Рейса, -- заметил Макс.  Продавец улыбнулся:
-- Будь спок, старина.  Я отметил про себя это "будь спок". Все  мы  до  дыр
затаскали  "отлично",  а  его "будь спок" звучало несколько по-британски. --
Англичанин? -- поинтересовался я. -- Нет, я родился здесь, в Нью-Джерси.  --
Посыльный улыбнулся. -- А мое произношение и милые словечки типа "старина" я
подцепил в магазине, где работаю. Он называется "Старый Лондон". У них  даже
носки старые -- из любви к традициям.
     Мы оба рассмеялись. Он удалился, пообещав быстро вернуться
со всем необходимым.
     После того как парикмахер закончил работу. Косой встал перед
зеркалом и, приглаживая свои курчавые волосы, шепеляво пропел:


***

     -- А ведь правда, што мы вше ошень шладкие и шимпатишные?
Мы последовали его примеру и поправили свои прически,
стараясь выглядеть не менее женственно.
     Макс заплатит парикмахеру двадцать долларов, и тот удалился с
совершенно ошалелым видом. Когда за ним закрылась дверь, старик
расхохотался.
     -- А как насчет того, чтобы покидать чего-нибудь в брюхо? --
предложил Простак.
     -- Покидаем. После того как помоемся и оденемся к обеду,
     -- ответил Макс.
Через несколько минут прибыл посыльный из "Старого
Лондона" с ворохом заказанного нами барахла. Макс расплатился.
Этот парень не взял чаевых, чего мы совершенно не поняли.
     К тому времени, когда мы вышли из душа, явился один из ребят
мистера Шварца. Он был так увешан коробками, что с трудом
протиснулся в дверь. Макс сунул парню десять долларов на чай, в
результате чего тот вогнал нас в краску своими бесконечными
благодарностями.
     Мистер Шварц остался, чтобы распаковать вещи. -- Разрешите
помочь вам, мальчики, с этими .замечательными галстуками-бабочками.
     Завязывая нам галстуки, он продолжал свой ненавязчивый треп.
Он любовался нами так, словно мы были его любимыми
сыновьями. Когда мы закончили одеваться, он еще раз оглядел нас
со всех сторон, чтобы убедиться, что все в полном порядке.
Заключение было благоприятным: -- Вот сейчас, мальчики, вы
похожи на джентльменов.
     По лестнице мы спустились все вместе. Прощаясь, старик с
грустью спросил: -- Можно мне как-нибудь навестить вас? -- Мы
будем рады видеть вас в любое время, мистер Шварц, -- ответил я.
     -- Пока тут живем. Как насчет того, чтобы пообедать вместе с
нами?
     -- Нет, спасибо. Желаю вам хорошо повеселиться. -- Старик
помахал нам рукой и зашагал к выходу.
     После обеда мы направились в гараж отеля и забрали наш
"кадиллак". Немного попетляв по улицам, мы добрались до казино.
Косой объехал его несколько раз, и мы хорошенько ознакомились с
окрестностями. Казино располагалось в приземистом, массивном
деревянном строении, стоявшем вдалеке от соседних домов и
окруженном обширными ухоженными газонами. За ним
находилась автостоянка, основательно заполненная автомобилями,
от одного вида которых в голову лезли мысли о больших деньгах.


Глава 24

     "Кадиллак" свернул на подъездную аллею. У входа нас
встретил швейцар в униформе.
     -- Добрый вечер, джентльмены, -- сказал он, протягивая
Косому парковочный талон.
     Один из служащих в точно такой же, как у швейцара, униформе
сел за руль, чтобы отвести "кадиллак" на стоянку. Мы занялись
подсчетом людей в форме, без дела слонявшихся возле входа. --
Охрана, -- произнес Макс.
     Мы вошли в здание. В небольшой раздевалке симпатичная.
девушка приняла наши шляпы. Мы поймали на себе пристальные
взгляды двух высоких мужчин в вечерних костюмах, которых
решили не замечать. Один из них приблизился к нам.
     -- Вы тут впервые? -- вежливо осведомился он. -- Совершенно
верно. Когда-то ведь надо начинать, -- сухо ответил Макс.
Мужчина отвел нас к конторке, за стеклянной перегородкой
которой сидел кассир. Макс достал из кармана деньги и
преувеличенно робко обратился к кассиру:
     -- Хочу сыграть по маленькой. Исключительно для
удовольствия. Дайте, пожалуйста, стодолларовых фишек на десять
тысяч долларов.
