очень  уж  густо
стояли деревья, да  и  грязные  комья,  в  которые  превратились  кроссовки,
скользили по траве так, что проще было махнуть рукой, плюнуть,  выматериться
-и дальше шлепать по размякшей колее.  Дорога  петляла,  плавными  зигзагами
огибая  сопки.  Не  сговариваясь,  оба  свернули,  когда  показался  скудный
малинник - и, равнодушно принимая лившуюся на головы холодную воду, набивали
рты. Голод этим, конечно, не  утолили.  Переглянулись  и  двинулись  дальше.
Ольгину депрессию как рукой сняло- и Мазур лишний раз убедился, что  в  иных
обстоятельствах кнут неизмеримо лучше пряника...
   Он не взялся бы прикидывать, сколько это продолжалось. Долгие часы, вот и
весь сказ. Сверху безостановочно  льется  вода,  внизу  чавкает  под  ногами
грязь.  Ольга  после  первого,  одного-единственного  раза  больше  уже   не
пробовала смахивать грязь с одежды-Мазур не всегда успевал ее подхватить,  и
она понемногу превращалась в чучело. Впрочем, он  выглядел  немногим  лучше-
падал пару раз, но умело,  на  спину,  поднимал  вверх  руки  с  поклажей  и
автоматом, не заботясь, во что превратится спина...
   - А мы не заблудимся?- озабоченно спросила Ольга.- Тут и  не  видно,  где
право, где лево... Солнца-то нет.
   -  Ничего,-  успокоил  Мазур.-  И  без  солнца,  знаешь  ли,  есть  масса
указателей...
   Он не врал - ив самом деле смог бы отыскать  дорогу  на  юг.  Но  петляла
колея так, что заслуживала самых матерных слов...
   Реку они увидели еще издали - серую ленту, за которой влажно зеленели  те
же  высокие  сопки.  Но  молчали,  пока  не   подошли   достаточно   близко.
Остановились над высоким, в рост человека, обрывом.  Откос  круто  уходил  к
быстрой серой реке, из него торчали корявые,  мокрые  корни  ближних  сосен.
Река была шириной метров в двести, по  ней  волокло  ветки,  коряги,  всякий
мусор  -определенно  она  помаленьку  выходила   из   берегов,   вздувалась,
напитанная дождями,  вернее,  множеством  стекавших  в  нее  ручьев  грязной
ливневой водички.
   - Шантара? - спросила Ольга.
   - Вряд ли,- задумчиво сказал Мазур, глядя на левый, противоположный берег
-как ему и положено по правилу Кориолиса, более  высокий.-  Узковата  что-то
для Шантары. Или Баркачуль, или Калтат.
   - А что лучше?
   - Да одинаково, наверное,- пожал он плечами.-Если это Калтат-придется еще
переправляться через Баркачуль. А если Баркачуль-  через  Шантару.  Ты  как,
вплавь одолеешь?
   -Да вообще-то...-без всякого воодушевления сказала Ольга.
   Мазур хмыкнул, покосился на нее. Вот именно: "Да вообще-то"... На одежде-
два пуда грязи, стесняет движения, обязательно раздеваться придется, а  вода
даже на вид холоднющая. За себя-то он был уверен. Значит, что?
   Да искать подходящую сухую корягу,  такую,  чтобы  на  ней  уместились  и
поклажа, и Ольга, самому раздеться, иголку взять  в  зубы  на  случай,  если
сведет судорогой ногу- он уже не пацан, поистаскался малость - и двигать...
   - Погодим с этим,- сказал он  решительно.-  Меня  гораздо  больше  дорога
интересует...
   Действительно, дорога, по  которой  они  вышли  к  реке,  перпендикулярно
упиралась в другую, идущую параллельно берегу, в обе стороны. Куда ни глянь,
все раскисло так, что и Мазур уже не определил бы,  в  какую  сторону  уполз
трактор и уехали машины геологов. Может, направо, а может, налево  -  колеи,
словно близнецы.
