енчала сияющая грива рыжих волос.  Холлоранн  поймал  его  в  тот
самый момент, когда Дэркин уходил со станции "Коноко", пряча свою  мрачную
физиономию в глубинах парки армейского образца. Неважно, из какого  далека
приехал Холлоранн - у Лэрри не было охоты в такой буран  задерживаться  на
работе, а еще больше не хотелось сдавать один из своих снегоходов  в  наем
этому чернокожему с  дикими  глазами,  который  настаивал  на  том,  чтобы
поехать в горы в старый "Оверлук". Среди тех, кто почти всю жизнь провел в
маленьком  городке  Сайдвиндер,  отель  пользовался  дурной  славой.   Там
случилось убийство. Некоторое время отелем управляла  банда  хулиганья,  а
некоторое время - делец из  тех,  что  готов  тебе  глотку  перегрызть.  А
кое-что еще из творившегося в старом "Оверлуке" в газеты так и не попало -
денежки говорят  красноречиво.  Однако  сайдвиндерцы  хорошо  представляли
себе, что да как. Почти все тамошние  горничные  были  родом  отсюда  -  а
горничные много чего видят.
     Но, когда Холлоранн упомянул  Говарда  Коттрелла  и  показал  Дэркину
ярлычок,  пришитый  с  изнанки  синей  перчатки,   владелец   бензоколонки
смягчился.
     - Стало быть, он вас сюда наладил, - спросил Дэркин, отпирая один  из
гаражей и заводя Холлоранна  внутрь.  -  Приятно  узнать,  что  у  старого
греховодника осталась хоть капля мозгов. Я уж думал, он совсем того. -  Он
щелкнул выключателем. Оживая, слабо  загудели  несколько  старых  и  очень
грязных флюоресцентных ламп. - И что ж,  едрена  вошь,  вам  там  надобно,
приятель?
     У Холлоранна  начали  сдавать  нервы.  Последние  несколько  миль  до
Сайдвиндера дались с большим трудом. Один раз налетел резкий  порыв  ветра
(его скорость была никак не меньше шестидесяти миль  в  час)  и  развернул
бьюик вокруг оси. А ведь Дику еще ехать и ехать, и одному  Богу  известно,
что ждет его в конце пути. Он не просто боялся за  мальчугана,  он  был  в
ужасе. Уже почти без десяти семь, а ему снова  надо  заводить  все  те  же
песни и пляски.
     - Там, наверху, дело неладно, - очень осторожно проговорил  он.  -  С
сынишкой сторожа.
     - Чего? С Торрансовым пацаном? Да чего с ним может быть неладно?
     - Черт его знает, - пробурчал Холлоранн.  При  мысли  о  том  сколько
времени он теряет на объяснения, ему сделалось тошно.  Он  разговаривал  с
провинциалом, а ведь известно, что  провинциала  хлебом  не  корми  -  дай
сперва обнюхать дельце, походить вокруг да около, а уж потом он полезет  в
сделку. Но время поджимало - Дик превратился просто в перепуганного негра,
и, затянись все это еще немного, мог бы плюнуть и сбежать.
     - Слушай, - сказал он. - Будь человеком. Мне надо туда  подняться,  а
без снегохода ничего не выйдет. Заплачу,  сколько  скажешь,  только,  ради
Бога, не лезь в мои дела.
     - Ладно, - ответил невозмутимый Дэркин. - Если  тебя  послал  Говард,
это уже кое-что. Бери-ка "Арктическую кошку". Я залью в бак пяток галлонов
бензина. Думаю, она тебя свозит и туда, и обратно.
     - Спасибо, - не очень уверенно ответил Холлоранн.
     - Дашь двадцать долларов. Это будет вместе со спиртом.
     Холлоранн нащупал в бумажнике двадцатку; вытащил и протянул  Дэркину.
Тот запихал ее в карман рубашки, даже не поглядев.
