щийся под отсеком с настоящими купюрами, после
чего сработал другой механизм, выталкивающий из щели
десятидолларовую бумажку, словно она была только что
напечатана. Механика игровых автоматов использовалась
исключительно для маскировки, чтобы придать изделию сложный
вид и произвести побольше шума.
     Мы согласились, что все сделано очень умно, и Профессор с
удовольствием выслушал наши похвалы.
     -- У меня еще одна просьба, -- произнес Макс, обращаясь к
Профессору. -- Мне хотелось бы иметь еще один такой сундук, но
без начинки. Профессор поднял брови: -- Пардон?
Макс повторил просьбу и с улыбкой добавил: -- Не беспокойтесь,
Профессор, я не собираюсь составлять вам конкуренцию. Мне
нужен пустой ящик, без всякой механики. У вас такой найдется? Я
не могу рассказать, зачем он мне, но это весьма важно.
     -- Конечно, Макс, конечно, -- быстро проговорил Профессор.
     -- Если бы я знал, то прихватил бы такой сундук с собой.
     -- После того как мы закончим с Химмельфарбами, я пошлю
Косого за ним к вам в магазин, хорошо? -- спросил Макс.
     -- Бери их столько, сколько тебе надо, -- ответил Профессор. --
Мне нужен только один.
     Я задумался: для чего Максу понадобился пустой ящик? Затем
меня осенило, и его идея мне не очень понравилась. Я подумал, что
Макс часто рискует без всякой необходимости.
Профессор привел машину в рабочее состояние, зарядил ее
сорока новыми десятидолларовыми купюрами и, отсчитав сорок
листков чистой бумаги, аккуратно упаковал их и засунул себе в
карман. Мы отнесли машину в грузовой фургон Профессора и
поехали впереди на "кадиллаке", показывая ему дорогу к заводу
Химмельфарбов.
     Когда мы прибыли на место, братья первым делом выставили
всех посторонних за пределы склада. Охраннику они предоставили
оплачиваемый отгул на оставшуюся часть дня. На оплате отгула
настоял Макс.
     Профессор действовал безукоризненно. Братья выпученными
глазами смотрели, как из машины выскальзывают десятидолларовые
купюры. Когда Профессор откинул крышку и показал им
внутреннее устройство машины, это произвело на них требуемое
впечатление. Старший Химмельфарб от возбуждения забрызгал
всех вокруг слюной и начал изъясняться только в превосходной
степени: "Великолепно! Изумительно! Колоссально!"
Когда речь зашла об уплате тридцати пяти тысяч, возникла
небольшая заминка. Химмельфарб потребовал письменной гарантии
на год бесперебойной работы машины. В конце концов Профессору
удалось его убедить.
     -- Завтра я доставлю-вам настоящее, напечатанное и Заверенное
гарантийное письмо, -- пообещал он. Профессор был воистину
великолепным продавцом.
     -- Этот парень сможет навязать любой товар даже уличным
торговцам, -- прошептал Макс.
     Дрожащими руками Химмельфарб --передал Профессору
тридцать пять тысяч. Профессор похлопал его по спине.
     -- Не беспокойтесь. Завтра я получаю крупную партию чистой
бумаги для печати, и вы будете первым, кому я
     ее доставлю. Я гарантирую, что вы будете получать доходы,
превышающие тридцать пять тысяч в неделю.
     Мы оставили Химмельфарбов подсчитывать свои прибыли. Они
заявили, что, как только у них будет требуемая бумага, они начнут
работать сверхурочно. По виду Косого я понял: если мы быстро не
отчалим, его прямо здесь разорвет от хохота. Он уже кашлял и
задыхался от едва сдерживаемого смеха.
     На обратном пути мы заехали в магазин Профессора и прошли в
его мастерскую. Она располагалась в том же подвале, только теперь
была оснащена разнообразными современными станками для
обработки дерева и металла. Профессор отсчитал тридцать тысяч
долларов и передал их Максу.
     -- А еще у вас есть на примете такие же лопухи, как
Химмельфарбы? -- спросил он. Макс улыбнулся:
     -- Янина что не намекаю, Профессор, но каждому -- свой рэкет.
Как правило, мы не занимаемся пйдобными фокусами. Просто
Химмельфарбы доставали нас на протяжении долгого времени. Они
просто до зуда желали быть облапошенными.
     -- Могу уверить тебя, что это весьма доходное дело, -- ответил
Профессор. -- Ежемесячно-я сплавляю как минимум одну
печатную машину по цене от трех тысяч и выше. Дороже всего, за
пятьдесят тысяч, я продал этот механизм одному итальянскому
графу. Я устанавливаю цену, исходя из финансового положения
своих потенциальных клиентов. Или лучше назвать их лопухами?
