, это
Луиза поднималась вверх. Все они поднимались вверх, держась за руки.
   И едва Ральф понял  это,  как  ощущение  внезапной  тошноты,  острое,
словно лезвие ножа, заволокло пеленой  его  глаза.  Быстро  промелькнули
узкие  трубы,  бывшие,  скорее  всего,  частью  противопожарной  системы
больницы. А затем его взору предстал кафельный  пол  длинного  коридора.
Кресло-качалка надвигалось прямо на него, целясь  в  голову...  Которая,
как он понял,  наподобие  перископа  возвышалась  над  полом  четвертого
этажа.
   Ральф услышал, как Луиза вскрикнула и сильнее сжала его руку.
   Ральф  инстинктивно  зажмурился,  ожидая,  что  каталка  снесет   ему
половину черепа. Клото: Успокойтесь! Пожалуйста, не волнуйтесь! Помните,
эти вещи существуют на ином уровне  реальности,  отличном  от  того,  на
котором сейчас находимся мы!
   Ральф открыл глаза. Каталка исчезла, хотя он и  слышал  поскрипывание
колес. Звук доносился сзади. Каталка, как и приятель Мак-Говерна, прошла
сквозь него. Теперь они медленно  левитировали  над  коридором  детского
отделения - стены украшали изображения сказочных  персонажей.  Доктор  и
медсестра, идущие им навстречу, обсуждали чей-то диагноз:
   - ...последующие анализы покажут, но  будь  мы  уверены  хотя  бы  на
девяносто процентов... Доктор прошел сквозь Ральфа, и тот  сразу  понял,
что врач снова тайком  закурил  после  пяти  лет  воздержания  и  теперь
испытывает угрызения совести.
   Посмотрев вниз, Ральф увидел, как сквозь кафельный пол  просачиваются
его ноги. Он повернулся к Луизе и натянуто улыбнулся:
   - Почище любого лифта, а?
   Луиза кивнула, по-прежнему крепко сжимая его руку.
   Они миновали пятый этаж,  пролетели  комнату  отдыха  для  врачей  на
шестом (двое врачей - нормального роста - отдыхали, один  читал,  другой
дремал на диване), а затем оказались на крыше.
   Ночь  стояла   ясная,   безлунная,   величественная.   Звезды   сияли
расточительным, размытым потоком  света.  Дул  сильный  ветер,  и  Ральф
согласился с утверждением миссис Перрин, что бабье  лето  кончилось.  Он
слышал завывание  ветра,  но  не  чувствовал  его  порывов...  Хотя  мог
почувствовать, если бы захотел. Все дело в правильной концентрации... От
этой мысли  Ральф  почувствовал  незначительное  изменение,  происшедшее
внутри него, - как будто что-то мигнуло. И внезапно  волосы  взметнулись
со лба, а штанины брюк захлопали о голени. Он  поежился.  Миссис  Перрин
оказалась права и в  том,  что  погода  меняется.  Внутри  Ральфа  снова
мигнуло, и порывы ветра прекратились. Он взглянул на Лахесиса:
   - Теперь можно отпустить вашу руку?
   Лахесис кивнул и отпустил руку Ральфа. Клото отпустил руку Луизы.  На
западе Ральф  увидел  пульсирующие  голубые  огоньки  взлетно-посадочных
полос аэродрома. Позади оранжевым светом дуговых фонарей полыхал  острый
выступ Кейп-Грин, одной из новостроек на другом берегу Барренса. А  чуть
восточнее аэропорта тянулась ниточка Гаррис-авеню.
   - Красиво, не правда ли, Ральф?
   Ральф, согласно кивнув, подумал, что зрелище  сверкающего  в  темноте
города, раскинувшегося под ними, стоит всего, что ему пришлось  пережить
с тех пор, как на него обрушилась  бессонница.  Всего.  Но  он  не  стал
доверять этой мысли.
