ла свой выбор. Так что покончим с этим.
   - Не совсем. Дай я покажу тебе что-то. Видение, которое я  вспоминаю  так
часто. То, во что ты всегда отказывалась верить. -  Он  наконец  понял,  что
должен предложить  ей  нечто  более  убедительное,  чем  слово  Вартлоккура,
Разрушителя Империи.
   С широко раскрытыми встревоженными глазами Непанта последовала за  ним  к
столу. Он выбрал несколько предметов и расположил  их  в  порядке,  значение
которого было известно только ему и запел колдовские заклинания...
   Башня заскрежетала.  Ее  окружили  вопли  и  стенания.  С  содрогающегося
потолка посыпал пыль. Вартлоккур взглянул вверх, ударил в ладонь и бросил:
   - Я думал, что достаточно их предупредил.
   Когти ужаса сдавили душу Непанты.
   - Магическая конструкция! Ты оставил ее!
   - Нет, не беспокойся.  У  нас  есть  и  другие  способы  защиты,  которые
продержатся, пока я не вернусь в пентаграмму. Пойдем отсюда, пожалуйста.
   Они вернулись к пентаграмме. Непанта держалась за Вартлоккура, зная,  что
атака может быть такой же опасной для нее, как и для ее похитителя. Прибежал
Старец с элем и едой. Он заметно расслабился, когда увидел, что  защита  уже
под контролем.
   Часом позже Вартлоккур заметил:
   - В этот раз они были решительнее.
   Стоя в центре своего творения, он касался  символа  за  символом.  Каждый
стремился прочь от соприкосновения. Он сказал Непанте:
   - Это вызывает у демонов огромную боль. Она ломает их волю  к  нападению.
Но они не могут оставить нас, пока их держат Визигодред и Зиндаджира. Сейчас
мы  находимся  в  равновесии.  Я  ломаю  их  воли  так  же  быстро,  как  их
восстанавливают. Я надеюсь, тот факт, что я не повернул  демонов  против  их
хозяев, напугает эту пару до чертиков. Я надеюсь, они начнут удивляться: что
я готовлю им вместо этого.
   Через час стало очевидно, что атака может не прерваться. Старец сказал:
   - Может, они просто пытаются ее, пока Насмешник не будет у ворот.
   - Может быть, они так и думают. Дай-ка я посмотрю. Ах, да. Дай мне щипцы,
пожалуйста. Большие. Спасибо.  А  теперь  что-нибудь  серебряное  и  острое.
Иголку - ах! Стрела... Что? - Он стал даже еще более бледен.
   Все трое  посмотрели  на  стрелу,  болтающуюся  под  сетью  колокольчиков
Вартлоккура. Непанта не увидела ничего необычного. Стрела просто висела там,
раскачиваясь взад-вперед. Старец  с  озадаченным  видом  снял  ее  и  вручил
Вартлоккуру. Они не обсуждали то, что вызвало их оцепенение.
   Непанта пододвинулась ближе, когда чародей взял  символ  щипцами.  Символ
заерзал, словно был живым. Он пытался сбежать. Непанта испуганно  схватилась
за мочку уха.
   Вартлоккур заметил:
   - Нет, они ведут себя так  только  внутри  пентаграмм,  когда  поблизости
демоны. - С тщательностью хорошего портного он провел острие и древко стрелы
сквозь сопротивляющуюся штуковину в щипцах.  Она  прекратила  дрыгаться.  Ее
цвет быстро поблек, и  через  мгновение  щипцы  держали  уже  только  пустой
воздух. - Хорошо. Это не должно занять много времени. - В  течение  получаса
провел эту операцию со всеми символами.
   Лучше  оставить  ее  собранной,  -  сказал  он,  закончив.  -  Они  могут
попытаться снова. - Он убедился, что тускло сияющие знаки на всех плоскостях
его конструкции остались на местах. - Теперь о видении. - Хотя он был близок
к  коллапсу,  но  повел  Непанту  к   столу,   где   лежали   приготовленные
некромантические предметы. С его языка  потекли  песнопения  -  тяжелые  как
ртуть. Его жезл танцевал над предметами. Шло  время.  Над  столом  сгустился
туман. Вскоре вещи смешались в тумане, и из него заговорил  мягкий  напевный
голос. Непанта почувствовала, что  вопреки  собственному  желанию  не  может
оторваться.
   Может, прошли часы, пока  все  завершилось.  И,  когда  оно  закончилось,
Вартлоккур казался таким же изумленным, как и она. И Старец так  остолбенел,
что не мог закрыть рот. Его более древнему и  менее  невежественному  разуму
открылись полностью новые видения вероломства. Вартлоккур с трудом распознал
верхушку айсберга - кусочек того, что должно произойти.
