енный,  что  за
него везде и всегда раздает купюры мама, не сопротивлялся, скорей  всего
он просто не задумывался, где Ксюша добывает деньги.
   - И где она их брала? - грустно спросила я.
   Рената вздохнула:
   - Старалась, как могла, хваталась за любую возможность заработать.
   Вадик же, пользуясь Ксюшиным кошельком, вел себя крайне  непорядочно.
Деньги любовницы он тратил и частенько приговаривал:
   - Эх, вряд ли мы сможем пожениться. Мама никогда не даст нам  средств
на жизнь.
   - Подождем, пока ты получишь диплом, - бодро отвечала Ксюша.
   Однажды она поинтересовалась у кавалера:
   - Значит, ты не женишься на мне только из-за того, что нет  денег  на
жизнь?
   Он кивнул:
   - И потом, где мы с тобой начнем семейную жизнь?  Квартиры  нет.  Или
предлагаешь у тебя обосноваться?
   - Ни за что, - испуганно замахала руками  Ксюша,  -  нас  там  мачеха
сожрет!
   - Вот видишь, - воскликнул Вадик, - а  у  меня  мама  начнет  во  все
вмешиваться, сами с ума сойдем!
   Хитрый парень просто не испытывал никакого желания оформлять  брак  с
Ксюшей, Ренате это стало понятно сразу. Но  Ксюня,  несмотря  на  полную
самостоятельность, иногда демонстрировала такую же полную наивность.
   - Мы можем  снимать  квартиру,  -  предложила  она,  -  ты  бы  начал
зарабатывать, я - вести хозяйство.
   Вадик поморщился:
   - У нас нет стартового капитала.
   И тогда Ксюше пришла в голову идея  утащить  деньги,  которые  мачеха
откладывала на приданое своей  доченьке.  Она  сложила  свои  немудреные
вещички в сумку, прихватила три тысячи  баксов  и  явилась  к  Вадиму  в
надежде на то, что любимый, увидев деньги,  придет  в  восторг  и  мигом
кинется искать жилплощадь.
   Вышло  по-другому..  Вадик  сначала  устроил   любовнице   допрос   с
пристрастием и узнал, что доллары краденые. Потом закатил дикий скандал,
требуя, чтобы Ксюша отнесла их назад. Но  девушка  очень  хорошо  знала:
мачеха мигом сдаст ее в милицию.
   - Нет, - ответила Ксюта, - это невозможно.
   И тогда Вадим.., выгнал любовницу со словами:
   - Я с воровкой жить не могу.
   Ксюша прибежала к Ренате, больше ей идти было некуда.
   - Я не понимаю, - плакала она, - ведь он брал у меня деньги и никогда
не интересовался откуда они, а тут такой бенц устроил! Почему?
   Рената собралась  было  сказать:  "Вадим  просто  не  хотел  на  тебе
жениться", но прикусила язык.
   Наконец Ксюша успокоилась.
   - Ладно, - сказала она, - я пойду.
   - Куда? - спросила Рената.
   - Да я квартиру нашла, - грустно ответила девушка,  -  думала,  Вадик
обрадуется. Теперь буду там одна жить, домой мне нельзя.
   - Ты мне хоть телефон оставь, - попросила Рената.
   - Пиши, - кивнула Ксюша.
   Но поговорить им удалось только один раз.
   На следующий день Ксюша в волнении позвонила Ренате.
   - Ты знаешь Алину Ламэ?
   - Певицу?
   - Да.
   - Конечно.
   - Можешь ей позвонить?
   - Зачем? - удивилась Рената.
   - Так можешь?
   - Ну, в общем, да.
   - Она тебя послушает?
   - В каком смысле? - продолжала недоумевать Рената.
   - В прямом, - занервничала Ксюта, - сделает  она  то,  о  чем  ты  ее
попросишь?
   - Ну.., смотря что, - удивилась  Рената,  -  мы  хорошо  знакомы,  но
никогда не были близкими подругами. А что ей надо делать?
   - Да у нее мой паспорт, пусть отдаст, а то мне плохо придется.
