ок и следы пребывания всех, кто побывал до того, и  порешили,  что
делать мне здесь просто нечего. И я сюда не вернусь.
   Решение правильное на все сто. И я бы никогда сюда не вернулся,  если
бы не желание уединиться. С девушкой.
   Когда до хижины остается с километр, глушу мотор. И кладу мотоцикл  в
море.
   Найти его можно легко, если посмотреть утречком  с  обрыва.  Понятно,
при спокойном море. Надеюсь, погодка разыграется с ветерком.
   Мы поднялись на берег и бредем садиками и огородами. На ходу заглотал
новую  пару  бодрящих  таблеток.  Естественно,  для  бодрости,  а  не  с
наркотическими целями.
   До дома  Степана  Тимофеевича  метров  сорок.  Девчушку  укладываю  в
ложбинку и для верности притискиваю ее голову к земле рукой.  Вытаскиваю
"лжеузи". И - начинаю насвистывать с присущей мне  беззаботностью:  "Ю-а
ин зе ами нау..." Раз.
   Еще.
   Темная тень выныривает из ночи бесшумно и  тыкается  в  лицо  горячим
языком, Джабдет, старый  друг!  Это  недвижимость  у  нас  с  Тимофеичем
разная, а пес - общий.
   Вот теперь можно идти спокойненько.
   К дому экс-шахтера мы  выбираемся  со  стороны  сада.  Хозяева  спят.
Забираемся  по  узкой  лесенке  на  чердак,  служащий   одновременно   и
сеновалом.
   - Джабдет, охраняй, - шепчу я  псу  на  ухо  и  поднимаюсь  вслед  за
девушкой.
   Джабдет смотрит на меня понимающе, склонив набок лобастую голову.  Но
- не осуждающе. Что ни говори, кобель кобеля всегда поймет,  особливо  в
щекотливом положении!
   Я поднимаюсь, смотрю вниз, - пес уже растворился в ночи.
   На  чердаке,  кроме  сена,  лежит  еще  здоровенный  тюфяк,  рядом  -
небольшой транзисторный приемник. Чердак - Сережкины владения. Здесь  он
спит с ранней весны до осени. Надеюсь, что не один.  Ну  а  сегодня,  по
настоянию Тимошенко-отца - оставлен дома. В связи с облавой в хибарке  и
беспределом в городке. От греха подальше.
   - Мы где? - спрашивает Леночка.
   - Тес... Говори шепотом. Мы - в гостях.
   - Без ведома хозяев?..
   - Ты думаешь, было бы правильнее их разбудить?
   - Нет. Интересно, который теперь час? Часы мои стоят.  У  Леночки  их
вообще нет. Так что мы счастливые люди.
   - Скоро рассвет.
   - И что мы будем делать?
   - Ты будешь спать здесь. Желательно весь день.
   - А ты?
   - Вот что,  Ленка.  Как  ты  помнишь,  с  момента  нашего  знакомства
определенные события имели место быть, - выражаюсь я сухо  и  витиевато,
как и подобает будущему ученому светиле. - Я  хотел  бы,  чтобы  ты  мне
разъяснила ряд моментов.
   - Ну? Спрашивай.
   - Врать не будешь?
   - А посмотрим. Откуда я знаю, кто ты такой?
   - Ты меня боишься?
   Ленка оглядывает меня оценивающе:
   - Скорее, нет. Хотя и ничего о тебе не знаю.
   - Интуиция? - Девушка пожимает  плечами.  -  Вопрос  первый:  как  ты
оказалась в моей машине? Вопрос второй: кто те боевики, что были у  тебя
в квартире, и чего они от тебя хотели? Вопрос третий: что  ты  делала  в
квартире после того, как я взобрался на крышу? Пока все.
   Леночка задумалась.
   - Даже не знаю, с чего начать.
   - С начала.
   -

Глава 12

   - Если бы я знала, когда это началось. - вздохнула.  -  У  тебя  есть
сигарета?
   Девушка - Обойдешься. Сено кругом. Не хватает еще дом спалить  -  без
ведома хозяев.