   После долгого молчания Непанта спросила:
   - Это оказалось не тем, что ты ожидал, да? - нее перехватило дыхание. Она
была опять ужасно напугана. Вартлоккур медленно покачал головой.
   - Нет, не тем. Этого я не ожидал вовсе. И все же  ты  видишь  возможность
выбора, твоего и моего, как быстро они приближаются  к  нам.  -  И  Непанта,
которая всю жизнь провела вместе с магией, не могла более не верить.  Просто
невозможно бросить вызов такому откровению.
   - И я имею свой выбор, - сказал Старец. - Только он  уже  сделан.  -  Его
роль в постановке Режиссера оставалась подвижной и в  пределах  собственного
контроля. - Я стою на твоей стороне Вартлоккур. И ты сделаешь то  же  самое,
Непанта,  если  у  тебя  вообще  есть  хоть  какой-то  разум.   Единственная
альтернатива - разрушение. - Он  повернулся  к  Вартлоккуру  с  бесстрастным
лицом.
   Чародей слегка наклонил голову:
   - Спасибо. Ты знаешь, в этом нет необходимости. Ты еще можешь выйти.
   - Это было смещение. Мы уже видели, что твои видения управляемы. Это дает
нам шанс. Ты все еще Вартлоккур, настоящий чародей. Я не хочу бежать потому,
что ты уже нашел поле шире и  иной  формы,  чем  сам  думал.  Ты  уже  решил
сражаться. Я чувствую это. Хотя ты считаешь, что это бесполезно. Потому  что
ты думаешь, что задолжал тем, кого тебя заставили убить  твои  кукловоды.  Я
могу сделать не меньше. Это и мой мир. - Миленькая речь, подумал он. Все  же
следование ее догмам позволит ему неотступно помогать своим частным участием
тому, что ему виделось как большее предназначение.
   Сейчас все находилось на грани равновесия, и Непанте  это  не  нравилось.
Груз будущего лег на ее плечи. Она должна была решить -  где  сражаться:  на
стороне мужа или на стороне Вартлоккура. И, как чародей и предсказывал, даже
любовь не определяла ее суждения. Так много вариантов будущего может пасть с
концом грядущей битвы - битвы, которую она поможет  выиграть,  если  выберет
Вартлоккура.
   Она  только  сейчас  осознала,  что  Вартлоккур  нуждался  не  просто   в
сексуальной любви, как она недавно начала верить (хотя, конечно, было  много
и этого), но - как она подозревала с самого начала - нуждался в Силе.
   Состояние возможного. Противоположная сторона еще выстраивает Силы.
   Выбор мужа мог привести к крушению мира,  и  тогда  будут  преданы  сотни
тысяч или миллионы. В ее руках находились судьбы наций - больше,  чем  когда
она была частью имперских снов Вороньего  Грая.  Этот  груз  тяжелым  камнем
ложился на душу. Она подошла к креслу, упала в него, подтянула под себя ноги
(короткое платье позволяло это сделать) и в размышлении уперла подбородок  в
кулак.
   Вартлоккур не мог оставаться на месте. Его догнали грехи прошлых лет.  Он
метался, как тигр в клетке, бросая короткие взгляды то  на  Непанту,  то  на
колокольчики, желая понять ее  лучше  и  знать  больше  о  том,  почему  его
предупреждающее устройство испортилось. Он должен был помочь Непанте раньше.
Теперь ему было некуда бежать. Пришла расплата, а он относился к тем, кто не
мог ее избежать.
   Сбоку Вартлоккура шепотом позвал Старец:
   - Мы можем позволить ей сделать только один выбор. Даже если мы не  можем
принудить к нему силой. Ты должен на нее как-то  повлиять.  Она  -  женщина.
Потенциальным подкупом может стать молодость. Омолодись снова. Посмотри, как
она реагирует. Брось несколько намеков. У меня наготове все инструменты.
   Вартлоккур изучал Непанту. Наконец он кивнул:
   - Ты прав. Это не может  испортить  дела:  хуже  некуда.  Готовь..  -  Он
повернулся и стал смотреть на свою великую работу, свой вклад в  колдовство,
свою надежду. На миг он увидел то искусство, что увидела  Непанта,  красоту.
Возможно, скоро все это станет прахом или новым оружием для его врагов.
   - Ради того, что приближается ко мне, и того, что, приводя меня  в  ужас,
накроет меня, - прошептал он.
   Непанта глянула на него вопросительно, слабо улыбнулась, но при  этом  не
видела его. Он повернулся к Старцу.
   - Готов?
