ую работу.
     - Вот и здорово! - повеселела Олеся Константиновна. - Кстати, Смолякова именно так и поступает. Правда, она выдает за сутки по двадцать листов текста формата А-4, но нельзя от всех требовать подобной работоспособности!
     Придя домой, я, горя желанием хоть отдаленно походить на Смолякову, уселась за стол и уставилась на стопку кипенно-белых, абсолютно чистых листов бумаги. Сначала сгрызла два карандаша, потом сломала несколько ручек, сходила попить чаю, промучилась еще несколько часов, но так и не выдавила из себя ни строчки.
     Ну не понимаю, каким образом госпожа Смолякова выдает ежедневно на-гора столько текста.
     Может, она и не живой человек вовсе, а робот?
     Решив отложить начало новой жизни на завтра, я плюхнулась в кровать и заснула. Но ни в пятницу, ни в субботу, ни в воскресенье книга не писалась. По расчетам Олеси Константиновны, у меня сейчас должно уже быть шестнадцать страниц, а на самом деле кипа листов так и осталась девственно чистой. Может, лучше создавать в день по восемь страниц? Тогда я пока еще побалбесничаю, а потом как сяду, как схвачусь за ручку да как напишу! Вот только о чем? Ну скажите на милость, где Смолякова нарывает сюжеты для своих книг?
     В воскресенье вечером, побывав у Лариски, я заснула в самом отвратительном настроении, дав себе честное слово проснуться завтра в шесть утра и кинуться к письменному столу. И вот пожалуйста, меня вытаскивает в семь сорок пять из-под одеяла нахалка, спрашивающая противным голоском, не разбудила ли меня.
     Да мне давно пора работать!
     - Извините, если нарушила ваш покой, - неожиданно пропищала трубка.
     - Ничего, - рявкнула я, - мы, писатели, в это время уже пишем.
     - Ой, простите.
     - Не беда.
     - Когда вам можно перезвонить?
     - Говорите сейчас.
     - Не хочу мешать творческому процессу.
     - Ерунда.
     - Право, мне неудобно, назовите время.
     - Да зачем вы звоните!
     - Ой, не сердитесь!
     - Мне и в голову не пришло сердиться.
     - Меня Юлей зовут.
     - Очень приятно. Виола.
     - Да знаю, - хихикнула Юля, - ну вот, теперь мне влетит.
     - От кого и за что?
     - От Архипа Сергеева!
     - Это кто такой?
     - Вы не знаете?!
     В голосе Юли прозвучало такое удивление, словно она произнесла слова "Иисус Христос", а я не поняла, о ком идет речь. Неожиданно я обозлилась на наглую девицу: ну с какой стати мне всех знать!
     - Понятия не имею об Архипе Сергееве, - рявкнула я - Вот! Вы таки рассердились, - заныла Юля, - теперь откажетесь прийти, а меня уроют.
     Я тяжело вздохнула. Ситуация прояснилась. Юля небось работает администратором на телевидении, и в ее обязанности входит приглашать гостей в шоу. Меня же с некоторых пор начали звать на всякие передачи. Правда, центральные каналы и примкнувший к ним СТС не жалуют госпожу Виолову, очевидно, не считают ее достаточно популярной. Зато у кабельного телевидения я нарасхват и являюсь теперь звездой телеэкрана, так сказать, третьей категории.
     - Что у вас за мероприятие?
     - Жутко интересное!
     Ясно, боятся, что проект провалится, и потому начинают с персоны, которая не очень будет злиться, если передача не пойдет вообще. Масса программ умирают на стадии так называемого "пилота", и звезды крайне неохотно идут на подобные эксперименты. Потратишь три, четыре часа - и все впустую. Пресс-атташе "раскрученных" артистов, как правило, спрашивает:
     - Ваша программа уже стоит в сети? Нет? Тогда мы не придем.
     Но мне, только-только делающей себе имя, не пристало кривляться, поэтому я со вздохом сказала:
     - Хорошо. О чем речь пойдет?
     - Это просто.., ну, нужно поболтать.
     - Тема какова?
     - Ну.., о песнях.
     - О песнях? Юля, вы меня с кем-то перепутали? Я пишу детективы.
     - Нет, - обиженно ответила девушка, - хотя частенько я перевираю чужие имена. Но вас хорошо знаю.
     - С какой стати мне говорить об эстраде?
     - Ваша последняя книжка о певице.