   - Давай-ка погодим с  переправой-  повторил  он.-  Попробуем  по  дороге.
Видела, что там у берега болтается?
   Присмотрись.
   - Доски. Струганые, парочка...
   - То-то,- сказал Мазур.- Значит,  цивилизация.  Вот  только  не  угадать,
сверху их принесло, или так тут и валялись, а потом подвсплыли,  когда  вода
их прихватила... Вообще-то, в таких  случаях  полагается  идти  по  течению,
чтобы к людям выбраться, да ведь из любых правил исключения бывают. Ну  мать
твою!- произнес он в сердцах.- Деревня, может, за поворотом... вот только за
которым?
   - Монету бросить? - бледно усмехнулась Ольга.
   - Логично,- сказал он.- Но монеты нету... Ни  хрена  почти  нету.  Ладно,
пойду послушаю... А ты постой тут пока, и если машина покажется, обязательно
проголосуй, не забудь.
   Защемил сверток меж двух близко стоявших деревьев и с автоматом на плече,
хватаясь за мокрые корни, спустился к самой воде. По  воде  звук  разносится
очень далеко...
   Присел на корточки над рекой, напряг  слух.  Чуточку  косые  струи  дождя
звонко колотили по серой воде, мир вокруг был серым и угрюмым.
   Очень долго ему ничего не удалось расслышать. Но потом показалось, что из
верховьев  доносится   тихое   тарахтенье   мотора.   Машина?   Лодка?   Или
галлюцинация,  вызванная  не  поехавшей  крышей,  а  примитивным   сенсорным
голодом? Но ведь тарахтит же, на пределе  слышимости...  Или  просто  верить
хочется?
   И все равно, пора принимать решение, не торчать же  здесь  до  темноты...
Снова слабый звук  мотора?  Газанула  машина  на  ухабе?  И  вновь  -  серая
тишина...
   Решившись, он резко выпрямился. Уцепившись за скользкий корень, выпрыгнул
наверх. Ольга смотрела с надеждой.
   - Пошли,- сказал он,  легонько  щелкнув  ее  по  носу.  Забрал  сверток.-
Вопреки  канонам,  пойдем  против  течения.  Что-то  такое  там  определенно
работало, вроде мотора...
   - Правда? - и ее лицо озарилось такой радостью, что Мазур, честное слово,
задохнулся от нежности. И сказал:
   - Правда. Чухал там моторчик... Так что - процессия шагает!
   - А если там... эти?
   - Три патрона - это, конечно, несерьезно,- сказал он,  оглядев  автомат.-
Но пуля, как известно, дура... Побачим.
   И решительно сделал первый шаг по грязи, тут же  радостно  ухватившей  за
ноги. Обернулся к Ольге, воодушевленно поспешавшей следом:
   - Одного боюсь: не начали бы в нас  тазиками  швырять  из-за  первого  же
забора. Видок у нас...
   - У нас? - она подняла брови совсем уже  весело.-  Я-то  вполне  прилично
выгляжу, разве что извозилась по уши, ты на себя посмотри - Конан-варвар...
   От полноты чувств он хотел было испустить  звериный  клич  -  но  вовремя
сдержался. Совсем не оттого, что выглядело бы несолидно. Там и в самом  деле
мог оказаться черт-те кто. И опасность не  обязательно  должна  исходить  от
Прохора. Таежный народ давненько испортился- предположим, и при царе-батюшке
встречались варнаки и живорезы, но когда семьдесят лет строят  коммунизм,  а
потом еще десять - капитализм, нравы не просто испортятся, а придут в полный
раздрай...
   Сначала он увидел трос- толстенный, черный, чуть косо пересекавший  реку.