     Небрежно отсчитав от толстой пачки десять тысяч, он сунул тих
кассиру.
     Кассир оказался видавшим виды малым: ничуть не удивившись
и лишь слегка поведя бровью, он равнодушно отсчитал нужное
количество фишек, и мы рассовали их по карманам. После чего
проследовали в большой зал, который, судя по его размерам, был
единственным в этом заведении. -- Класс! --вырвалось у
Простака. Это относилось и к обстановке, и к людям. Мы
помедлили у входа, делая быстрые подсчеты.
     --Примерно четыреста пятьдесят человек, -- сказал я.
     -- И все четыреста пятьдесят -- олухи, -- добавил Простак.
Мужчины и женщины, все без исключения, были в вечерних
туалетах. Макс сделал свою оценку.
     -- Примерно двадцать пять подсадных уток, -- сказал он.
Я внес поправку в заключение Простака: -- Значит, олухов на
двадцать пять человек --меньше. -- Но все равно болванов с
полными карманами "бабок" здесь в избытке, -- заметил Косой.
     -- Я бы тоже хотел иметь полные карманы "бабок", но для
этого нужно сперва разнюхать, как эти ребята
     накалывают своих гостей, -- сказал Макс, первым направляясь в
глубину, зала.
     Вдоль стен стояло примерно с десяток карточных столов. В
центре комнаты, ближе к входу, находилась большая рулетка. В
дальнем конце располагался новенький стол для игры в кости. Бар
размещался в дальнем углу.
     Мы смешались с толпой, окружавшей рулетку. Простак
пристроился рядом с крупье. Косой занял место за спиной человека,
которого мы определили как подсадную утку. Я встал за спиной
Простака. Да, рулетка была здесь весьма популярна.
Макс поставил по две фишки на три четных номера. Как только
все ставки были сделаны, колесо завертелось. Макс проиграл. Тогда
он поставил по три фишки на три нечета. Мне было непонятно,
зачем он делает это, но, судя по сосредоточенному выражению его
лица, он, видимо, решил проверить на практике кое-какие из своих
идей.
     И  вновь,  после  того  как крупье принял все ставки, закружилось колесо. Я
посмотрел на Простака. Тот внимательно наблюдал за действиями крупье. Затем,
сделав  вид,  что  сильно  взволнован  происходящим  за  рулеткой, он слегка
оттолкнул крупье в сторону. В тот же  миг  его  рука  скользнула  под  стол,
пытаясь  нащупать  какие-нибудь  кнопки или переключатели. Секундой позже он
уже улыбаясь извинялся за свою неосторожность.  В  этом  раунде  Макс  опять
проиграл.
     Куда Макс поставил свои фишки в следующей игре, я не
заметил, так как все мое внимание сосредоточилось на Простаке,
который успел переместиться к типу, находившемуся до этого под
надзором Косого. С этим парнем Простак проделал тот же самый
номер, что и с крупье. Он как бы нечаянно потерял равновесие,
оттолкнул парня в сторону и запустил руку под стол. При этом лицо
его выражало неподдельный азарт заядлого игрока.
В следующем круге Макс не участвовал. Пытаясь сделать ставку,
он случайно смахнул все свои фишки на пол. Со смущенной
улыбкой, прося у окружающих прощения за свою неловкость, он
весь кон проползал вокруг стола, собирая рассыпанные фишки.
Таким образом он пытался узнать, не находится ли под ковром
какое-нибудь устройство, управляющее действиями рулетки. По
разочарованному выражению его лица я понял, что
он ничего не нашел. Макс вновь вернулся к игре, ставя на
всевозможные комбинации и используя разнообразные
тактические приемы. Это, как и следовало ожидать, ни к
чему не привело. Он продолжал проигрывать.
     Я же в это время наблюдал за теми, кому непрерывно везло.
Они, без сомнения, были людьми казино. Но каким образом им
удавалось выигрывать, я так и не смог понять.
Вскоре Макс отказался от дальнейших попыток выиграть на
рулетке и вышел в туалет. Мы, по одному, чтобы не вызвать ничьих
подозрений, покинули зал и при-соединились к нему.
     -- С рулеткой наверняка не все чисто, -- сказал Макс. -- Но будь я проклят,
если понимаю, как им эт5 удается. Ну а вы что-нибудь обнаружили?
