йя, - она  у  меня  вечно
конфеты отбирала.
   - Не правда, - возмутилась я,  -  "Мишки"  у  тебя  отнимала  Лариска
Васина, а я ластики  тащила.  Где  вы  их  брали,  такие  прозрачные,  с
картинками?
   Эля захихикала.
   - Папа из Германии привозил. Ладно, Майка, забери Вилку и введи ее  в
курс дела. Она теперь с нами работать станет, а Катю  уволим,  обнаглела
совсем.
   - Кто такая Катя? - поинтересовалась я,  Пока  Майечка  препровождала
меня в другой конец помещения.
   - Нахалка, - сердито ответила  Майя,  -  мы  ее  буквально  на  улице
подобрали, денег дали, работу предоставили, надо же благодарной быть, ан
нет! Принялась с нас запредельные суммы требовать, все кричала, что  она
одна всю работу делает, а мы с Элей только денежное  дерево  обстригаем!
Ну не хамка ли! Ведь главное - все придумать, а это Элечка делает. Будем
от нее избавляться. Хочешь чаю?
   Я кивнула. Во-первых, я и впрямь с удовольствием выпью  чашечку  чая,
а,  во-вторых,  глупая  Майечка  во  время  чаепития  станет  еще  более
болтливой. Ничто так не располагает к беседе, как совместное  распивание
бодрящего напитка.
   - Вас тут всего трое? - спросила я, размешивая сахар.
   -  Сейчас  да,  -  кивнула  Майечка,  -  Эля  генератор  идей,  я   -
организатор, а Катька исполнитель. До нее у нас  две  девочки  работали:
Аня и Ксюша.
   - А почему ушли?
   -  Не  знаю!  Одна  исчезла,  пропала,  другая  тоже  не  появляется,
испарилась!
   - Да ну! - всплеснула я руками.
   - Представь себе, - кивнула Майя, - полгода тут  провели,  показались
нам хорошими такими. Сначала Ксюша появилась, уж не  знаю,  где  ее  Эля
взяла, а потом Ксения Аню привела.  Мы  с  Элечкой  их  полюбили,  такие
веселые девочки!
   - Неужели вы не искали их?
   Майечка вздохнула:
   - Ну съездила, сначала к Ане домой, там мама с  ее  дочкой  осталась.
Она их бросила, ушла и не вернулась, а  у  Ксении  я  в  закрытую  дверь
ткнулась. Она квартиру снимала, тут, неподалеку, в  переулке  Вольского,
за пять минут добежать можно. Ну я и ходила к ней целый месяц, да зря. А
потом там другие жильцы появились.
   Ладно, давай  о  деле.  Вот  смотри:  Фильчина  Наталья,  сумасшедшая
собачница. Обожает своего пуделя, совсем без разума. Зовет его сыночком,
целует, лижет, просто смотреть противно.  Значит,  ей  предсказали,  что
Рэмик, так зовут придурочного пса, пропадет. Думаем, Наталья за сведения
о его нахождении тысячи баксов не пожалеет, она хорошо зарабатывает.
   Вот теперь слушай внимательно. Каждый день,  в  пять  вечера,  Рэмика
выводит гулять лифтерша, полуслепая старая карга. Спускает пса с поводка
и стоит возле подъезда. Наташа запрещает выгульщикам отстегивать собаку,
требует, чтобы с ней ходили по двору, только сама Фильчина  до  полуночи
на своей фирме вкалывает, а  Рэмик  без  поводка  быстрей  свои  делишки
делает, вот бабка его и спускает, неохота ей  по  двору  вышагивать.  Ты
схватишь пса...
   - Он меня укусит!
   - Нет, Рэмик очень доброжелателен.
   - Он ко мне не пойдет.
   - Покажешь конфету - полетит!
   - Ладно, предположим, возьму собаку, дальше что?
   - Пойдешь по этому адресу, привяжешь Рэмика в  сарае,  поставишь  ему
миску с водой, и все.
   - Вдруг пес погибнет?
