нное в кухнях Вейра. Он даже пытался правильно расположить пальцы мальчика на ладах флейты и заставить дуть в нее, как надо.
     - Какое все-таки утешение - потолковать с тобой! - говаривал К'ган. - Похоже, ты - единственный, кому не наплевать, что станет с Вейром.
     Он частенько вспоминал "старые добрые времена", когда предводителем Вейра был Ф'лон, а Вейр пользовался всеобщим уважением и не сидел сложа руки. Р'гул же заставил Вейр замкнуться в себе и не позволял всадникам бывать на Встречах, кроме как в Бендене и Нерате.
     - Он всего боится! - К'ган сделал паузу, чтобы показать Робинтону, как ему это неприятно. - Боится задеть лордов-холдеров. В особенности - Нератского и Бенденского, которые присылают Вейру десятину, как полагается. Битра тоже присылает - когда лорд Сайфер о ней вспоминает. Райд просто в восторге от нового предводителя!
     Он закатил глаза.
     - А как там мальчики?
     Робинтон жалел, что не может чаще встречаться с Ф'ларом и Ф'нором. И не только потому, что это были сыновья Ф'лона. Он и сам хотел бы, чтобы у него были такие сыновья. Когда-то он мечтал, чтобы Камо не пережил своего первого Оборота - ведь многие дети умирают во младенчестве... Временами Робинтону было тяжело спрашивать других о том, как поживают их дети. Ему приходилось заставлять себя делать это - все равно что прикасаться к незажившей ране. Но на этот раз он твердо решил, что отправится на следующую Встречу в Нерат. Он надеялся уговорить отца оставить Полукруглый и тоже приехать. Если К'ган скажет об этом мальчикам, возможно, получится встретиться и с ними...
     - Славные парни. И Ф'лар уже сейчас соображает куда лучше, чем покойный Ф'лон, - гордо ответил К'ган. - И они верят! Действительно верят! Я это вижу. Хотя они, конечно, в любом случае не посмели бы опозорить память отца, забыв обо всем, - добавил он. Потом вздохнул. - Мы несем все новые потери. Я никогда еще не видел столько опустевших вейров, а эта ленивая... - он прикусил язык и не решился произнести вслух то слово, которым хотел назвать Йору, госпожу Вейра. - Не понимаю, почему С'лонер думал, что она справится. Она, разумеется, и пальцем не желает пошевелить! Нити вот-вот появятся, а Вейр не готов к атаке.
     И он грустно покачал головой.
     Робинтон думал о том же. К концу последнего Прохождения на Перне было шесть Вейров, в которых жили более трех тысяч всадников. А теперь и трех сотен не наберется. К тому же не все они способны бороться с Нитями. Даже К'ган быстро приближался к тому возрасту, когда они с его Тагат'ом не смогут летать в боевом крыле. На ум ему пришла строка из Баллады Вопросов: "Ушли далеко, ушли без возврата... " Что же делать?

***

     Однако Робинтону хватало забот и помимо того, чтобы отыскивать ответы на вопросы из старой песни. Больше всего радовало его то, как быстро развивался Сибелл. В будущем Обороте он, скорее всего, поменяет стол...
     До Робинтона регулярно доходили слухи о новых зверствах Фэкса. Увы, теперь спастись удавалось немногим. Робинтон по-прежнему пытался заставить лордов-холдеров что-нибудь предпринять. Но ведь играть имеет смысл только тогда, пока тебя хоть кто-то слушает...
     Шнырок без устали доставлял вести. Однажды Робинтон даже получил записочку от Баргена. Он снова обещал, что заявит свои права на Плоскогорье как законный наследник рода.
     Но как-то Шнырок появился поздно ночью. Он был совершенно измучен - вернулся из Набола и весь путь преодолел бегом.
     - Он... что-то... задумал! - выдохнул гонец, сползая по косяку покоев Робинтона.
     Арфист поднял его, усадил в ближайшее кресло и налил ему вина.
     - Вот же хитрая бестия! - сказал Шнырок, оторвавшись наконец от стакана. - Я не заметил, как они ушли, а когда заметил, не мог понять, куда они делись. Но половина казарм в Наболе пусты. И даже оставшиеся стражники не знают, куда делись их товарищи.
     - А в какую сторону они двинулись? Шнырок потряс головой.
     - Не знаю. Похоже, я искал не в том направлении, это точно. Прости. Прости, пожалуйста. Я-то думал, что наизусть знаю все его обычаи...