     - Не совсем верно. Там просто в самом начале убивают примадонну, которая некогда пела на сцене.
     - Вот видите! - оживилась Юля. - Наша темочка!
     Неожиданно во мне проснулся интерес.
     - А что, за кулисами часто кого-то убивают?
     - Физически нет, - охотно ответила Юля, - но гадостей могут кучу сделать, ну, допустим, насыплют вам в туфли крупную соль.
     - Зачем?
     - абсолютно искренне удивилась я.
     Собеседница захихикала:
     - Ну а вы попробуйте, напихайте соли себе в ботиночки и походите. Она сначала ноги натрет, а потом растворится, и ссадины будут огнем гореть.
     - Вот ужас!
     - Ага. А теперь представьте, что в этот момент вы по сцене скачете! Ой, вы лучше скажите - придете?
     - Куда?
     - Сегодня вечером, в зал "Рондо", к девятнадцати часам.
     Я изумилась до крайности.
     - "Рондо"? Но это же одна из самых крупных площадок Москвы, думаю, очень дорогое место.
     Похоже, программа не стеснена в средствах, что весьма странно для кабельного телевидения.
     Группы, снимавшие меня до сих пор, делали это либо в крошечных, скромно оборудованных студиях, или на улицах, или у нас дома. Последний вариант обычно нравится телевизионщикам больше всего: и "объект" запечатлен на пленку, и чаю с пирожными попили. А тут "Рондо". Ладно, поудивлялась, и хватит, теперь займемся делом.
     - Договорились.
     - Ой, здорово, ну классно, вот повезло, - принялась бурно радоваться Юля, - я так боялась, что вы откажетесь! Ума не приложу, к кому бы я тогда обратилась. А вы! Такая милая! Замечательная, покладистая!
     С одной стороны, я очень люблю, когда меня хвалят, с другой, став объектом восхищения, начинаю смущаться, поэтому в ответ на слова Юли я сказала:
     - Ну что вы! Это такие мелочи.
     - Не скажите, - произнесла девушка, - я вчера весь день народ обзванивала. Чей только номер не набирала, везде облом! У Акунина телефон на факсе стоит, Маринина за границу уехала, у Татьяны Устиновой, правда, снял трубку какой-то мужик по имени Иван. Я его прошу: "Сделайте одолжение, скажите писательнице о нашем предложении", - а он так вежливо в ответ: "Сообщу, конечно, только у Татьяны все дни до десятого августа расписаны. Разве можно занятого человека вечером, накануне мероприятия звать? Очень неразумно, если не сказать неприлично!" - Юля шумно перевела дух и продолжила:
     - Да, согласна, это слегка бесцеремонно. Но не могу же я сказать людям правду: мы за месяц до действа договорились со Смоляковой, получили согласие и успокоились.
     А вчера утром перезвонил ее пресс-агент и спокойно сообщил: "Госпожа Смолякова очень сожалеет, но она не может приехать в "Рондо". Полный облом! Никто такого не ждал! Что началось! Архип просто взбесился! Он вообще-то хороший, но, если вожжа под хвост попала, жди беды! Ну и пошел Сергеев своих мочить! Народ попрятался, а я-то, дура, под руку ему попалась. Он меня схватил и шипит: "Найди кого угодно из писак! Нам нужен детективщик! Не отыщешь - уволю!" Вот как!
     Я перестала слушать глупую девицу. Нет бы мне сразу сообразить, что дело нечисто. И с какой стати звать госпожу Виолову прямо в день мероприятия? Так никогда не поступают, и умные люди знают, если вам звонит редактор и, сладко присюсюкивая, просит: "Приходите на передачу через два часа", - значит, местное начальство планировало делать шоу не с вами, а, предположим, со Смоляковой, но та неожиданно заболела, и теперь требуется срочно заткнуть дырку.
     Внезапно мне стало жарко. Несколько дней назад начальник пиар-службы издательства "Марко" Федор затащил меня к себе в кабинет и устроил допрос:
     - Ну-ка рассказывай, что ты отвечаешь, ежели какая-нибудь журналюга предлагает интервью?
     - Ну.., соглашаюсь.
     - Сразу?
     - Да.
     - А как о дате договариваетесь?
     - Спрашиваю, когда им удобно, и...