   - С какой стати? - удивилась Майя.
   - Убежит.
   - Глупости, на цепь его посадим.
   - Замерзнет.
   - В сарае тепло, бросишь кобелю тряпок.
   - Кто-нибудь его себе заберет...
   - Там вообще никого нет, не волнуйся, да и Наташа  сразу  приедет  за
ним.
   - И когда надо все проделать?
   - В среду.
   - Ладно, - для виду кивнула я, - поняла.
   Собака не ребенок.
   - Что ты, - замахала руками Майя, -  мы  только  ерундой  занимаемся!
Сумочку стырить, ну, собачку увести, а  дети  -  нет.  Киднепинг  -  это
серьезно.
   На лице Майечки было самое честное выражение, но я  не  поверила  ей.
Очень  хорошо  помню  рассказ  Алины  про  балерину,  у  которой  пропал
годовалый ребенок, которого потом "нашла"
   Элиза. Просто Майечка не хочет меня сразу пугать,  втягивает  в  дело
постепенно.
 
Глава 14 
 
   Ночью мне не спалось. Олег мирно храпел на своей половине кровати,  я
же вся извертелась, без конца переворачивая подушку. Одеяло казалось  то
излишне  жарким,  то  отвратительно  холодным,  и  еще  раздражал   звук
равномерно капающей воды, доносившийся из кухни.
   Измучившись от бессонницы, я встала, прикрутила кран и села  у  окна,
облокотившись на столик.
   Значит, Аня Кузовкина и Ксюша Савченко все-таки  были  знакомы  между
собой и вместе  "трудились"  у  "гадалки".  Интересно,  почему  у  Ксюши
оказалась куртка Ани, да еще с ее паспортом?  Анечка  ушла  из  дома  на
секундочку за почтовым переводом именно в этой белой курточке  с  мехом.
Если человек, позарившийся на ее деньги, убил  девушку,  то  как  куртка
попала к Ксюше? Напрашивались два вывода. Либо Аня не ходила  на  почту,
обманула Елену Тимофеевну, поехала куда-то с  Ксенией.  Анечка  ведь  не
рассказывала матери, что работает у Элизы, скрывала.  То  ли  не  хотела
давать  маме   деньги,   то   ли   понимала,   что   Елена   Тимофеевна,
добропорядочная,  правильная  женщина,  никогда  не  одобрит   то,   чем
занимается ее дочь. И потом, Алина сказала, что они были вместе.
   Я встала и уперлась лбом в холодное, отчего-то влажное стекло.
   А может, Аня жива? В морге-то лежала Ксюша  Савченко,  я  теперь  это
хорошо знаю, и что мне прикажете делать?
   Внезапно в голове ракетой вспыхнула идея.
   Господи, как просто! Эля занимается мошенничеством, и  не  всегда  ее
задумки выглядят невинно. Одноклассница не сразу введет меня в курс дел,
впрочем, кое о чем вообще  скорей  всего  ничего  не  расскажет.  Вполне
вероятно, что Аня и Ксюша по указке Эли провернули какое-то гадкое дело,
а клиент, не догадавшись об  их  связи  с  госпожой  Элизой,  решил  сам
разобраться с девочками. Ксюшу он убил, Аню, наверное,  тоже,  а  может,
нет... Дело за малым: заглянуть в список клиентов Эли и понять,  кто  из
них рассвирепел до последней степени.
   Утро началось с истерического вопля Марины Степановны:
   - Владимир Семенович! О, он нашелся! Лаврик! Мой малыш!
   Я, заснувшая только в шесть утра, страшно разозлилась, натянула халат
и, выйдя на кухню, довольно зло спросила у Вована, меланхолично  пившего
кофе:
   - Чего она так орет?
   - Лаврик отыскался.
   - Это кто?
   - Кот.
   - У вас есть кот?
   - Пропал на даче в октябре, - пояснил Вован, - а сегодня утром мне на
мобилу позвонил сторож и говорит: "На пороге вашей  дачи  Лаврик  сидит,
орет, забирайте животину". Вот вечером поеду.