К чему он прикреплен на этом берегу, Мазур из-за деревьев не видел, а вот на
левом, на небольшом расстоянии от воды,  чернеет  определенно  металлическое
устройство круглой формы. Толстый плоский диск, поставленный на ребро. Вот в
чем фокус - трос двойной, верхний  протянулся  над  самой  водой,  а  нижний
смутно под поверхностью виднеется... Черт раздери, так это ж  паром!  Черный
диск - кожух огромного шкива, блока, или чего-то в этом роде... И установлен
он возле упирающейся в реку широкой дороги. Точно, паром, переправа. Значит,
цивилизация близка, ему не послышалось...
   От реки их отделяла редкая  цепочка  деревьев-  и  потому  сразу  увидели
ползущий к левому берегу паром. Огромное,  солидно  сколоченное  сооружение,
где уместилось бы четыре грузовика. Сейчас, правда, там стоял  лишь  один  -
ГАЗ-66 тускло-зеленого цвета с железной будкой и белой эмблемой  на  дверце.
Было еще слишком далеко, но  у  Мазура  отчего-то  возникло  подсознательное
убеждение, что эмблема из разряда армейских. Теперь уже явственно  доносился
мерный стукоток дизеля.
   Паром ткнулся в берег. Грузовик ожил, заворчал мотором, выехал на грязную
дорогу и почти сразу же скрылся за соснами на том берегу. Паром  остался  на
месте.
   -Точно, цивилизация,- сказал Мазур.- Не зря я тебе пальцы ломал...  А  то
так и сидели бы.
   - Варвар,- отозвалась Ольга отнюдь не сердитым голосом.
   Следовало бы попрыгать, размахивая руками, побеситься,  порадоваться.  Но
не тянуло что-то. Потому что рано...
   Пройдя еще изрядный кусок, они увидели слева, над самым  берегом  высокий
некрашеный забор, сделавший бы честь  любому  форту  на  Диком  Западе.  Над
забором виднелась темно-красная железная крыша с невысокой кирпичной трубой.
Там, где забор обращен одной стороной к реке,  виднеется  небольшая  дощатая
будка с крутой односкатной крышей и окном во всю стену - из множества мелких
квадратиков стекла в основательной деревянной раме. Над будкой - флагшток, с
гребня крыши свешивается приспущенный красный флаг, выцветший чуточку, узкий
и длинный, вроде гюйса. Вряд  ли  штандарт  свидетельствует  о  политических
взглядах паромщика, скорее, это сигнальный  флаг,  и  хозяин  переправы  его
поднимает, скажем, отправившись покакать, чтобы не надрывались зря  клаксоны
на том берегу. Нечто подобное Мазур уже видел в других местах.
   Они свернули влево, в тайгу, подошли к дому метров на  пятьдесят.  Дизель
работал вхолостую, совсем негромко. Больше  никаких  звуков  с  подворья  не
доносилось, и  было  оно  немаленькое-  соток  пятнадцать.  Других  строений
поблизости не видно. По гребню забора тянется довольно новая на вид "спираль
Бруно"- еще не привязка, тут хватает зон, где такой товар  можно  приобрести
за бутылку, а для уединенного таежного жилища  предосторожность  и  в  самом
деле нелишняя...
   Со двора послышался собачий лай, тут же умолк.
   - Нас почуяла? - спросила Ольга.
   - Вряд ли,- процедил Мазур сквозь зубы.- Ветер от дома к нам.  Не  в  том
дело...
   Он не отрывал взгляда от  крыши.  Над  ней  метров  на  десять  вздымался
толстый шест с телеантенной, а гораздо ниже, на двух выкрашенных  в  зеленое
штырях, укрепленных на противоположных  концах  крыши,  примерно  под  углом
сорок пять градусов наружу, растянута антенна,  которая  может  принадлежать
исключительно мощной рации, и ничему другому. Антенну почти той же  формы  и
ориентации по сторонам света  Мазур  видел  на  заимке,  над  домиком  возле
медвежьей ямы.
   Положим, и это еще ни о чем не говорит. Подобные антенны  Мазур  видел  и
раньше, в паре десятков мест, никоим образом с Прохором не связанных.  Да  и
не обойтись  без  рации  на  таком  кордоне,  случись  что  -  не  дымом  же
сигналить...
