себя словно бы парализованным, прошло несколько  мучительных  и
страшных секунд, прежде чем он догадался опустить  глаза-  и  увидел  тонкие
белые веревки, опутавшие тело так густо, что кое-где  из-под  них  не  видно
было одежды. Пошевелиться не  удалось-  замотан  надежно  и  умело.  Веревки
впивались в тело при каждой попытке напрячь мускулы.
   Только голова ворочалась. Он поднял глаза. Сначала увидел три пары ног  в
кроссовках, разноцветные спортивные шаровары, потом всех сидящих  целиком  -
троих упитанных субъектов немногим старше тридцати,  лица  не  злые,  скорее
презрительные, один в тонких  золотых  очках.  Оказалось,  Мазур  лежал  под
окном, на правом боку- а Ольга сидела в высоком деревянном кресле у  камина,
связанная лишь по запястьям и лодыжкам, тоже пришедшая уже  в  себя,  скорее
встревоженная, чем испуганная.
   - Проснулся, синий?-  где-то  даже  ласково  спросил  человек  в  золотых
очках.- Кошмары не мучили?
   Второй ухмыльнулся, а  третий,  моложе  всех  и  сразу  казавшийся  самым
простоватым на вид, громко заржал. Но  тут  же  присмирел  под  укоризненным
взглядом очкастого.
   - Кто? - переспросил Мазур.
   - Да ты не прибедняйся, синенький,- очкастый покривил губы, сунул  в  рот
сигарету-  Мы  тут  на  тебя  посмотрели,  пока   вязали,   вся   генеалогия
прописана... Ты что же это хулиганишь, сука лагерная? Ну добро  бы  ты  влез
телевизор уволочь да на полу нагадить - но ты же  в  мой  честный  дом  свою
спаленную тачку приволок и нахально в гараж загнал... А если бы, не дай бог,
милиция с проверкой? Что мне им сказать? Что это мы тех двух вертухаев вчера
пристукнули?
   - Вчера?
   - Вчера, голубь ты рисованный, вчера...  Ты  уж  прости,  но  валялся  ты
примерно сутки. И девочка твоя тоже. Хороший  препарат,  а?  Признаюсь  тебе
честно, мы тут повеселиться хотели - бичи, знаешь  ли,  шкодят  без  всякого
уважения к частной собственности. Вот и поставили мышеловку, кто ж знал, что
залетит такая пташка, начнет к тому же не с водочки, а с газировки...
   - Значит, серьезный путешественник- сказал второй.
   - Да уж, да уж...- человек в золотых очках подошел к  бильярдному  столу,
не прикасаясь, провел рукой над Мазуровым барахлишком.-  Самородное  золото,
пистолетик, два чужих документа, да вдобавок на разные фамилии... Это у тебя
хобби такое - ментов шлепать?
   - Каких ментов?- стараясь сохранять спокойствие, спросил Мазур.
   - Ну, голубь... Несерьезно.  Насчет  шантарского,  чьи  корочки  вот  тут
алеют- тебе виднее. Но про тех двух прапорщиков, которых ты вчера на  трассе
замочил, в Пижмане только младенцы еще не слышали...
   - Я их не убивал,- сказал Мазур.
   Голова почти не болела, только пакостный привкус во рту не проходил.
   - А кто? Водила?
   - Вообще-то, ты знаешь, мог и водила- сказал второй.- Дело туманное...
   - А какая разница? - пожал литыми плечами человек в золотых очках.- Пусть
он мусоркам доказывает, мы же, слава те  господи,  не  прокуроры...  Не  моя
проблема. Главное, мы из-за него могли огрести кучу хлопот...
   - Попинать? - предложил третий.
   - Чадушко мое, ты же одной ногой в Европе стоишь, а провинциализма так  и
не  изжил...-  поморщился  очкастый.-  Ну,  попинаешь  ты   его.   Кроссовки
испачкаешь. Новые купишь. И где же здесь стратегия и тактика?