   - Курить хочется...
   - Стебелек пожуй. Ладно, давай к делу.
   - Ну что, приехала я в Приморск в конце июня...
   - Когда точно?
   - Двадцать пятого или двадцать шестого. Помню точно, что в субботу.
   - В отпуск?
   - Ну да.
   - Откуда?
   - Из Москвы... - Лена удивленно подняла брови: дескать, что, и так не
видно?
   - Что ты делаешь в Москве?
   - Как что? Живу, работаю.
   - Где живешь, с кем, где работаешь?
   - Чего-то ты любопытный не в меру...
   - Считай, что подыскиваю себе  спутницу  жизни.  Может,  ты  выгодная
партия.
   - Выгодная партия сейчас - республиканская, и та в Америке.
   - Спасибо, я учту.
   - Ну хорошо. Работаю я в СП. - - В каком?
   - В "Траверсе".
   - Ого! Кем?
   - В отделе рекламы.
   - Начальником?
   - Пока нет.
   - Давно работаешь?
   - Второй год. Как универ закончила.
   - Ага. Значит, ты девушка в годах...
   - Хам. Трамвайный. Мне двадцать три.
   - А выглядишь на восемнадцать!
   - О тебе этого не скажешь.
   -  Тяжелое  детство,  крепленые  вина,  скользкие  тротуары...  Какой
факультет?
   - Иняз. Английский и немецкий.
   - Языком, значит, владеешь?
   - Ага.
   - И это он тебе помог устроиться в "Траверс"?
   - Что ты имеешь в  виду?  -  Девушка  покраснела.  -  Дрон,  прекрати
хамить!
   - Извини. Дворовое воспитание, хулиганствующие друзья...
   - ...и прыщавые подружки. И - тяжелое детство, я уже слышала.
   - Один-один. Проехали. Так как ты туда устроилась?
   - Мне помогли.
   - Кто?
   - Друг.
   - Кто таков?
   - Слушай, какое твое дело?
   - Как, а на правах возможного кандидата в будущие члены семьи?
   - Балабол...
   - Ладно. Где этот друг теперь?
   - Что?
   - Почему ты приехала на юг одна?
   - Мы поссорились.
   - Давно?
   - Недавно. Слушай, Олег, мои московские дела не имеют к  происшедшему
здесь никакого отношения.
   - Ты думаешь?
   - Да.
   - Тогда отложим пока. Как доехала?
   - Что значит - как? Нормально.
   - Я не про то. В поезде ни с кем не познакомилась, не подружилась?
   - Да нет. До Приморска в  купе  только  один  мужик  ехал,  остальные
менялись.
   - А мужик что?
   - Да мужик как мужик. Толстый. Всю дорогу наворачивал -  то  курочку,
то колбаску, то сало - словно год не ел.
   - Скучно было?
   - Да нет. Книжку читала. Черешней отъедалась.
   - Тебя встречали?
   - Нет. А кому?
   - Ну, мало ли.
   - Я девушка самостоятельная.
   - Родители тоже так считают?
   - Тоже.
   - Ты живешь с ними?
   - Нет. Я прописана у бабушки. А бабушка живет теперь в деревне.
   - Выжила старушку?
   - Вот еще. Да она никакая не старушка. Семь лет назад купила  избу  в
деревне под Калугой - тогда они стоили ерунду. Сначала  была  вроде  как
дача, бабушка там с весны жила. А теперь живет постоянно.
   - Чтобы твоего друга не смущать?
   - Замуж она вышла! Съел?
   - А квартирку ты сама подыскала или через посредника?
   - Какую квартирку? Бабушкину?
   - Дедушкину. В Приморске, на улице имени Железного Маршала.
   - На Конева?
   - Да.
   - Мне посоветовали.
   - В Москве?
   - Да.
   - Кто?
   Леночка запнулась на секунду:
   - Ну... друг.
   -  Ага,  герой  романа.  Заботливый  он  у  тебя.  Так  вы   все-таки
помирились?
   - Да он просто по-дружески. Узнал, что я на юг собралась, в Приморск,
ну и позвонил моей подружке, та передала.