   - Что случилось? - подскочила Рената.
   - Позвонишь?
   - Сначала расскажи, в чем дело!
   - Давай  наоборот,  -  вздохнула  Ксюня,  -  ты  заберешь  паспорт  и
попросишь, чтобы она не ходила в милицию и не поднимала скандала, а я  к
тебе завтра приду и все расскажу. Ну неужели тебе  трудно?  Пойми,  дело
очень серьезное. Если меня не убьют, то в тюрьму точно попаду.
   И она бросила трубку.  Испуганная  Рената  попыталась  соединиться  с
Ксюшей, но услышала только длинные гудки, очевидно,  та  звонила  не  из
квартиры. Чувствуя все возрастающую тревогу, Рената обратилась  к  Алине
Ламэ и спросила:
   - Ты знаешь Ксению Савченко?
   - Столкнулись на узкой дорожке, - сердито ответила Алина.
   - У тебя каким-то образом оказался ее паспорт.
   - И что?
   - Пожалуйста, отдай его мне!
   - Еще чего! Зачем?
   - Ксения моя подруга...
   - Однако странные у тебя друзья, - перебила ее Алина,  -  вот  уж  не
ожидала подобного пердимонокля.
   - Очень прошу, отдай мне документ и не ходи в милицию.
   - Так ты с ними заодно?!
   - С кем?
   - С Элизой!
   - Я даже не знаю, кто она такая, - призналась Рената.
   - Зачем тогда ты лезешь не в свое  дело?  -  окончательно  обозлилась
певица и бросила трубку.
   Ничего не понимающая Рената вновь попыталась соединиться с  Ксюшей  и
вновь потерпела неудачу. На следующий день Рената улетела в Мексику,  на
полгода. Вернувшись, она первым делом позвонила Ксюше, но  трубку  никто
не снимал.  Пианистка  стала  заниматься  своими  делами  и  была  очень
удивлена,  когда  ее  вдруг  вызвали  в   отделение   милиции.   Молодой
следователь спросил:
   - Вы знакомы с Ксенией Савченко?
   - Да, - ответила Рената.
   - Знаете, где ее искать?
   - Наверное, дома.
   - Она там больше не живет.
   - А что случилось? - поинтересовалась Рената.
   - Ксения Савченко разыскивается по подозрению в мошенничестве.
   - Но что она сделала?
   - У нас заявление от гражданки Ламэ, кстати, она утверждает, что вы в
курсе дела.
   Пришлось Ренате объяснить  ситуацию,  но  телефон  квартиры,  которую
сняла Ксения, она не дала.
   Просто сказала:
   - Ксюта сама мне звонила, а потом перестала.
   Через месяц после визита в милицию Рената уехала на гастроли, на этот
раз не за границу, а по России. Тур  занял  несколько  месяцев.  Никаких
отношений с Ксюшей она не поддерживала и  ничего  о  судьбе  девушки  не
знала.
   - Но вы же написали Вадиму записку, в которой обвинили его в убийстве
Ксюши! - воскликнула я. - Почему?
   - Морально он ее убил, - вздохнула Рената, - подтолкнул к  воровству.
Я очень обозлилась и нацарапала письмо. На мой взгляд, Вадим  -  подлец.
Нужна была - пользовался, а потом отшвырнул.
   Я вышла от Ренаты, записав координаты Алины  Ламэ.  У  метро  нашлось
кафе "Ростикс".
   Я очень  люблю  эту  забегаловку,  тут  делают  замечательно  вкусный
куриный шашлык, кусочки нежного филе  на  шпажке  вперемежку  с  печеным
луком, помидорами и болгарским перцем.
   Я проглотила курятину и взяла телефон.
   У Ламэ трубку схватили сразу.
   - Можно Алину, - попросила я.
   - Слушаю, - ответил грудной голос.
   - Меня зовут Виола Тараканова.
   - Очень приятно.
   - Я занимаюсь делом Ксении Савченко.