     - О, боги, - Федор закатил глаза, - Арина, дави в себе дворняжку! Запомни, за тобой должны долго ходить, упрашивать, ныть, клянчить... Только в этом случае тебя станут уважать! По первому зову к корреспондентам бегут лишь убогие. Если ты не изменишь тактику, будешь выглядеть полнейшей идиоткой. И вообще, всегда, когда тебя куда-то приглашают, говори: "Свяжитесь с моим пресс-атташе".
     - У меня его нет, - напомнила я ему, - да и зачем? Сама справляюсь с делами.
     - Дурочка, - почти ласково пропел Федор, - пресс-атташе, как правило, нужен для понта. Ладно, давай им мой телефон, поработаю на Арину Виолову, уберегу пташку от глупостей. Усекла, цыпа?
     Я сочла его предложение идиотским и вот, пожалуйста, попала в глупую ситуацию. Не очень-то приятно знать, что тебя зовут в передачу только потому, что все остальные писатели отказались в ней участвовать. Ну, с какой стати я согласилась?
     Надо было послушаться Федора! Дала бы сейчас его телефон и избежала унижения.
     - Значит, мы вас ждем, - дочирикала Юля.
     Ну и как теперь поступить? Сказать: "Нет, я забыла про одно срочное дело"? Вот уж глупо.
     - "Русское радио" будет очень вам благодарно, - неожиданно выпалила Юля.
     Я удивилась:
     - А оно тут при чем?
     - Как? Я с самого начала сообщила! Сегодня в "Рондо" концерт звезд эстрады, так сказать, репетиция "Золотого граммофона", организатор действа "Русское радио".
     - Вы этого не говорили!
     - Просто вы не услышали.
     - У меня великолепный слух.
     - Так в чем дело? - забеспокоилась Юля. - Вы не любите "Русское радио"?
     Я постаралась справиться с волнением. Правильно, я "Русское радио" не люблю, я его просто обожаю. Понимаю, что кое-кто сейчас скорчил презрительную гримасу: фу, попса! Может, оно и так! Только мне отчего-то нравятся ехидные высказывания Дмитрия Лебедева или щебет Марселя Гонсалеса. Очень часто, поздно вечером, включив радиоприемник, я слышу: "В Москве двадцать три часа, у микрофона Дмитрий Мерцалов с кратким выпуском новостей". Можно поспорить о правильности построения этой фразы, еще меня удивляет слоган: "В эфире "Русское радио", мы делаем новости". Ну, согласитесь, сотрудники этой компании не взрывают дома, не устраивают встречи глав правительств, не ставят спектакли, они всего лишь рассказывают слушателям о произошедших событиях. На мой взгляд, следует слегка исправить заставку, например, так: "В эфире "Русское радио", мы первыми сообщаем вам новости". Но не об этом речь.
     Лично я, услыхав, что Мерцалов, Мунгалов или человек с неординарной фамилией Нерознак сидят в данную минуту у микрофона, моментально успокаиваюсь и перестаю стенать о своей тяжкой бабской доле. Я вынуждена работать, когда все остальные женщины давным-давно лежат в уютных кроватях в обнимку с любимыми детективами. От мысли, что на этом свете живут Мунгалов, Мерцалов и Нерознак, которые пашут круглосуточно, и мне отчего-то делается легче. И потом, я ценю их фразу: "Все будет хорошо". Ей-богу, "Русское радио" - редкий представитель СМИ, пожалуй, единственный, который вопреки всему обещает нам это. Оно, конечно, не правда, но так хочется им верить!
     - Обязательно приду, - закричала я, - не сомневайтесь. Меня еще никогда не приглашали на "Русское радио".

Глава 3

     К сожалению, я обладаю одной скверной, сильно осложняющей мою жизнь особенностью: приходить всегда за полчаса до начала мероприятия.
     Остальные люди, нормальные, являются на всяческие сборища спустя тридцать минут после назначенного срока, а я же, как дурочка, топчусь и жду, когда меня заметят.
     Вот и сегодня я приехала к "Рондо" в половине седьмого и увидела, что большая парковка совершенно пуста. Правда, около входа в концертный зал толпилось несметное количество людей, но я-то звезда, следовательно, обязана прибыть позже, и потом, никакого билета у меня нет. Юля сказала, что ровно в девятнадцать ноль-ноль встретит писательницу Виолову у дверей для артистов.
     - Вы ступайте по красной дорожке, - наставляла меня она, - и я вас встречу.
