ои
преследователи. Четверо из них уже перелезали через ограду.
   Лучи их фонариков  то  беспорядочно  метались  по  ночному  небу,  то
выхватывали из темноты чугунные колья, упираясь в землю. Они действовали
с поразительной невозмутимостью, быстротой и ловкостью.
   Хорошо бы знать, все ли они, подобно Сэнди Кирку, вооружены?
   Впрочем, вполне возможно, что при таком зверином чутье, расторопности
и упорстве оружие им было ни к чему. Попадись я им в когти, они разорвут
меня голыми руками.
   Интересно, вырвали бы они мне в таком случае глаза?
   В том месте, где я стоял, дренажная канава буквой Y разветвлялась  на
два рукава. Один уходил в северо-восточном направлении, вверх по  холму,
другой спускался к юго-западу. Поскольку  я  и  так  находился  в  самой
крайней точке к северо-востоку от города,  двигаться  и  дальше  в  этом
направлении не имело смысла. Попытайся я взобраться на холм, помощи  мне
там не найти.
   Поэтому я пошел  в  противоположном  направлении,  мечтая  как  можно
скорее оказаться в каком-нибудь людном месте.
   В небе над моей головой, ограниченном  высокими  земляными  стенками,
медленно плыла луна, и в ее свете каменистое русло мерцало, как молочный
лед на поверхности зимнего пруда. Высокие серебристые  стебли  травы  по
обе стороны от меня, казалось, были схвачены морозцем.
   Подавив в себе страх поскользнуться на  шатком  камне  или  вывихнуть
лодыжку, попав в какую-нибудь нору,  я  всецело  отдался  ночи.  Темнота
подталкивала меня, как ветер толкает плывущий по морю корабль.
   Я бежал под уклон, не чувствуя под собой ног, и мне чудилось, что я и
впрямь скольжу по замерзшему каменному руслу.
   Я успел пройти совсем немного, как вдруг увидел приближающийся  свет.
В сотне метров впереди меня русло делало  изгиб  и,  сворачивая  налево,
терялось меж поросших травой  склонов  холма.  Невидимый  пока  источник
света находился именно в  той  стороне,  и  я  предположил,  что  это  -
фонарики. Однако никто из людей, гнавшихся за мной по пятам, не сумел бы
выбраться из сада так быстро да еще оказаться впереди меня. Значит,  это
была новая группа преследователей.
   Они пытались загнать меня в угол. Мне казалось, что  я  имею  дело  с
целой армией, солдаты которой  постоянно  множатся,  магическим  образом
вырастая из-под земли.
   Я остановился и подумал: не лучше ли мне вообще выбраться из канавы и
попытаться найти укрытие в зарослях жесткой высокой травы, росшей по  ее
краям?
   Однако, как бы осторожен я ни был, примятые заросли все равно  укажут
преследователям, в какую сторону я пошел, и они меня непременно  сцапают
или пристрелят - с такой же легкостью, как если бы я бежал по  открытому
пространству.
   Свет впереди стал ярче.  Верхушки  высокой  травы  светились  и  были
прекрасны, как тончайший узор на серебряном блюде.
   Вернувшись к тому месту, где  канава  раздваивалась,  я  двинулся  по
левому рукаву, которым пренебрег минутой раньше, и метров  через  двести
дошел еще до одного "перекрестка". Хотел было пойти направо,  в  сторону
города,  но  решил,  что  таким  образом  могу  сыграть  на  руку  своим
преследователям, которые  ожидают  от  меня  именно  этого,  и  повернул
налево. Этот путь должен был увести меня еще дальше в безлюдные холмы.
   Откуда-то сверху и слева до моего слуха донесся рокот мотора. Сначала
он раздавался издалека, но внезапно послышался совсем близко.  Звук  был
таким мощным, что я стал  непроизвольно  высматривать  в  небе  самолет,
летящий низко над землей. Почему  самолет?  Потому  что  на  характерное
стрекотание вертолета это было не похоже.
   Затем из-за верхушек холмов слева от меня вырвался ослепительный  луч
света и пробежал по высохшему руслу метрах в двадцати над моей  головой.
Он был настолько ярок, что его, казалось, можно было потрогать рукой,  и
напоминал горячую белую струю расплавленного металла.
   Мощный прожектор! Он отвернулся в сторону, и его свет вырвал из  ночи
далекие гряды холмов на севере и востоке.
   Откуда они взяли всю эту экипировку за столь короткое время?