   - О боже! - воскликнула певица. - Ну сколько можно!  Ей-богу,  я  сто
раз пожалела, что к вам обратилась. Год прошел, я все забыла!
   - Нам надо встретиться.
   - Кому это "нам"? - разозлилась Ламэ. - Мне совсем ни к чему  с  вами
беседовать!
   - Прошу вас.
   - Ладно,  -  сдалась  Алина,  -  хорошо,  завтра  приезжайте  в  кафе
"Чуланчик", там и поговорим.
   - А сегодня нельзя?
   - У меня дела, - рявкнула Ламэ, - очень важные, не  пустая  болтовня,
как с вами. Завтра, на Ленинском проспекте, кафе "Чуланчик", в три  часа
дня.
   И она швырнула трубку. Я проверила, сколько у меня осталось денег  на
мобильном: пять долларов. Надо покупать  новую  карточку.  Не  успела  я
подумать об оплате, как трубка зазвенела.
   -  Алло,  Арина  Виолова?  Вас  беспокоит  брбр-ням-ням   из   газеты
"Будильник".
   - Кто? - не поняла я.
   - "Будильник".
   - Нет, как вас зовут?
   - Бр-р Никодимова, - ответила женщина и повторила:
   - Коза Никодимова.
   Удивленная столь странным именем, я спросила:
   - И что?
   - Надо сделать с вами материал.
   - Какой?
   - Интервью и фото.
   - Зачем?
   Коза Никодимова рассмеялась.
   - Ну.., чтобы читатели вас знали. Так мы приедем?
   - Куда?
   - К вам.
   - Когда?
   - Сейчас.
   - Понимаете, я в городе.
   - Через час успеете вернуться домой?
   - Ну.., лучше через два, -  ответила  я,  вспоминая  бардак,  который
царил у нас утром в квартире.
   - Ладно, - сдалась Коза, - давайте адрес.
   После детального объяснения дороги на счету остался всего  доллар.  Я
позвонила  домой.  Подошла  Марина  Степановна.   Памятуя   о   деньгах,
исчезающих из моего кармана в направлении телефонной станции,  я  быстро
сказала:
   - Немедленно уберите в квартире, к нам едут журналисты.
   - Зачем? - ответила Марина Степановна. - Лорочка на гастролях.
   - Это ко мне.
   - К вам? Что за чушь! Что  им  с  вами  делать!  -  возмутилась  мать
Вована.
   Я обозлилась, по мнению Марины Степановны, есть только  одно  лицо  в
стране, у которого можно брать интервью, - это Лора.
   И тут мобильный умер, деньги кончились.
   Домой я принеслась через сорок минут с высунутым  языком  и  оглядела
пейзаж. Естественно, в мойке гора посуды, на столе не  убранные  с  утра
чашки. В гостиной тоже открывалась не лучшая картина.  Я  стала  хватать
разбросанные повсюду вещи  и  запихивать  их  в  шкаф.  Главное,  сейчас
соблюсти внешний порядок, уйдет  журналистка,  разложу  все  по  местам.
Черт! Чем же ее угощать?
   Пришлось нестись в булочную за тортом. Томочка тем временем мыла  пол
в коридоре. Марина Степановна, обиженная тем,  что  журналисты  проявили
интерес к моей персоне, не высовывалась из своей комнаты.
   Наконец квартира  приняла  приличный  вид.  Я  перевела  дух,  и  тут
раздался звонок.
   - Открывай, - велела Томочка и убежала.
   Я распахнула дверь, на пороге стояла Кристя.
   - Вилка, привет, - заорала она, - ребята,  заходите,  только  ботинки
скидывайте! Мы будем уроки вместе делать.
   Толпа детей, пошвыряв уличную обувь, понеслась в  глубь  квартиры.  Я
стала собирать сапоги и кроссовки в одну кучу, снова раздался звонок.
   На этот раз появился Ленинид.
   - Доча...
   - Иди в кухню и сиди молча, - рявкнула я.
   - Почему? - растерялся папенька.
   Но тут в дверь опять позвонили.
   - Ступай с глаз долой, - прошипела я и открыла.
