ся, она ошибалась, Жора сердобольный человек.
   - Рамазанову он тоже Шурику подсунул, - кипятилась Настя. - Пристроил
соседку, понимаешь почему?
   - Честно говоря, нет!
   - Господи, - всплеснула руками Настя, -  так  просто.  Эта  Екатерина
небось давно больная была. Только ей и двадцати пяти не исполнилось.  Ну
кто же заподозрит неизлечимую болезнь в таком возрасте. Кумекаешь?
   - Не доходит до меня никак.
   - Некоторые агенты идут  на  обман  компании.  Вступают  в  сговор  с
родственниками. Радько-то соседствовал с Рамазановой, знал, естественно,
что девчонка больная, соседи друг про друга все слышат, ничего от них не
скрыть, у кого чего в кастрюле лежит, и то известно.  Вот  и  пошептался
Жорик с матерью этой Екатерины.
   - О чем?
   - Ну, небось заявил: ?Твоей все равно долго  не  жить,  давай,  я  ее
застрахую, а денежки потом поделим между собой, и дело в шляпе?.  Делают
так иногда, правда, редко, чтобы начальство чего не заподозрило.  Только
Жора совсем хорошо придумал, он Рамазанову Шурику подарил! И рыбку съел,
и косточкой не подавился!
   - А где теперь Шурик? - тихо спросила я.
   - Понятия не имею, дома небось, если новую работу не нашел.
   - Адрес его не знаешь?
   - Зачем тебе? - насторожилась Настя. Я ласково улыбнулась.
   - Понимаешь, послушала я  тебя,  послушала  и  решила,  не  стоит  из
риэлтерской конторы уходить.
   - Верно! - воскликнула Настя. - Шило на мыло сменяешь,  лучше  другое
чего поищи. Только зачем тебе адрес Шурика?
   - В нашей конторе, - я принялась вдохновенно врать, -  люди  работают
парами. Один по  городу  носится,  другой  документы  оформляет.  Мне  с
напарниками катастрофически не везет, одни прощелыги попадаются. Вот я и
подумала, похоже, этот Шурик честный, наивный мальчик, возьму его себе в
товарищи, такой не надует.
   - Конечно, нет, - обрадованно подтвердила Настя. - Мямля  он  жуткая,
нерасторопный, медлительный, настоящий тормоз, но патологически честный,
прямо до дури. Погоди-ка, адресок поищу.
   Через пять  минут  в  моем  кармане  лежала  бумажка  с  координатами
Нестеренко.
   - Некрасиво  Жора  с  ним  поступил,  -  покачала  я  головой,  -  не
по-товарищески. Он тут, кстати, с кем-нибудь дружит?
   Настя спокойно ответила:
   - А в твоей риэлтерской конторе агенты дружат?  Вместе  дни  рождения
отмечают, а по воскресеньям в кино ходят?
   Я засмеялась.
   - У нас человек человеку волк,  каждый  боится,  что  другой  у  него
сделку перехватит.
   - Здесь то же самое, - пожала плечами Настя, - мы  с  Жорой  общаемся
только из-за того, что  в  одной  комнате  сидим.  Но,  если  в  коридор
выходим, то стол запираем и ключики с собой уносим.
   Я поболтала с ней еще немного о страховом бизнесе, поняла, что больше
ничего интересного не узнаю, и ушла.
   Шурик Нестеренко жил не  слишком  далеко  от  метро  ?Менделеевская?.
Вроде почти Центр,  но  место  неприятное,  шумное  и  грязное.  Перейдя
Новослободскую улицу, я поплутала во дворах,  среди  маленьких  домиков,
построенных в начале двадцатого века, и с трудом отыскала нужный.  Ну  и
какой толк жить в Центре? Погулять тут негде, повсюду асфальт и бетон, в
уши  назойливо  лезет  шум,  ревут  автомобили,  гомонят  люди.   Дышать
абсолютно нечем, да и окна жильцам приходится небось раз в  месяц  мыть,
вон какие стекла черные. Нет уж, лучше в спальном районе, среди зелени и
относительной тишины. Знаю, знаю, кое-кто возразит:
   - До Большого театра и музеев Кремля придется три часа добираться.