   Может,    Сэнди    Кирк    -    главарь    какой-нибудь    подпольной
антиправительственной  группировки,  которая  хранит   горы   оружия   и
боеприпасов в глубоком подземном бункере под похоронным бюро? Нет,  вряд
ли.  Подобные  вещи  составляют  часть  сегодняшней  реальности   нашего
общества, которое находится в свободном полете. То же,  что  происходило
сейчас, было из области сверхъестественного.
   Мне было необходимо узнать, что  происходит  там,  наверху.  Если  не
осмотреться, я окажусь в положении слепой лабораторной крысы,  плутающей
в пластмассовом лабиринте.
   Я взял  левее,  пересек  идущее  под  уклон  каменистое  дно  канавы,
раздвинул заросли травы и, пригибаясь, двинулся вверх по  склону,  из-за
которого светил прожектор. Его луч снова прорезал ночь над моей головой,
а затем еще раз, выхватив из темноты верхушку холма,  по  направлению  к
которой  я  двигался.  Предпоследние  десять  метров  я   преодолел   на
четвереньках, а последние - ползком. Оказавшись на вершине,  я,  пытаясь
хоть как-то укрыться, прижался к груде камней и осторожно поднял голову.
   На верхушке следующего холма, возле  гигантского  дуба  стоял  черный
"Хаммер" - настоящая, предназначенная для армии машина, такая, какой она
была, пока ее не переделали для  продажи  гражданским  лицам.  Его  огни
слепили  меня,  но  даже  при  этом  очертания   "Хаммера"   угадывались
безошибочно: могучая угловатая коробка на  огромных  шинах,  которым  не
страшны никакие препятствия.
   На машине были установлены  два  прожектора  диаметром  с  блюдо  для
салата. Судя по их яркости, такие мощные приборы могли  работать  только
от чудовищного двигателя "Хаммера". Прожекторы  поворачивались  вручную.
Одним управлял водитель машины, другим - его напарник.
   Водитель выключил свой прожектор и бросил машину вперед. Ее  огромная
туша  вырвалась  из-под  широкой  кроны  дуба  и  помчалась,  словно  мы
участвовали в гонках с преследованием и мне предлагалось последовать  за
ней. "Хаммер"  скрылся  за  гребнем  холма,  затем  появился  на  склоне
следующего и стал  быстро  карабкаться  вверх  в  бессмысленной  попытке
покорить океанское побережье.
   Если  пешие  охотники  держались  низин,  то  "Хаммер",  стремясь  не
позволить мне ускользнуть  вершинами  холмов,  патрулировал  именно  их.
Внизу я стал бы легкой добычей  для  людей  с  фонариками  и,  возможно,
пистолетами в руках.
   - Кто же вы такие, черт бы вас побрал? - пробормотал я.
   Лучи  прожекторов  вновь   обшаривали   далекие   холмы,   высвечивая
волнующееся под порывами ветра море травы. Свет волнами  накатывался  на
покатые склоны, ощупывал стоявшие на них островками дубы.
   Затем огромная машина снова отправилась в путь.
   Теперь  ей  приходилось  передвигаться  по  менее  ровной  местности,
поэтому она тяжело  переваливалась  с  боку  на  бок.  Свет  прожекторов
метался в бешеной пляске, вздымаясь к небу и снова  опускаясь  к  земле.
"Хаммер" удалялся на юго-восток, готовясь штурмовать новую высоту.
   Интересно, видны ли эти непонятные перемещения  с  улиц  Мунлайт-Бей,
находившихся ниже по склонам и  в  долине?  Вполне  возможно,  что  лишь
несколько  случайных  зевак  в  городе  стоят  и,   задрав   голову,   с
любопытством наблюдают за тем,  как  наверху  танцуют  загадочные  огни.
Скорее всего они думают, что группа подростков на обычном  джипе  гоняет
по холмам оленя или лося. Эта  бескровная  забава  была  незаконной,  но
большинство людей относились к ней терпимо.
   Вскоре "Хаммер" сделает круг и снова направится в мою  сторону.  Судя
по траектории его движения, он может оказаться на моем холме  уже  через
пару заходов.
   Я ретировался вниз по склону, к сухому руслу канавы - как  раз  туда,
где меня должны были настигнуть охотники. Но иного выбора не было.
   До этой минуты я был убежден, что мне удастся  спастись.  Сейчас  эта
уверенность покинула меня.