   - Тогда- сдать ментам. Позвонить Кондратьичу, пусть  пришлет  орлов...  А
девочку  сначала  не  грех  и  попользовать.  Ишь,  очаровашечка...  Глазами
стригет, как Мата Хари.
   - Сдать, конечно, нетрудно,- протянул очкастый. Он ничуть не издевался  -
просто рассуждал вслух.-  Машину  его  ты  отогнал  черт-те  куда,  тут  все
чисто... Но я здесь вижу две сложности. Во-первых, как ты  ни  крути,  а  на
присутствующую здесь компанию  ляжет  тень-  ма-аленькая  такая,  черненькая
такая... Что при наличии недругов не то чтобы чревато, но неприятно. Оно нам
надо? И потом, поди угадай, что  этот  разобиженный  басмач  начнет  петь  у
следователя. Они ж, синие, мастера тискать романы. Пискнуть не успеешь,  как
окажется, что это мы его подучили, спрятать обещали, а  в  последний  момент
передумали и сдали...
   - Да кто его слушать будет?
   - Может, никто. Может, все. Я тебе говорил не раз и  еще  повторю:  дурак
как раз на том и сыплется, что полагает себя самым крутым. Тщательней  надо,
чадо... Когда вокруг теснятся конкуренты и завистники, нельзя давать  против
себя и тени компромата. Маленькая оплошка- и возгорится из искры пламя... Мы
с вами не генералы. Поручики-с... А поручиков сдают легко. И  достают  легко
из благополучных заграниц.
   - Мочить предлагаешь?- бросил немногословный второй.
   - Мочить...- задумчиво протянул очкастый, словно пробуя каждую  букву  на
вкус.- Оно бы,  конечно,  неплохо.  Разом  снимает  все  шероховатости.  Нет
человека- нет проблемы, как говаривал незабвенный  Виссарионыч.  Хорошо  ему
было, в Кремле-то сидючи... Ты в самом деле думаешь, что мы втроем сможем их
кончить быстро, чисто, без  крови  на  стенах  и  собственной  блевотины  от
избытка эмоций? Не имея никакого опыта? А вызывать  мальчиков  -  не  просто
чревато. Архичревато. Словом, не хочу я потратить всю ночь  на  головоломные
шарады и нежданные хлопоты. Я уже как-то  свыкся  с  мыслью,  что  завтра  к
вечеру  приземлюсь  среди  сияющих  витрин  Европы...  В  общем,  вариант  с
мочиловкой не проходит. Мочить придется наспех, трупы прятать  наспех,  уйму
народу посвящать, импровизации косяком  пойдут,  как  следствие-  неизбежные
промахи и недоработочки... Наследим жутко. А  я  хочу  сюда  еще  вернуться,
чистеньким...
   - Ну тогда давай его развяжем, вернем пушечку, пригласим с нами в  баньке
помыться, водочки похлебать,  а  потом  еще  и  на  своей  тачке  на  вокзал
отвезем...- третий покрутил головой, встал и протянул руку к пистолету.
   - Не лапай! - прикрикнул очкастый.- Мало ли что на этом стволе висит...
   - Слушайте, я их не убивал...- сказал Мазур.
   - Ну и что? - отмахнулся человек в золотых очках.- Кого это интересует...
Твои проблемы.
   - Ну тогда давай вместе думать, как нам  разойтись,-  сказал  Мазур.-  Не
хотел я тебя подставлять, так вышло... Бери золото. На манер штрафа.
   - И возьму,- спокойно сказал  очкастый.-  Это  само  собой,  мейн  либер.
Только тогда получится, что слишком уж легко ты отделался, а это  непорядок.
На этом свете бесплатных пирожных нету... За все платить приходится.  Может,
и  в  самом  деле  сесть,  подумать,  как  придушить  эту  сладкую   парочку
качественно и быстро? Он же, потрох лагерный, обиду затаит...