     - Какие обычаи?
     - Напасть и разгромить...
     Внезапно Шнырок подался вперед, лицо его побелело.
     - Руат! Надо было бежать туда! Предупредить их!
     - Руат! - воскликнул Робинтон одновременно с ним.
     - Добудь мне скакуна, самого резвого, какой найдется! - потребовал Шнырок.
     - Я с тобой.
     - Нет, Роб. Я могу скрыться в тени, а тебя слишком много.
     - Я с тобой!
     Арфист уже переодевался в свою старую одежду, темную и теплую. У него нашлась лишняя меховая куртка, и он отдал ее Шнырку - тот вспотел и теперь дрожал от ночного холода.
     Робинтон забежал на кухню, чтобы взять еды на дорогу и оставить записку Сильвине, а затем они выскочили на улицу. Встревоженный страж порога заскулил и рванулся за ними, натянув цепь.
     Они разбудили конюха и заставили его оседлать Робинтону Черныша, а Шнырку - резвого руатанского скакуна. Поначалу они ехали шагом, чтобы не разбудить цех и холд. Вскоре Шнырок указал на небольшую тропу, уходящую от главной дороги и ведущую напрямик. Робинтон мысленно извинился перед станционным смотрителем и от души понадеялся, что им сейчас никто не попадется навстречу. Оказавшись на тропе, они пришпорили скакунов и понеслись во весь опор. В другое время Робинтон счел бы опасным ехать с такой скоростью, но Черныш и скакун Шнырка были тверды на ногу, и дорога отчетливо виднелась впереди, как узкая бледная лента.
     Они ехали всю ночь, время от времени переходя на шаг, чтобы дать скакунам отдохнуть, и к рассвету выехали к Красной реке. Погоняя усталых животных, они заставляли их двигаться со всей возможной быстротой. И наконец за поворотом открылся Руат-холд.
     Робинтон в отчаянии созерцал жуткую сцену, озаренную первыми лучами утреннего солнца. С желобов все еще свисали веревки - по этим веревкам люди Фэкса забрались внутрь, миновав стража порога. Но куда же смотрел часовой? А может, его попросту подкупили? Посреди мощеного двора была свалена гора трупов. Судя по кровавым следам, тела сволокли сюда со всего холда. Из холда выносили одежду и красивую мебель, что привезла с собой леди Эдесса. Робинтон увидел толпу перепуганных людей, которых выгнали из жилищ и теперь заталкивали в хлев. Повсюду разъезжали солдаты на скакунах. Руатанские скакуны! Фэкс давно мечтал завладеть ими - и завладел. Но это было еще не самое худшее. Глядя на трупы, сваленные во дворе, Робинтон увидел среди тел взрослых несколько трупиков поменьше. Где же теперь веселая, неугомонная Лесса? Ей сейчас должно быть - сколько? Девять, самое большее - десять Оборотов. Голова у Робинтона пошла кругом от ужаса и усталости. Он пошатнулся в седле. Шнырок поспешно затащил его в тень.
     Далекие крики и топот заставили Робинтона снова взглянуть на жуткое побоище. Скакунов собрали в табун и теперь собирались перегонять во владения Фэкса. Надо предупредить Грожа. И Ларада с Отерелом тоже. Здесь Робинтону и Шнырку делать больше нечего.
     Они со всей скоростью, на какую были способны их измученные скакуны, поехали к ближайшему пограничному посту Грожа. Ввалились в караулку и приказали ошарашенным стражникам поднять тревогу. Взяли cвежих скакунов и понеслись в Форт-холд. Там Шнырок сразу помчался на барабанную вышку, а Робинтон принялся так стучаться в дверь Грожа, что разбудил не только лорда, но и всех обитателей соседних покоев.
     - Фэкс захватил Руат-холд! - выдохнул Робинтон и привалился к дверному косяку, пытаясь отдышаться. Снаружи донесся грохот барабана, передающего ужасное известие. Шнырок еще не разучился держать в руках барабанные палочки...
     - Как? - Грож, не веря своим ушам, уставился на мастера-арфиста. - Не может такого быть!
     - И тем не менее это так. Захватил и перебил всех, даже детей. Я видел трупы. Вашу пограничную стражу я предупредил. Маяки зажжены.
