провождении человека, в  чью
честь получил свое имя Мегелин, и еще десятка выживших бежали из Аль-Ремиша,
атакованного Эль Мюридом.
   Его отец и братья погибли. Нассеф, военачальник-дьявол, получивший от Эль
Мюрида титул ?Огненный  меч  Творца?,  наступал  беглецам  на  пятки.  Гарун
оставался последним претендентом на Трон Павлина.
   Далеко впереди в пустыне возникли руины Императорской  сторожевой  башни.
Какая-то сила повлекла Гаруна в направлении развалин. Внутри башни он увидел
маленького сгорбленного  старика,  который  утверждал,  что  пережил  гибель
Ильказара и что на него возложен долг охранять символы имперской  власти  до
тех пор, пока не  появится  достойный  претендент  из  потомков  Императора.
Старик умолял Гаруна избавить его от многовековой обязанности.
   В конце концов Гарун тогда принял корону, испытав те же трудности, что  и
Мегелин сейчас испытывал.
   Гарун с тех пор не встречал сгорбленного старца,  хотя  тот  неоднократно
вторгался в жизнь  бин  Юсифа.  Король-без-Трона  до  сих  пор  оставался  в
неведении, кого он тогда встретил и кто столь радикально изменил его судьбу.
   Он также не подозревал, что старик был тем самым ?ангелом?, который нашел
в пустыне двенадцатилетнего умирающего мальчишку, единственного  пережившего
налет бандитов на караван, и не только нашел, но и нарек  его  Эль  Мюридом,
определив дальнейшую судьбу.
   Старик часто вмешивался в земные дела, давая новое  направление  развитию
событий. Он был единственным, кто ясно видел конечные  цели  своей  интриги,
хотя результаты его действий частенько проявлялись лишь через столетия.
   Спектакль не всегда развивался по его сценарию, так как в труппу  входили
миллионы актеров. На  их  поведение  влияли  факторы  непредсказуемые  и  не
поддающиеся учету.
   Гарун, например, не должен был расставаться с  короной  лишь  ради  того,
чтобы спасти своего друга.
   Так, кстати, считал и Белул, начавший яростно протестовать, пока  Мегелин
боролся с Короной.
   - Хватит! - рявкнул  Гарун,  не  привыкший  к  тому,  чтобы  его  решения
оспаривались. - Если ты отказываешься служить Мегелину  так  же  верно,  как
служил мне, я подыщу ему другого военачальника.
   - Меня всего лишь волнует судьба нашего дела...
   - Его возглавит Мегелин. Он - мой сын, А ты, Мегелин,  если  почувствуешь
необходимость, отправляйся к моему другу в Форгреберг  и  все  расскажи.  Но
кроме него, никому ни слова. У этих людей  с  Запада  языки  подобны  хвосту
побитой собаки. Они машут ими непрерывно, вне зависимости от  того,  есть  в
этом нужда или нет.
   Эти слова будто разрушили какой-то барьер. Мегелин напряг все силы,  взял
Корону, встал на ноги, поднял венец над головой и короновал себя.
   Юноша вначале зашатался, но  тут  же  пришел  в  себя.  Через  минуту  он
превратился в того Мегелина, что был раньше. Корона стала невидимой.
   - Она ничего не весит, отец.
   - Это только так кажется, сын мой. Ты почувствуешь  тяжесть  Короны,  как
только она потребует от тебя  таких  действий,  которые  у  остальных  людей
вызывают отвращение и осуждение. Однако хватит. Это больше не мой шатер. Мне
необходимо отдохнуть, так как завтра я отправляюсь в путешествие.
   - Тебе не удастся проникнуть в Шинсан, - запротестовал Белул. - Они  тебя
убьют, едва ты успеешь отъехать от Столбов Слоновой Кости.
   - Проеду горами, - сказал Гарун таким тоном, словно дело это решенное.  -
Я найду этого человека. Не забывай - я владею Силой.
   И это было действительно так. Бин Юсиф стал самым могущественным магом их
тех, что появлялись среди его соплеменников за последние  столетия.  Но  это
почти  не  имело  никакого  значения.  Практическая  магия  была  совершенно
заброшена  сынами  Хаммад-аль-Накира,  если  не  считать  самых  диких  мест
Джебал-аль-Алаф-Дхулкварнеги. Гарун  стал  лучшим  просто  из-за  отсутствия
конкуренции.
   Вартлоккур, О Шинг, Визигодред, Зиндаджира и Мгла  могли  стереть  его  в
порошок единым взглядом. Все они, за исключением О Шинга, веками  оттачивали
магическое искусство. Гаруну требовались еще столетия на то, чтобы научиться
одолевать самого слабого и самого ленивого из них.