   - Как это вечером? - завизжала Марина Степановна, влетая на кухню.  -
Владимир Семенович! Вы с ума сошли, я пожалуюсь Лоре!
   Поезжайте прямо сейчас.
   - Но у меня работа! - возразил Вован.
   - Вы за свою работу жалкие копейки  получаете,  -  кинулась  в  атаку
Марина Степановна, - Лора давно велит службу бросить и в  администраторы
к ней идти. Кому ваша служба нужна? А? Какой с нее прок?
   Вован слегка покраснел.
   - Мама, вы великолепно знаете, что я борюсь с преступностью.
   - Без вас с ней драться станут, - мигом воз разила Марина Степановна,
- бесполезное, между прочим, дело, как воровали, так и  будут  воровать!
Вы, Владимир Семенович, глупостями занимаетесь! Никакого толку от  вашей
работы...
   Честно говоря, я пожалела бедного мужика, не повезло ему с маменькой,
вылитая Медуза горгона!
   - И если вы сейчас не поедете за Лавриком, - злобно закончила  Марина
Степановна, - я, во-первых, пожалуюсь Лоре, во-вторых...
   - Хорошо, - неожиданно покорно кивнул Вован, - уже бегу.
   Марина Степановна замерла, потом процедила:
   - Неужели,  прежде  чем  выполнить  просьбу,  надо  довести  меня  до
инфаркта.  -  Она  выплыла  из  кухни,  в  воздухе  остался  лишь  запах
противно-въедливых духов.
   - Ты зачем потакаешь всем ее капризам? - налетела я на Вована.
   Тот протянул руку, украшенную  чудовищными  перстнями,  за  хлебом  и
пробормотал:
   - С матери станется Лорке нажаловаться, прямо сейчас ей все сообщит.
   - Каким же это образом? Насколько я поняла - твоя жена на гастролях!
   Вован с легкой улыбкой посмотрел на меня.
   - Вилка, человечество давно придумало мобильные телефоны!  Если  Лора
узнает, что я не захотел поехать за Лавриком, спокойная жизнь  кончится!
Нет уж, лучше сделать, как  велят,  меньше  проблем.  Дача-то  недалеко,
сразу за Кольцевой. Туда-сюда, за два часа обернусь! Эх,  знала  бы  ты,
как я этого кота ненавижу! Прямо скулы сводит! С огромным  удовольствием
удавил бы мерзавца и содрал с него шкуру, хотя  вообще-то  кошек  люблю!
Вон ваша какая симпатичная!
   Высказавшись, Вован встал, взял с подоконника ключи от  "Лексуса"  и,
тяжело  вздыхая,  ушел.  Я  оглядела  кухню.  Делать  нечего,   придется
заниматься уборкой. В нашей семье исторически сложилось так, что Томочка
готовит и гладит, а я бегаю по комнатам с пылесосом и приношу  продукты.
В общем-то, это совершенно  правильно,  у  Томуськи  аллергия  на  любые
чистящие средства  и  очень  слабые  руки,  а  я  запросто  несу  десять
килограммов  картошки.  Только  не  надо,  прочитав   последнюю   фразу,
удивленно восклицать:
   - Какая картошка! У вас же мужья есть!
   Пару раз мы пробовали отправить Олега и  Сеню  на  рынок,  давали  им
список необходимых продуктов, но всегда получали  нечто  неудобоваримое.
Ни я, ни Томочка так и не сумели объяснить супругам, что  картофель,  из
которого получается замечательно вкусное пюре,  следует  брать  среднего
размера. И  Олег,  и  Семен  притаскивали  клубни  величиной  с  кирпич,
приговаривая:
   - Вот какая классная картошка, одной на  всю  семью  хватит,  да  еще
самая дешевая в ряду была!
   Конечно, самая дешевая, потому что все хозяйки знают: "чернобыльский"
вариант овощей брать не следует, внутри они  будут  либо  гнилыми,  либо
пустыми.