     -- Крупье совершенно ни при чем, -- произнес Простак. -- Я
уверен, что это не он.
     -- Да, -- согласился я. -- Такое впечатление, что это делает кто-то другой.
     -- А я вообще ничего подозрительного не заметил, -- сообщил
Косой.
     -- Но разве возможно, чтобы кто-то другой мог управлять
колесом? -- спросил Макс. Я пожал плечами:
     -- Может быть, они делают это с помощью дистанционного
управления?
     -- Я просадил этим мерзавцам более трех тысяч, -- проворчал
Макс. -- Ладно, пойдем побросаем кости. Может быть, там нам
больше повезет?
     По дороге мы сделали привал у стойки бара и заказали по
рюмочке.
     Стол для игры в кости был само совершенство. Все было
сделано в лучших традициях этой древней игры: зеленый фетр,
доска для отскока кубиков, короче, все как надо. Мы окружили его
и принялись наблюдать за игрой. Здесь не было никаких жетонов.
Игра велась только на наличные. Пришла очередь Макса, и он
поставил пятьсот долларов.
     В этой игре нам вполне хватило наших мозгов, чтобы
догадаться, в чем фокус. Мы уже знали, как Макс расстанется со
своими денежками. На первом ходу ему дали почувствовать вкус
победы, позволив выбросить одиннадцать очков и обыграть
какого-то лопуха. Люди от
     1 Однажды в Америк"                                                     225
     казино спокойно ожидали, когда придет их время взяться за дело.
В следующем раунде Макс удвоил ставку, и она составила
тысячу долларов. Подсадные утки немедленно вступили в игру. Мы
даже не сомневались в том, что Макс продует. Любителям, как
правило, не оставляют даже малейшего шанса на выигрыш. Эти
ребята не рискуют. Помощник крупье бросил Максу его кости. Они,
без всякого сомнения, были фальшивые. Макс повертел их в руках, а
затем выбросил. Четыре очка.
     Люди казино начали заключать пари со зрителями, ставя против
Макса. Помощник крупье вернул Максу его кубики. С улыбкой
вертя их в руках, Макс успел Шепнуть мне на ухо: "Перевертыши!"
Он имел в виду, что в девяти случаях из десяти такие кубики
показывают семь очков. Он сделал свой ход. Кубики покатились по
столу и, перевернувшись в последний раз, выдали семь очков.
Затем наступила очередь противника. Он выбросил двенадцать
очков и выиграл четыре тысячи. Это вызвало прилив интереса к игре
со стороны лопухов-клиентов. В данном случае крупье, его
помощник и подсадные утки действовали как одна слаженная
команда. Крупье играл в ней главную роль. Он указывал
помощнику, когда необходимо подать клиенту нужную пару
кубиков. Остальные следили за его сигналами и зарабатывали для
казино дополнительные деньги, заключая пари с лопухами,
следящими за игрой. Все проще простого. Когда мы отходили от
стола. Косой заметил: -- Безмозглые дурики!
     -- Ага, -- согласился Простак. -- Где им догадаться, что
победитель работает на заведение и должен будет потом вернуть
выигранные деньги.
     Мы двигались вдоль карточных столов, легко определяя уловки,
используемые в каждом конкретном случае. За разными столами
игры были разные, но везде действовали искусные шулерские
коллективы, состоящие из сдающего и его сообщника, которые с
легкостью обирали доверчивых клиентов, как правило, играющих
поодиночке.
     За  каждым  из столов шулера использовали приемы, которые не повторялись ни
за одним другим. Если в одном месте мы сразу поняли, что  они  общаются  при
помощи  "крапленого" жаргона, снабжая друг друга информацией о своих картах,
то в другом месте нам пришлось проторчать у стола целых три раздачи,  прежде
чем  мы  догадались,  что  в кольцо банкующего мастерски вставлено крохотное
зеркальце, благодаря которому он узнавал все  карты  еще  до  того,  как  их
получали на руки игроки.
     А за одним из столов в ходу была колода с чуть-чуть
шершавыми ребрами карт. При раздаче банкующий незаметно
ощупывал их края.
     Мы прогуливались с деланным безразличием, останавливаясь на
короткое время то тут, то там, чтобы понаблюдать за игрой. В одном
месте мы рискнули даже немного поиграть. На сей раз весь секрет
крылся в тщательно отполированных тузах, таких гладких, что было
просто удивительно, как никто из играющих этого не замечал.