   Ральф повернулся к Клото и Лахесису:
   - Ладно, объясните, кто вы, кто он и что вам нужно от нас.
   Два лысоголовых доктора стояли между двумя  огромными  вентиляторами,
выбрасывающими   в   воздух   лилово-коричневые   потоки.   Они   нервно
переглянулись, а  затем  Лахесис  еле  заметно  кивнул.  Клото  выступил
вперед, переводя взгляд  с  Ральфа  на  Луизу,  как  будто  собирался  с
мыслями.
   Очень  хорошо.  Во-первых,  вам  следует  осознать,  что,  хотя   все
происходящее и кажется неожиданным и тревожным, на самом деле не выходит
за рамки естественного. Я и мой коллега  делаем  то,  что  предназначено
нам;
   Атропос поступает так,  как  следует  действовать  ему;  вы  же,  мои
дорогие Смертные, будете делать то, что положено вам.
   Ральф горько улыбнулся:
   - В этом, я полагаю, и заключается свобода выбора?
   Лахесис: Не следует так думать! Просто то, что вы называете  свободой
выбора,  является  составной  частью  того,  что  мы  называем   великим
круговоротом существования.
   Луиза: - Мы смотрим словно сквозь темную пелену... Вы  это  имеете  в
виду?
   Клото, улыбаясь юношеской улыбкой:
   Изречение из Библии? Отлично сказано.
   Ральф: - И очень удобно для таких парней,  как  вы,  но  оставим  это
пока.  У  нас  есть  поговорки,  и  не  имеющие  отношения   к   Библии,
джентльмены, но тоже неплохие, например: "Не надо подслащивать  пилюлю".
Надеюсь, вы запомните.
   Однако Ральфу показалось, что он требовал слишком многого.
 
5 
 
   Клото говорил очень долго. Ральф не  знал,  сколько  времени  прошло,
потому что на этом уровне временная  протяженность  была  иной  -  более
сжатой.
   Временами в речи Клото вообще отсутствовали слова, вербальные термины
заменялись простенькими яркими образами, как в  детских  ребусах.  Ральф
предполагал, что они  пользовались  приемами  телепатии,  что  уже  было
удивительно  само  по  себе,  но  в  процессе   общения   это   казалось
естественным, как само дыхание.
   Иногда слова и образы терялись, прерываемые паузами недоумения:
   ------------ Но даже тогда Ральф обычно  улавливал  смысл  того,  что
пытался объяснить Клото, и ему казалось, что Луиза  понимает  скрытое  в
этих обрывах даже лучше, чем он сам.
   Во-первых, в  той  области  существования,  в  которой  обитаете  вы,
имеются лишь четыре константы жизни накладывающиеся одна на другую.  Эти
четыре константы таковы: Жизнь, Смерть, Предопределение и Слепой Случай.
   Для  вас  все  четыре  слова  несут  свой  смысл,  но   теперь   ваше
представление о Жизни и Смерти слегка изменилось, не так ли?
   Луиза и Ральф смущенно кивнули.
   Лахесис и я - посланцы Смерти. Это делает  нас  фигурами,  вселяющими
ужас в Шот-таймеров; даже те, кто делает вид, что принимает нас  и  нашу
задачу, испытывают страх. Нас иногда  изображают  в  виде  скелетов  или
чудовищ в балахоне с капюшоном, прикрывающим лицо.
   Клото обхватил маленькими ручонками обтянутые белым  плечи  и  сделал
вид, что дрожит. Бурлеск настолько удался, что Ральф усмехнулся.