   Перед глазами возникла толпа людей.
   - Вы к кому? - обалдело закрутила я головой.
   - Арина Виолова тут  живет?  -  писклявым  голосом  спросил  дядечка,
сжимавший в руках нечто, больше всего похожее на гранатомет.
 
Глава 12 
 
   На всякий случай я отступила к вешалке и бормотнула:
   - Да.
   - Мы из "Будильника".
   - Входите, пожалуйста.
   Через секунду в прихожей стало тесно.  Я  с  удивлением  разглядывала
парней. А где Коза Никодимова?  Женщин  среди  присутствующих  не  было,
только мужчины и куча  каких-то  непонятных  железок.  Но  тут  один  из
молодых людей стащил шапку, и я поняла, что это дама.
   - Сначала будем делать  фото,  -  бесцеремонно  заявила  Коза.  -  Вы
Виолова?
   - Да.
   - Замечательно. Ребята, заноси! Это наш фотограф Костя, его помощники
Женя, Витя и стилист Федя.
   - Э.., здрасте.
   - Где у вас гостиная?
   - Сюда, пожалуйста.
   Не снимая грязных ботинок, фотографы пошли по коридору.
   - Да, - сказал Костя, - свет плохой. Ставьте прожектор и зонтик.
   Женя принялся вытаскивать из чехлов какие-то трубки,  которые  быстро
превратились в лампу на  длинной  ноге.  Витя  раскрыл  белый  блестящий
зонтик.
   - Нет, - бормотнул Костя, - не пойдет. Попробуй фильтр.
   Женя начал натягивать на лампу оранжевую бумагу.
   - Сядьте в кресло, - велел мне Костя.
   Я покорно выполнила приказ.
   - А макияж! - обмерла Коза. - Федя!
   Стоявший до сих пор тихо щуплый длинноволосый парень раскрыл  чемодан
и тоненьким голосочком спросил:
   - Подо что красим?
   - Поглупей чего спроси, - обозлился Костя, - под свет.
   - Ясно, - кивнул стилист и приступил к делу.
   - Щеки ярче, - велела Коза, когда Федор завершил работу.
   - Роза, - оборвал ее Костя, - не лезь не в свое дело, щеки  нормалек!
Брови погуще надо, губы потолще, ресницы почерней. Добавь цвета, Федька.
   Стилист  принялся  "добавлять",  а  я  тихо   обрадовалась,   значит,
журналистку зовут не Коза, а Роза.
   - Не нравится мне ее кофта, - заявил Женя.
   - Точно, - согласилась Роза, - голубое есть?
   Я кивнула.
   - Наденьте, - приказал Костя.
   Пришлось натягивать другой свитер.
   - Еще гаже стало, - резюмировал Женя.
   - Да уж, - вздохнул Костя, - натягивайте черный.
   Но и этот пуловер тоже не вызвал ни у кого восторга.
   - Розовое, - велел Костя, - вот что! Только розовое.
   - У меня нет.
   - Тогда оранжевое.
   - Но я была же в такой водолазке с самого начала, - возмутилась я.
   - Давай надевай заново, - оборвал меня Костя, - и садись.
   После того как вопрос с макияжем и свитером был решен, фотографам  не
понравилось кресло.
   - Мрачное, - вздохнул Костя.
   - Отвратное, - подхватил Женя.
   - Нет изюминки, - пискнул Федор.
   - Сядь на диван, - велела Роза.
   - Фу, гадость! -  замахал  руками  Костя.  -  Ну-ка  ляг,  как  мадам
Рекамье.
   Я попыталась принять нужную позу.
   - Руки вытяни, - создавал мизансцену Женя.
   - Не то, - пробормотал Костя, - вытяни  одну  ногу,  вторую  согни  в
колене, подтяни к подбородку, выше, выше... У тебя что, артрит?
   -  Нет,  -  пропыхтела  я,  пытаясь  сложить  нужным  образом  нижние
конечности, - просто трудно так изогнуться.
