам объявить сегодня о помолвке и избавить Робинтона от конкурентов, стремящихся потанцевать с тобой.
     Конечно, избавить Робинтона от зависти других воздыхателей, тоже мечтавших взять Касию в жены, Мелонгель не мог. Но объявление о помолвке значительно упростило жизнь влюбленным.
     Робинтон отправил своим родителям официальное сообщение о грядущем событии - по совету Юваны.
     - Матерям необходимо узнавать такие вещи вовремя, Ро