   - Что?
   - Ну, что квартира здесь есть, хозяйка какая-то знакомая Дениса...
   - Ага, друга зовут Денис.
   - Денис. Так вот, эта знакомая его как раз или уехала, или собиралась
уезжать, так что квартира пустая и можно ей попользоваться.
   - Бесплатно?
   - А я сразу ему перезвонила, спросила, сколько это будет  стоить,  он
сказал - ничего. Этой женщине он какую-то услугу серьезную оказал, да  к
тому же ей спокойнее, если кто-то жить там будет, пока ее нет, - хоть не
ограбят.
   Квартира-то не бедная, ты же видел.
   - Ага.
   - Ну вот, Денис сказал, что улица такая-то, могу ехать.
   - А ключи?
   - Он сказал у соседки взять. Ей оставят и про  меня  скажут,  приеду,
передаст.
   - Ну, сервис! Прямо Сингапур какой-то!
   - Да нет, я сразу  Денису  сказала,  что  и  заплатить  могу,  но  он
посоветовал купить старушке какой-нибудь подарок - там,  конфет  хороших
пару коробок, и пусть голова у меня не болит.
   - Не Денис, а Санта-Клаус. Редкость, по  летнему-то  времени.  Видно,
большого обаяния  мужчина,  -  произнес  я,  а  сам  почему-то  вспомнил
Володю-Ларсена и его "редкого таланта мужчину". Ныне - покойного. -  Так
почему же вы все-таки поссорились?
   - А вот это уже точно не твое дело.
   - Хорошо. Слушай, а это не тот Денис, что  в  ЦУМе  замадминистратора
работал?
   - Да нет, никогда он ни в какой торговле не работал.
   - А я было подумал...
   - Дрон, не финти. Хочешь спросить, кем он работает, - так и спроси.
   - Хорошо, спрашиваю: кем он работает?
   - А я не знаю. ?
   - Ну, в том смысле, что точно не знаю.
   - А не точно?
   - Думаю, что в КГБ.
   - Нет уже КГБ.
   - Ну, не знаю, как это теперь называется, - в службе безопасности или
что-то в этом роде.
   - На Лубянке?
   - Говорю же: не знаю.
   - А почему ты решила, что все-таки в органах?
   - Да он не особо-то и скрывал.
   - То есть сказал прямо: я контрразведчик.
   - У тебя все шуточки. По-моему, он  страшно  гордился,  что  в  такой
службе работает, и жалел, что прямо похвастаться не  может,  но  намекал
по-всякому.
   - А может, он просто в какой-нибудь халупе при дверях состоял, а тебе
лапшу вешал.
   - Да нет, фактура другая. И не пацан уже - в годах. - Леночка  лукаво
улыбнулась:
   - Твоего возраста.
   - Кхе, - поперхнулся я соломинкой - не одной ей  курить  хотелось.  -
Неужели так дрябло выгляжу?
   - Наоборот. Для твоих лет - вполне. Отыгралась. Два-один.
   - Ну так на что же он намекал?
   - Ну как... Увидит какую-нибудь персону по  телевизору,  из  нынешних
бонз, хмыкнет: "Ишь златоуст". А  потом  так  зло:  "В  девках  никакого
разбора не знает, плебей, ему бы кого  пожопастей  да  посисястей,  чтоб
рыбой пахла, и трахает их в таких местах  -  грязнее  некуда".  Или  про
другого: "А этого красавчика уже все культуристы перетрахали..." Ну и  в
том же духе...
   - А он у тебя злой мальчишечка...
   - Так чего ему этих хапуг жаловать... - Ленка замешкалась на секунду,
прищурилась:
   - Слушай, Дрон, а чего это ты на него  вдруг  накатил?  Ты  что,  его
подозреваешь - Да как  тебе  сказать,  милая  барышня...  Как  говаривал
папаша Мюллер в бессмертном сериале, "в наше время верить никому нельзя,
даже самому себе". И добавлял:
   "Мне - можно".
   - Тебе - можно? Да  я  даже  не  знаю,  кто  ты  такой!  Может,  тоже
какой-нибудь службист-подпольщик!