     - По-моему,  нам,  наверное,  лучше  махнуться  одежонкой,  -  сказал
Дэркин, стаскивая парку. - От твоего пальтеца нынче вечером толку ни хрена
не будет. Придешь возвращать машинку, тогда махнемся обратно.
     - Эй, да я не могу...
     - Давай-ка не шуми, -  перебил  Дэркин,  все  еще  мягко,  -  я  тебя
замерзать не пошлю. Я-то пройду пару домов - и готово, вот он мой стол,  а
на столе - ужин. Давай.
     С легким изумлением Холлоранн  обменял  пальто  на  отделанную  мехом
парку Дэркина. Над головой тихонько гудели лампы  дневного  света,  и  это
напоминало ему про светильники в кухне "Оверлука".
     -  Торрансов  пацан,  -  проговорил  Дэркин  и  покачал  головой.   -
Хорошенький щенок, верно? Пока снег взаправду  не  пошел,  они  с  папашей
частенько тут бывали. По большей части  -  на  грузовичке  из  отеля.  Мне
показалось, эта парочка так друг за дружку держится,  что  крепче  некуда.
Вот мальчишка, который и вправду любит папку. Надеюсь, с ним все в норме.
     - Я тоже надеюсь.  -  Холлоранн  застегнул  молнию  парки  и  завязал
капюшон.
     - Дай-ка помогу тебе выпихнуть эту штуку наружу, - сказал Дэркин. Они
прокатили снегоход по  заляпанному  бензином  цементному  полу  к  воротам
гаража. - Ты раньше-то на таком ездил?
     - Нет.
     - Ну, тут невелика хитрость. Руководство приклеено к приборной доске,
но на самом деле требуется только знать, где  стоп,  где  ход.  Тут  ручка
навроде мотоциклетной. С другой стороны - тормоз.  На  поворотах  наклоняй
машинку. По твердой корке эта детка шпарит на семидесяти, но по такой каше
больше пятидесяти не выжмешь, да и то с напрягом.
     Теперь они  очутились  на  заснеженном  дворе  станции  обслуживания.
Дэркин повысил голос, чтоб его не заглушали порывы ветра.
     - С дороги не съезжай! - кричал он в  ухо  Холлоранну.  -  Смотри  за
бордюром и указателями, и все будет о'кей.  Ежели  свалишь  с  дороги,  ты
покойник. Понял?
     Холлоранн кивнул.
     - Погоди минутку! - велел Дэркин и побежал обратно в гараж. Пока  его
не было, Холлоранн повернул ключ зажигания и немного поддал газу. Снегоход
чихнул и ожил, нахально и беспокойно затарахтев.
     Дэркин вернулся с черно-красной лыжной маской.
     - Поддень под капюшон! - прокричал он.
     Холлоранн натянул маску. Она была тесновата, но мигом отсекла  ветер,
от которого коченели лоб, щеки и подбородок.
     Дэркин нагнулся поближе, чтоб его было слышно.
     - По-моему, ты кой-чего просекаешь, вот как иной раз Гови,  -  сказал
он. - Это ладно, только вот у отеля тут слава фиговая.  Хочешь,  дам  тебе
карабин.
     - Думаю, толку от него не будет, - закричал в ответ Дик.
     - Хозяин-барин. Но ежели заберешь  мальчишку,  привози  его  на  16-ю
Пич-Лейн. Жена супу подогреет.
     - О'кей. Спасибо за все.
     - Осторожней там! - завопил Дэркин. - Держись дороги!
     Холлоранн кивнул и медленно  потянул  ручку.  Снегоход  замурлыкал  и
двинулся вперед, фара рассекла густо падающий снег конусом яркого света. В
зеркальце заднего вида мелькнула поднятая  рука  Дэркина.  Дик  помахал  в
ответ, потом слегка толкнул локтями  руль  влево  и  оказался  на  Главной
улице. В белом свете уличных фонарей снегоход шел, как по маслу. Спидометр
показывал тридцать миль в час. Было десять минут  восьмого.  В  "Оверлуке"
Венди и Дэнни спали, а Джек Торранс обсуждал вопросы  жизни  и  смерти  со
своим предшественником.