   - Думаешь? - спросила Ольга.
   - Черт его  знает...-  сказал  он.-  С  одной  стороны  -  самая  обычная
переправа. С другой - я бы на их месте из кожи вон вылез, но  посадил  своих
людей как раз в таких вот ключевых точках...
   - Но ведь придется идти?
   -  Придется  идти,-  кивнул  он.-  Не  взвод  же  у  них  там.  Очень  уж
нерационально было бы... Скорее- какой-нибудь благостный  старичок,  который
тебя, сонного, по башке  треснет.  А  до  того  баньку  истопит  и  от  пуза
попотчует. Ушки на макушке держи. Особенно не переигрывай, конечно.  Если  у
тебя будет вид затравленный и замкнутый, человек непосвященный, в общем,  не
удивится - мы ж из тайги вышли, две недели блуждали...
   - А кто мы, кстати? Вдруг  там  все  же-  самый  настоящий  паромщик,  не
ихний...
   - Кто бы там ни был - мы туристы,- сказал Мазур, не особенно раздумывая.-
Рыбаки. Забрались порыбачить... ну, скажем, на озеро Имбат, вертолет  должен
был еще не скоро прилететь, а тут пожар, пришлось в тайгу драпать,  отрезало
нас от озера-то. Вот и началась одиссея... Ты больше помалкивай,  ты  будешь
тем, кто и есть,- дама городская, ни названий местных не помнишь,  ни  тайги
не знаешь, выкручиваться буду я.- Он глянул на Ольгин татуированный мизинец,
улыбнулся уголком рта.-Сигнал тревоги простой: "Слушай, Катя..."
   - А если там человек непосвященный, наколок наших не  испугается,  часом?
Еще милицию вызывать начнет...
   - Все зависит от нашего обаяния,-  подумав,  сказал  Мазур.-  Постараемся
произвести хорошее  впечатление.  Здешний  народ  наколками  не  особенно  и
напугаешь, всякое видали... Вообще-то,  такой  вот  отшельник  старается  со
всеми в мире жить, так что не  станет  суетиться,  я  думаю.  Ну,  увидим...
Золотишка отсыплем, ежели что. По обстановке.
   - Может, мне сначала одной пойти? А через полчасика ты нагрянешь. И  если
я уже сижу в подполье, вся в кандалах, то с хозяином все ясно будет...
   - Эк ты осмелела, боевая подруга, стоило аромату  цивилизации  нюхнуть  и
надежде обозначиться...- сказал Мазур.- Идея хорошая, но  не  стоит.  Еще  в
заложницы попадешь, крутись потом... Предупреждаю сразу: даже  если  хозяин-
человек  к  нашим  играм  непричастный,  его,  глядишь,  все  равно  обидеть
придется. Если у него гражданский долг развит и начнет милицию звать на всех
диапазонах. Это я к тому, чтобы тебя в решающий момент гуманизм не прошиб.
   - Не хочешь же ты...
   - Ну что ты,- сказал Мазур.- На крайний случай - в погреб загоню и крышку
комодом привалю. А на ворота записку повешу. До скелета не  усохнет  -  рано
или поздно вызволит шоферня. Устанет ждать, пойдет  по  дому  шукать...  Ты,
главное, не расслабляйся. От того, что места пошли  обитаемые,  нам,  может,
еще хуже придется... Уяснила?
   - Уяснила.
   - Сигнал помнишь?
   - "Слушай, Катя..."
   - Тогда - вперед,- сказал Мазур.
   - Эй, а как автомат?
   - Твоя правда,- сказал  Мазур,  оставшись  на  месте.-  Что-то  я  одичал
малость, приобвыкся, что так и надо. Автомат - это, конечно, перебор...-  Он
огляделся.- Вон там и положу,  если  не  искать  специально,  фиг  заметишь.