     - Ох, мастер Робинтон, да на вас лица нет! - воскликнула жена Грожа. Она проводила арфиста к ближайшему креслу и догадалась налить ему вина. - Но не хотите же вы сказать, что милая леди Эдесса тоже погибла? Разумеется...
     Она осеклась, прочтя ужасный ответ на безжизненном лице арфиста.
     - Какой ужас! Просто кошмар! Ты не напрасно боишься этого человека, Грож!
     - Я его не боюсь, Бенория! Я его презираю.
     Грож расстегнул пояс, подвесил к нему длинный кинжал и снова подпоясался.
     - Не надо, Грож, не ходи! - взмолилась жена.
     - Милая моя, я всегда знал, что такое Фэкс. Прятаться от него - не выход.
     - Ты все равно не сможешь ничего сделать, Грож, - сказал Робинтон, покачав головой. - К тому времени, как ты туда доберешься, он уже закончит грабить холд и отправится обратно к себе в Набол.
     - Ну что ж, значит, те, кого он оставил охранять Руат, увидят меня и моих людей, собирающихся у границы, и поймут, что в мои земли соваться не стоит.
     - Я предупрежу цех, - сказал Робинтон. - Тебе потребуется столько людей, сколько удастся собрать.
     - Только не ты! - возразил Грож.
     В коридор вышел Гродон, нынешний арфист Форт-холда, уже во всеоружии.
     - Молодец, Гродон! - сказал Робинтон, хватая его за руку. - Отправляйся в цех. Я хочу, чтобы все подмастерья и ученики, все, кто способен ездить верхом и носить оружие, седлали скакунов и ехали вместе с Грожем. Если кто-то воспротивится этому приказу...
     Голос у него сорвался. Гродон стиснул его плечо.
     - Кто же станет оспаривать такой приказ? Разве что глухие, кто не слышал барабанов!
     - Молодчина.
     Молодой арфист убежал. Робинтон проводил его взглядом.
     Грож уже стучался во все двери, поторапливая людей. Холд кишел вооруженными воинами и встревоженными женщинами. Робинтон откинул голову на спинку кресла. Глаза у него закрывались сами собой.
     - Послушайте, - леди Бенория приподняла безвольно упавшую руку арфиста, которая все еще сжимала кубок, и налила ему еще вина. По щекам у нее катились слезы. - Вы точно уверены... ну... насчет детей?
     Робинтон молча кивнул. Ему никогда не забыть этих безжизненных маленьких тел. Но как может Фэкс претендовать на право владения Руатом? Ах, да! Сердце у Робинтона упало. Леди Гемма!
     - Вы не ранены? - спросила леди Бенория, с тревогой коснувшись его руки.
     Он указал на свое сердце. Этот жест мог показаться чересчур театральным, но зато он точно отражал пронизавший его насквозь мертвенный холод.
     - Вам бы следовало отдохнуть, - сказала леди.
     - Я уже отдыхаю, - вымолвил он.
     Бенория ушла, и он смог закрыть глаза.
     Разбудила его Сильвина. Они с Олдайвом проводили Робинтона через весь Форт-холд, через двор, сделавшийся внезапно ужасно широким, в Дом арфистов и уложили в кровать. Сибелл освещал им путь.
     - А Шнырок? - спросил Робинтон, когда Сильвина принялась стягивать с него сапоги.
     - Взял другого скакуна и снова ускакал. Выглядел он - краше в гроб кладут, - сказал Олдайв.
     - Я ему поесть приготовил, - сказал Сибелл.
     - Умница! - сказал Робинтон. И что бы он делал без этого мальчишки? Куда и зачем мог уехать Шнырок? Однако думать об этом было непосильным трудом. Робинтон уронил голову на подушку и осознал, что щеки у него мокрые. Последнее, что он запомнил, - это как Сильвина укрывала его меховым одеялом. Как будто что-то могло закрыть от его внутреннего взора картину утренней резни в Руат-холде!

***

     Вся страна зашевелилась. Лорды Великих холдов. - решительный Отерел, молодой Ларад с Вендроссом, Грож и лорд Сангел из Южного Болла - все отправились в Набол, чтобы встретиться с Фэксом и выразить ему протест против захвата Руат-холда и убийства всей семьи лорда Руатанского. К ним присоединился и Робинтон со своими старшими мастерами. Арфисты были теперь в подробностях осведомлены об ужасающей трагедии в Руате. Шнырок доложил, что убиты не только лорд, леди и все их дети, но и любой, в чьих жилах текла хоть капля крови руатанских властителей.