   Ну и что? Сколько раз в неделю вы посещаете сии  заведения?  То-то  и
оно, что раз в год, если не меньше.  Поэтому  давайте  не  будем  ругать
отдаленные районы. В Ново-Переделкине летом намного комфортней,  чем  на
Арбате, а зимой в Солнцеве просто рай. Лес рядом, бери лыжи и катайся. А
с продуктами и товарами теперь везде хорошо.
   Я вошла в темный подъезд и увидела множество  табличек  под  звонком.
Так, тут в придачу ко всему коммунальные квартиры!
   Нажав на пупочку пять раз, я подождала  немного  и  услышала  детский
голосок:
   - Мама на работе, а папа на диване спит, вы кто?
   - Шуру Нестеренко позови.
   Загремел замок, приоткрылась малюсенькая щелочка, в которой засверкал
круглый глаз, похожий на вишню.
   - Шурика ищете?
   - Да.
   - Его дома нет, он на работе.
   - Позови, пожалуйста, кого-нибудь из старших.
   - А никого нет, - завел ребенок, потом опомнился и прибавил:
   - Папа на диване спит! Он у меня огромный и сильный, как медведь!
   Я подавила улыбку.
   - Хорошо, с таким не страшно.
   - Никого не боюсь, - ответил дрожащий голосок.
   - Когда Шурик придет?
   - Утром, у него сутки.
   - Кем же он работает?
   - У метро сидит, в ларьке, - поведало  дитя,  -  конфеты  мне  носит,
глядите!
   В  щель  высунулась  довольно  грязная  ручонка,   крепко   сжимающая
полуобгрызенный леденец на палочке.
   - Скажи, ты мальчик?
   - Девочка, - оскорбилось существо по ту сторону двери, - Маша.
   - Машенька, подскажи, как найти ларек Шурика?
   Девочка затарахтела:
   - От метро до газетного киоска, слева шаурмой торгуют, а справа будка
с конфетами стоит, за ней брат сидит, у него такой кругленький домик,  а
сверху надпись ?Лучшая покупка?.
   Выпалив последнюю фразу. Маша захлопнула дверь.
   Я вернулась к метро, повертела  головой  в  разные  стороны,  увидела
вагончик с железным штырьком, на котором висели куски  мяса,  и  тут  же
глаза наткнулись на вывеску ?Лучшая покупка?.

Глава 16

   Шурик сидел не в ларьке, а в павильончике. Когда я вошла  внутрь,  он
отложил книгу, которую читал в отсутствие покупателей, и тихо спросил:
   - Что хотите?
   Я бросила взгляд на обложку. ?Стихи. В.Брюсов?. Да уж,  меньше  всего
ожидала увидеть в руках ларечника такую  литературу.  Детектив,  научная
фантастика, триллер, что угодно, но не поэзию Серебряного века.
   Шурик выглядел несовременно. Худой, бледный юноша в больших  очках  и
застиранной футболке. Никаких серег  в  ушах,  плейера  или  татуировок.
Вьющиеся красивыми кольцами каштановые кудри падали  почти  до  плеч,  а
глаза у Нестеренко оказались голубые-голубые, прозрачные и  беззащитные.
На лице Шурика огромными  буквами  было  написано:  ?Я  не  могу  никого
обмануть?. Подобное существо должно сочинять вирши, танцевать в  балете,
петь в хоре, но никак не продавать водку с пивом.
   - Что желаете? - мягким голосом повторил паренек.
   Я  окинула  взглядом  жвачно-сигаретно-чипсовое  изобилие  и   ткнула
пальцем в небольшой батончик колбасы.
   - Это вкусно? Шурик порозовел.
   - Ну так как? - нетерпеливо  повторила  я.  -  Стоит  деньги  на  сей
продукт тратить? Нестеренко замялся.