     -- Он усмехнулся и продолжил уже более серьезным тоном: --
Думаю, что нет необходимости предупреждать вас о том, что
иногда эти лопухи обращаются к властям в надежде добиться
возмещения ущерба.
     Макс беззаботно прервал речь Профессора: , -- Мы сможем с
ними справиться. Кроме того, я вам вот что скажу, Профессор. У
них не будет никаких доказательств. Сегодня вечером вы получите
свою машину обратно. А от вас я хочу следующего. У вас найдется
рулон туалетной бумаги?
     -- Туалетной бумаги? -- растерянно переспросил Профессор.
     -- А, конечно, в туалете есть туалетная бумага.
Он вышел из мастерской, вернулся с начатым рулоном и с
недоумевающим видом передал его Максу. Макс
     подошел к пустому корпусу печатной машины и, положив в него
рулон, спросил:
     -- Вы можете сделать так, чтобы после поворота рычага рулон
начал разматываться и бумага вылезала через прорезь?
     -- Да, я понял, чего ты хочешь. Это займет у меня примерно
пятнадцать минут..
     Приступая к работе, Профессор от души потешался: --
Очередной прикол, да, Макс? Я попытался возразить: -- К чему
затевать всю эту возню? Макс широко улыбнулся:
     -- Ты уже понял, Башка? Отличная шутка, верно? Я улыбнулся
мальчишескому энтузиазму Макса. У Профессора ушло более
двадцати минут на то, чтобы установить рулон с туалетной бумагой
в' ящике и добиться правильной работы устройства. Макс
радовался, словно ребенок, получивший в подарок новую
механическую игрушку. Подхватив ящик, мы направились к
выходу. Макс спросил у Профессора:
     -- Вы будете в мастерской около одиннадцати вечера? В это
время вам доставят машину, которую мы продали Химмельфарбам.
     -- Если это необходимо, я готов прождать всю ночь, -- ответил
Профессор. -- Возврат машины сэкономит мне целую неделю
работы.
     Мы отвезли пустой ящик к Толстому Мои и поставили его на
полу в нашей комнате. Взглянув на хитро улыбающегося Макса, я
сказал:
     -- Ну что, Макс, мой мальчик, будем укладывать мистера Мура
прямо сейчас?
     Макс просто подпрыгнул от неожиданности и с удивлением
спросил: -- Как ты догадался, Башка?
     -- Элементарно, мой милый Ватсон. Не забывай, что я
использую свою башку. Могу поспорить, что даже Косой понял, в
чем дело.
     Косой что-то обиженно пробормотал себе под нос. Мы взяли
мистера Мура и аккуратно уложили его в ящик.
     -- О, он начинает поспевать, -- пробормотал Макс. -- Фу!
Шанель номер пять. Я усмехнулся:
     -- Да уже сильнее, чем номер пять, он благоухает по меньшей
мере, как номер семь.
     •- Ты убедился, что мистер Мур не будет мешать операциям с
туалетной бумагой? -- скорбно спросил Макс.
     -- Все в порядке. Я закрепил его ноги у стенок, -- ответил я, и
мы плотно закрыли крышку.
     Макс повернул рычаг, и из прорези поползла туалетная бумага.
Плюясь во все стороны, Макс передразнил старшего
Химмельфарба: -- Великолепно! Колоссально!
     -- Хотел бы я посмотреть, как они потянут за рычаг и увидят
эту бумагу, -- произнес Косой.
     -- А когда они откроют крышку и заглянут внутрь, --
захлебываясь от смеха, сказал Простак, -- то увидят мистера Мура,
который будет глядеть прямо на них'.
     -- Могу поспорить, что они там же и сдохнут, как мистер Мур!
     -- добавил Косой. Мы оставили ящик на полу.
     -- Я думаю, что следующим номером после такой работы
должно идти что-нибудь взбадривающее, -- сказал Макс.
Косой высунул голову в зал и проорал: --
     Взбадривающего!
Мои принес поднос с двойным виски. Взбодрившись, мы
занялись каждый своим делом. Простак не.много поработал с
грушей в углу. Макс тренировался, выхватывая спрятанный в
рукаве мелкокалиберный револьвер. Косой тихонько наигрывал на
гармонике, а я упражнялся с ножом, полосуя, воздух вокруг себя.