   - А что, похож?
   - Похож... На летнего кобеля. Да все вы...
   - Ага, - говорю я и лезу  под  куртку  за  фляжкой  коньяку,  которую
присвоил  в  "Трех  картах".  Сам  не  заметил  как  -  из-за   нервного
напряжения. Нет, раскручусь с этой бодягой - и  на  пассивный  отдых,  в
деревню. Червей копать, рыбачить. Пить парное молоко. А потом,  конечно,
диссертация. Нелегка ты, доля ученого!..
   - Что, согласен?
   - Нет. Я не из таких.
   - Все вы "из таких", как только новая попка рядом замаячит.
   Резон в ее словах есть. Но корпоративная мужская солидарность  мешает
согласиться.
   - Глотни-ка, - предлагаю.
   - Споить хочешь?
   - Ну. И о-во-ло-деть!
   Ленка отхлебывает из горлышка.
   - Ого! Вот это - другое дело.
   Еще бы - чтобы сильные мира сего вместе  с  трудящимися  одно  месиво
лакали?
   Это уж  -  шалишь!  Как  там  у  классика?  "Страшно  далеки  они  от
народа"...
   - И где ты такой взял - по ночному времени?
   - Места надо знать!
   - Ой, похоже, я уже опьянела. - Ленка передала мне бутылку.
   Я приложился. Коньяк действительно отменный.
   - Слушай, а что ты делал, когда я вырубилась?
   - Когда? - Я невинно поднимаю брови.
   - В машине.
   - Пел тебе колыбельные. Для сладостных снов.
   - А серьезно?
   - А серьезно, размышлял, как это такая высокопримерная  девушка,  как
ты (тогда, заметь, я еще не знал  о  порочащей  связи  с  безопасником),
могла оказаться в такой дерьмовой компании, какую я обнаружил у тебя  на
квартирке.
   - Так ты же сам не даешь сказать...
   - Я?
   - Тебя больше интересует, каким браком жената моя бабушка.
   - Бабушки не женятся, они замуж выходят.
   - Так вот,  для  справки:  муж  ее  добрый  человек,  его  собака  не
кусается, а я - не больна СПИДом. Что еще тебя интересует? Были ли  папа
членом партии? Кто из родственников был в оккупации?
   - Нити, ведущие к главарям  преступного  мира,  как  и  нити  судьбы,
таинственны и скрыты... - торжественно провозгласил я голосом советского
Информбюро.
   - Болтун. Слушай, а кем ты работаешь?
   - Преподавателем, - развожу руками. - Разве не заметно?
   - Нет. Процесс обучения не затронул твой интеллект.
   - Это в каком смысле?
   - В таком.
   - Хороший ответ. Кстати, ты знала Ральфа?
   - Кого?
   - Ральфа. - Я снова прикладываюсь к бутылке, но при этом за  девушкой
наблюдаю внимательно - боковым, понятно, зрением. Так и окосеть  недолго
-  или  от  тягот  процесса  наблюдения,   или   от   коньяка.   И   как
производственную травму будущее косоглазие никто не зачтет.
   - Нет. А кто это?
   - И нигде не слышала этого имени?
   - Кажется, нет.
   - Ну нет, так нет.
   - А кто это?
   - Круглов.
   Девушка снова пожимает плечами.
   - Не знаю я никакого Круглова. Похоже - не врет.
   - Так где ты познакомилась со своими ухажерами?
   - Ухажерами?
   - Ну с рэкетирами, или  как  их  там.  Я  поначалу  подумал,  что  вы
групповухой собрались заниматься.
   - Так ты... подсматривал?
   - Скажем так: смотрел.
   - Ну и сволочь!
   - Полегче. Нужно же было разобраться в обстановке.
   - Ну и как? Разобрался?
   - Разбираюсь.
   - А как ты на балконе оказался?
   - Ты же меня пригласила.
   - Через балкон?
   - Считай, что я романтик. А что, было бы лучше, если бы я  вообще  не
появился?
   - Нет. Извини. Можно тебя спросить?