   Вартлоккур сделал глубокий вдох, пожал плечами и сказал:
   - Полагаю - да.
   Внимание  Непанты  было  привлечено  речитативом  новых  заклинаний.  Она
повернулась,  когда  серебристые  серые  мошки  запеленали  Вартлоккура.  Не
изменив положения, увлеченная, она слушала и смотрела, моментально забыв обо
всем. Затем серебряная туча улеглась. И она глубоко вздохнула.
   Вартлоккур сделал шаг к ней, вытянув вперед  руки.  Умоляющий,  такой  же
молодой, каким он был, когда призывал властелина стихийных  духов  Земли  на
Ильказар. Исчезли морщины, седые волосы, борода и вздутые  голубые  вены  на
руках. Как она и ожидала, он был сильно похож на бин Юсифа, хотя характер не
был столь четко выражен в лице. У Гаруна был вид голодного волка.
   Она медленно покачала  головой,  отказываясь  верить.  Зов,  который  она
ощущала прежде, стал сильнее, чем всегда.
   - Могу я увидеть его? Моего мужа?
   - Через минуту, - сказал  Старец.  -  Вартлоккур,  ты  должен  что-нибудь
съесть. - Он показал на давно забытое блюдо с едой и  вино,  затем  пошел  к
зеркалу. После заклинания зеркало  ожило,  но  показало  только  безумнейшую
пляску серебристых искр.
   - Я лишил их способности смотреть и слышать. Теперь они ослепили меня,  -
промямлил Вартлоккур с набитым ртом. - Нет, погоди. Вероятно, та моя  штука.
Да, думаю, это подходит. Интерференция.
   - Он будет здесь завтра, - сказала Непанта.
   - Да, - ответил Вартлоккур.
   - Я не хочу, чтобы он страдал. - Она искала обоснование. По выражению  их
лиц она видела, что они ожидали этого. - Проклятие! Я люблю его!
   - Ух! - хрюкнул Старец. Он надеялся, что  ему  не  придется  менять  свою
линию. - Вартлоккур! То что ты сделал с собой... мог бы ты  сделать  это  же
для Непанты? Не можем ли мы наложить первичные заклятия на нее?
   Новые и молодые черты Вартлоккура выразили сильное удивление. Он сказал:
   - Она никогда не будет моложе, чем сейчас.
   - Может, и нет, но это уже достаточно хорошо, не так ли?  -  Непанта  уже
зацепилась за его слова, уверенная в их важности, хотя  и  не  все  ей  было
понятно. - Непанта, если бы ты смогла после всего вернуться к своему мужу  -
после того, как поддержала бы нас  сегодня  и  смогла  бы  послужить  своему
предназначению с Вартлоккуром, - ты бы согласилась?
   - Я не понимаю.
   - Скажи ?да?! - закричал Вартлоккур, Я могу сделать так, что ты вернешься
к своему теперешнему возрасту в любое  время,  когда  захочешь.  Ты  сможешь
прожить остаток жизни со своим мужем, а затем  снова  вернуться  ко  мне.  Я
смогу подождать еще несколько лет. Скажи,  что  согласна.  Я  знаю,  что  ты
хочешь. Так говорят твои глаза. О, Старец дал мне и мед,  и  соты,  когда  я
думал, что возможно только что-то одно  или  вообще  ничего.  -  Он  страшно
взволновался. Потом его лицо пересекла тень неуверенности. -  Но  ты  должна
сдаться мне полностью, прямо сейчас. Ты знаешь,  что  мы  должны  делать.  В
противном случае будущего не будет совсем. Ни для кого из нас.
   - Я знаю, - ответила она. Ее бремя превратилось  в  пожирающего  дракона.
Каждый  аргумент   казался   ей   непреодолимо   привлекательным   и   равно
отвратительным. Куда бы она  ни  повернулась,  она  видела  благоприятнейшие
возможности получить то, чего так жаждала душа, но все же при  любом  выборе
существовала возможность ужасной боли для других. - И самую жестокую боль  я
принесу ему. Если он это откроет, это будет так,  словно  я  вонзаю  в  него
раскаленные ножи. Но если я этого не сделаю, он не  проживет  даже  столько,
чтобы узнать, как сильно он мог быть  ранен.  Это  ужасно  жестоко:  ранить,
чтобы дать жизнь, и предавать, чтобы спасти.
   - Тогда думай о себе как о целителе, - сказал Старец. - Пусти кровь.
   Его предложение не помогало. Боль и печаль Непанты стали глубокими словно
океан. Сможет ли Насмешник хоть когда-нибудь поверить, что она предавала его
из любви к нему? Он возненавидит ее ? Но чтобы ненавидеть,  он  будет  жить.