     Но сейчас никаких дорожек я не заметила, оттого и маялась в легком недоумении. Было непонятно, куда деваться. Не успела я сообразить, что делать, как откуда-то сбоку появилось несколько парней в синих комбинезонах, тащивших огромный рулон.
     - Вот тут швыряем, - велел один из них.
     Рулон шлепнулся на асфальт и начал разматываться в ковровую дорожку. Тут лишь до меня дошло, что никто не ждет звезд столь рано.
     Быстро оглянувшись, я вернулась к метро и устроилась в крохотной кофейне. Нет, Федор прав, писательница Арина Виолова настоящая дворняжка - ведь я пришла в жуткий экстаз от того, что меня позвали на праздник. Значит, сижу тут ровно до половины восьмого, пусть устроители шоу подергаются, помучаются, попереживают. Начнут бегать испуганными курицами и восклицать: "Господи, вдруг она не приедет! Опоздает!"
     И тут появлюсь я, красивая, долгожданная...
     Ровно в семь меня смело с неудобного пластикового стула. Оставив на колченогом столике чашечку недопитого, на редкость гадкого кофе, я рванула к "Рондо". Еще опоздаю, и меня не пустят в зал.
     За время моего отсутствия на парковке произошли изменения. Теперь там стояло несколько роскошных иномарок. По непонятной причине я замерла и стала разглядывать до блеска натертые автомобили. Послышалось легкое шуршание, и возле меня припарковался замечательный "Кадиллак". Распахнулась дверь, наружу выбрался симпатичный мужчина, я вздохнула. У "Кадиллака" оказались ярко-красные кожаные сиденья. Имей я деньги на подобную тачку, непременно бы захотела такую машину - очень уж необычно и шикарно смотрелся салон.
     - Богдан! - послышался девичий голос. - Хай!
     Мужчина обернулся, я тоже посмотрела в ту сторону, откуда шел звук. Высокая, очень красивая девушка, стоявшая у черного "Мерседеса", махала рукой.
     - У нас сегодня праздник, - мелодичным речитативом выговаривала она, - а все благодаря вам.
     - И вам тоже, - улыбнулся хозяин "Кадиллака" с красивыми сиденьями.
     Продолжая улыбаться, он пошел по ярко-красной дорожке, огражденной со всех сторон железными барьерами. Обычная публика скромно втекала через другой, расположенный сбоку вход. Но основная масса зрителей выстроилась вдоль барьеров и бурно приветствовала появляющихся кумиров.
     Я подошла к милиционерам, маячившим у начала ковровой дорожки, и вежливо сказала:
     - Здравствуйте.
     - Чего надо? - буркнул один из них.
     - "Русское радио" позвало меня на концерт.
     - Приглашение.
     - Его нет.
     - С билетом через тот вход!
     - Но мне надо сюда.
     - С какой стати? Здесь звезды проходят, а ну подвинься, - рявкнул мент и, небрежно оттеснив меня в сторону, раздвинул железные ограждения.
     - У-у-у-у, - взвыла толпа.
     На дорожку ступила стройная темноволосая девушка, настоящая красавица, облаченная в рваные джинсы и сильно потертую курточку.
     - Жасмин, - заорали фанаты, - вау!
     Певица, улыбаясь, пошла к входу, публика бесновалась.
     Я снова тронула милиционера за рукав.
     - Видите ли, я тоже являюсь звездой.
     - Чего? - спросил парень, подтаскивая на старое место железки. - В каком месте заездишь?
     - Я писательница, Арина Виолова, может, слышали?
     - Неа, вот Устинову я читал.
     Решив не обижаться на плохо воспитанного юношу, я ткнула пальцем в сторону широко раскрытых дверей.
     - Меня там ждет Юля.
     - Ничего не знаю!
     - Но как мне быть?
     - Послушай, - прошипел мент, снова отталкивая меня в сторону, - вали отсюда, не мешай звездам.
     - Мне туда надо!
     - Позвони своей Юле, пусть сюда подойдет.
     - Она не оставила номера телефона, - растерянно пробормотала я.
     - Еще тут минуту постоишь, - пообещал парень, - и наши тебя уроют.
     Испугавшись, я переместилась вправо. Часы показывали уже двадцать минут восьмого, на парковке стало тесно от иномарок. Похоже, я одна из гостей заявилась пешком.