   - Срок годности не истек, значит, нормальный.
   - А на вкус?
   - Мне не слишком нравится, но на вкус и цвет товарищей нет.
   - Ладно, - легко согласилась я, - а глазированные сырочки ничего?
   - Для себя берете или ребенку дать хотите?
   - Какая разница?
   Нестеренко терпеливо пояснил:
   - Срок годности у них  кончился  вчера.  Взрослый  человек  съест,  и
ничего не случится, а маленькому не надо  давать,  лучше  в  супермаркет
сходите, там хоть и дороже, зато свежее, без обмана.
   Я улыбнулась.
   - Давно тут торгуешь?
   - Не очень.
   - Небось всех покупателей распугал. Да  тебя  хозяин  скоро  выгонит,
если  правду   клиентам   о   качестве   продаваемого   товара   станешь
рассказывать.
   Шурик оперся о прилавок.
   - Про водку и сигареты я молчу, а от них самая выручка. Какая с сырка
за пять  рублей  выгода?  Мне  же  неприятно  будет,  если  ваш  ребенок
траванется. Вот сметана свежая и йогурты нормальные,  только  невкусные,
немецкие, мне больше наши нравятся.
   - Ты всегда такой честный был? Шурик пробормотал:
   - Вовсе я не честный, только зачем людям врать!
   - Не подходишь ты для торговли.
   - Сам знаю, - грустно вздохнул Нестеренко, -  но  родителям  помогать
надо, у меня еще сестренка  есть  младшая,  Машка,  на  ней  все  горит!
Постоянно новую одежду покупать приходится.
   - Ты бы учиться шел.
   - Так срезался два раза в институт.
   - Куда поступал? Шурик потупился.
   - Сначала в Литературный, а потом в МГУ, на  филологический.  В  июне
опять попробую.
   - Ты лучше в педагогический ступай, - посоветовала я, - на  отделение
дошкольного воспитания, туда мальчиков сразу берут, вне конкурса.
   - А потом мне что, в детский сад идти? - возмутился парень.
   - Нет, конечно, диплом получишь - и ступай,  куда  заблагорассудится.
Знаешь, ты мне понравился, хочешь, помогу?
   Нестеренко закрыл кассу и с надеждой спросил:
   - Вы работаете в институте? Преподаете, да?
   - Нет, только могу посоветовать  тебе  иное  место  работы,  ну  пока
студентом не стал. Моего соседа  по  дому,  Радько  Георгия  Андреевича,
недавно сократили. Так он пристроился  в  страховую  компанию  ?Верико?,
агентом. Жуткие тысячи зарабатывает! Деньги лопатой гребет! Могу тебя  с
ним  познакомить,  он  протекцию  составит.  Станешь  людей  страховать,
прибыльное дело.
   Шурик секунду молчал, потом рассмеялся.
   - Нет, такого просто не бывает.
   - Что случилось? - Я прикинулась удивленной,  но  тут  в  павильончик
вломилась толпа мужиков и принялась требовать  водку,  колбасу,  паштет,
хлеб...
   Я наблюдала, как юноша медленно движется вдоль прилавка, как  неловко
кромсает ножом колбасу, и подавила тяжелый вздох. Ну зачем мальчик пошел
в торговлю? Совсем это не его занятие.
   Наконец работяги ушли.
   - Что тебя так удивило? - продолжила я допрос.
   Нестеренко  тщательно  протер  деревянную  доску,  на  которой  резал
?Докторскую?, и пояснил:
   - Именно в этой ?Верико? я работал, выгнали меня оттуда, а с Георгием
Андреевичем Радько в одной комнате сидел!
   - Да ну, - всплеснула я руками, - вот это совпадение. Верно  говорят,
мир тесен! Чего же ушел с такого сладкого  места?  Или  с  коллегами  не
поладил? Обижали они тебя?
   Шурик покачал головой.