     Через пять кварталов  фонари  на  Главной  улице  кончились.  Полмили
тянулись маленькие домики, наглухо задраенные от бурана, а потом  осталась
только тьма, в которой выл ветер. Стоило Дику вновь очутиться  в  темноте,
которую рассеивал лишь тонкий  лучик  от  фары  снегохода,  как  навалился
прежний ужас - такими гнетущими и опустошающими бывают детские страхи.  Он
никогда еще не чувствовал себя такими одиноким. В те несколько минут, пока
летели прочь отражающиеся в зеркальце редкие огни Сайдвиндера,  стремление
развернуться  и  поехать  обратно  было  просто  непреодолимым.  Холлоранн
подумал, что, несмотря на всю озабоченность Дэркина судьбой сынишки  Джека
Торранса, он не предложил взять второй снегоход и поехать вместе с ним.
     (тут, в городе, слава у отеля фиговая)
     Сжав зубы, Дик подвинул рукоятку  повыше  и  посмотрел,  как  стрелка
спидометра вскарабкалась вверх,  минуя  отметку  "40"  и  остановилась  на
сорока пяти. Ему казалось, что снегоход несется ужасающе быстро, и все  же
опасался, что этого недостаточно. При такой скорости он  будет  добираться
до "Оверлука" почти час. А если поедет быстрее, то может  вообще  туда  не
добраться.
     Дик приклеился взглядом к проносящемуся  мимо  защитному  ограждению.
Каждый столбик венчал рефлектор размером с десятицентовик. Многие  занесло
снегом. Дважды Холлоранн с опасным  опозданием  заметил  знак  поворота  и
почувствовал, что снегоход сперва заехал на сугроб и только потом вернулся
туда, где летом проходит дорога. Счетчик расстояния  отсчитывал  мили  так
медленно, что можно было сбеситься - пять,  десять,  наконец,  пятнадцать.
Лицо одеревенело даже под вязаной лыжной маской, а ноги закоченели.
     (ей-богу, не пожалел бы стольник за пару лыжных штанов)
     Ужас Холлоранна рос с каждой следующей милей.  Можно  было  подумать,
что  отель  окутывает  некая  ядовитая  атмосфера,  сгущающаяся  по   мере
приближения к нему. Было ли так и раньше? "Оверлук", по сути дела, никогда
не нравился Холлоранну, и не ему одному, однако такого еще не бывало.
     Он чувствовал, что голос, чуть не  угробивший  его  за  Сайдвиндером,
пытается пробить защиту, добраться до мягкой сердцевины.  Голос  этот  был
силен и за двадцать пять миль отсюда  -  насколько  же  он  окреп  теперь?
Полностью отгородиться от него не удавалось. Кое-что проскальзывало в мозг
Холлоранна, затопляя его зловещими образами из подсознания. Ему все чаще и
чаще представлялась сильно израненная женщина в ванной, она подняла  руки,
тщетно пытаясь отвести удар, и у Дика крепла уверенность, что эта женщина,
должно быть...
     (Иисусе, осторожнее!)
     Перед ним выросло ограждение, как  будто  он  катил  по  американским
горкам. Витая в облаках, он пропустил знак поворота. Сильно рванув  вправо
рукоять  управления,  Дик  развернул   накренившийся   снегоход   на   сто
восемьдесят  градусов.  Полозья  пронзительно  заскрежетали   по   камням.
Холлоранн подумал, что  вот-вот  вылетит  из  снегохода.  И  верно  -  тот
зашатался, балансируя на  грани  падения,  а  потом  наполовину  благодаря
усилиям водителя, наполовину - по инерции откатился обратно на  более  или
менее ровную поверхность заваленной снегом дороги. Потом впереди  оказался
обрыв,  фара  высветила  резкую   границу   между   снежным   покровом   и
простирающейся за ним тьмой. Дик  развернул  снегоход  в  другую  сторону,
сердце тошнотворно колотилось в горле.