   Но мы не только посланцы Смерти, Ральф и Луиза, мы также  и  посланцы
Предопределения. А теперь слушайте внимательно,  чтобы  не  понять  меня
превратно. Среди вас есть те, кто считает, что все происходящее  заранее
предрешено, и те, кто думает, будто все события являются лишь случайными
совпадениями. Правда же заключается  в  том,  что  жизнь  это  и  слепой
случай, и предопределение, хотя и не в одинаковых  пропорциях.  Жизнь  -
это Тут Клото замкнул руки в круг, словно ребенок,  пытающийся  показать
форму земного шара, и внутри этого круга Ральф увидел сверкающий  образ:
тысячи  (а  может  быть,  и   миллионы)   игральных   карт   просыпались
разномастным дождем червей, пик, крестей и бубен. Ральф видел и джокеров
в этой огромной колоде; их было не так много, чтобы они могли образовать
собственную колоду, но если  говорить  о  пропорциях,  их  было  гораздо
больше, чем два или три джокера, входящих  в  состав  обычных  игральных
карт. Каждый джокер усмехался и  на  каждом  была  панама  с  откушенным
полумесяцем.
   У каждого в руке был зажат ржавый скальпель.
   Ральф расширившимися глазами взглянул на Клото. Тот кивнул:
   Да. Не знаю, что именно ты увидел,  но  знаю,  что  именно  это  я  и
пытался объяснить. Луиза? А вы поняли?
   Луиза, обожающая карточные игры, кивнула, побледнев:
   - Атропос - джокер в колоде. Именно это вы и хотели сказать.
   Он посланец Слепого Случая. Мы, Лахесис  и  я,  служим  той,  другой,
силе, которая несет ответственность за большинство событий, происходящих
в жизни как отдельного человека, так и более обширного потока. На  вашем
уровне здания, Ральф и Луиза,  каждое  существо  смертно,  и  его  время
определено. Это не означает, что ребенок,  рождаясь  из  утробы  матери,
носит табличку с надписью:
   "ПЕРЕРЕЗАТЬ ЛУЧ ЖИЗНИ В 84 ГОДА, 11  МЕСЯЦЕВ,  9  ДНЕЙ,  6  ЧАСОВ,  4
МИНУТЫ И 21 СЕКУНДУ".
   Сама  мысль  об  этом  смешна.  И  все  же  отпущенное  время  обычно
отмеряется заранее, и, как вы уже  могли  убедиться,  человеческая  аура
помимо основных своих функций действует еще и как часы.
   Луиза пошевелилась, и  когда  Ральф  повернулся  к  ней,  то  заметил
поразительную вещь: небо над головой стало  бледнеть.  Было  около  пяти
часов утра. В больницу они приехали во вторник в девять вечера, и  вдруг
совершенно внезапно настало утро, среда, шестое  октября.  Ральф  слышал
поговорку, что время летит незаметно, но чтобы вот так... Луиза: -  Ваша
работа связана, как мы это называем, с естественной смертью.
   Ее аура вспыхнула смутными, словно недорисованными образами.
   Мужчина (Ральф подумал, что это  покойный  мистер  Чесс),  лежащий  с
кислородной маской на  лице,  и  Джимми  В.,  открывающий  глаза,  чтобы
взглянуть на Ральфа и Луизу за секунду до того, как Клото перережет  его
"веревочку".   Страничка   некрологов   из   "Дерри   ныос",   пестрящая
фотографиями - по размерам не больше почтовой марки - недельного  урожая
городской больницы.
   И Клото, и Лахесис покачали головами.
   Лахесис: В природе не существует  такого  понятия,  как  естественная
смерть. Наша работа - это предопределенная смерть. Мы забираем не только
старых   и   немощных.    Только    вчера,    например,    мы    забрали
двадцативосьмилетнего мужчину. Плотника.  Две  недели  назад  по  вашему
времени он упал с подмостков и проломил себе череп. В течение этих  двух
недель его аура... Ральф воочию увидел полыхающую вспышками молний ауру,
подобную той, которая окружала младенца в лифте.
   И наконец, настало время выключить ауру. Мы знали, что так будет,  но
не знали, когда именно. И вот час пробил, мы пришли и препроводили  его.
- Препроводили куда?
   Вопрос задала Луиза, почти случайно коснувшись темы загробной жизни.