Ровно в десять появились Веселый, Пипи и Глазастик. Как
всегда, они вошли, следуя друг за другом в строго установленном
порядке. Первым с преувеличенно важным видом вышагивал
Веселый. Следом за ним, постреливая глазами во все стороны,
двигался похожий на улыбающегося хорька Пипи. Замыкал
шествие раскачивающийся из стороны в сторону и непрерывно
озирающийся, будто все время ожидающий удара в спину,
Глазастик. -- Выпьете? -- спросил Макс.
     Вопрос был чисто риторическим. Я не помнил случая, чтобы
они отказались.
     Косой высунул голову в зал и сказал Мои, чтобы тот не
останавливался, и Мои зачастил с подносами.
     Веселый и его компаньоны с любопытством разглядывали ящик.
Наконец Веселый не выдержал и спросил:
     -- Что за дрянь в этом ящике, Макс? -- Смотрите, -- весело ответил Макс, --
сейчас я продемонстрирую вам последнюю новинку торговли.
     Взяв  газету и оторвав от нее длинную полоску шириной сантиметров в десять,
Макс просунул ее в ящик с той стороны, где  находилась  приемная  часть  для
чистой   бумаги.   Повернув   рычаг,  он  серьезно  произнес,  показывая  на
выползающую из ящика туалетную бумагу:
     -- Это новейшее изобретение нашего времени -- машина по
изготовлению туалетной бумаги.
     -- Да, это величайшее из когда-либо сделанных изобретений, --
добавил я. -- Каждая семья на земле захочет приобрести такую
машину. Веселый кивнул и с благоговением произнес: -- Да,
подумать только, сколько денег сэкономят люди, если будут делать
туалетную бумагу из старых газет. Особенно в больших семьях.
     -- Величайшее изобретение с тех пор, как Эдисон придумал
электрическую лампу, -- сказал я. Макс с серьезным видом
добавил: -- Это изобретение Маркони. Слышали о нем? Это парень,
который изобрел радио.
     -- Слышали, -- ответил Глазастик. -- Очень умный итальянец.
     -- А теперь слушай внимательно, Веселый, -- сказал Макс. -- И
не вздумай задавать свои дурацкие вопросы, когда я скажу, что надо
сделать.
     -- Когда это я задавал тебе вопросы, Макс? -- обиделся
Веселый.
     -- Ладно, ладно, не будь таким чувствительным. Ты знаешь, где
завод Химмельфарбов? Веселый молча кивнул.
     -- Хорошо. Я хочу, чтобы вы сейчас доставили туда этот ящик и
забрали у них со склада точно такой же. Своего рода обмен.
Уловили?
     -- Сейчас? -- удивленно спросил Веселый. -- Завод
закрывается в семь, а сейчас уже десять. Макс начал терять
терпение.
     -- Если бы я хотел доставить груз, когда они на работе, то
обратился бы в обычную транспортную контору, а не к жулью вроде
вас. Лицо Веселого расплылось в довольной улыбке. -- А, теперь
понял. Ты хочешь, чтобы мы туда вломились.
     -- Ты умнеешь прямо на глазах. Вы можете найти небольшой
грузовик?
     -- Да, -- ответил Веселый. -- Мы можем занять грузовик у
чистильщика ковров Клеми. Макс хмыкнул:
     -- Похоже, Клеми одалживает свой грузовик кому угодно.
Когда-нибудь это может сильно повлиять на здоровье его задницы.
     -- Мы часто оказываем ему услуги, -- сказал Пипи. -- А можно
будет заодно обчистить эту лавочку? -- с надеждой
поинтересовался Глазастик.
     -- Не знаю. -- Макс задумался. -- Впрочем, вот что: к товарам
не прикасайтесь, но если найдете какие-нибудь деньги, то считайте
их своими. -- Спасибо, Макс, -- сказал Веселый. Я вгляделся в его
лицо, пытаясь уловить насмешку, но Веселый был серьезен. Он
сказал то, что думал. -- Ну ладно, к делу, -- произнес Макс.
Веселый отправил Глазастика за грузовиком, и тот, торопливо
проглотив свое виски, вышел из комнаты. Пока мы ждали его
возвращения, Пипи и Веселый о чем-то взволнованно
перешептывались. Было слышно, как Пипи наседал на Веселого и
требовал, чтобы тот о чем-то спросил у Макса. 'Наконец я не
выдержал:
     -- Эй, Веселый, что это ты там задумал? Расскажи нам, не будь
таким застенчивым.