   Бин Юсиф все еще не оправился от многочасовой  скачки,  но,  вместо  того
чтобы снова улечься спать, он принялся затачивать меч. Иногда он размышлял о
Насмешнике, а время от времени погружался в воспоминания. Чаще всего  в  них
присутствовала его жена. Мирные годы оказались не такими уж и плохими.
   Он был не самым лучшим мужем. Если он останется в живых, то постарается в
будущем доставлять ей больше радости.
   Гарун уехал до рассвета, ускользнув настолько незаметно, что  его  увидел
лишь единственный часовой. Солдат пожелал Гаруну  счастья;  в  глазах  обоих
мужчин стояли слезы.
   Именно поэтому он и решил уехать тихо. Некоторые из воинов сражались  под
его знаменами более двадцати лет. Гарун не желал быть свидетелем их горя, он
не хотел видеть их обвиняющих глаз.
   Бин Юсиф знал, что совершает предательство.  Большинство  из  этих  людей
пришли сюда только ради него и стали его лучшим оружием.  И  вот  теперь  он
передает их в чужие для них руки...
   Смуглый, угрюмый человек зарыдал. Даже бесконечная череда страшных лет не
смогла лишить его этой способности.
   Гарун скакал  навстречу  восходящему  солнцу  для  того,  чтобы  принести
свободу другу. Он верил, что перевернул очередную страницу истории,  но  при
этом казался еще печальнее, чем обычно.

Глава 22

Лето, 1011 год от основания Империи Ильказара

ОКО УРАГАНА

   Под защитой Нерожденного для Кавелина началось чуть  ли  не  буколическое
существование. Простые люди встретили эти изменения с радостью.
   Однако при дворе все ощущали то напряжение, которое  обычно  возникает  в
неподвижной  атмосфере,  перед  тем  как  разразиться  пока  еще  невидимому
урагану. Покой становился подозрительным.
   Обстановку внешнего  благополучия  не  смог  даже  нарушить  отказ  Алтеи
пропустить через свою территорию отряд Ориона. Рагнарсон  без  всякого  шума
сумел договориться о транзите через Анстокан и Рудерин и при  этом  попросил
караваны, направляющиеся на  Запад,  следовать  за  Орионом.  Он  знал,  что
торговые дома Алтеи зависели от торговли  с  Востоком  не  меньше  Кавелина.
Новые правители Алтеи тут же утратили значительную долю своей заносчивости.
   Быстро распространившиеся слухи о том, что Гарун оставил армию на  своего
сына, также никого не взволновали. Рагнарсон просто не поверил,  считая  это
лишь  новым  маневром,  направленным  на  то,  чтобы  ввести  в  заблуждение
Аль-Ремиш.
   Совет почти ничего не предпринимал для того, чтобы найти  нового  короля.
Единственный  приемлемый  для  Совета  кандидат   -   младший   брат   Фианм
четырнадцатилетний Лиан Меликар Сардиги от  подобной  чести  откатался.  При
этом принц и его папаша выразили свой отказ в  весьма  грубой  форме,  когда
перед ними предстала делегация из Кавелина. Они заявили, что если и появятся
в Кавелине, то только для того, чтобы поклониться могиле Фианы.
   Рагнарсон ежедневно совершал паломничество на кладбище. Довольно часто  в
сопровождении Рагнара и Гундара. Он просил молодых людей  собирать  по  пути
полевые цветы. Браги оставался у могилы  Эланы  до  наступления  темноты.  И
часто, слишком часто он занимался тем, что считал надгробные  камни.  Элана.
Ингер. Сорен. Рольф. И еще двое детей, умерших  вскоре  после  рождения,  до
того как им успели дать имена.  Он  распорядился,  чтобы  их  перезахоронили
здесь.
   Иногда он относил несколько цветков к Королевскому Мавзолею,  к  простому
со стеклянной  крышкой  гробу  Фианы.  Вартлоккур  своим  искусством  вернул
королеве былую красоту, и казалось, что она вот-вот проснется... На е„ губах
даже сохранилась почти незаметная, но хорошо известная Браги  улыбка,  Фиана
выглядела умиротворенной и счастливой.
   Иногда он навещал и могилу Туррана. Когда-то они были  врагами,  печально
думал Браги, затем стали союзниками. Он считал его чуть ли не своим братом.
   В жизни бывают весьма странные зигзаги.
   Однако Браги не осуждал никого, кроме самого себя.