     Фэкс, ухмыляющийся и явно не испытывающий ни малейшего раскаяния, принял их в тесном центральном зале Набола, окруженный солдатней. Он выслушал лордов и заявил, что если они не уберутся из холда - его холда! - до наступления ночи, он велит перебить их всех за вторжение на чужую территорию.
     И никто не усомнился в том, что именно так он и поступит.
     - Ты не являешься лордом Набола, Крома и Руата по праву, - ты всего лишь захватчик! - сказал лорд Сангел, который дрожал от ярости, но сумел сохранить внушительный вид. - И отныне тебе более не удастся захватить ни единого холда без боя!
     Фэкс хмыкнул и обвел взглядом осклабившихся стражников.
     - Да пожалуйста! - ответил он, явно довольный такой перспективой. - Вы явились только затем, чтобы сказать мне это? Ну, тогда проваливайте.
     Он подал знак, и его люди принялись стягивать кольцо, наступая на лордов и арфистов.
     - Эй, там, у двери, поберегись! - крикнул Фэкс.- Как бы беглецы вас не затоптали!
     Сангел, похоже, был готов взорваться. Грож кипел от ярости. Отерел побелел как мел. Вендросс набычился, а юный Ларад, стоявший рядом с ним, выглядел исполненным решимости. Лорды, не теряя достоинства, развернулись и размеренным шагом вышли из холда, спустились по ступеням и вышли в узкий двор, где ждали привязанные скакуны. Животные храпели, шарахались и раздували ноздри - очевидно, им передался сдерживаемый гнев всадников. Черныш дважды попытался встать на дыбы и брыкался всякий раз, как к нему приближался чужой скакун. Робинтон был уверен, что у него пойдет кровь горлом прежде, чем они успеют доехать до границ Набола.
     Земли Руата они пересекли без инцидентов. Чувствуя, что за ними следят, - и понимая, что преследователи нарочно ведут себя вызывающе, - они останавливались лишь затем, чтобы дать отдохнуть скакунам, напоить их и съесть по дорожному пайку из седельных сумок.
     После Красной реки, как отметил Робинтон, атмосфера мгновенно переменилась. Даже скакуны, как они ни были утомлены, заметно взбодрились. Под конец, в виде прощального оскорбления, преследователи напали на них, вспугнув последних скакунов, пересекавших реку. Люди Фэкса выстроились на берегу, гогоча и выкрикивая оскорбления. И лорды поскакали по дороге на Форт, сопровождаемые этим напоминанием об оскорбительном приеме.
     На пограничном посту они, наконец, дали волю сдерживаемым чувствам и принялись обсуждать, не стоит ли вернуться сюда с войсками, чтобы показать Фэксу, что они не шутили, говоря о серьезном сопротивлении.
     Робинтон был не в силах дольше слушать эту бесполезную болтовню. Он взял еду, питье и отошел подальше, не желая слушать бесконечное пережевывание: что можно было бы или следовало бы сказать и сделать. Судя по тому, сколько при Фэксе вооруженных людей, им и в самом деле повезло, что они выбрались целыми и невредимыми. С самого начала было очевидно, что поездка эта бессмысленна. Они только выставили себя на посмешище, вот и все. Но, с другой стороны, нельзя же сидеть сложа руки, даже не выразив никакого протеста! Это он понимал. Если бы только Р'гул согласился отправить в Набол драконов! Тогда их отступление не выглядело бы таким позорным. Но Р'гул драконов предоставить отказался. Он заявил, что ему прекрасно известно, какого мнения Фэкс о всадниках, и он не собирается больше подвергать опасности ни единого всадника с драконом. Правда, Робинтон вообще был против встречи с Фэксом. Не из трусости, а оттого, что он хотел избежать именно такого результата: они Фэксу пригрозили, а Фэкс на них наплевал. Впрочем, Фэксу на все плевать.
     - Не нравится мне все, что они предлагают, - раздался у него над ухом чей-то голос. Робинтон от неожиданности едва не выронил еду и кла. Грязные пальцы ловко отобрали у него и то, и другое. - Ты себе еще возьмешь, а мне смерть как жрать охота. Три дня маковой росинки во рту не было. Зря ты их не отговорил туда ехать, Роб. Фэкс до сих пор покатывается со смеху.
     - Где ты был, Шнырок? - спросил Робинтон, придя в себя. Конечно, он должен был знать, что Шнырок был свидетелем их унижения.