 
8 
 
   Вернувшись в русло канавы, я двинулся в  том  же  направлении,  каким
шел, когда заметил свет  прожекторов,  однако,  сделав  всего  несколько
шагов, остановился как вкопанный.  Из  темноты  на  меня  смотрела  пара
зеленых светящихся глаз.
   Койот!
   Похожие на волков,  но  меньшего  размера  и  не  такие  мощные,  эти
животные-бродяги могли тем не менее представлять опасность для человека.
Сопротивляясь наступающей  на  них  цивилизации,  они  убивали  домашних
животных, не боясь забираться во дворы  домов.  Время  от  времени  даже
появлялись сообщения о том, что койот растерзал  или  утащил  маленького
ребенка. На взрослых людей они нападали крайне редко, но высокий рост не
спас бы меня, окажись тут стая или хотя бы парочка этих тварей.
   После слепящих прожекторов способность видеть во тьме только начинала
возвращаться ко мне, и прошло несколько напряженных секунд, прежде чем я
рассмотрел глядевшие на меня зеленые глаза и понял,  что  они  не  могут
принадлежать койоту, поскольку посажены слишком близко. Кроме того,  они
располагались чересчур низко, почти у  самой  земли.  Разве  что  хищник
распластался, готовясь к прыжку?
   Как только мои глаза освоились с темнотой и лунным светом, я  увидел,
что причины для страха нет. На моем пути стояла обычная кошка. Не  пума,
встретить которую было  бы  гораздо  страшнее,  чем  койота,  а  простая
домашняя кошка - светло-серая, а может, светло-коричневая; определить ее
цвет при таком освещении было решительно невозможно.
   Кошки далеко не дуры. Даже преследуя полевую мышь или маленькую юркую
ящерицу, они ни за что не потеряют голову настолько, чтобы углубиться  в
местность, где хозяйничают койоты. И все же передо  мной  сидела  именно
кошка.  Она  выглядела  настороженно,  уши  торчком,  и   изучала   меня
внимательным взглядом.
   Стоило мне сделать шаг вперед, как животное вскочило  на  все  четыре
лапы. Я сделал еще шаг. Кошка развернулась и побежала прочь от  меня  по
серебрившемуся в лунном свете каменистому дну, а затем и вовсе исчезла в
темноте.
   Где-то  в  ночи  снова  двинулся  "Хаммер".  Рычание  его   двигателя
раздавалось все ближе. Я ускорил шаг.
   К тому времени как я прошел сто метров, "Хаммер"  пыхтел  уже  где-то
совсем рядом.  Теперь  звук  его  мотора  напоминал  натужное  хрипение.
Вверху, над моей головой, хищно рыскали  лучи  прожекторов,  просвечивая
ночь в поисках жертвы.
   Достигнув очередной развилки, я обнаружил, что кошка поджидает  меня.
Она сидела на том месте, где два  рукава  канавы  расходились  в  разные
стороны, словно раздумывая, какой из них  выбрать.  Я  пошел  по  левому
руслу, а  кошка,  будто  наперекор  мне,  юркнула  во  второй.  Пробежав
несколько шагов, она  остановилась  и  обратила  на  меня  взгляд  своих
светящихся глаз.
   Кошка, вероятно,  была  прекрасно  осведомлена  о  рыскавших  повсюду
охотниках, причем не только о тех, которые сидели в шумном "Хаммере", но
и о передвигавшихся пешком. Возможно,  благодаря  своему  острому  чутью
животное даже улавливало наполнявшие воздух  флюиды  ненависти,  желание
убить. В таком случае кошка, должно быть, хочет избежать столкновения  с
этими людьми так же сильно, как я. Так что, выбирая дорогу к спасению, с
моей стороны было разумнее прислушаться к инстинктам животного, нежели к
своим собственным.
   Рычание "Хаммера" внезапно превратилось в оглушительный грохот, волны
от  которого  эхом  прокатились  по  каменистому  руслу.  Казалось,  что
чудовищная машина в одно и то же время и приближается,  и  удаляется  от
нас.  Этот  рев  ошеломил  меня,  и  несколько  мгновений  я   стоял   в
замешательстве, но затем, приняв решение, последовал за кошкой.
   Когда я вновь оказался на развилке, двигатель "Хаммера" взревел слева
от меня - с той  самой  стороны,  куда  я  чуть  было  не  пошел.  Время
остановилось, и машина замерла на вершине холма, словно паря в  воздухе.