Раздающий обладал такой ловкостью рук, что мог незаметно
выдергивать тузов из колоды и так же незаметно отправлять их в
самый низ этой колоды, а затем, в ходе раздачи, переправлять
своему напарнику или оставлять себе.
     Самая крупная игра шла за столом для покера. Никаких фишек.
Только наличные. Минимальная ставка равнялась ста долларам.
Максимальная могла быть сколь угодно высокой. Макс решил
сыграть. Мы встали у него за спиной. Мы глядели во все глаза,
пытаясь понять, какой трюк используется за этим столом. Но это
нам не удалось. Мне лишь показалось необычным то, что сдающий
сидел за столом в солнцезащитных очках. За каких-нибудь двадцать
минут один недоумок проиграл около шести тысяч.
Наш обход мы завершили у игральных автоматов, которым
скормили по паре четвертаков. Автоматы находились в самом углу
и оказались такой же липой, как и все в этом милом заведеньице.
Нам сразу стало ясно, что средний рычаг в этих устройствах
зафиксирован так, чтобы у игроков не было ни малейшего шанса
сорвать банк. После знакомства с автоматами мы направились к
конторке, и Макс вернул часть своей наличности в обмен на
оставшиеся у него фишки.
     Выйдя на улицу, мы уселись в "кадиллак" и отправились в
гостиницу.
     -- В этом месте здорово накалывают, -- заметил Макс.
     -- Ага, -- согласился Косой. -- И без всякого вазелина.
На полдороге мы остановились, чтобы подкрепиться кофе с
гамбургерами. Сидя за одним из дальних столиков, мы
обменивались впечатлениями о том, что нам удалось выяснить
во время посещения казино.
     -- Я просадил пять тысяч в этом притоне, -- констатировал
Макс, задумчиво попыхивая сигарой. -- Но они мне вернут мои
денежки сторицей. Эти проходимцы вернут их еще до того, как с их
местечком будет покончено.
     -- Тот сдающий в очках, он что, не передергивал? -- спросил я.
     -- С ним мы тоже разберемся, -- сухо ответил Макс. -- Я его
раскусил. А вы, мальчики, разве не догадались, как он это делает? --
Мы не ответили. -- Разве вы не заметили эту вещичку на его глазах?
     -- Да, я обратил внимание, что он в темных очках. Ну и что? --
возразил я.
     -- Башка, ты меня разочаровываешь. Это специальное
устройство для того, чтобы видеть фосфоресцирующие краски. Вы
отстали от жизни, детки. -- Макс так и сиял от счастья. Ему
наконец-то удалось переплюнуть меня в знаниях. -- Помните ли вы,
детки, как мы когда-то давно, в детстве, наведывались в одну
дешевую лавочку на Деланси-стрит, где нам за какие-нибудь пять
центов давали посмотреть сквозь слюдяное стекло на специальные
картинки? -- Мы кивнули. -- Еще не дошло? Ну вот, когда мы
смотрели на эти картинки через слюдяную пластинку, мы видели
другое, скрытое изображение, помните? Итак, тупицы, колода для
покера, которой я там играл, сделана по специальному заказу. На
рубашки карт нанесены скрытые знаки, которые читаются только
сквозь раскрашенную слюду. Стекла в его очках как раз и были из
такой слюды. Я посмотрел на Макса с восхищением. -- Блестящая
догадка, Макс!
     -- Весьма польщен, мой дорогой мистер Холме, -- рассмеялся
он.
     -- А как насчет рулетки, Макс? Ты и с ней разобрался? --
поинтересовался я.
     -- Увы. -- Он покачал головой. -- Это-то меня и бесит. Ну
ничего, завтра мы опять туда прогуляемся.
     -- А. мы что, не предпримем никаких стремительных
действий? -- недовольно спросил Простак.
     -- Ты хочешь, чтобы я звякнул нью-йоркскому
начальству, -- ответил Макс, -- и попросил их выслать сюда
парочку-другую специалистов из бригады подрывников и
поджигателей с Малбери-стрит? Они быстро разнесли бы это
место на кусочки. Ты это называешь стремительными
действиями, Простак? На кой черт нам так спешить? Тут нам
совсем неплохо, и играем мы на деньги Общества, ведь так?
     -- Может, ты и прав, -- согласился Простак. -- Мы, пожалуй,
вполне обойдемся без помощи этих диких зулусов.