   - Да я не лагерник,- сказал Мазур.- Так вышло...
   - Ну да,- сказал очкастый с легкой скукой.- Наколки тебе  наставили  ради
шутки, на пьяной вечеринке, и твоей девочке тоже. Золотишко  само  в  карман
прыгнуло, телекинезом  ты  его  приманил,  пистолет  на  дороге  валялся,  а
документы на сосне висели... И  вообще,  ты  -  кандидат  микробиологических
наук, или философ из Сорбонны... Корешок,  ты  уж  не  старайся  -  ты  ведь
импровизировать  начнешь  на  ходу,  не   будет   той   завлекательности   и
цветистости. Наслушался я вас  на  своем  веку,  ты  б  знал...  Такие  были
романисты!
   - Да послушай...- начал Мазур.
   - И слушать не буду,- сказал очкастый твердо.- Что там у тебя?  Физик  из
Дубны, но документы украли... Новый космический  корабль  испытывал,  и  над
тайгой крушение потерпел... Ревизор от Ельцина,  замаскированным  бродишь  и
кривду   выискиваешь   по   именному   повелению...-   он    говорил    чуть
пренебрежительно и устало, чуть ли не тоскливо:- Говорю  же  тебе-наслушался
столько, что можно третью "Библиотеку приключений" написать.  И  ни  единому
твоему словечку не поверю. Заранее. Бывают в жизни чудеса и приключения,  но
не верю я в них как-то, приземленный насквозь  человек,  не  посетуй...-  он
повернулся к Ольге: - А вы, киса, тоже с фантазией? Или как? Вот кто вы?
   - Искусствовед...
   - Ох! - вздохнул очкастый, театрально заведя глаза под лоб.- Ну как  дети
оба...
   - Я вам могу доказать...
   - Чем?
   - Ну, рассказать про...
   - Про все книжки, что прочитали? Так что это доказывает? Что вы,  Катюша,
книжки читали, и не обязательно глупые? Что тут удивительного, объясните  вы
мне... Я же и не говорил,  будто  у  вас,  классических  уголовничков,  одни
темные  и  нисколечко  не  эрудированные...   Верю,   вполне   верю.   Какие
искусствоведы, это еще семечки... Знал я в Питере  одного  деятеля,  который
фабриковал древнеримские монеты и статуэтки Фаберже- так у  него,  Катенька,
было аж два высших образования, на трех языках болтал и  бегло  читал,  даже
ради хохмы наловчился болтать на американском  диалекте  с  южным  акцентом.
Серьезно, его однажды за техасца  приняли  сами  же  янкесы-  вашингтонские,
правда... И латынь знал, как древнеримский грек... Да  что  там,  я  и  сам,
похвастаюсь,  примитивный  французский  детективчик  без  словаря  прочитать
смогу. И диплом где-то валяется. Вы что же  думаете,  в  маленьких  городках
люди без мозгов рождаются? Наоборот, из провинции как раз самые головастые и
выходят - нам же надо догнать и наверстать, не имея преимущества на  старте.
Что Ломоносову, что Алене Апиной...- Он повернулся к Мазуру- Синий,  ты  про
Юлия Цезаря слышал?
   - Доводилось- сказал Мазур сквозь зубы. Он понимал,  что  влип  прочно  и
надежно - но ругать себя было бы пустой тратой времени.
   - Умный был человек, за что, подозреваю, и зарезали.  Это  ж  он  сказал:
лучше быть первым в деревне, чем последним в Риме. Вот мы и  старались,  как
могли, пока не заработали окно в Европу умом  и  горбом...  А  ты  -  ментов
мочить. Да ладно, ладно, верю, что не ты, но положения твоего это не меняет,
штраф-то все одно платить придется. Головка, кстати, не болит?
   - Нет,- бросил Мазур.