   - Валяй.
   - Ты... Ты же убил того...
   - Лучше, чтобы он убил тебя? Не дергался - был бы жив. - В  последнем
своем утверждении я  сильно  сомневаюсь,  учитывая  судьбу  Айболита  со
товарищи.
   - А если бы он успел и приставил мне нож к сердцу...
   - К сердцу - слишком драматично. К сонной артерии.
   - Не важно. Ты бы сдался? Из-за меня?
   -  Милая  девушка,  как  ученый  замечу,  что  в  истории  не  бывает
сослагательного наклонения. А в драке - тем более.
   - Ты бы не сдался. Я знаю. А меня они бы убили.  -  Девушка  едва  не
плачет:
   - А может, еще убьют... Я сижу тут как дура, все тебе  выкладываю,  а
потом меня убьют...
   У Ленки улет. Полный. Надо выводить.
   - Он тебя бросил?
   - Кто?
   - Денис.
   - А-а. Это я его бросила. Потому что он - кобель. Не хуже других.  Но
- и не лучше.
   - Ты давно с ним познакомилась?
   - Да просто знакомы мы года три. Не помню, где-то еще в  студенческой
компании...
   - А близко?
   - Семь месяцев. Прошлый ноябрь был  совсем  тоскливым...  Может,  мне
следовало к родителям переехать...
   - Значит, загулял?
   - Дрон, давай не будем больше об этом.
   - Хорошо. Так что это за компаньица собралась в твоей  квартире?  Где
ты с ними познакомилась?
   - Я с ними не знакомилась.
   - А с кем знакомилась?
   - Ну ладно, по порядку... Приехала я в Приморск,  забрала  у  соседки
ключи, поселилась в квартире. Ну, днем еще  так-сяк  -  море,  загар,  а
вечером пришла - хоть горькую запивай. Тоска.
   - А что, на пляже не приставали?
   - Приставали, да все не те. Дрон, ты пристаешь к девушкам на пляже7 -
Нет. Хотя потом жалею.
   - А как же дворовое воспитание?
   - Во всяком воспитании есть свои пробелы.Будем считать,что жигало  из
меня не получился.
   - Значит, ты меня поймешь. У нас одинаковые комплексы.
   - Вот  уж  нет.  Я  -  человек  совершенный,  как  статуя  сфинкса  в
натуральную величину! Так с кем ты познакомилась?
   - С мужчиной.
   - Да ну!
   - Нет, я серьезно. Высокий, спортивный, загорелый. Хотя - в годах.
   - Хороший семьянин, морально  устойчив,  при  деньгах,  -  в  тон  ей
продолжаю я.
   - Наверное, так и есть. Насчет семьи я не интересовалась.
   - Похвально.
   - Иронизируешь?
   - Вот уж нет. Познакомились, конечно, не на пляже?
   - Нет. Дома.
   - В Москве?
   - Да здесь. Это был третий вечер в Приморске. Тоска зеленая.  Сидела,
как дура, перед телеком и попивала ликер. А он позвонил.
   - По телефону?
   - Да. Спросил Маргариту.
   - Хозяйку квартиры?
   - Да.
   - Ее хахаль?
   - Ну и словечки у тебя! Конечно нет. Я видела ее фотографию - даме за
пятьдесят, этакая седая, модная. Одета с большим вкусом.
   - Понятно. Дворянствующая.
   - Как?
   - Объявилась сейчас такая категория лиц.
   - Ну  да.  Внешне  -  похоже.  Володя  сказал,  что  у  него  дела  с
Маргаритой. А когда узнал, что она уехала, вовсе не расстроился.
   - Может, он уже знал об ее отъезде  и  о  том,  что  трубку  возьмешь
именно ты?
   - Может, и так. Я  об  этом  не  думала.  Рада  была  хоть  с  кем-то
поговорить.
   - О чем был разговор?
   - Да ни о чем. Треп, веселый и двусмысленный. Сам, наверное, знаешь.
   - Ага, догадываюсь. Он предложил встретиться?
   - Конечно.
   - Где?
   - На пляже.