Прохожие по-над берегом вряд ли косяками ходят, кто заметит...
   Старательно обернул оружие оленьей шкурой и запрятал  в  кусты  у  самого
забора, подальше от обочины. Подумал и сверху положил завернутый в  барсучьи
шкуры лук - даже если начнется заварушка, он в доме только помехой  будет...
Ну, а ножи пусть себе болтаются на поясе.
   Собака залилась злобным лаем- почуяла чужака. Мазур с  Ольгой  подошли  к
воротам, столь же крепким  и  высоким,  как  забор.  Поверху  тоже  тянулась
запрещенная  всеми  конвенциями  спираль.  Козырек  над  воротами   довольно
широкий, примыкающая к ним полоса земли  осталась  сухой,  и  на  ней  четко
пропечатаны следы шин - что, у него есть тачка? Совсем хорошо...
   Собака надрывалась,  отделенная  от  них  лишь  толстыми  досками  ворот,
металась в стороны. Вдруг лай стал другим - несомненно, увидела вышедшего на
крыльцо хозяина.
   Мазур старательно погремел толстым железным кольцом  калитки.  К  воротам
протопали сапоги - судя по звукам, двор выложен досками.
   - Кто? - послышался по ту сторону заплота спокойный мужской голос.
   - Беженцы,- сказал Мазур.- Погорельцы. Туристы, в общем.  Еле  из  пожара
выскочили, бредем вот...
   Калитка чуть приоткрылась. Мазур увидел лишь роскошные усы  -  рыжеватые,
прокуренные,  остальное  скрывалось  под  низко  нахлобученным   брезентовым
капюшоном. Усы и чисто выбритый подбородок, крепкий, как булыжник. "Скоблено
рыло" - значит, не старовер...
   - Один?
   - С женой,- сказал Мазур.
   Ольга придвинулась, встала плечом к плечу. Подбородок и усы повернулись в
ее сторону. Голос  был  не  особенно  молодой,  но  и  старику,  похоже,  не
принадлежал:
   - Вид у вас, конечно...
   - В чем были, в том и шли,- сказал  Мазур.-  Неделю  перли  по  солнышку,
напрямик...
   Медленно тянулись секунды. Татуированные руки Мазур не  прятал  -  не  за
спину ж их закладывать?
   - Документы есть какие-нибудь?
   - Все было,- сказал Мазур.- Да возле Имбата и сгорело.
   Собака взвизгнула - видимо, паромщик отпихнул ее ногой, чтобы  не  мешала
лаем.
   - Да мы люди мирные, папаша,- сказал Мазур, с умыслом употребив последнее
словечко.
   И его экспромт не подвел - хозяин хмыкнул:
   - Я для твоего папаши еще годами не вышел. А вот песню помню - мы  мирные
люди, но наш бронепоезд...
   - Ладно тебе,- сказал Мазур.- Шантарские мы. А сам я - с Камчуга.
   - Похоже,- голос чуточку подобрел.
   Значит, паромщик местный. Знает, что камчугские всегда так и  говорили  -
не "из Камчуга", а "с"...
   - Что, на беглых зэков похожи?- ухмыльнулся Мазур.- Точно?
   - Наколки у тебя, родной, многозначительные...
   - Молодой был, глупый,- сказал Мазур.- Я моряк вообще-то. Военный.
   - Ну? - голос определенно подобрел.- Где служил?
   - Да я  и  сейчас  служу,-  ответил  Мазур.-  Балтийский  флот,  колыбель
революции. Капитан-лейтенант, старпом на эсминце.
   - А если якорь стоит на панере - это как?
   - Ого, братишка, да ты тоже не сухопутный...- сказал Мазур  обрадованно.-
Когда якорь выбирают, и цепь встала вертикально, но якорь от грунта  еще  не
оторвался - это и будет панер... Рассказать, чем глаголь-гак  от  коффердама
отличается?
   - Не надо. Погоди, собаку запру. Ты понимаешь, места у нас диковатые...