     - Там, откуда все видно.
     Шпион покачал головой. Он откусил кусок, запил кла и проглотил, не пережевывая.
     - Я тебе принесу еще, на обратную дорогу, - сказал Робинтон. - То есть, конечно, если ты собираешься возвращаться.
     - О, уверяю тебя, там, где я буду к утру, я сейчас нужнее, чем когда бы то ни было!
     Шнырок запихал остаток рулета себе в рот и принялся энергично жевать, закатив глаза, словно сам удивлялся тому, как он голоден. Допил из чашки последний глоток и со вздохом вернул ее Робинтону.
     - Скажи, ведь там, где ты все это взял, есть еще, верно?
     - Сейчас принесу тебе еще - и себе тоже, - сказал Робинтон. Он проскользнул обратно в лагерь и взял целый мех вина, а к нему - сумку, набитую дорожным мясным рулетом. Все были так поглощены изложением своих запоздало смелых идей, что никто даже не заметил, как он появился и снова исчез.
     - Вот... - начал он и остановился, видя, что Шнырок привалился к дереву и крепко уснул.
     Робинтон присел рядом, надеясь, что отважный человечек проснется и расскажет, что он задумал. Судя по тому, как сверкали у него глаза, хитроумный Шнырок уже придумал несколько интересных способов навредить Фэксу.
     Робинтон уже сам начал задремывать, когда услышал, что его зовут. Он оставил мех и сумку с едой рядом со Шнырком и вернулся в лагерь.

Глава 19

     Это злосчастное столкновение с Фэксом принесло все же и некую пользу. Главный мастер цеха кузнецов Фандарел отозвал своих мастеров из всех "семи холдов" Фэкса. Главные мастера прочих цехов последовали его примеру. Фэкс все еще праздновал удачный захват Руат-холда и был слишком занят, чтобы сообразить, что происходит. Спохватившись, он схватился за голову и предложил мастерам невиданные льготы, только бы они вернулись. Не осмелился он и сорвать злобу на тех немногих подмастерьях, кто все-таки остался, - но все, кто только смог, ускользнули, прежде чем Фэкс успел это заметить. Даже мастер-горняк, испокон веков живший в Кроме, ушел и устроил свою новую главную мастерскую в одной из кузнечных мастерских Телгара. Мастер Идаролан, сделавшийся мастером-рыбаком после Гостола, отказался строить Фэксу новые суда взамен тех, что таинственно исчезли из рыбацких деревень Плоскогорья, невзирая на предложенное вознаграждение. Теперь у Фэкса остались только маленькие шлюпы и кочи, не способные перевозить большие грузы или ходить на дальние расстояния.
     Единственным цехом, который не отказался сотрудничать с Фэксом, был цех целителей. Глава цеха, мастер Олдайв, скромно, но твердо заявил, что подобные меры идут вразрез с самой сутью его ремесла. Его уважали за это, как и тех его мастеров, кто остался в семи холдах, чтобы помогать больным, немощным и раненым. А в семи холдах таких хватало.
     - Да, потерять всех мастеров - на это Фэкс явно не рассчитывал, - с явным удовольствием заметил Робинтон. Разумеется, всех арфистов Фэкс давно уже изгнал или перебил. Шнырок рассказывал, что в землях Фэкса сделалось чуть ли не преступлением даже владение музыкальным инструментом, а тем более способность играть на нем или петь.
     - Видно, этот человек изо всех сил старается сделать жизнь как можно тоскливее. И, надо сказать, ему это удается. В конце концов, это должно обернуться против него.
     - Будем надеяться, - сухо произнес Робинтон.
     - Вот погоди, сам увидишь! - ответил Шнырок с не свойственным ему оптимизмом.
     - Да уж подожду...
     Мастеру-арфисту пришлось ждать целых пять Оборотов. Все это время он занимался в основном тем, что улучшал обучение в своем цехе. В частности, он попросил у Грожа лучшего бойца из его стражников и поручил этому человеку обучать всех, начиная с учеников и кончая мастерами, самообороне, а также хорошо бегать, ловко прятаться и отступать при малейшей возможности. Наиболее самоуверенным из молодых студентов последняя часть науки давалась нелегко. К удивлению Робинтона, Сибелл оказался сильным и отважным - едва ли не агрессивным: только Сальтор, командир стражи, да его могучий помощник Эмфор решались