   Дни шли за днями, превращались в недели, недели - в месяцы. Рагнарсон все
больше и больше времени проводил в своих мрачных паломничествах. Все  больше
и больше его обязанностей переходило  к  Пратаксису,  Гжердраму,  Хаакену  и
Арингу. Рагнар начал беспокоиться. Он преклонялся  перед  матерью  и  любил,
хотя немного и  побаивался,  отца.  Юноша,  понимая,  что  столь  длительное
оплакивание  умерших  может   являться   симптомом   душевного   нездоровья,
отправился к Хаакену.
   Но у того не оказалось никаких предложений. Черный Клык  был  по-прежнему
одержим идеей возвращения всей семьи в Тролледингию. Политических причин для
изгнания не оставалось. Претендент отрекся от престола,  получив  под  ребра
удар кинжалом, и к власти вернулся Старый Правящий Дом, Герои  сопротивления
получали заслуженные награды. Земли возвращались их бывшим владельцам.
   Браги никогда не думал о том, чтобы вернуться,  ни  тогда,  когда  пришли
первые вести о восстановлении Старого Дома, ни сейчас.
   Конечно, наступит день, когда он вернется домой. У  него  в  Тролледингии
остались кое-какие семейные обязательства. Но  его  обязательства  здесь,  в
Кавелине, неизмеримо важнее.
   Кроме того, Браги здесь пока не добился ни одной из поставленных целей.
   В это время и вернулся Майкл Требилкок.
   В конце концов Майклу удалось отыскать Хаакена в военном министерстве. До
этого он много часов вместе с Пратаксисом ждал Рагнарсона, но тот так  и  не
появился.
   Хаакен внимательно выслушал, и на его лице  появилась  зловещая  ухмылка,
обнажив черный зуб, из-за которого он получил свое прозвище.
   - Мы, парень, только этого и ждали, -  заявил  Черный  Клык,  опоясываясь
мечом. - Даал! - позвал он своего адъютанта.
   - Сэр?
   - Это война.  Распространи  новость.  Но  без  особого  шума.  Понимаешь?
Начинается мобилизация.
   - Война с кем, сэр?
   - Ты не поверишь, если я  тебе  и  скажу.  Принимайся  за  дело.  Пойдем,
парень, - обратился он к Требилкоку. - Мы его сыщем.
   Дантис оставался рядом с приятелем весь день. Теперь же он сказал:
   - Майкл, пожалуй, будет лучше, если я повидаюсь с папашей.
   - Поступай как знаешь. Вообще-то старик мог подождать и еще денек, не так
ли? Если ты хочешь познакомиться с маршалом...
   -  Маршал,  маршал...  Да  он  мне  по  хрену.  Боюсь,  что  у  папки  от
беспокойства уже и крыша съехала.
   - Валяй!
   Когда Арал ушел, Хаакен сказал:
   - Мне этот парень по душе. Он видит мир в нужной перспективе.
   Мысль свою он развивать  не  стал,  да  и  вообще  молчал  весь  путь  до
кладбища. Черный Клык говоруном не был.
   - Путешествие здорово изменило его, - ответил Требилкок.
   Они обнаружили Рагнара, Гундара и заливающегося  слезами  Браги  рядом  с
могилой Эланы. Здесь находились и неизменные полевые цветы.  Хаакен  подошел
неслышно, но мальчишки заметили. Рагнар поймал его взгляд и пожал плечами  с
безнадежным видом.
   Хаакен уселся рядом с молочным братом и сидел  молча,  пока  тот  его  не
заметил.
   - Что теперь, Хаакен? - спросил Рагнарсон,  бросив  камешек  в  старинный
надгробный обелиск. - Опять какие-нибудь бюрократические закорюки?
   - Нет. На сей раз дело действительно важное.
   - А знаешь, ведь они получили то, к чему мы все стремимся.
   - Хм. Кто?
   - Все эти люди. Под землей они обрели мир.
   - Забавно.
   - Забавно?! Проклятие! Если я говорю...
   - Отец!
   - В чем дело, мальчик?
   - Ты ведешь себя как последний осел.
   Юноша ни за что не осмелился бы  произнести  эти  слова,  не  будь  здесь
Хаакена, который всегда принимал его сторону.
   Рагнарсон начал подниматься, но Черный Клык потянул его за руку и  усадил
на землю.
   Браги был крупным мужчиной.  Шесть  футов  пять  дюймов  роста  и  двести
двадцать пять фунтов мышц. Годы,  проведенные  во  дворце,  не  сделали  его
слабее.
   Однако Хаакен был еще крупнее. И сильнее. И гораздо упрямее.