Проклятие! Жестокая игра, в которой она была пешкой. Чего она  так  боялась,
воздавая справедливость своему мужу: теперь она должна охотно  следовать  за
Вартлоккуром,  чтобы  ее  Сила  могла  присоединиться  и  поддержать  его  в
предстоящей борьбе. Если она откажется... Клыкодред затрясся.
   - Проклятые дураки! - бросил Старец. - Они просто не  хотят  угомониться.
Дай мне. - Он ступил внутрь матрицы Силы, которая вновь засияла многоцветней
красок. Щипцами и стрелой он свирепо уничтожал орду  дьяволов,  взъярившихся
вокруг башни.
   Вартлоккур отвел Непанту в сторону (она задрожала при его  прикосновении,
потому что долгое время не позволяла этого) и заколдовал ее так,  чтобы  она
могла быть возвращена в свой теперешний возраст. Это заняло некоторое время.
   После этого чародей рухнул в кресло. Старец находился в несколько  лучшей
форме  и  приготовил  напиток  ?непанта?.  Все  трое   подкрепились.   Ожив,
Вартлоккур спросил:
   - Непанта, ты встретишься со мной здесь через час? - Она поняла, что этот
уклончивый подход означал просьбу подготовиться к тому, должно быть сделано.
Дрожа, она кивнула. Вартлоккур сказал Старцу:
   - Если я тебе понадоблюсь, я гуляю по стене.
   Он взял Непанту за руку и повел ее к ступеням башни.  Позади  них  Старец
начал подготавливать комнату для ее стыда и срама. Она не оглянулась.

***

   Вартлоккур прогуливался в  темноте  по  стене  Клыкодреда  и  смотрел  на
Драконьи Зубы. Его волосы развевались на горячем южном ветру.  Он  не  видел
звезд над горами, не замечал погоды. Он был потерян во времени.
   В своем прошлом. Он мчался назад в  Ильказар,  к  своим  немногим  теплым
воспоминаниям - о женщине, которая умерла  у  столба.  Она  была  прекрасной
женщиной, такой любящей, какой может  быть  только  мать...  Каждое  бережно
сохраняемое воспоминание заботливо вело к неясно  вырисовывающемуся  образу.
Гнев, чувство обиды и холодная решимость, которые молчаливо и прилежно  вели
его все эти годы, проведенные с Роялом, все они вернулись.
   Роял был еще одним хорошим человеком. Он и старушка: пыль и прах, тлен  и
зола. Он надеялся, что они достигли своих крестьянских богов. Оба  заслужили
больше,  чем  могла  им  предложить  жестокая  жизнь  на  этом  свете.   Нет
справедливости для живых.
   ОН нервно  закрутился  на  горячем  ветру,  наконец  распознав  Быливетер
Королей Бурь. Ветер стал жарким, чтобы растопить снег?
   Его мысли обратились к колдовству  и  темным  восточным  школам,  где  он
изучал искусства, исковеркавшие его душу. Школы зла, выгребные  ямы  и  язвы
знаний хаоса, управляемые железной рукой владык  ужаса.  В  мыслях  возникло
хитрое лицо Йо Хси, чтобы тут же немедленно исчезнуть и заметиться лицом его
брата-близнеца Ну Ли Хси. Принцы-тауматурги Шинсана. Они  были  повелителями
зла и почитались как  боги  в  своих  наследственных  владениях  в  Шинсане,
надежно защищенные в сердце Империи Ужаса. Империя Ужаса, Шинсан.  Она  была
такой же злобной, как ее репутация. Терволы были эмиссарами Тьмы...
   Вартлоккура передернуло от воспоминаний, даже таких слабых. Но он не  мог
забыть их полностью, несмотря на то что утратил память о том, что там с  ним
было. Старец спрашивал, какую цену он заплатил за свое обучение. Как  он  ни
пытался, ничего не приходило ему на ум. Это пугало.  Он  понимал,  что  цена
была страшной. В одном он был абсолютно уверен. Он еще не расплатился.
   Он подумал о будущем, таком зыбком сейчас, и снова  вернулся  в  прошлое.
Прошлое было плохим, но его можно было больше не  бояться.  Он  уже  пережил
одинокие дни Элдреда-Странника и свои первые столетия в Клыкодреде, изучение
и годы исследований, которые дали ему  несравненную  Силу  уравнений  Зимней
Бури. И наконец он подумал о Непанте.