Сдвоенный луч двух прожекторов то светил вперед, как  будто  вырывая  из
тьмы невидимого канатоходца, идущего по проволоке над  бездной,  то  был
направлен на  черный  купол  неба.  Но  вот  остановившееся  было  время
возобновило свой ход. "Хаммер" рванулся вперед и вниз, уродуя  огромными
шинами склон холма. Из-под него полетели комья земли и ошметки вырванной
травы.  Один  из  сидящих  в  нем  мужчин  завопил  от  радости,  другой
рассмеялся. Они наслаждались охотой.
   Железный монстр спустился со склона всего в пятидесяти метрах впереди
меня, и мощный луч  прожектора  осветил  русло.  Я  бросился  на  дно  и
покатился в поисках укрытия. Здесь было полно камней, и я услышал, как в
нагрудном кармане рубашки хрустнули мои солнцезащитные очки.
   Я отполз к стенке русла и поднялся на четвереньки.
   Яркий, как молния, луч лизнул место, на котором я только  что  стоял.
Щурясь и вжимая голову в  плечи,  я  наблюдал  за  тем,  как,  прыгая  и
постепенно ослабевая, он удаляется к  югу.  Слава  всевышнему,  "Хаммер"
двигался прочь от меня!
   Продолжая  идти  вперед,  я  рисковал  встретиться  с  "Хаммером"   у
следующего холма и поэтому мог бы,  оставаясь  на  развилке,  переждать,
пока машина не скроется из виду. Однако далеко позади меня - там, откуда
я пришел, - замелькали светлячки фонариков. Колебаться в такой  ситуации
было слишком большой  роскошью.  Пока  что  я  находился  на  безопасном
расстоянии от пеших преследователей, но они приближались довольно  резво
и в любую минуту могли меня обнаружить.
   Когда я вошел в правое ответвление русла, кошка все еще  ждала  меня,
но стоило мне появиться, как моя проводница махнула хвостом и  метнулась
в темноту так быстро, что я на время потерял ее из виду.
   "Какое счастье, - думал я, - что под моими ногами камни,  на  которых
не остаются предательские следы".
   На бегу я запустил руку в нагрудный карман рубашки и  обнаружил,  что
от моих разбитых очков осталась  лишь  одна  погнутая  дужка  и  кусочек
стекла. Все остальное, должно быть, высыпалось, когда я упал  на  землю,
прячась от прожектора.
   Четверо моих загонщиков непременно обнаружат эти осколки.  Тогда  они
разделятся. Двое пойдут налево,  а  двое  двинутся  по  правому  рукаву.
Находка придаст им сил и уверенности, даст понять, что дичь уже недалеко
и скоро окажется в их руках.
   "Хаммер" снова принялся карабкаться вверх. Отъехав  от  холма,  возле
которого мне едва удалось укрыться от прожектора, он стал взбираться  по
склону другого. Двигатель снова взревел, в его  шуме  появились  высокие
нотки.
   Если водитель так же, как в предыдущий раз, остановится на вершине  и
опять станет исследовать ночные просторы, я смогу пробежать незамеченным
и улизнуть. Если же  он  минует  гряду  и  сразу  же  двинется  вниз,  я
неизбежно окажусь пришпиленным к дну канавы либо лучами его прожекторов,
либо светом фар.
   Кошка пустилась вприпрыжку, я - вслед за ней.
   Проходя между темными холмами, русло дренажной канавы  и  гребень  из
намытых водой камней, тянувшийся по ее середине, постепенно расширялись.
Высокая трава, росшая на этом гребне, становилась гуще.
   Видимо, почва здесь была более влажной, нежели выше по руслу.  Однако
эта растительность не могла служить  для  меня  укрытием,  и  поэтому  я
чувствовал себя  еще  более  неуютно.  Более  того,  если  раньше  русло
петляло, то сейчас стало  совершенно  прямым,  словно  городская  улица,
лишив  меня  возможности  спрятаться  за  каким-нибудь  изгибом,   когда
преследователи появятся сзади.
   Судя по всему, "Хаммер" снова остановился  на  вершине  холма.  Ветер
уносил рычание мотора в другую сторону, поэтому  сейчас  я  слышал  лишь
собственное свистящее дыхание и удары сердца, колотившегося как  паровой
молот.
   Кошка, в распоряжении которой было целых четыре лапы против двух моих
ног, была, конечно же, проворнее и быстрее меня. Она могла бы  оказаться
в безопасной зоне  в  считанные  секунды.  И  тем  не  менее  в  течение
нескольких минут животное с одной и той же скоростью  трусило  метрах  в
пяти  впереди  меня,  время  от  времени  оборачиваясь,   словно   желая
проверить, поспеваю ли я за ним. В лунном свете  оно  казалось  каким-то
кошачьим привидением, а глаза его были загадочны, словно пламя свечей на
спиритическом сеансе.