     (держись на дороге Дикки старина)
     Он заставил  себя  еще  немного  повернуть  рукоятку  кверху.  Теперь
стрелка спидометра колебалась около пятидесяти. Ветер выл  и  ревел.  Фара
пронзала тьму.
     Неизвестно, сколько времени прошло прежде,  чем  Холлоранн  выехал  к
лежащему в снежных берегах повороту и впереди заметил  вспыхивающий  свет.
Сверкнул огонек, потом все загородила вздыбившаяся  складкой  земля.  Свет
показался на такое короткое время, что Холлоранн внушал себе:  это  только
игра воображения. Однако  за  следующим  поворотом  огонек  мигнул  снова,
теперь уже ближе. На этот раз сомневаться в его реальности не  приходилось
- Дик уже столько раз раньше видел его под  этим  же  углом...  "Оверлук".
Похоже, свет горел на первом и втором этажах.
     Страх съехать с дороги или расколотить снегоход на невидимом повороте
полностью  растаял.  Снегоход  уверенно   свернул   на   первую   половину
S-образного поворота, который Холлоранн теперь вспомнил вплоть до фута,  и
тут фара что-то высветила
     (Господи Иисусе... Боже, что это)
     на дороге впереди. Обрисованное  застывшим  черным  и  белым.  Сперва
Холлоранн подумал, что это какой-то необыкновенно огромный волк,  которого
буря согнала с гор. Но, приблизившись, понял, что это, и горло  перехватил
ужас.
     Не волк, а лев. Лев - фигура живой изгороди.
     Очерченная черной тенью и  пушистым  снегом  морда,  напрягшиеся  для
прыжка бедра... и лев действительно прыгнул. Он  резко  толкнулся  задними
лапами, и вокруг них беззвучно взорвался, заклубился сверкающими искорками
снег. Закричав, Холлоранн с силой вывернул руль вправо, одновременно ныряя
вниз. По лицу, шее, плечам прошла рябь царапающей боли. Дика выбросило  из
снегохода.  Лыжная  маска  разодралась  сверху  донизу.  Холлоранн   упал,
приминая снег, и покатился.
     Он чувствовал, что зверь приближается, ноздри заполнил запах  зеленой
листвы падуба.  Огромная  зеленая  лапа  обрушилась  ему  на  поясницу,  и
Холлоранн пролетел по воздуху добрых десять  футов,  вывернув  носки,  как
тряпичная кукла. У  него  на  глазах,  оставшийся  без  водителя  снегоход
ударился о бордюр и стал на дыбы, ощупывая фарой небо. Потом он  с  глухим
стуком перевернулся и замер.
     Тут лев прыгнул на  Холлоранна.  Раздалось  потрескивание  и  шелест.
Что-то вспороло парку на груди,  разрывая  ее  в  клочки.  Может  статься,
твердые прутики - но Холлоранн знал: это когти.
     - Тебя здесь нет! - пронзительно выкрикнул Холлоранн рычащему льву. -
Нет, нет, нет! - Он с трудом поднялся на ноги и успел пройти  полдороги  к
снегоходу,  но  лев  прыгнул  и  ударил  Холлоранна   по   голове   лапой,
заканчивающейся иголками. Холлоранн увидел беззвучно взрывающиеся огни.
     - Нет тебя, -  снова  выговорил  он,  но  это  было  лишь  замирающее
бормотание. Колени Дика подкосились, и он упал  в  снег.  Правая  половина
лица превратилась в кровавую  полосу.  Дик  пополз.  Лев  ударил  снова  и
перекатил его на спину, как черепаху. Зверь игриво зарычал.