   Калитка захлопнулась. Слышно было,  как  паромщик,  грозно  покрикивая  и
матюгаясь, загоняет пса в глубь двора. Что-то громко стукнуло, словно  упала
доска,- вертикально, на ребро.
   - Ну, заходите,- калитка распахнулась во  всю  ширь.  Ростом  хозяин  был
самую малость повыше Мазура, но рассмотреть его детальнее не удалось бы:  на
нем был длинный, до пят, брезентовый дождевик. И правый карман подозрительно
отвисал- впрочем, это ни о чем еще не  говорило"  мало  ли  где  рачительный
таежный мужик мог раздобыть пистолет...
   - Да уж, вид у вас...- повторил паромщик.- Краше в гроб  кладут.  Я  сам,
понимаешь, боцманом служил. На Тихоокеанском. Даже  если  ты  и  куковал  за
колючкой, моряк с моряком всегда договорится... Хотя, если допустить, что ты
беглый, где бы такую женщину подхватил?
   -А она ко мне на свиданку приехала,- сказал Мазур.- И в батоне  напильник
передала, я кандалы-то темной ноченькой и изнахратил...
   -Узнаю флотского по языку,- фыркнул хозяин. Стукнула  дверь.  На  крыльцо
вышла  женщина  лет  тридцати,  в  джинсах  и   черном   свитере,   довольно
симпатичная, в общем, с  темными  волосами  и  бровями  вразлет  -  крепкая,
ладная, способная оправдать старую мудрость насчет коня и избы. И охнула:
   - Федор, да что ж это такое? Их что, леший в бочке с грязью  держал?  Как
вас угораздило только...
   - Да вот...- с чувством сказал Мазур.
   - В пожар попали,- веско растолковал Федор.- На Имбате. Я ж тебе  говорил
- непременно и туда дойдет...- Он затоптался.- В избу надо, да...
   - Сейчас воды принесу,--заторопилась  женщина.-  Ноги  помоют,  и  примем
гостевать. Моментом тазик налью... Хоть на крыльцо идите пока,  ничего,  пол
замою...
   - Во-во,- оживившись, сказал Федор.-Давайте на крыльцо.  Сейчас  одежонку
подыщем - вас ведь, уж извини, в таком виде и в дом не позовешь...
   - Да чего там,- сказал Мазур, поднимаясь на широкое крыльцо, под  крышу.-
Комья грязи, не люди...
   - Нина! - крикнул хозяин в дверь.- Тут тазом не обойдешься,  волоки  пару
ведер, чтобы они в баньке сполоснулись, пока я  одежду  найду...  Ты  старье
куда сунула?
   - В сараюшке,-послышалось из дома.-Все стираное,  хоть  и  второго  срока
носки...
   - О! - Федор поднял палец.- Приучил к военной терминологии.
   Он поднялся к ним, в сени, откинул капюшон. Пожалуй, ровесник Мазура. Или
старше на пару лет. Или младше. Самая обычная физиономия, не обремененная ни
излишним интеллектом, ни излишней тупостью. И впрямь походит  на  боцмана  в
отставке.  Дождевик  снял,  повесил  на  гвоздь  в  углу  -  и  безбоязненно
повернулся к плащу спиной, а ведь там в кармане  остался  пистолет,  никаких
сомнений... Крепкий мужик, моментально оценил Мазур.
   И спросил спокойно:
   - Что за речка - Баркачуль или Калтат?
   - Калтат,- последовал столь же спокойный ответ. Показалось, или  в  самом
деле была легкая заминка? В манию подозрительности впадать  не  следует,  но
ушки надлежит держать на макушке. Реплики Нины звучат чуточку неестественно,
как на  сцене...  впрочем,  почему  бы  ей  не  держаться  чуть  скованно  с
нежданными гостями, да еще столь экзотическими? Гораздо  интереснее  другое-
зачем супруге паромщика, пусть даже в  глухомани,  таскать  за  поясом