   - Вот видишь, почти никаких побочных явлений. Препарат  качественный,  не
зря деньгу содрали... Золотишко прибери,- повернулся он к  молчаливому.-  Не
бог весть что, но все ж не опилки...
   Молчаливый  сунул  кисет  в  карман,  потянулся  к  валявшимся   там   же
разнокалиберным купюрам, вопросительно глянув на главаря...
   - Не мелочись,- поморщился тот.- Во-первых, крохи, во-вторых, надо же  им
на что-то отсюда выбираться.
   - А если их в городе возьмут?
   - Хай берут. Тогда пусть болтают, что угодно.  Нас  здесь  не  было  весь
последний месяц, не докажут. А все ихние пальчики  здесь  против  них  же  и
сработают -залезли, когда хозяев не было, дополнительная статья...
   - Внешность опишут?
   - Ну, так они вчера мимо нашей машины на трассе проходили,  когда  мы  на
обочине пепси дегустировали. Успели рассмотреть. Что  они  будут  болтать  в
городе, меня уже не волнует...- Он повернулся к Ольге.- Что-то  мы,  знаете,
отвлеклись. Начали о вашем светлом будущем, когда  вам  его  еще  заработать
надо... Главное неудобство маленьких городков, Катенька, в том, что мало тут
по-настоящему  стильных  девочек,  ужасно  трудно  организовать   культурный
досуг... А несговорчивых насиловать  как-то  оскорбительно  для  имиджа,  не
шпана, в самом-то деле... Вам мою мысль растолковать, или как? - Он подошел,
присел на широкий подлокотник ее кресла.- Нет, глазками-то на меня  сверкать
не надо, я еще мысль не закончил- и заговорил жестче.- Значит, лялька,  торг
будет простой. Или-или. Или я вас все же сдаю  рабоче-крестьянской  милиции,
которая, чует мое сердце, вас долгонько в гостях задержит, или идешь с  нами
в баньку и помогаешь скоротать время со всем старанием. Только я тебе  сразу
уточняю:  ведешь  себя  красиво,  раскованно  и   непринужденно,   со   всем
послушанием и готовностью к  экспериментам.  Естественно  себя  ведешь,  как
будто всех троих сто лет знаешь и  во  всех  со  школьной  скамьи  влюблена.
Никаких принцесс в лапах у пиратов, ясно? Сможешь  сыграть  такой  спектакль
без малейшей фальши - поутру уберетесь отсюда  к  чертовой  матери,  на  все
четыре стороны. Нет-  лучше  сразу  отказывайся,  и  поедем  в  ментовку.  В
конце-то концов, не убудет тебя, мы ж не садисты, ничего тебе  не  порвем  и
плетками охаживать не будем... Не девочка, от  трех  нормальных  мужиков  не
помрешь. Свобода,  Катюша-  вещь  дорогая...  Давай,  быстренько  подумай  и
взвесь. Не принцесса, в самом-то деле...
   С минуту стояло тяжелое молчание.
   - А гарантии? - спросила Ольга.
   - А нету гарантий, окромя честного слова. Я  тут  маленький  король,  мне
свое слово нет резона поганить даже перед такими, как вы. Ну, как?
   - Хорошо,- услышал Мазур ее слишком спокойный, чтобы  быть  естественным,
голос. Задохнувшись от ярости, хотел что-то крикнуть, но горло перехватило.
   Главарь, глядя  ей  в  глаза  с  чуточку  насмешливой  улыбкой,  медленно
погладил по груди, запустил руку под футболку. Ольга  смотрела  ему  в  лицо
совершенно спокойно, медленно опустила ресницы, когда его рука скользнула за
пряжку джинсов, надолго там задержавшись. Только щеки чуть порозовели.
   - А ведь сможешь спектакль отыграть по всем  правилам...-  удовлетворенно
сказал главарь.- Халат ей принеси.-  Он  обернулся,  потом  зашептал  что-то
Ольге на ухо. Отнял руки и встал.- У кого нож? Веревки с нее сними.