   - Да нет, люди нормальные были. Девушка Настя, правда, меня в упор не
замечала. Спросишь что-то, отвернется и делает вид,  что  не  слышит,  а
Георгий Андреевич приветливый и добрый. Я никак не мог  найти  клиентов,
ну не понимал я, как это делать! На улицах, что ли, за пиджак  ловить  и
предлагать страховаться? А Жора мне иногда работу подбрасывал.  Да  чего
там! Всего и заключил я за время службы десяток сделок. Мелочовка  одна,
машины люди страховали, на таком не заработаешь. Зато Георгий мне  троих
подарил! Хорошие сделки! Страхование жизни, да только...
   Шурик замолчал.
   - Только что? - поторопила его я.
   - Не повезло мне, - бесхитростно пояснил паренек, снял очки  и  начал
протирать стекла.
   И сразу его лицо стало совсем детским, абсолютно беззащитным и слегка
обиженным. Стало понятно, что Шурику вряд ли исполнилось  двадцать  лет.
Наивный, слабохарактерный, доверчивый ребенок! Неожиданно  в  моей  душе
появилась злоба на  Жору.  Ну  не  негодяй  ли  мужик!  Такого  парнишку
обмануть, все равно что у младенца конфетку отнять! Жорка  перестал  мне
нравиться окончательно.
   Шурик аккуратно спрятал замшевую тряпочку и продолжил:
   - Жуткая невезуха! В январе Левитина умерла. Вроде тетка  по  справке
здоровая была, да и внешне на умирающую не походила. По полной программе
застраховалась,  на  сто  тысяч  долларов.  А   через   месяц   хороним!
Оказывается, болячка у нее  была,  название  такое  хитрое,  не  вспомню
сейчас. Раз - и нету. Ларисой звали. Главное,  не  поверите,  вручил  ей
полис,  обрадовался,  процент  хороший  получил,  а  она   так   грустно
улыбнулась и сказала:
   - Погоди ликовать, от этой страховки у тебя неприятности будут.  -  А
потом добавила тихонечко:
   - Ну а мне совсем плохо придется.
   И что? Так и вышло.  Клиентка  на  кладбище,  а  на  меня  начальство
налетело, что как следует ее состояние здоровья не проверил.
   Георгий Андреевич  очень  расстроился:  ?Извини,  Шурик,  случайность
вышла?.
   И ведь это уже во второй раз! До этого в конце октября Жора привел  к
Нестеренко Сергея Мефодьевича Рассказова и сказал:
   - На, дарю клиента.
   Шурик обрадовался, но стал отнекиваться.
   - Не надо, спасибо, что же вы своего заработка лишаетесь.
   - Ерунда, - отмахнулся Жорка, -  человек  человеку  друг,  товарищ  и
брат.  Сейчас  сориентируешься,  развернешься   и   вернешь   должок   с
процентами, за одного трех клиентов мне приведешь!
   - Тогда ладно, - обрадовался Шурик и оформил сделку с Рассказовым.
   Вышло нехорошо. Не  прошло  и  трех  недель,  как  Сергей  Мефодьевич
благополучно отбыл в крематорий. А Нестеренко получил первый нагоняй  от
руководства.
   После второй смерти - Левитиной - Жора только недоумевал:
   - Ну и невезучий ты, Шурик. Снаряд два раза в одно место не падает, а
тут словно судьба шутит. Вот тебе стопроцентно успешное дело.  Девчонка,
двадцать четыре года. Чего ей взбрело жизнь страховать, никак не  пойму,
забирай себе. С этой точно ничего не случится.
   Нестеренко подумал так же, как и Радько, и ошибся. Спустя месяц  Катю
Рамазанову настиг инсульт. Представляете  гнев  вышестоящих  чиновников.
Шурику незамедлительно указали на дверь.
   - Да я и сам уходить собрался,  -  бубнил  парнишка,  вновь  протирая
очки, - уж больно дико получалось. Кого застрахую, тот  мигом  покойник.
Мне знаете что заведующий агентской сетью сказал?