   - Мальчишка прав, - заявил он. - Сядь-ка и послушай.
   Требилкок  сел  рядом.  Он  сморщил  нос  и   начал   рассказ,   всячески
демонстрируя, что к своим приключениям относится совершенно равнодушно.
   Рагнарсон оставался  безразличным,  несмотря  на  то,  что  Майкл  сорвал
покровы с давно занимавшей его тайны.
   - Почему вы их не выкрали? - спросил Хаакен, который первый  раз  услышал
рассказ во всех деталях.
   - Они разлучили е„ с Этрианом, и она захотели остаться. Кроме  того,  там
был человек в черной мантии и золотой маске... Если бы он подозревал, что мы
там, то нашел бы нас через минуту. Скорее всего еще до того, как мы вышли бы
из дворца.
   На лице Рагнарсона промелькнула искра интереса, когда Майкл,  упомянул  о
золотой маске, но он тут же снова впал в безразличие.
   - Такого  большого  города  я  никогда  не  видел.  По  сравнению  с  ним
Хэлин-Деймиель кажется небольшим поселком. Да, я чуть  было  не  забыл.  Она
велела передать вам  вот  это.  Вообще-то  я  должен  был  отдать  эту  вещь
Вартлоккуру, но его нет поблизости. Возможно, опасно ждать,  когда  он  меня
сам найдет. - С  этими  словами  он  вручил  Рагнарсону  шкатулку  эбенового
дерева.
   Браги взял ларец и мрачно произнес:
   - Он принадлежал Элане...
   Сказав это, Рагнарсон принялся вертеть шкатулку, пытаясь найти замок.
   И вдруг крышка резко откинулась...
   Рубин внутри ларчика оказался живым. Он горел  огнем.  Пламя  придало  их
лицами красный демонический цвет.
   - Прошу тебя, закрой его!
   Они вскочили на ноги, схватившись за рукояти мечей, и посмотрели вверх.
   - Закрой!
   Рагнарсон захлопнул крышку. С небес спустился Вартлоккур, широкая  мантия
трепетала под порывами ветра, хлопая чародея по бокам.  Чуть  выше  над  ним
парил Нерожденный.
   "Слава богам, - подумал Рагнарсон, - у  Требилкока  на  сей  раз  хватило
вежливости проявить  удивление.  Остается  надеяться,  что  со  временем  он
научится и бояться?.
   - Откуда, во имя всех демонов, ты появился? - спросил Хаакен.
   - Издалека. Рейдачар пришел за мной, заметив, как  этот  бледный  тип  со
своим приятелем следуют через Савернейк. Вас было трудно  найти.  А  чем  вы
здесь занимаетесь?
   Хаакен сделал широкий жест  рукой,  который  охватил  Рагнарсона,  могилу
Эланы и Королевский Мавзолей.
   Тем временем Браги снова утратил интерес к окружающим. Он уселся на землю
и открыл шкатулку.
   - Я же сказал,  закрой!  -  прорычал  Вартлоккур.  Рагнарсон  неторопливо
обнажил меч.
   А высоко-высоко над ними крошечный всадник на крылатом коне  заметил  еще
одну красную вспышку. Он по спирали опустился вниз,  оставаясь  невидимым  с
земли. Узнав троих мужчин, всадник воскликнул: ?Проклятие!?,  плюнул,  взмыл
вверх и устремился на север. Но при этом он не заметил, что еще выше над ним
кружит огромная птица.
   Вартлоккур содрогнулся всем телом, осмотрелся по сторонам, но  ничего  не
увидел.
   Нерожденный беспорядочно метался в  небе.  Он  тоже  почувствовал  чье-то
присутствие. Через некоторое время пузырь с зародышем  внутри  успокоился  и
повис над головой чародея.
   И остальные что-то ощутили. Браги опустил меч и осмотрелся  по  сторонам,
вдруг поняв нелепость своих действий. Напасть на Вартлоккура? С обыкновенной
сталью?
   Темнело. Рагнар зажег факелы, которые всегда приносил с собой,  поскольку
отец частенько засиживался среди могил допоздна.
   Пламя отбросило назад границу наползающей ночи...
   В темноте  за  кругом  света  произошло  какое-то  движение,  и  раздался
мяукающий звук.
   Мечи снова взметнулись. Негромкий шипящий голос произнес:
   - Достаточно. Я пришел с миром.
   Пришел черед Рагнарсона содрогнуться. Он знал этот голос:
   - Зиндаджира...