     -- Я вовсе не застенчивый, -- ответил Веселый и, откашлявшись
и немного .помявшись, на одном дыхании произнес: -- Мы с Пипи
обсуждали... -- Он опять замолчал и начал мяться. -- Что
обсуждали? -- спросил Макс. Веселый сделал глубокий вдох и,
указывая на ящик, закончил:
     -- Мы бы хотели участвовать в этом деле. -- В каком деле? --
удивился Макс. _ В производстве туалетной бумаги, -- решительно
поддержал Веселого Пипи.
     -- Боже ты мой! Неужели такое возможно? -- ошалело
воскликнул Макс.
     "Да, -- подумал я. -- Вот это номер! Вот стоят настоящие,
тертые, видавшие виды ист-сайдские парни. Парни, которым
известны все существующие способы облапошивания и
мошенничества. И они попались на
     175
     простенький трюк, придуманный Максом всего лишь для хохмы.
Вот это номер!"
     -- Вы что,-- ребята, хотите вложить деньги в это предприятие? --
недоверчиво спросил Макс. .  Веселый и Пипи утвердительно
кивнули. Затем Веселый, запираясь, произнес:
     -- Конечно, Макс, у нас мало денег... Только те, что ты нам
дал,.. Но мы надеемся, что ты сможешь одолжить нам необходимую
сумму.
     Максу с большим трудом удалось сохранить серьезность.
     -- Знаете, что я вам скажу, -- задумчиво произнес он. -- Этот
бизнес по производству туалетной бумаги вам не подходит, ребята.
Это полностью законный бизнес, а вы не созданы для него. Кроме
того, в стране депрессия, и любое производство приносит одни
убытки.
     -- Даже метрополитен в глубокой яме, -- вставил Простак.
     -- Да, даже подошвы под горами, -- добавил Косой. -- Эти
прикольчики так стары, что уже воняют, -- •заметил Макс.
     -- Ага, он завидует, что не он их придумал, верно, Простак? --
ответил Косой.
     Опустив голову и поджав губы, Макс с отрешенным видом
прошелся по комнате. Затем остановился и с теплой улыбкой
посмотрел на Веселого и Пипи. -- Вот что я лучше сделаю.
Макс посоветовался со мной, и я ответил, что полностью с ним
согласен. Тогда он обратился к Веселому и Пипи:
     -- Я дам вам кое-что, куда больше отвечающее вашим
наклонностям. Кое-что, на чем вы всегда сможете заработать. -- С
величественным видом барона, одаривающего преданных слуг за
многолетние труды, он провозгласил: -- С этого момента салун на
Брум-стрит принадлежит Веселому, Пипи и Глазастику! Скажете
управляющему Изи, чтобы передал вам ключи, а если у него
возникнут вопросы, пусть позвонит мне. Честно говоря, я, ребята,
просто не думал, что вы хотите иметь свое дело. Ну как, устраивает
вас такое?
     Тон  Макса свидетельствовал о том, что он нисколько не сомневается, что это
их  устраивает.  И  это,  несомненно,  устраивало  их  настолько,  насколько
безработного    начинающего    солиста    устроило    бы    приглашение    в
Метрополитен-Опера. Иметь свой салун было для них пределом мечтаний.
     Сдавленным от волнения голосом Веселый пробормотал:
     -- Спасибо, Макс, Башка. Огромное спасибо, ребята. Маленький
Пипи торопливо вытер нос рукавом. Эмоции переполняли его.
     -- Черт подери! Посмотрим, что скажет Глазастик, 1огда узнает.
Спасибо, ребята! -- Он посмотрел на нас преданными глазами.
     -- О чем я должен узнать, Пипи? -- Бесшумно появившийся в
дверях Глазастик с любопытством обвел нас взглядом. Пипи обнял
его за плечи:
     -- Глазастик, мы при деле. Макс, Башка и ребята только что
отдали нам салун на Брум-стрит.
     Глаза у Глазастика стали опасно большими, словно вот-вот
должны были выскочить из орбит. Он судорожно сглотнул и
зашелся в приступе кашля. Веселый начал стучать его по спине. --
Успокойся, приди в себя.
     В конце концов Глазастик пришел в себя настолько, что сумел
выдавить: -- Спасибо, ребята!
     Макс обернулся ко мне и спросил, как обстоят дела в этом
салуне. Я достал записную книжку, нашел страницу с пометкой
"салуны" и зачитал цифры, относящиеся к салуну на Брум-стрит:
     -- Он дает примерно двадцать восемь сотен долларов в неделю
на виски и пиве и еще примерно четыреста на игровых автоматах.
За вычетом расходов на зарплату, взятки, аренду и товар остается
около двенадцати сотен чистого дохода в неделю.