   - Если бы кто  другой  таких  результатов  достиг,  я  заподозрил  бы
криминальное дело, но, глядя на тебя, Шурик, ни о  чем  плохом  подумать
нельзя. Следовательно, глаз у тебя ?черный?, несчастья людям  приносишь.
Ступай лучше колбасой  торговать,  только  на  всякий  случай  долго  на
продукты не смотри, а то портиться начнут!
   Шурик замолчал, водрузил очки на нос и закончил:
   - Послушался я его, вот теперь при водке и сигаретах.
   Домой  я  принеслась  взмыленная,  словно  лошадь,  пробежавшая   сто
километров с тучным всадником на спине. В квартире стоял шум. Из спальни
Томочки несся бодрый вопль Никитки. Сначала я заглянула  к  подруге.  Та
довольно ловко запихивала сына в памперс.
   - Надо же, -  удивилась,  я,  -  у  тебя  этот  новомодный  подгузник
маленький,  вон  только  попку  прикрывает,  а  у   меня   до   подмышек
дотягивался!
   Томочка рассмеялась.
   - То-то я гляжу, пачка на 25 килограммов открыта,  ты  взяла  слишком
большой, на два года.
   - Они разные? - запоздало удивилась я.
   - Конечно, дети-то растут! Принеси мне с кухни коробку салфеток.
   Я пошла по коридору. Действительно,  дети  имеют  обыкновение  быстро
расти, ну и дура же я!
   Никакой коробки ни на столе, ни на подоконнике не было.  Я  выхватила
из стаканчика салфетки, принесла Тамаре и спросила:
   - Похоже, больше нет, этих хватит? Томочка заулыбалась.
   - Ну, Вилка,  ты  даешь!  Мне  нужны  детские  салфетки,  пропитанные
маслом, попу Никите вытирать.
   - А-а-а, понятно.
   -  Значит,  кончились,  -  покачала  головой  Тамара.  -  Посидишь  с
Никиткой? Я в аптеку  схожу  Я  с  сомнением  посмотрела  на  ребенка  и
предложила альтернативный вариант:
   - Сама сбегаю.
   - Отлично, - обрадовалась Томочка, - только возьми большую  упаковку,
маленькая мигом улетучивается.
   Аптека располагалась на проспекте, впритык к метро, ходьбы до нее три
минуты, а может, и того меньше. Единственное, что мне не нравится в этом
заведении, - очередь. Люди выскакивают из подземки, налетают на  вывеску
и мигом вспоминают, что им нужно  приобрести  аспирин.  Но  сегодня  мне
повезло, провизорша тосковала за прилавком в гордом одиночестве.
   - Покажите салфетки, масляные, для новорожденных.
   - Слева, у окна, - без всякого энтузиазма ответила девица.
   Подойдя к  витрине,  я  растерялась.  Салфеток  этих  было  вариантов
двадцать. Сначала я попыталась разобраться сама, но  не  сумела,  и  еще
смущал разброс цен. Пришлось  возвращаться  назад  и  просить  помощи  у
фармацевта.
   - Скажите, пожалуйста,  отчего  вон  те,  красненькие,  стоят  восемь
рублей упаковка, а зелененькие сто двадцать?
   Девушка поправила на волосат голубенький колпачок и довольно  вежливо
ответила:
   -  Первые  отечественные,  производит   ООО   ?Наш   малыш?,   вторые
югославские.
   - Чем они отличаются? Провизорша усмехнулась.
   - Небось недавно родили? Сколько младенцу?
   - Месяца еще нет.
   - Знаете, где этот ?Наш малыш? делают?
   - Нет.
   - А вы прочтите на обертке.
   И она сунула мне  в  руки  пачку,  упакованную  в  хрустящую  бумагу,
украшенную изображением лысого, глазастого,  ушастого  младенца,  сильно
смахивающего на детеныша летучей мыши.
   - Ленинградская область, город Конаков, - озвучила я.