   Стоило мне только подумать, что  кошка  сознательно  пытается  увести
меня от опасности, стоило мне вновь заняться "очеловечиванием" животных,
от которого у Бобби Хэллоуэя, по его словам,  начинают  чесаться  мозги,
как кошки и след простыл. Если бы даже  сухое  русло  вдруг  наполнилось
ревущей, бушующей водой, то и  тогда  стремительный  поток  не  смог  бы
угнаться за этим юрким зверьком. Мгновение - и она исчезла в темноте.
   Минутой позже я обнаружил кошку в конце русла.
   Мы находились в тупике. Справа,  слева  и  впереди  возвышались  лишь
поросшие травой холмы, безразличные ко всему на свете.  Склоны  их  были
чрезвычайно крутыми, и я не смог  бы  вскарабкаться  по  ним  достаточно
быстро, чтобы уйти от погони пеших преследователей.
   Капкан. Мышеловка.
   Передо мной глухой стеной  громоздился  завал  из  принесенных  водой
кусков дерева, сорняков и прочих наносов. Я был готов к тому, что сейчас
пушистая тварь одарит меня зловещей ухмылкой Чеширского Кота и в  лунном
свете блеснут его оскаленные зубы. Но вместо этого  кошка  вскарабкалась
по куче мусора и юркнула в маленькое отверстие, не замеченное мною.
   Это был водосток! Должны же были  куда-то  деваться  потоки  дождевой
воды после того, как достигали этого места.
   Я торопливо забрался на кучу спрессованных наносов  в  метр  высотой.
Мусор под моими ногами хрустел и колебался, но  держал.  Чуть  дальше  я
обнаружил стальную решетку,  которая  перегораживала  вход  в  дренажную
трубу, уходившую под основание холма. Труба имела больше полутора метров
в диаметре и опиралась на массивную бетонную подпорку.  Несомненно,  это
сооружение являлось частью системы, через  которую  стекавшие  с  холмов
дождевые воды проходили по трубам под  шоссе  Пасифик-Кост,  попадали  в
дренажную сеть под улицами Мунлайт-Бей и в итоге сбрасывались  в  океан.
Раз или два в течение каждой зимы бригады рабочих прочищали водостоки, с
тем чтобы те не засорились окончательно, но здесь, судя по всему, они не
бывали давненько.
   Кошка в трубе мяукнула. Усиленный бетонными  стенками  тоннеля,  этот
звук прозвучал совсем иначе, нежели обычно.
   Промежутки между  стальными  прутьями  решетки  были  сантиметров  по
десять шириной - вполне достаточно для кошки, но  отнюдь  не  для  меня.
Однако  между  решеткой  и  верхним  краем  трубы   оставался   примерно
полуметровый зазор. Подбросив ноги,  я  перекинул  тело  через  стальные
прутья. К счастью, их верхние концы были приварены к поперечной  планке,
иначе я мог бы здорово пораниться.
   Оставив луну и звезды за спиной, я оперся спиной  о  решетку  и  стал
вглядываться в беспросветную темень впереди. Чтобы не  задевать  головой
потолок, мне приходилось слегка наклоняться.
   Из дальнего конца трубы шел запах сырого бетона  и  гниющей  травы  -
вовсе не такой уж неприятный.
   Отлепившись от решетки, я двинулся вперед, скользя  ногами  по  полу,
расположенному  слегка  наклонно,  однако,  пройдя   несколько   метров,
остановился. Если на пути у меня попадется вертикальный сток, мне ни  за
что не разглядеть его в такой темноте. Я грохнусь вниз и останусь  здесь
навсегда - с разбитой головой или сломанным позвоночником.
   Я вытащил из кармана зажигалку, но не торопился высекать пламя. Когда
мои преследователи  подойдут  к  устью  трубы,  они  непременно  заметят
отблески огня на влажных бетонных стенах.
   Кошка вновь окликнула меня. Ее светящиеся глаза - вот и  все,  что  я
видел впереди себя. Прикинув расстояние между собой и кошкой, я пришел к
выводу, что уклон тоннеля постепенно  увеличивается,  хотя  и  не  очень
сильно.
   Я продолжал двигаться по направлению к кошачьи