     Около входа на дорожку образовалась очередь из VIP-персон. Воспользовавшись суматохой, я быстро поднырнула под железные прутья и пристроилась к мужчине невысокого роста в белом костюме. Пойду около него, может, охранники примут меня за его спутницу. Но чем ближе мы подбирались к началу красной ленты, тем сильнее колотилось мое сердце.
     - Простите, - дернула я за рукав мужчину в белом костюме.
     - Да? - Он повернул ко мне очень знакомое лицо.
     - Видите ли, я писательница Арина Виолова.
     - Рад встрече, - кивнул собеседник, - Меня позвали на концерт.
     - Надеюсь, не петь, - хмыкнул он.
     - Нет, конечно, в качестве гостя. Сделайте одолжение, помогите мне.
     - Каким образом?
     - Я никогда не ходила под таким пристальным вниманием людей, - зачастила я, - знаете, мы, писатели, существа робкие, слегка аутичные, не приученные к аплодисментам. Очень боюсь споткнуться и упасть... Короче говоря, можно я возьму вас под руку?
     На какую-то секунду мужик оторопел, но потом усмехнулся и хриплым баритоном сказал:
     - Рад оказать столь несущественную услугу!
     Я вцепилась в его локоть и удивилась. Под тонкой тканью пиджака перекатывались литые, совершенно железные мускулы. Может, мой спутник вовсе не музыкант, а спортсмен? Но откуда мне так хорошо знакомо его лицо?
     Мент начал отодвигать железку и увидел меня.
     Глаза парня округлились, я покрепче уцепилась за спутника, и мы беспрепятственно ступили на красный ковер.
     - А-а-а-а, - завопили фанаты, - Газманов Олег, Олег, Олег...
     Тут только до меня дошло, что я вишу на очень популярном эстрадном певце, не далее как вчера я чуть не зарыдала, слушая его песню "Прощай".
     Надо же, он ниже ростом, чем я предполагала, но улыбка замечательная и глаза красивые.
     Газманов быстрым шагом двинулся к входу, я, проклиная шпильки и узкое платье, поспешила за ним. Войдя в здание, певец спросил:
     - Дальше идти одной не страшно?
     - Нет, спасибо.
     Сделав приветственный жест рукой, Газманов легкой походкой человека, приученного к ритмичным движениям, быстро исчез в коридоре. Я спросила у стайки девушек, маячивших у входа:
     - Юлю не видели?
     - Это кто? - весело поинтересовалась одна из длинноногих красоток.
     - Сотрудница "Русского радио".
     - Мы их не знаем, представляем агентство "Старз", - хором ответили манекенщицы.
     - Вы по бейджикам смотрите, - посоветовала единственная среди блондинок брюнетка, - и у сотрудников "Русского радио" футболки оранжевые с черными буквами.
     Я пошла по извилистым коридорам, вглядываясь в толпу. Народу в скрытой от зрителей части концертного зала было очень много. Артисты в невероятно ярких одеждах, обвешанные фотоаппаратами и диктофонами журналисты, мрачные охранники в черных костюмах и белых рубашках с галстуками, длинноногие девочки с кукольными лицами, жеманные мальчики, сильно пахнущие одеколоном... У многих на шее на шнурках болтались разноцветные бейджики. Через некоторое время я разобралась в ситуации. На синих карточках написано "Артист". Впрочем, далеко не все звезды нацепили на себя "опознавательный знак".
     Только что мимо меня бодро процокала на высоченных каблучищах Марина Хлебникова. Ее стройное тело облегало ярко-красное платье, такое может позволить себе лишь женщина, обладающая идеальной фигурой. На Хлебниковой даже самый злой ее враг не найдет ни одного лишнего грамма жира! Певица была без бейджика. Хотя, зачем он ей? Марининой визитной карточкой является ее лицо.
     Зеленые таблички имели журналисты, на желтых было начертано загадочное слово "ОБС", а вот людей в оранжевых футболках не нашлось. Все сотрудники "Русского радио" словно под землю провалились. В конце концов я устала и захотела пить.
     И именно в этот момент на глаза мне попался парень с бутылкой минералки.
     - Здесь можно купить воду? - спросила я у него.
     - В буфете, - последовал ответ.
     - И где он?
     - По коридору налево.
     Я быстро рванула в нужную сторону. В конце концов я попала за кулисы, теперь пусть Юля сама ищет писательницу Виолову. Наверное, скоро начнется концерт, и я приткнусь на какое-нибудь местечко, навряд ли у VIP-персон станут проверять приглашения