     -- Отлично, мальчики, -- сказал Макс. -- Это все ваше.
Работников не меняйте, содержите заведение в чистоте и порядке.
     -- Он сурово посмотрел на Веселого. -- И никаких шуток с
карманами напившихся клиентов. -- Внимательно посмотрев на
Глазастика и Пипи и погрозив им пальцем, Макс добавил: -- Девок
в заведение не допускать.
     -- Я обещаю, что заведение будет в полном порядке, Макс, --
ответил Веселый.
     -- Еще одно, -- продолжил Макс, назидательно подняв палец.
     --  Вы  получили  дело,  которое будет приносить каждому из вас примерно по
четыреста долларов в неделю.
     Припасайте  кое-что  на  черный  день. "Сухой" закон не вечен, смотрите, не
промотайте все зазря. Ну ладно, давайте займемся делом.  --  Он  показал  на
ящик  на  полу.  --  И  будьте  неаккуратней.   Там  внутри очень деликатная
механика. Кстати, вы прихватили с собой то, чем  сможете  открыть  двери  на
фабрике?  Веселый  укоризненно  посмотрел  на Макса. -- Ты что, считаешь нас
любителями? -- Он извлек связку отмычек и позвенел ими в  воздухе.  --  И  у
Пипи  есть  еще  один  набор. Могу поспорить, что мы за десять минут откроем
любую дверь в Нью-Йорке, не используя фомки. А если понадобится фомка, то  у
Глазастика имеется просто великолепный экземпляр.
     Они  подняли  ящик  и  пошли  к  дверям.  Веселый  на мгновение обернулся и
заметил: -- Выглядит так, будто мы выносим гроб. --
     Прощайте,  мистер  Мур,  --  скорбно  произнес  я. -- Что? -- Веселый опять
обернулся. -- Так, ничего, -- отозвался я. Ребята скрылись за дверью.
     Работа  заняла больше времени, чем мы предполагали, но когда они вернулись,
неся ящик, вид у них был бодрый и веселый.
     -- Как все прошло? -- спросил Макс. -- Повозились, чтобы
попасть на завод?
     -- -- Возни там столько же, сколько при входе д заведение к Пегги,
     -- ответил Веселый. -- Надо еще что-нибудь сделать, Макс? Если
нет, то мы хотели бы сгонять в свой салун. Макс улыбнулся:
     -- Хорошо, Веселый. Если у Изи возникнут вопросы, пусть
позвонит мне, и я дам свое "добро". -- Спасибо, ребята, -- хором
сказали они. До Брум-стрит, судя по всему, они неслись по воздуху.
Изя был на проводе уже через несколько минут.
     -- Да, да, -- ответил Макс. -- Салун принадлежит им. И
передай Веселому, что я велел добавить к твоей зарплате двадцать
пять долларов.
     Положив трубку, Макс посмотрел на Простака и на Косого.
     -- Вы оба добровольно вызываетесь доставить ящик
Профессору. Понятно? Когда .мы остались одни, я сказал Максу:
     -- Со стороны Химмельфарбов могут последовать ответные
действия. Они не из тех, кто молча расстается с пятнадцатью
тысячами. Макс усмехнулся:
     -- Ну и что они смогут доказать? Если смотреть со стороны, то
мы сами потеряли на этом деле двадцать тысяч. Конечно, они могут
предположить, что мы в сговоре с Профессором, но у них нет
никаких доказательств. У них нет даже .печатной машины. Кроме
того, у них будет еще одна проблема: что делать с мистером
Муром.
     Макс откинулся в кресле, закрыл глаза, и его лицо приняло
умиротворенное выражение.. Я решил, что он задремал, но он
слегка пошевелился и расслабленно пробормотал:
     -- .А знаешь, Башка, нет худа без добра. Эти Хим-мельфарбы
вполне могут заняться производством туалетной бумаги.


Глава 19

     -- Срочно позвоните в клуб, -- прямо с порога объявил
Толстый Мои при нашем появлении на следующее
утро-Макс многозначительно повел бровями и, бросив мне: "Я так
и думал", спросил у Мои: -- Он сказал, в чем дело?
     -- Нет, не сказал, -- покачал головой Мои. -- Он сказал только,
что это важно. Звонил сегодня уже два раза.
     Макс проглотил свое виски и набрал клубный номер районного
лидера Демократической партии. После короткого разговора он с
озабоченным видом положил трубку и взглянул на меня: -- Пошли.
Вроде бы это срочно.
     Мы без стука вошл