   - А приемчики не пойдут? - спросил молчаливый.
   - Да какие приемчики,- затараторил младший.- Знай она приемчики, давно бы
задергалась, когда связывал...- Он в два взмаха перерезал веревки, исчез  на
миг и вернулся с коротким махровым халатом.
   - Вон туда брось,-  показал  главарь.-  На  подоконник,-  и  усмехнулся.-
Давай, Катюша, сбрасывай свои тряпки, набрось халатик, и пошли. Время уже за
полночь.
   Она медленно разделась, непринужденно прошла  к  подоконнику  обнаженной,
словно в комнате никого, кроме нее  не  было,  накинула  халат,  обернулась.
Мазур все это время отчаянно пробовал веревки, но ничего не выходило. Бывают
ситуации, когда и стопроцентный патентованный ниндзя  окажется  беспомощным.
Его вдобавок ко всему связали спящего,  по  расслабленным  мускулам,  и  при
малейшем движении веревки впивались, стискивали намертво.
   - Проверь на всякий  случай,-  сказал  главарь  младшему.-  И  к  батарее
привяжи. Я и так вижу, что ты в цирке не  слона  дразнил  полгода,  а  делом
занимался,  все  качественно,  но  сделай-ка  со  стопроцентной   гарантией,
наслышан я про зоновское мастерство...
   Молодой подошел к Мазуру, на ходу точными  взмахами  ножа  распарывая  на
несколько кусков остаток веревки. И возился  еще  минут  пять,  заслоняя  от
Мазура остальных,- Мазур видел лишь, что синие адидасовские  штаны  вплотную
придвинулись  к  высоко  обнаженным  ногам  Ольги,  и  широкая  ладонь-   на
безымянном пальце острыми зелеными лучиками посверкивает камень в  массивном
перстне - небрежно скользит по ее бедру.
   - Все,- молодой выпрямился.- Гарантия, как на японский видак.
   - Пистолет с собой прихвати, потом пальчики сотрешь,- главарь по-хозяйски
обнял Ольгу за талию, через ее плечо  оглянулся  на  Мазура.-  Полежи  пока,
синий. Пойдем посмотрим, чему она с тобой научилась...
   Мазур остался один в обширной комнате.  Ярость  была  столь  велика,  что
выхлестывала за обычные  пределы  и  потому  даже  перестала  чувствоваться.
Какое-то время он проделывал все, что умел, пытаясь расслабить веревки  хоть
немного - и всякий раз убеждался, что ничего не получится - его превратили в
некое подобие французской ветчины, опутанной веревочной сеточкой. Запястья и
лодыжки стянуты меж собой так, что тело выгнулось колесом, накинутая на  шею
петля привязана за спиной -в конце концов он понял, что  неминуемо  придушит
сам себя, и перестал биться. Голова оставалась ясной,  но  веки  то  и  дело
тяжко опускались- то ли организм  заставлял  мозг  отключиться,  то  ли  так
действовал неизвестный наркотик, все еще  сидевший  в  крови.  Понемногу  он
погрузился в  странное  состояние  полудремы-полубреда,  уходил  в  краткие,
отрывочные сны, просвечивавшие сквозь окружающее,  как  свет  фонаря  сквозь
кисею,-  и  тогда  несся  над  высокими  коралловыми  зарослями  на  вертком
подводном скутере, отчаянно высматривая впереди темный  силуэт  субмарины  и
понимая уже, что ее нет в условленном месте, что их бросили, а на неглубокую
воду уже падала хищная тень вертолета, несшегося над самой водой,  а  следом
широкой дугой шли мотоботы, и на левофланговом азартно щурился Драммонд -  и
Мазур пытался крикнуть, что это неправильно,  что  Драммонду  не  полагается
здесь быть, он же сгинул без вести в восемьдесят первом где-то  в  Индийском
океане, разведка точно установила, что его личное дело переведено в архивные
файлы, а что это означает, давно известно...