     -- Фил предпочитает обходиться без жестких мер, поэтому
попробуем, в меру наших способностей, сделать так, чтобы все
прошло гладко, -- сказал Макс. -- И давайте вернемся в номер да
сыграем в покер по-честному.
     Мы вернулись в гостиницу, где всю ночь напролет играли в
покер. Взятые напрокат костюмы Макс отослал с коридорным к
Шварцу, чтобы тот отутюжил их и прислал назад на следующий
день.
     Мы проспали до семи часов вечера. Макс позвонил дежурному и
попросил, чтобы нам доставили завтрак прямо в номер. На другом
конце провода ему объяснили, что он выбрал довольно странное
время для завтрака. Но Макс продолжал настаивать:
     -- Хорошо, хорошо, называйте это как хотите, но только
пришлите нам апельсинового сока, ветчины и бутербродов с яйцами
на четверых.
     После того как мы покончили с легкой трапезой, Макс
позвонил дежурному и заказал для нас купальные трусы.
На пляже было всего несколько человек. -- Это не так интересно,
как плавать при лунном свете по Ист-Ривер, держась за борт
мусорного буксира, -- сказал Простак.
     -- Но мы попытаемся получить от этого максимальное
удовлетворение, -- ехидно заметил Макс.
     Мы купались достаточно долго. Затем поднялись в наши
комнаты, приняли душ и стали дожидаться костюмов. Наконец
прибыл мистер Шварц с целым ворохом одежды, которую со
вздохом опустил на кровать.
     -- Ну как вы, мальчики? Вам тут нравится? -- спросил он.
     -- Спасибо, мистер Шварц, -- ответил я. -- У нас очень
приятные каникулы.
     Мы начали одеваться. Мистер Шварц присел в сторонке,
закурил и принялся развлекать нас разговорами. В середине
ничего не значащего трепа он неожиданно задал один из
своих коронных вопросов: -- Ребята, вы храбрые? Я
улыбнулся и пожал плечами. -- Что? -- ошарашенно спросил
Макс. Улыбнувшись, старик с удивительной откровенностью
пояснил:
     -- А то, что считается, будто все евреи трусы. Простак и я
расхохотались, глядя на Макса. Замечание старика привело его
в полнейшее замешательство.
     -- Храбрость или ее отсутствие вовсе не расовый признак,
мистер Шварц, -- заметил я. -- Часто это определяется
обстоятельствами, необходимостью, воспитанием. Да,
поведенческие реакции объясняются многими причинами. По моему
опыту, полученному, как известно, на практике, ни одну группу
людей нельзя вот так просто отметить каким-либо клеймом.
Особенно это касается обвинения в отсутствии храбрости. Храбрость
     -- благоприобретенное качество -- я имею в виду ее стойкое
проявление, а вовсе не случайные вспышки, -- которое крепнет по
мере приближения человека к духовному и физическому
совершенству. Позвольте мне привести вам пример. -- Я
полушутливо обвел рукой комнату. -- Разве поведение
присутствующих не является доказательством вышесказанного?
     -- Благодарю. -- Макс церемонно поклонился мне, не
переставая застегивать брюки. -- Позвольте узнать,
глубокоуважаемый Башка, относите ли вы к этому примеру самого
себя?
     -- Позвольте мне ответить на ваш вопрос строго положительно.
     -- Я отвесил Максу такой же точно поклон.
     -- Скромный мальчик, -- Макс снова поклонился. -- Вы что,
будете всю ночь кланяться друг другу? -- вмешался Простак. -- Я
есть хочу.
     -- Хорошо. Все готовы? -- спросил Макс и оглядел
присутствующих. -- Пушки не забыли?
     -- Ну, просто джентльмены да и только, -- проворковал
старик, провожая нас взглядом.



Глава 25

     Плотно  подкрепившись,  мы  отправились  в  казино.  Макс  вновь приобрел у
кассира сто  стодолларовых  жетонов,  и  мы,  войдя  в  зал,  как  и  вчера,
заполненный  убликой,  сразу  направились к рулетке. На протяжении ескольких
часов Макс делал ставки и  неизменно  прогрывал.  Я  внимательно  следил  за
игрой,  тщетно  пы-аясь подметить что-нибудь необычное в шарике, в колесе, в
движениях крупье. Макс потерял уже около шести тысяч,  но  упорно  продолжал
делать ставки.  Испытывая презрение к самому себе, я отошел от с