   - Все-таки пляжное знакомство! А ты говоришь - комплексы.
   - Вовсе не пляжное. Он мне по разговору понравился. Не дебил.
   - И не толстяк, раз  пляж  предложил.  И  тебя  рассмотреть,  и  себя
показать.
   - Не знаю, как меня рассматривать...
   - Не скромничай...
   - ...а себя показать он сумел. Ни  жиринки  -  крепкий,  мускулистый.
Хотя ему за сорок.
   - Культурист?
   - Нет, говорю же. Фактура другая. Он не громоздкий и гибкий. И еще  -
в нем чувствуется сила. Настоящая.
   - Ну надо же!
   - Да вот.
   - Он тебе понравился...
   - Понравился. А что?
   - Ничего. "Это смутно мне напоминает индо-пакис-танский инцидент",  -
пропел я  из  Владимира  Семеновича.  -  Значит  так:  волосы  короткие,
жесткие, с сединой,  лоб  высокий,  выпуклый,  у  переносья  -  глубокая
морщина, нос прямой, с горбинкой, развитые  скулы,  тяжелый  подбородок.
Губы хорошо очерчены, но рот жесткий. Глаза - светло-голубые. Похож?
   - Да, это он. Ты его знаешь?
   - Встречались.
   - Где?
   - Потом. Рассказывай дальше.
   - Ну что, покупались, позагорали. До вечера.  Потом  он  подвез  меня
домой.
   - На чем?
   - У него серая "волга", "двадцатьчетверка".
   - Ты его пригласила?
   - Да. Почему нет?
   - И дальше?
   - Что - дальше! Мы пили вино. Слушали музыку. И - занимались любовью.
   - Утром он уехал?
   - Представь себе - нет. Мы не расставались три дня. Ездили  купаться,
только не на пляж, а за город, в пустынные местечки. Набирали вина, еды.
Вечером возвращались домой. Мне было очень хорошо с ним.  По-моему,  ему
со мной тоже.
   Наверное, я даже влюбилась в него. Тебе не скучно слушать?
   - Нет.
   - Может, скажешь, так не бывает?
   - Еще как бывает.
   - Ну вот.
   - Каким он тебе показался?
   - Понимаешь, он очень мужественный, сильный  человек,  но,  по-моему,
какой-то несчастливый.
   - Он не говорил, чем занимается, например, или где работает?
   - Нет. А я его и не спрашивала. Но думаю,  что  он  начальник,  и  не
маленький.
   - Почему?
   - Он иногда звонил по телефону.  И  так,  и  по  межгороду.  Старался
звонить, когда я была в ванной или на  кухне.  А  я  не  прислушивалась.
Единственное, этого нельзя было  не  заметить,  у  него  менялся  голос.
Вернее - тон, Спокойный, но очень жесткий.
   Так прошло три дня. Потом он сказал, что уезжает на время  по  делам,
но  по  приезде  сразу  позвонит.  И,  чтобы  загладить  свою  вину   за
отсутствие, приглашает меня в ресторан.
   - В "Три карты"?
   Лена удивленно вскинула брови.
   - Да. Так ты его все-таки знаешь?
   - Он сказал, на сколько уедет?
   - Нет. Но  полагал,  что  ненадолго.  Если  бы  я  знала,  что  потом
случится, я бы его не отпустила вовсе... У тебя выпить не осталось?
   - Сколько угодно.
   - Дай, пожалуйста.
   Протягиваю ей фляжку. Вернее,  это  плоская  бутылка,  но  большая  и
оплетенная лозой.
   Девушка сделала глоток, поперхнулась, замерла, переводя дыхание.
   -  На  следующий  день,  вечером,  в  дверь  позвонили.  Я  бросилась
открывать, решила -  Володя  вернулся.  Но  У  порога  стоял  незнакомый
парень. Высокий, красивый, с невероятно огромным букетом роз.
   "Здравствуйте, Лена, - сказал он. - Володя попросил передать вам  эти
цветы".
   "Он уже вернулся!"
   "Да. Мне поручено отвезти вас", - сказал он цере