   Непанта. Его разум всегда, рано или  поздно  возвращался  к  ней.  Четыре
столетия - это долгая любовь, а впереди было еще так много лет. Должен  быть
перерыв,  ожидание  того  человека,  который  расположился  лагерем   где-то
неподалеку и спит под растущим рогатым месяцем...  Он  обязан  выиграть  эту
битву! Непанта наконец  сдалась.  Он  не  может  дать  очередному  поражению
поглотить свою победу, не может сейчас дать сердечному желанию уклониться.
   Он повернулся спиной к ветру и пошел тем путем, которым пришел. Было  как
раз назначенное время. Может, она уже ждет. Его сердце застучало. Он  глянул
в сторону Башни ветров. Наконец...
   Нужно поспешить. Прежде чем что-то случится, чтобы сохранить свои ставки,
он должен научить Старца обращаться с Зимней Бурей.

Глава 18

Весна, 997 год от основания Империи Ильказара

КАК ТЬМА ВСЕХ НОЧЕЙ

   Страх  расстроил  разум   Визигодреда.   Хотя   Рагнарсон   уже   однажды
присутствовал при битве между Визигодредом с Зиндаджирой, он никогда еще  не
видел этого человека столь раздраженным и нервным. Тогда  чародей  оставался
холодным и рассудительным, как тренированный солдат, сохраняющий спокойствие
в хаосе сражения.
   - Что теперь, Черная Рожа? - кричал волшебник в кристалл,  обеспечивающий
связь с Зиндаджирой. - Нет, я не  могу  думать  о  чем-нибудь  еще!  Мы  уже
использовали все лучшее,  что  могли.  -  Бледный  и  трясущийся  испуганный
аристократ слушал своего - настолько же запуганного - сотоварища. Рагнарсон,
стоя достаточно  близко,  слышал,  как  Зиндаджира,  скуля,  повторяет  свое
требование,  чтобы  Визигодред  придумал  хоть  что-нибудь.  Это  тоже  было
странным. Зиндаджира управлял молниями и громом и не любил хныкать.
   И  сам  Рагнарсон  был  расстроен,  хотя  и  не  поддался   панике.   Его
самообладания хватило на то, чтобы велеть Элане подготовиться к побегу.
   - Браги! - Он повернулся на шепот. Элана уже вернулась. Должно  быть,  их
вещи упакованы и лошади готовы. Он медленно оставил волшебника...
   Рычание леопарда, преградившего путь  Рагнарсону,  было  убийственным,  а
верещание вооруженной мечом  обезьяны  -  гневным.  Рагнарсон  подумал  было
расчистить себе путь клинком, но Зуб присоединился к своему товарищу.
   - Билли просто черт по части крыс, - сказал Визигодред. - Вы же не будете
бежать с корабля, так? Это только честно, если вы пойдете на  дно  вместе  с
ним. Он ваш.
   Турран открыл люк и достал из него сверток. Братья, ожидающие  у  домика,
торопили его. Лошади нервно храпели и били копытами,  чувствуя  страх  своих
хозяев. Марко, вопреки обыкновению, хранил каменное молчание. Турран  поднял
Рог, побежал - и споткнулся, выбегая из двери. Его сверток и развернулся...
   Четверо Королей Бурь, застыв, таращились открытыми  ртами  на  деревянный
чурбан, который был вырезан и раскрашен наподобие Виндмийрнерхорна...
   Гарун бин Юсиф затерялся в темноте, весь ад гнался за ним. Где-то  позади
него Зиндаджира, отчаявшись найти спасительное решение у Визигодреда,  ревел
и орал в гневе, проклиная Гаруна. А он  сделал  ошибку,  решив,  что  помнит
выход  из  пещеры-лабиринта  колдуна.  Но  не  было  выхода,  а  мстительный
Зиндаджира, не найдя другой  отдушины  для  своего  страха,  надвигался  все
ближе...
   Человек устал. Он устал до мозга костей, до кончиков волос. Он  превзошел
все мыслимые пределы выносливости. Болели даже  ногти  на  пальцах,  он  мог
поклясться в этом. Горячий ветер вовсе не помогал, похищая влагу тела.
   Он сбросил свой потрепанный груз, стал  на  колени,  лег  на  ненатянутый
арбалет и посмотрел вверх на затененные горы  перед  ним  в  ореоле  лунного
света. Вот она. Последняя вершина. Эль Кабар. Ожидают ли они, зная,  что  он
попытается сделать марш-бросок без остановки на ночь? Или же Браги и  Гарун,
которые  почти  наверняка  сотрудничают  где-то  с  магами  (чем  еще  можно
объяснить то, он выжил?), как он планировал, создали щит,  прикрывающий  его
от глаз Вартлоккура? Слишком поздно гадать. Его дорога вела  только  в  одну