   Выныривая в реальность, он видел все ту же пустую, тихую комнату с черной
каминной решеткой и после  нескольких  бесполезных  рывков  вновь  уходил  в
невесомые кошмары, плыл на глубине, выбросив руку с  ножом,  плавным  боевым
разворотом заходя  в  тыл  размеренно  взмахивавшим  ластами  "тюленям"  Ван
Клеена, и остатком трезвого  сознания,  пробивавшегося  сквозь  все  летучие
видения, еще способен был удивляться тому, что когда-то всерьез ненавидел  и
Драммонда, и Ван Клеена - таких же, как он, ландскнехтов глубины,  подводных
шатунов. Они тоже, ручаться можно, верили в какие-то  свои  идеи,  абсолютно
противоположные твоим, но все же идеи, не одни деньги... Все они, кто  ходил
на глубину, защищали свои империи, свято  убежденные,  что  империи  удастся
отстоять- и вряд ли Драммонд понимал тогда,  что  крушение  красной  империи
непременно принесет крах и звездно-полосатой: потому что в мир,  избавленный
от оскалившегося противостояния двух великанов, тут же азартно хлынут  целой
толпой подросшие за это время в отдалении зубастые мальки, накачавшие  мышцы
акулята, заранее готовые бороться против всех, крушащие прежние  расклады...
Два льва минус один лев - еще не означает, что в  остатке  будет  один  лев.
Скорее уж, два льва минус один лев  -  равняется  ста  гиенам.  Драммонд  до
торжества этих уравнений не дожил, Ван Клеен погиб нелепо и глупо, в  центре
столицы получив пулю от  хмельного  неожиданной  вольностью  и  равноправием
черного деревенщины, впервые в жизни увидевшего многоэтажные дома и асфальт,
Морской Змей поймал погоном первую адмиральскую звезду  уже  после  крушения
империи, а капитан первого ранга Мазур, он же Ящер, ухитрился так и не  уйти
к Голому Гансу*, прошел огни и воды, чтобы лопухнуться  в  родной  губернии,
как последний идиот...
   Он окончательно запутался меж  реальностью  и  кошмарами,  меж  маячившей
перед глазами каминной  решеткой  и  Большой  Глубиной,  дамой  покладистой,
принимавшей всех без  исключения...  как  Ольга  сейчас.  Он  запрещал  себе
воображать происходящее в бане, но от  этого  лишь  уплывал  в  такие  дебри
воспаленного сознания, что со стиснутых зубов, казалось, осыпалась эмаль.
   Негромкие уверенные шаги он в первый момент принял за продолжение зыбкого
кошмара, но, открыв глаза, увидел спокойно приближавшегося к нему главаря. В
каминной стало вроде бы немного светлее - но Мазур не помнил,  отдернуты  ли
шторы, в самом деле начинается рассвет, или просто мерещится.
   Человек в золотых очках подвинул ногой стул, сел и глянул на  Мазура  без
особой насмешки. Физиономия у него была спокойная,  сытая-хозяйская.  Ничего
удивительного. Стоит утихнуть топоту конницы и треску ломающихся  копий,  из
всех  щелей,  откуда  ни  возьмись,   лезут   менялы,   бюргеры   и   прочие
первогильдейцы, и это закономерно, в общем, но невыносимо...
   - Устал, болезный? - зевнув, бросил главарь.- Я бы с тобой еще поиграл  в
психологические этюды, за все твои фокусы, да  времени  жалко,  пора...-  Он
вынул нож, протянул руку над полом, держа за кончик рукоятки двумя пальцами,
отпустил.  Клинок  глухо  стукнул,  вонзившись  в  пол.-  Полежишь  еще,  не
сдохнешь.  Девочка  притомилась,  сам  понимаешь,  отдохнет  и  придет.  Там
какие-то шмотки валяются, можете взять на  бедность-  и  чтоб