   Ральф ухватился за мысленный спасательный круг, надеясь на тот особый
пропуск в их общении, но когда их  наложившиеся  друг  на  друга  ответы
пришли, прозвучали они отчетливо.
   Клото: Повсюду.
   Лахесис: В иные, отличные от этого миры.
   Ральфа охватило ощущение успокоения, смешанного с разочарованием.
   -Звучит очень поэтично, но мне  кажется  -  поправьте  меня,  если  я
ошибаюсь, - что загробная жизнь окутана для вас такой же тайной,  как  и
для нас.
   Лахесис, напряженно: Когда-нибудь мы выберем  время,  чтобы  обсудить
данную проблему, но не теперь - как  вы  несомненно  заметили,  на  этом
уровне здания время течет быстрее.
   Ральф огляделся: уже разгоралось утро.
   - Извините.
   Клото, улыбаясь: Не стоит извиняться - нам нравятся ваши вопросы.
   Любопытство существует повсюду, где имеется жизнь, но в данном  месте
жизненного пространства любознательность развита особенно.  То,  что  вы
называете загробной жизнью, не  имеет  места  среди  четырех  постоянных
величин - Жизни и Смерти, Слепого Случая и Предопределения, интересующих
нас в данный момент.
   Приближение почти каждой смерти, служащей Предопределению, хорошо нам
известно. Ауры  тех,  кто  умрет  Предопределенной  смертью,  становятся
серыми, когда подходит  время  конца.  Этот  цвет  постоянно  сгущается,
превращаясь в черный. Такую ауру мы называем -------------  и  тогда  мы
приходим, как это и произошло прошлым вечером.  Мы  приносим  облегчение
страждущим, успокоение боящимся и отдохновение уставшим.
   Большинство Предопределенных смертей ожидаются, даже  приветствуются,
хотя и не все. Иногда мы призваны забирать  абсолютно  здоровых  мужчин,
женщин и детей... И все же их ауры меняются мгновенно, и наступает время
ухода. Ральф вспомнил молодого парня в вязаном жилете, направляющегося в
"Красное яблоко". Тот являл собой образец здоровья и жизнерадостности...
Если бы не маслянистый покров, окружавший его.
   Ральф открыл было рот, намереваясь спросить об этом  юноше  (или  его
судьбе), но промолчал. Теперь солнце  стояло  прямо  над  головой,  и  к
Ральфу  пришла  странная  уверенность:  он  и  Луиза   стали   предметом
обсуждения и пошловатых намеков в тайном Городе Старых Кляч.
   "Кто-нибудь видел их?.. Нет?.. Думаешь, они сбежали вместе?..
   Скрылись, как влюбленная парочка?.. Ну, не в  их  же  возрасте,  хотя
вполне возможно, что они сожительствуют...  Не  знаю,  теплится  ли  еще
жизнь в его вонючем писюне, но вот Луиза всегда  казалась  мне  той  еще
штучкой... Да, походочка у нее что надо..."
   Образ его огромного проржавевшего  поршня,  спокойно  ждущего  своего
часа, промелькнул в голове Ральфа, и он усмехнулся. Не смог  сдержаться.
А  мгновение  спустя  встревожился,  подумав,  что  вещает  свои   мысли
посредством ауры, и моментально захлопнул дверь  перед  образом.  Уж  не
подозрительно ли посматривает на него Луиза?
   Ральф быстро обратил свое внимание на Клото.
   Атропос  служит  Слепому  случаю.  Не  каждая  смерть,  которую  люди
называют "бессмысленной", "безвременной"  или  "трагической",  дело  его
рук, но большинство. Когда в пожаре, вспыхнувшем в доме для престарелых,
погибает дюжина стариков и старушек,  вероятнее  всего,  тут  потрудился
Атропос, собирая сувениры и перерезая нити.  Когда  без  всякой  видимой
причины в колыбели умирает младенец, то это, очевидно, Атропос  взмахнул
своим ржавым скальпелем. Когда собака - да, даже собака,  поскольку  все
сущее в мире Шот-таймеров принадлежит либо Предопределению, либо Слепому
Случаю, - попадает под машину, потому что водитель не  вовремя  взглянул
на часы... Луиза: - Именно это и произошло с Розали?