   - Спортом надо заниматься, - сердито заявил Костя.  -  Вон  вчера  мы
были у Светы Раминой, гимнастки, так та прямо узлом завязывалась.
   - Хорош болтать, - оборвала его Роза, - действуй  лучше,  нам  еще  к
Приходько ехать.
   - Теперь одну руку за голову, второй  обхватывай  себя  за  плечи,  -
принялся командовать Женя, - нет, левее, то есть правее.
   - Левее, - влез Костя, - талию изогни.
   - Да она словно в диван проваливается! - вздохнул  Федя.  -  Картинки
нет.
   - Подложите подушку, - велела Роза.
   - Не то получится,  -  пробубнил  Костя,  -  о,  книги!  У  вас  есть
энциклопедии? Неси сюда!
   Через десять минут фотографы настелили на диван ровным слоем  толстые
книги, прикрыли их пледом и уложили меня сверху. Кое-как приняв  страшно
неудобную, но  нужную  им  позу,  я  замерла  перед  объективом.  Теперь
понимаю, что испытывал Рахметов, укладываясь каждый  вечер  почивать  на
гвоздях.
   - Улыбочку, - заорал Костя, - снимаю!
   - Вспышка не работает, - сказала Роза.
   - Да ну?
   - Точняк! Не моргала!
   - С ума сойти! - заорал Костя и велел мне:
   - Лежи, не шевелись.
   Через пятнадцать минут кадр на диване был отснят.
   - Нам нужна изюминка, - бормотнул Витя, - на диване скучно вышло. Она
же дюдики пишет... Дайте ей в руку сигару...
   - А на голову милицейскую фуражку! - с энтузиазмом воскликнул Костя.
   - Слева пусть посадит собаку, - ожила Роза, - справа кошку.
   - И дым надо изо рта выпускать кольцами, - суетился Женя,  -  классно
получится.
   - Простите, но я не курю, - робко возразила я.
   - И чего? - уставился на меня круглыми глазами Костя. - Трудно в  рот
дыма набрать?
   Начинаем, ребя. Женька, беги к метро за сигарой.
   Следующий час меня заставляли, напялив  на  голову  фуражку  Куприна,
заталкивать в себя отвратительно вонючий дым, а  затем  выпускать  сизое
облако. Наконец Костя произнес:
   - Снято.
   Я расслабилась, но не тут-то было.
   - Иди переодевайся, - приказал Женя.
   - Зачем?
   - Нехорошо, когда на всех снимках одна одежда. Сейчас  станем  делать
семейное фото: ты, муж, мама, ребенок.
   - Это невозможно!
   - Почему?
   - Муж на работе, мама давно умерла, а ребенка у меня нет.
   - Едрит твоего влево, -  скривился  Костя,  -  это  плохо,  у  нашего
журнала установка такая: главное - семья.
   - А что за мужик по коридору бегает? - спросила Роза.
   - Отец.
   - Тащи его сюда.
   - Может, не надо? - безнадежно спросила я.
   - Надо, Арина, надо, - заявил Костя, - вообще всех волоки, кто есть.
   Начался  форменный  сумасшедший  дом.  Никитку  велели   нарядить   в
"воскресный" костюмчик,  на  Ленинида  напялили  свитер  Олега,  Томочку
впихнули в мое зеленое платье, Кристине  начесали  волосы  и  уложили  в
немыслимую прическу. Но  совершенно  поразила  меня  Марина  Степановна.
Пожилая дама появилась в палантине из  меха  неизвестного  животного.  У
горла она прикрепила камею. Даже  Костя  замолчал,  увидав,  как  Марина
Степановна вплывает в гостиную. Когда вопрос  с  одеждой  присутствующих
был решен, начали выстраивать композицию.
   Фотографы переставили всю мебель: шкаф сдвинули к двери,  около  окна
поместили диван, стол оттащили к стене.
   - Ну а теперь, -  радостно  воскликнул  Женя,  -  сделайте  вид,  что
просто, как всегда, вечером смотрите телевизор!