   Руки привычно делали нудную домашнюю работу, в голове не было никаких
мыслей. Я пропылесосила квартиру,  натерла  полиролью  мебель,  отдраила
раковину, оттерла зеркало  в  ванной,  перемыла  стаканчики  и  баночки,
стоящие на полочке... И тут раздался звонок.
   Я побежала в коридор, распахнула дверь и  увидела  Вована,  держащего
эмалированный таз, прикрытый пакетом.
   - Уже съездил?
   - Говорил же, что близко, - прогудел Вован, - на, неси на кухню.
   - Это что?
   - Котик, - ответил он, - передай Марине Степановне.
   С этими словами мужик развернулся и, покачивая ключами от  "Лексуса",
вскочил в лифт.
   Я осталась в прихожей, держа сунутый мне таз.
   Однако странный у них кот, сидит, молчит.
   Наша кошка, когда мы вывозим ее на  дачу,  орет,  словно  оглашенная,
царапается, плюется. Пришлось  купить  специальную  сумку-перевозку  для
фурии. А этот Лаврик съежился  в  тазу...  Я  отнесла  таз  на  кухню  и
крикнула:
   - Марина Степановна!
   - Чего тебе? - высунулась из комнаты свекровь Лоры.
   - Лаврик прибыл.
   - Мальчик мой! - взвыла она. - Славный сыночек,  любимый!!!  Где  он,
где?
   - На кухне, в тазу.
   Марина Степановна ринулась по коридору, я понеслась за ней. На  кухне
сохранился статускво. Эмалированная емкость  по-прежнему  была  прикрыта
пакетом. Я безмерно удивилась. Лаврик даже не сделал попытки  выбраться.
Или кот перепугался до потери пульса, или он болен.
   - Господи, - запричитала Марина Степановна, - ну, Владимир Семенович,
ну додумался!  Посадил  мальчика  в  таз!!!  Да  бедный  ребенок  небось
задохнулся! Маленький мой, заинька...
   Продолжая присюсюкивать, Марина  Степановна  быстро  сдернула  пакет,
глянула в тазик, побледнела, закатила глаза и, издав странный, квакающий
звук, обрушилась на пол, словно гнилая груша.
   Я разинула рот и тоже посмотрела в таз. Лучше бы я этого  никогда  не
делала!  На  дне,  на  отбитой  эмали  лежал..,   окровавленный   трупик
ободранной  кошки.  Голова  несчастного  создания  отсутствовала,  худая
спинка    была    изогнута,    сквозь    тонкую    кожицу     проступали
трогательно-хрупкие позвонки. То, что недавно было пушистыми, когтистыми
лапками, походило на... Сравнения закончились, мне  стало  плохо.  Вован
осуществил  свое  желание,  он  убил  и  освежевал  Лаврика.  Борясь   с
подступающей тошнотой, я присела возле лежащей на полу Марины Степановны
и стала осторожно похлопывать ее по щекам.
   - Что случилось? - раздался тревожный голос Томочки.
   Я шлепнулась рядом с Мариной Степановной и неожиданно заплакала.
   - Лаврик! Вован мерзавец! Конечно, мама его затравила, но разве можно
так поступать! Это ужасно! Он убил кота...
   Разобравшись, в чем дело, Томочка подошла и, быстро набросив  на  таз
пакет, прошептала:
   - Катастрофа! Вилка, унеси несчастное созданье, его  надо  похоронить
по-человечески!
   В другое бы время  я  не  преминула  заметить,  что  кота  невозможно
упокоить по-человечески, но сегодня разум отказал мне,  поэтому  я  лишь
прошептала:
   - Почему я?
   - Боюсь взять таз, - честно призналась Томочка.
   Я  уставилась  на  эмалированное  последнее  пристанище   несчастного
Лаврика. Как-то так сложилось по  жизни,  что  я  самая  сильная  и  мне
достается делать-то, чего не могут или не хотят другие. Но  как  Томочка
представляет себе процесс погребения Лаврика? На  дворе  мороз,  мне  не
расковырять землю, потом я совершенно не способна вынуть трупик из таза.