     Холлоранн изо всех сил старался добраться до  снегохода.  Там  лежало
то, что было ему необходимо. Но лев, разрывая и царапая, снова  набросился
на него.



                              52. ВЕНДИ И ДЖЕК

     Венди рискнула еще раз бросить взгляд через плечо. Джек был на шестой
ступеньке, он льнул к перилам почти так же, как она сама.  Он  по-прежнему
ухмылялся, а медленно сочащаяся изо рта  сквозь  улыбающиеся  губы  темная
кровь стекала вниз по подбородку. Заметив взгляд Венди, Джек осклабился.
     - Сейчас я тебе мозги в башку-то вколочу, прямехонько в  башку,  мать
твою так, - он с усилием поднялся еще на одну ступеньку.
     Пришпоренная паникой, Венди почти перестала замечать боль в боку. Она
принялась подтягиваться кверху так быстро, как только могла,  невзирая  на
боль,  судорожно  цепляясь  за  перила.  Добравшись   до   площадки,   она
оглянулась.
     Джек, казалось, не теряет, а набирает силы. От площадки его  отделяли
только четыре ступеньки. Правой рукой он подтягивался, а  в  левой  держал
молоток и примеривался к расстоянию.
     - Я тут как тут, прямо за спиной, - словно  читая  ее  мысли,  тяжело
пропыхтел Джек окровавленными губами, растянутыми в ухмылке. - На  пяточки
наступаю, стерва. Вот сейчас я тебе покажу.
     Зажимая рот руками, спотыкаясь, Венди побежала по главному коридору.
     Дверь одного из номеров распахнулась, и оттуда  высунулся  мужчина  в
зеленоватой маске вурдалака.
     - Классная вечеринка, да? - пронзительно прокричал он  ей  в  лицо  и
дернул за вощеный шнурок  хлопушки.  Раздалось  гулкое  "бэнг!",  и  вдруг
вокруг Венди пошел дождь из шелковистых лент серпантина. Мужчина  в  маске
вурдалака противно захихикал и снова захлопнул дверь номера. Венди во весь
рост растянулась на ковре. Ей показалось, что правый бок взорвался  болью,
и  она  принялась  отчаянно   бороться   с   чернотой   обморока.   Сквозь
растопыренные пальцы Венди был виден узор  ковра,  он  как  бы  шевелился,
качаясь и сплетаясь, и доносился неясный шум лифта.
     У нее за спиной  с  треском  опустился  молоток.  Венди,  всхлипывая,
кинулась вперед. Оглянувшись, она увидела, что  Джек  споткнулся,  потерял
равновесие, но за секунду до того, как  рухнуть  на  ковер,  заливая  ворс
яркой кровью, опустил молоток.
     Тот попал ей точно между лопаток.  Пронзившая  Венди  боль  оказалась
столь мучительной, что она смогла лишь  заизвиваться,  сжимая  и  разжимая
кулаки. У нее внутри что-то хрустнуло - Венди явственно расслышала это - а
следующие несколько минут она воспринимала  окружающее  будто  оглохнув  и
наблюдая за происходящим сквозь туманную пелену тонкой прозрачной ткани.
     Потом сознание вернулось полностью, а с ним - боль и ужас.
     Джек попытался подняться, чтобы довести дело до конца.
     Венди попробовала встать и обнаружила, что  это  невозможно.  Верх  и
вниз по спине при  каждом  усилии  пробегало  что-то  вроде  электрических
разрядов. Она, извиваясь, поползла по коридору. Джек полз следом,  молоток
для роке заменял ему не то костыль, не то трость.
     Она добралась до угла и, уцепившись  руками  за  стену,  заползла  за
него. Ужас Венди рос. Это казалось невозможным и тем не менее было так. Не
видеть Джека, не знать, насколько близко он подобрался,  было  в  сто  раз
хуже. Подтягивая тело вперед, Венди так цеплялась за ковер, что  надергала
полные пригоршни ворса. Она доползла до середины короткого  коридорчика  и
только тогда заметила, что дверь спальни распахнута настежь.