   Его жизненный путь и ранее пересекался с дорогами колдуна. Но в последнее
время это стало происходить слишком часто. Как подозревал Браги,  Зиндаджира
даже не принадлежал к  человеческой  расе.  Когда  чародей  появлялся  перед
людьми днем, он окутывал себя темнотой, которая для него являлась  тем,  чем
для простых смертных был свет факела.
   Вартлоккур был более могущественным и более опасным магом, но он хотя  бы
появлялся в человеческом облике.
   "Видимо, его приближение мы и почувствовали?, - подумал Браги.
   На границе света и тьмы снова началось какое-то движение.  Браги  получил
удовольствие, увидев изумление на лице Требилкока.
   Появились еще два создания. Одно из них было известно под  именем  Оно  с
Тысячью  Глаз,  а  второе,  как  Громачи  Божественное  Яйцо.  Оба,  подобно
Зиндаджире, не были людьми и к тому же принадлежали к разным расам.
   Это были известные маги, прибывшие с  самых  окраин  западного  мира.  Их
сопровождала свита  из  шести  человек,  облаченных  в  самые  разнообразные
одеяния. Все прибывшие  молчали.  Не  проронив  ни  слова,  они  уселись  на
кладбищенскую траву.
   - Вот уж действительно подходящее для них место, - пробормотал Хаакен.
   - Кто это? - спросил ошалевший от ужаса Рагнар. Гундар, по счастью, уснул
в самый разгар повествования Майкла.
   Требилкок приготовил меч. Ситуация начинала занимать и его.
   - Высший Круг, - прошептал Хаакен. - Самые великие маги Запада.
   Ледяные пальцы ужаса вцепились в позвоночник Рагнарсона, и  волна  страха
прокатилась по нервам. Действительно наступают черные дни, если эта компания
собралась вместе, отбросив все взаимные претензии.
   - Одного не хватает, - заметил он вслух.
   В последний раз подобное общество собиралось во время  Баксендалы,  чтобы
отразить колдовство Востока своей магической силой.
   - Он появится, - сказало похожее на мумию существо, известное под  именем
Кейрл Древнейший. Его слова повисли в воздухе, образовав  нечто  похожее  на
туман, который бывает тихим влажным утром.
   Где-то в глубине ночи раздался нечеловеческий крик,  и  в  свете  факелов
возникла нижняя сторона огромных крыльев. Порыв ветра едва не  загасил  огни
Рагнара. Юноша зажег еще несколько факелов.
   На землю с громовым шумом опустился летающий колосс.
   - Проклятый, неуклюжий, безмозглый... Прошу прощения, хозяин.
   В круг света вступил средних лет карлик.
   - Скажите во имя Преисподней, что здесь происходит.  Бдение  над  мертвым
телом? У кого-нибудь из вас, ребята, найдется чем промочить горло?
   - Марко... - неодобрительно произнес негромкий  голос.  Карлик  мгновенно
заткнулся и сел на землю. Рагнарсон же, напротив, поднялся, протягивая руку.
Вновь прибывший оказался его старинным другом Визигодредом, графом Мендалаяс
из северной части Итаскии. Их пути  часто  пересекались,  и  они  почти  что
доверяли друг другу.
   - Все в сборе, - произнес Вартлоккур. - Маршал...
   - Кто был на том крылатом коне? - поинтересовался Визигодред.
   Все взирали на него, не скрывая недоумения. Смотрел на него и Вартлоккур,
а уж тому-то, кажется, следовало все понять.
   Однако Рагнарсон сообразил, что хотел сказать его приятель. Он  вспомнил,
что видел крылатого коня над  Баксендалой.  Тогда  его  заметил  только  он,
остальные же проморгали. Браги подумал о том, что всадник является загадкой,
которую следовало бы решить... Но  только  пусть  этим  займется  кто-нибудь
другой. Даже это  необычайное  сборище  не  было  способно  надолго  вернуть
Рагнарсона к жизни.
   -  Маршал,  -  продолжал  Вартлоккур,  -  я  проследил   бин   Юсифа   до
Тролледингии, где он одолел полковника Балфура. В  данный  момент  он  снова
где-то на юге.
   Поскольку Браги не отреагировал, вопрос задал Хаакен:
   - Что он задумал?
   - Не знаю. Бин Юсиф был крайне осторожен и не оставил даже и тени  следа,
которым я мог бы воспользоваться. Но Гарун что-то действительно затеял, если
принять во внимание скорость, с которой он мчался на юг.
   - Майкл, - сказал Хаакен, - поделись с чародеем своими похождениями.
   Еще до того как  Требилкок  закончил  повествование,  Вартлоккур  впал  в
г