   Я сдержала рвущийся наружу истерический  смех.  Ну  представьте  себе
картину: на диване, в ряд, выпрямившись, словно проглотив  аршин,  сидят
люди с потными, красными  от  напряжения  лицами.  В  центре  композиции
красуется  Марина  Степановна,  в  мехах  и  бриллиантах,  справа  я   в
милицейской фуражке, слева Ленинид при полном параде, с сигарой в  руке,
в самом углу Томочка с Никиткой, одетым в  парадный  костюмчик.  Простая
российская семья, которая каждый день в подобном виде смотрит телик!
   Но все проходит, закончилась и съемка.  Фото  корреспонденты  сложили
зонтик, камеры, лампы и отправились на кухню, где  Ленинид  уже  нарезал
сыр и колбасу. Роза приступила к интервью:
   - Сколько раз вы выходили замуж?
   - Один.
   На лице корреспондентки отразилось удивление.
   - Всего?
   - И что тут странного? - обозлилась я. - Большинство людей  связывает
себя узами брака единожды.
   - Смолякова четыре раза ходила в загс, -  возразила  Роза,  -  ладно,
попробуем с другой стороны, - вы лесбиянка?
   - Я?!
   - Вы.
   - Господи, отчего такая мысль пришла вам в голову!
   - Но вы живете вместе с подругой!
   - Она замужем, и я тоже.
   - Почему тогда в одной квартире?
   - Нам  просто  нравится  быть  рядом,  мы  всю  жизнь,  до  того  как
расписались с супругами, провели вместе.
   - Хотите сказать, что обладаете обычной сексуальной ориентацией?
   - Естественно.
   На   сильно   раскрашенной   мордочке   Розы    появилось    глубокое
разочарование.
   - О чем же мне писать! - воскликнула она.
   Я пожала плечами.
   - Вас муж бьет? - с надеждой спросила Роза.
   - Нет, конечно.
   - Вы пьете?
   - Только чай.
   - Покупаете вещи у известных модельеров?
   - Нет.
   - Почему?
   - Ну, как-то не приходило в голову идти  в  Дом  моды,  да  и  дорого
очень.
   - Ага. Что коллекционируете?
   - Ничего.
   Роза выключила диктофон.
   - Ужасно, провальный материал, попробую хоть как-то  извернуться,  но
будет очень трудно.
   Если хотите, чтобы о вас писали газеты, следует изменить образ жизни.
   Я постаралась сохранить на лице приветливое выражение. Лесбиянка, без
конца  меняющая  эксклюзивные  шубы  и   собирающая   перстни,   -   вот
замечательная героиня нынешних газет.
 
*** 
 
   Алина  Ламэ  не  подвела,  ровно  в  три  часа,  в  кафе  "Чуланчик",
распространяя запах элитной французской  парфюмерии,  ворвалась  дама  в
элегантной шубке из щипаной норки. По тому, как к ней, кланяясь, кинулся
гардеробщик,  стало  понятно:  госпожа  Ламэ  постоянная  посетительница
ресторации. Подлетев к столику, где я  сидела  с  чашечкой  кофе,  Алина
мигом заявила:
   - Оплачивать вам счет не стану.
   - Мне это и в голову не пришло бы, - удивилась  я,  -  сама  способна
рассчитаться за экспрессе.
   Алина плюхнулась на стул и кивнула официантке:
   - Ася, как обычно.
   Потом она скомкала салфетку и сердито сказала:
   - Ну? Опять снова здорово! Вновь потребуете  рассказывать,  как  дело
было?
   - Да, пожалуйста, - кивнула я.
   - О боже! Ладно, до имейте в виду, что повторяю в последний раз.  Сто
раз уже пожалела, что отнесла заявление в милицию. Никого  не  наказали,
зато у меня  всю  кровь  выпили!  Значит,  так!  Примерно  год  назад  я
обратилась к Элизе.
   - Это кто?
   Алина подскочила:
   - Издеваешься, да?
   - Что вы, конечно, нет. Просто я ничего не знаю об Элизе.
   - Но я сто раз рассказывала следователю...
   -