   Клото: Атропос - вот что произошло с  Розали.  Джо  Уайзер,  знакомый
Ральфа, был лишь тем, что  мы  называем  "исполняющим  обстоятельством".
Лахесис: Атропос - это и случившееся с вашим другом,  покойным  мистером
Мак-Говерном.
   И Ральф, и Луиза ощутили одно и то же: печаль, но не удивление.
   День уже близился  к  вечеру,  прошло  более  восемнадцати  часов  по
времени смертных после их последней встречи с Биллом, а Ральф знал,  что
жить МакГоверну оставалось  совсем  недолго.  Луиза,  столь  неосторожно
просунувшая руку внутрь него, знала все еще лучше.
   Ральф: - Когда это случилось? Когда?
   Лахесис: Вскоре после нашей встречи. Когда он выходил из больницы.
   Сочувствую вашей потере, простите, что сообщаю печальную новость  так
неуклюже. Мы очень редко беседуем со Смертными, поэтому и забываем,  как
именно следует говорить. Я не хотел обидеть вас, Ральф и Луиза.
   Луиза сказала, что она все понимает, но слезы все равно  катились  по
ее щекам, и Ральф почувствовал, как они навертываются на глаза и ему.  С
мыслью, что Билл мог умереть  -  что  его  забрал  безмозглый  карлик  в
грязном халате,  -  смириться  было  тяжело.  Как  можно  поверить,  что
Мак-Говерн больше никогда иронично не поднимет бровь? Никогда не  станет
разглагольствовать о том, как плохо  стареть?  Невозможно.  Ральф  резко
повернулся к Клото:
   - Покажи нам.
   Клото, удивленно, почти смущенно: Я... Не думаю... Ральф: - Для  нас,
Смертных, видеть - то же самое, что поверить.
   Разве вы этого не знали?
   Неожиданно заговорила Луиза:
   - Да - покажите нам. Но столько, сколько мы сможем понять и принять.
   Постарайтесь, чтобы нам не стало хуже, чем есть.
   Клото и Лахесис, переглянувшись, пожали плечами. Лахесис  воздел  два
пальца правой руки, создавая зелено-голубой поток  света.  В  нем  Ральф
увидел  четкое  изображение  коридора  отделения  интенсивной   терапии.
Oоявилась медсестра с тележкой, на которой были разложены  лекарства.  В
дальнем конце обозреваемой площадки  она  как  бы  изогнулась,  а  потом
исчезла из вида. Луиза, восхищенно, несмотря на обстоятельства:
   - Все равно что смотреть кино на поверхности мыльного пузыря!
   Из палаты Боба Полхерста вышли Мак-Говерн и Мистер  Слива.  МакГоверн
был в  старом  свитере,  а  его  приятель  застегивал  "молнию"  куртки;
очевидно,  они  решили  отложить  бодрствование  у  смертного  одра   до
следующего дня. МакГоверн медленно плелся позади  Мистера  Сливы.  Ральф
видел, что его сосед, по дому, а временами и друг  выглядит  не  так  уж
хорошо.
   Он почувствовал, как Луиза сжала  его  руку.  Ральф  погладил  ее  по
ладони.
   Не дойдя до лифта, Мак-Говерн  остановился,  прислонился  к  стене  и
опустил голову.  Он  выглядел,  как  бегун  на  финише  истощившего  его
марафона.
   Какое-то мгновение Мистер Слива  продолжал  идти.  Ральф  видел,  как
шевелятся его губы, и подумал: "Он разговаривает с пустотой, но  еще  не
знает этого". Внезапно Ральфу расхотелось смотреть.