   - Пусть Вован везет его назад, на дачу, - вырвалось у меня.
   При этих словах Марина Степановна села и затрясла головой.
   - Вилка, ты не заперла дверь, - заявил  Вован,  появляясь  на  пороге
кухни с мешком в руке.
   Увидав Марину Степановну, сын кинулся к ней.
   - Мама, что случилось?
   - Негодяй, - прошипела старуха, - я воспитала убийцу.
   - Да что я сделал?
   - Мерзавец, - налетела я на Вована, - как ты мог?!
   - Но в чем дело???
   -  Бедный  Лаврик!!!  -  причитала  Марина  Степановна.  -  Маленький
ласковый мальчик.
   Крохотное создание, не сделавшее никому вреда за всю  свою  крохотную
жизнь! Имейте в виду, Владимир Семенович, теперь мы  с  Лорой  уйдем  от
вас! Навсегда!
   - Вы белены объелись, - пробормотал Вован, - нет чтобы меня пожалеть!
Ваш Лаврик все руки мне изодрал! Во, глядите!
   - Конечно, - всхлипнула Томочка, - я бы тоже за свою  жизнь  боролась
до конца! Ну как ты  мог!  Извини,  но,  на  мой  взгляд,  ты  являешься
настоящим чудовищем!
   В последней фразе вся Тома, вместо того чтобы налететь на  негодяя  с
кулаками,  она  принимается  извиняться  за  то,  что  назвала  мерзавца
мерзавцем.
   - Нет, вы точно тронулись, - с тяжким вздохом заявил Вован, -  пример
массового буйного помешательства. Эй, Лаврентий, вылезай, приехали.
   С  этими  словами  Вован  развязал  мешок,  и  оттуда,  утробно  воя,
выкатился фыркающий ком, размером с нашу СВЧ-печку.
   - Лаврик! - заорала старуха и, легко  вскочив  на  ноги,  кинулась  к
котяре.
   Тот стукнул  хозяйку  когтистой  лапой  и,  мигом  взлетев  вверх  по
занавеске, устроился на карнизе, свесив вниз круглую ушастую голову.
   Марина Степановна взвизгнула, по ее  руке  пробежала  кровь.  Томочка
схватила со стола  салфетку  и  принялась  промокать  длинную,  глубокую
царапину.
   -  Это  Лаврик?  -  глупо  хихикая,  спросила  я,  тыча   пальцем   в
озлобленного до крайности кота.
   - Ну да, - кивнул Вован,  -  Лаврентий  собственной  персоной,  прошу
любить и жаловать, чтоб ему пусто было.
   - А там кто? - не успокаивалась я.
   - Где?
   - В тазу!
   Вован подошел к столу и поднял пакет.
   - Это подарок от Саныча.
   - Освежеванный кот? - прошептала Томочка.
   - От какого Саныча? - прохрипела я.
   Вован сел на стул и устало произнес:
   - Саныч - наш сторож, караулит дачные участки, он Лаврентия увидел  и
позвонил.
   Я слушала рассказ Вована,  постепенно  у  меня  начался  истерический
смех.
   Саныч, мужик неопределенных лет и бомжеватого вида,  обожает  выпить.
Вот Вован и  привез  ему  в  подарок  поллитровку.  В  благодарность  за
угощение Саныч приволок в тазу кролика и всучил его Вовану со словами:
   - На, потушишь в сметане.
   - Не надо, - стал сопротивляться тот.
   - Бери-бери, - всовывал ему таз с тушкой Саныч, - от чистого  сердца,
кушай на здоровье, ты мне презент, я тебе - в ответ.
   Пришлось Вовану прихватить кролика.
   - За каким чертом ты сказал мне, что в тазу кот? - возмутилась я.
   - С ума сошла! - удивился Вован. - И в уме такого не держал!
   - Ага, сунул в руки и сообщил: "Котик, передай Марине Степановне".
   - Чем ты слушаешь! - возмутился муж Лоры. - Я совсем  другое  сказал:
"Кролик, велено передать Марине Степановне!"