     (Дэнни. О Господи.)
     Она заставила  себя  стать  на  колени,  потом,  хватаясь  за  стену,
поднялась на ноги. Пальцы соскальзывали с шелковистых обоев.  Ногти  Венди
выдирали из них маленькие бумажные  ленточки.  Как  только  Джек  появился
из-за угла в дальнем конце коридора  и,  опираясь  на  молоток  для  роке,
устремился вперед, Венди, презрев боль,  ковыляющими  шагами  перетащилась
через  порог  комнаты.  Ухватившись  за  край  туалетного   столика,   она
выпрямилась и вцепилась в дверь.
     Джек кричал на нее:
     - Не смей закрывать дверь! Будь ты проклята, не смей закрываться!
     Она с треском захлопнула ее и задвинула  засов.  Пальцы  левой  рукой
наугад рылись в хламе, валявшемся на столике, сброшенные  на  пол  монетки
раскатились во все стороны.  В  тот  самый  момент,  когда,  просвистев  в
воздухе, молоток саданул по двери так, что та  задрожала,  Венди  схватила
связку ключей. Со второго захода ключ вошел в  замок.  Она  повернула  его
вправо. Щелкнул язычок замка,  Джек  издал  вопль.  Молоток  осыпал  дверь
градом гулких ударов, отчего Венди  вздрогнула  и  попятилась.  Как  Джеку
удается это, ведь у него в спине нож? Откуда он черпает силы? Ей  хотелось
завизжать в запертую дверь: почему ты жив?
     Вместо этого она повернулась  к  ней  спиной.  Придется  им  с  Дэнни
отправиться в примыкающую к спальне ванную и запереться - на случай,  если
Джек действительно сумеет вломиться в комнату. У нее в голове промелькнула
дикая мысль о побеге  через  шахту  лифта  для  доставки  пищи,  но  Венди
отказалась от нее. Дэнни достаточно мал, чтобы пролезть туда, но управлять
веревками она не сумеет. Мальчик может  слететь  вниз  и  разбиться.  Нет,
придется в ванную. А если Джек вломится и туда...
     Но думать об этом она себе не позволила.
     - Дэнни, милый, ну-ка просыпай...
     Но кроватка была пуста.
     Когда мальчик уснул покрепче, она накинула на него простыню и одеяло.
Теперь они были отброшены.
     - Я до тебя доберусь! - выл Джек. - Я до вас обоих доберусь!
     Каждое слово подкреплялось ударом молотка, но  Венди  игнорировала  и
то, и другое. Все ее внимание сосредоточилось на пустой кроватке.
     - А ну выходи! Открывай эту проклятую дверь!
     - Дэнни? - прошептала она.
     Конечно... когда Джек напал на нее, малыш почувствовал это - ведь  он
всегда  чувствовал  сильные  недобрые  эмоции.  Возможно,  все  это   даже
приснилось ему в кошмаре. Дэнни спрятался.
     Венди неуклюже упала на  колени,  перетерпев  еще  одну  волну  боли,
накатившую от раздувшейся кровоточащей ноги. Она  заглянула  под  кровать.
Ничего - катышки пыли да тапочки Джека.
     Джек визгливо выкрикнул ее имя, саданул молотком в дверь и  о  паркет
стукнула  отскочившая   длинная   щепка.   От   следующего   удара   дверь
отвратительно крякнула, раскалываясь; с таким звуком отлетают  лучинки  от
сухого полена. Сквозь новую дыру в филенке влетел окровавленный молоток  -
теперь он и сам треснул, справа на головке была вмятина, -  затем  молоток
убрали,  а  потом  вновь  обрушили  на  дверь,  отчего  по  всей   комнате
разлетелась деревянная шрапнель.
     Венди, хватаясь за изножье кровати, поднялась на ноги и захромала  на
другой кон