   - Не знаю, как вы, - фыркнула девица, - но  мне  бы  и  в  голову  не
пришло купить для своего ребеночка то, что произведено бог весть в каком
сарае. Если у вас материальное положение плохое, лучше приобретите масло
подсолнечное, простерилизуйте и мажьте.
   - Но рядом с югославскими лежат еще другие, за двести пятьдесят, - не
сдавалась я.
   - Так эти ?Джонсон и Джонсон?  делает,  фирма,  мировая  известность,
рекламу по телику видели?
   - Там имеются и по четыреста целковых. Девушка закатила глаза.
   - О, эти совсем суперские! Американские!  ?Доктор  Фрост?.  Пропитаны
маслом жожоба, абсолютно не аллергенны,  ароматизированы,  не  оставляют
пятен  на  одежде,  потрясающая,  великолепная,  отличная  штука,  но..,
дорого!
   Словно буриданов осел, я уставилась на пачки. Так,  эти  дешевые,  но
плохие, те шикарные, зато стоят непомерные деньги. Себе, естественно,  я
взяла бы за восемь целковых, но Никитке? Почему ребенок должен  страдать
из-за моей жадности! Вон, четырехсотрублевые какие хорошие, аллергии  не
будет, фирма,  американские...  Раздавив  каблуком  жабу,  я  решительно
произнесла:
   - Дайте ?Доктор Фрост?.
   - Отлично, - одобрила  провизорша,  -  изумительное  средство.  Запах
потрясающий, кстати, профилактика от морщин.
   Я сдержала смешок. Про морщины - это  из  другой  оперы.  Салфетки-то
предназначены для ?мадам Сижу?. Насколько понимаю,  ?гусиные  лапки?  на
этом месте не образуются даже у пожилых людей.
   Получив покупку, я опять приблизилась к витрине. Может, взять  еще  и
присыпку? Она тоже представлена в  нескольких  вариантах.  Не  успела  я
повернуться к продавщице, как в аптеку влетел парень лет  шестнадцати  и
потребовал:
   - Дайте тамокарген .
   - Рецепт.
   - Нету, продай так! Девушка сердито ответила:
   - Ни за что. Врач выпишет, тогда за милую душу.
   - Послушай, - взмолился  юноша,  -  была  бумажка,  теща  дала,  а  я
потерял. Теперь хоть домой не возвращайся, убьет, когда  сообразит,  что
ей из-за моей неаккуратности вновь в  поликлинику  топать  и  в  очереди
стоять. Ну продай, чего тебе, жалко?
   - Права не имею, - сопротивлялась провизор, -  может,  ты  свою  тещу
убить решил!
   - Это как? - оторопел юноша.
   - Как, как!  Просто!  Насыплешь  ей  тамокаргена  в  чай  от  души  и
угостишь, мигом от инсульта помрет.
   - Почему от инсульта? - совсем обалдел паренек.
   - Это сильный тромбообразующий препарат, - пожала плечами девица, - а
мне потом по шапке надают. Неси рецепт.
   - Так если следовать твоей  логике,  -  закричал  парень,  -  я  могу
бумажонку принести,  а  потом  бабу  все  равно  отравить!  Лекарство-то
получу!
   - Неси рецепт, - насмерть стояла  провизорша,  -  и  делай  со  своей
родней что хочешь. Меня тогда никто к ответу не притянет.
   - Тьфу, дура, - сказал парень и убежал.
   Я забыла про присыпку и подошла к прилавку.
   - Скажите, а насчет этого тамокаргена правда?
   - Вам зачем? - буркнула девушка.
   - Понимаете, я работаю в журнале, вот, смотрите.
   Словно кролик, загипнотизированный удавом, провизорша  уставилась  на
бордовое удостоверение, на обложке которого золотом горело: ?Пресса?.
   - Ну и чего? - попятилась фармацевт.
   - Правда  ли,  что  прием  большой  дозы  тамокаргена  может  вызвать
инсульт?
   - Вам зачем?