   Старуха, прижимая к руке  окровавленную  салфетку,  глянула  на  меня
злобным взглядом и прошипела:
   - Только идиотке могло прийти в голову, что Владимир Семенович  убьет
кота! Владимир Семенович  не  способен  и  мухи  обидеть,  да  и  Лаврик
очаровательное существо! Теперь снимайте его оттуда!
   Я задрала голову вверх. "Очаровательное существо" сидело на  карнизе.
Изредка Лаврик испускал жуткий звук, нечто среднее между ревом  и  воем,
уши его были плотно прижаты к голове, длинный, неожиданно тонкий  хвост,
ходил из стороны в сторону. Судя по всему, Лаврик был крайне зол, просто
взбешен!
   - Кик-кис, - тихо позвала Томочка, - иди сюда.
   Лаврик гневно зашипел, открыв пасть с мелкими, но  по-акульи  острыми
зубами. Он явно не собирался покидать карниз.
   - Так,  -  принялась  командовать  Марина  Степановна,  -  немедленно
возьмите вон ту швабру и подцепите котика.
   Вован покорно схватил щетку, поднес  ее  к  злобно  шипящему  коту  и
попытался отодрать Лаврика от  светло-розовой  занавески  из  китайского
шелка.
   Котище, издав утробный звук, увернулся от швабры и  ловко  съехал  по
гардинам  вниз,  используя  вместо  коньков   когти.   На   окне   мигом
заколыхалось нечто, больше всего похожее на лапшу.
   Очутившись на подоконнике, Лаврик сжался в комок,  покрутил  задом  и
прыгнул на плиту.
   Вмиг  на  пол  свалилась  сковородка,  наполненная   свежепожаренными
котлетами. Лаврик замяукал, коротко, отрывисто. Мне сразу стало понятно,
что кот матерится. Не успели мы прийти в себя и сообразить, что  делать,
как на пороге кухни появился Ленинид, прижимавший к груди четыре бутылки
с пивом.
   - О, Вован, ты дома! - радостно воскликнул папаша и,  опасливо  глядя
на меня, поставил на стол "Клинское". -  Хочешь  кружечку?  А  это  что?
Кролик? Эх, очень уважаю его с морковочкой, в  сметане.  Когда  готовить
станете?
   Он  хотел  дальше  продолжить  разговор,  но   тут   Лаврик,   словно
баллистическая ракета, взлетел вверх и прицелился  прямо  на  емкости  с
любимым напитком папеньки. Бутылки покатились в разные стороны.
   - Ах ты дрянь, - возмутился Ленинид, - ваще всякий стыд потеряла!
   С этими словами папашка, явно  считавший,  что  безобразие  натворила
наша кошка, схватил посудное полотенце и  попытался  огреть  беснующееся
животное. Но Марина Степановна не дала  событиям  развернуться  подобным
образом. Она мигом ухватила висевшую над плитой  поварешку  и  со  всего
размаха треснула Ленинида по макушке.
   - Не смей бить Лаврика!
   Папенька потряс головой.
   - Ты че? Одурела, да? Больно ведь, - жалобно сказал он.
   -  Немедленно  поймай  мальчика,  -  заверещала  Марина   Степановна,
закрывая дверь в коридор, - живей, пока он себя не поранил.
   Непонятно почему, но мы все, даже обиженно сопящий Ленинид, принялись
гоняться за котом, а  тот,  обезумев  окончательно,  метался  по  кухне,
сшибая на пол все, что можно. Через несколько минут аккуратная кухонька,
любовно  украшенная  Тамарочкой  всяческими   баночками,   красивенькими
штучками и  керамическими  фигурками,  превратилась  в  кошмар.  Повсюду
валялись осколки, обрывки, черепки, кучками лежали сахарный песок,  соль
и специи.
   Наконец  Вован,  изловчившись,  швырнул  на  гадкого  кота   накидку,
сорванную с кресла.  Лаврентий  замер.  Вован  схв