   Внутри сине-зеленого экрана Мак-Говерн  схватился  за  грудь.  Вторая
рука  растирала  горло.  Ральф  не  мог  сказать  определенно,  но   ему
показалось, что в глазах Билла  застыл  страх.  Ральф  вспомнил  гримасу
ненависти, исказившую лицо доктора N3, когда  тот  понял,  что  Смертный
вмешивается в его дела с бродячей собакой. Что же тогда он сказал?
   Я сотру тебя в порошок, Шот-таймер. И я разделаюсь с твоими друзьями.
   Ты меня понял?
   Ужасная догадка, почти уверенность,  промелькнула  в  мыслях  Ральфа,
пока он наблюдал, как Мак-Говерн медленно оседает на пол.
   Луиза: - Пусть это уйдет - пожалуйста, - уберите это.
   Она прижалась лицом  к  плечу  Ральфа.  Клото  и  Лахесис  обменялись
тревожными взглядами,  и  Ральф  осознал,  что  мысленно  он  уже  начал
пересматривать свое отношение к ним, как к всеведущим и всемогущим.
   Возможно,  они  и  сверхъестественные  существа,  но  определенно  не
волшебники.
   Ральф сомневался и в их способности предсказывать будущее; приятели с
настоящим магическим кристаллом вряд ли имеют в своем  репертуаре  такие
взгляды.
   "Они, как и мы, нащупывают путь среди неведения", - подумал  Ральф  и
ощутил невольное сочувствие к мистеру К.
   И мистеру Л.
   Сине-зеленый экран света, плавающий  перед  Лахесисом,  -  и  образы,
трепещущие внутри, - внезапно исчезли.
   Клото, как бы защищаясь: Помните, пожалуйста, что это был ваш  выбор,
Ральф и Луиза. Мы не хотели показывать.
   Ральф слушал вполуха. Его мысль продолжала развиваться, так как он не
хочет смотреть на неприятную фотографию, но не в силах  отвернуться.  Он
думал о панаме Билла... Выцветшем платке, служившем Розали  ошейником...
И об утерянных бриллиантовых серьгах Луизы.
   Я разделаюсь с твоими друзьями, Шот-таймер, - ты меня понял?
   Надеюсь.
   Я это почти уже сделал.
   Ральф, переводя взгляд с Клото на Лахесиса, больше не испытывал к ним
сочувствия. Вместо этого пришла глухая злоба. Лахесис сказал, что такого
понятия, как случайная смерть, не существует, следовательно,  и  кончина
МакГоверна не  исключение.  Ральф  не  сомневался,  что  Атропос  забрал
МакГоверна по одной простой причине: он  хотел  причинить  боль  Ральфу,
наказать  за  вмешательство  в...  Как  там  говорил  Дорренс?  В   дела
Лонг-таймеров. Старина Дор посоветовал ему  не  вмешиваться  -  отличная
политика, вне всякого сомнения, но у него,  Ральфа,  не  было  выбора...
Потому что эти два лысоголовых малыша отныне связаны с ним. В  некотором
смысле они убили Билла Мак-Говерна.
   Клото и Лахесис, заметив его гнев,  отступили  назад  (хотя  не  было
видно,  чтобы  они  переступали  ногами),  их  лица   выражали   крайнюю
озабоченность.
   - Именно из-за вас двоих погиб Билл Мак-Говерн. В этом и  заключается
правда, не так ли?
   Клото: Пожалуйста... Если  бы  вы  позволили  нам  объяснить  все  до
конца... Луиза испуганно и озабоченно посмотрела на Ральфа:
   - Ральф? Что происходит? Почему ты разгневался?
   - А  ты  не  понимаешь?  Небольшое  соревнование  между  ними  стоило
МакГоверну жизни. Мы здесь потому, что либо  Атропос  чем-то  не  угодил
этим парням, либо собирается... Лахесис: Ты  делаешь  слишком  поспешные