чшим будет никогда не слышать ее, или о ней, или о чем-нибудь,
связанном с ней. Пошла она к черту для нашего общего блага. Макс
взглянул на часы. -- Отлично, пора двигать.
     -- Что за дело, Макс? -- спросил я, когда мы уже вышли на
улицу.
     -- А, я забыл, что ты не знаешь. Вчера 'вечером звонили из
главного офиса. Сегодня мы должны быть у Франка дома.
     -- Ты, случайно, не знаешь, чего хочет от нас пахан? -- спросил
Простак по дороге в верхнюю часть города. Макс пожал плечами:
     -- Из главного офиса мне передали только то, что он хочет нас
видеть.                 .
     -- А я думал, что он все еще в Новом Орлеане, -- подал голос
Косой из-за баранки.
     -- Эй, Макс, -- недоверчивым тоном произнес Простак,--
неужели ты хочешь сказать, что босс с самого утра садится за дела?
     -- Этот парень пашет больше всех в Обществе, -- ответил Макс. --
Его рабочий день начинается раньше
     семи утра и продолжается до часу, двух, трех ночи. Я слышал, что
иногда он проводит на ногах сутки напролет.
     -- Но он хоть приплачивает себе полставки за сверхурочные? --
спросил Косой.
     -- Он платит себе совсем неплохо, -- заверил его Макс. -- Он
получает десять тысяч в неделю лишь на одних игровых автоматах.
Я присвистнул:
     -- Это ж полмиллиона в год на одних автоматах! -- А если
прибавить самогон, пиво, казино, собачьи бега, ночные клубы,
операции с недвижимостью и плюс легальные предприятия,
которыми он владеет?
     -- Черт возьми, -- произнес Простак. -- Как ты думаешь,
сколько он имеет всего, а, Макс? Макс пожал плечами:
     -- Кто его знает. Думаю, он сам точно не знает, но могу
предположить, что где-то между десятью и пятнадцатью
миллионами в год.
     -- И как только можно прожить на такие деньги? -- ехидно
заметил Косой.
     -- Ты помнишь. Башка, -- задумчиво произнес Макс, -- как он
начинал с пятнадцати долларов в неделю, работая охранником в
плавучем казино? -- Да, -- ответил я. Макс продолжил:
     -- Затем он сам стал устраивать азартные игры. Я вам кое-что
скажу, ребята. Кто бы ни участвовал в его играх, все до одного были
уверены в честной раздаче. В тех местах, где он заправлял, не
допускали никаких трюков. Все было на высшем уровне. Он
заслуженно оказался на месте, которое занимает. У него есть
мужество и железйая воля. Если он даст слово, то выполнит его,
даже если обещал десять миллионов или свою жизнь!
Косой повернул машину на Сентрал-Парк-Вест. Мы проехали
пару кварталов.
     -- Вот этот дом, с тентом над окнами, -- сказал Макс.
Косой нажал ногой на сцепление, поставил рычаг скоростей на
ноль и плавно вкатил "кадиллак" под навес. Швейцар, вышедший из
дверей высокого, роскошного особняка, с приветливой улыбкой
распахнул дверцы машины, и мы вслед за Большим Максом вошли
в знание.
     В холле к нам приблизились двое здоровенных ребят, одетых в
серую униформу. Они вежливо кивнули нам, и один из них
произнес:
     -- Минуточку, ребята. Порядок есть порядок. Я должен вначале
получить разрешение сверху.
     Он подошел к внутреннему телефону, воткнул штепсель в
розетку и прошептал в трубку несколько слов, затем с улыбкой
повернулся к нам и, сообщив, что все в порядке, проводил нас по
коридору до лифта. Мы поднялись на верхний этаж. Макс позвонил
в дверной звонок у входа в квартиру. Улыбающийся негр в белом
костюме открыл дверь и встретил нас приветливым:
     -- Доброе утро, джентльмены. -- Он принял наши шляпы и,
махнув рукой в сторону бара, спросил: -- Что-нибудь оттуда или
кофе? Босс будет через несколько минут.
     -- Нам что-нибудь от трезвости, -- сказал Макс. -- Понятно,
мистер Макс. Проходите сюда, джентльмены.
     Он провел нас в обставленное под бар помещение. Оно было
оформлено с роскошью, подобной той, что встречалась лишь в
немногих заведениях для привилегированной публики. Стены были
отделаны голубым итальянским кафелем. В дальнем конце
помещения находился объект, который совершенно не вписывался в
окружающую шикарную обстановку. Это был игровой автомат.
Негр наполнил наши стаканы. -- Лед, соду или воду, джентльмены?
     -- Ничего такого, спасибо, -- ответил Макс. -- Как здоровье у вас
и у вашей жены?
     -- Мы в наилучшем здравии, мистер Макс, благодарю за заботу.
Этот негр и его жена служили у Франка уже много лет, с тех
пор, когда он только начинал свое восхождение.
"Непритязательный штат для человека с его положением и
богатством", -- подумал я. Хотя, с другой стороны, какого черта?
Он, может быть, и не живет здесь почти. Я точно знал, что у него не
меньше десятка домов в разных частях страны. Есть некоторое
отличие от старой, темной конуры, в которой он вырос. Да, он
проделал большой путь, выйдя из самого сердца трущоб восточного
Гарлема.
     Мы сидели спиной ко входу. Когда мы принялись за вторую
порцию выпивки, я услышал, что кто-то вошел в
     комнату. Затем низко вибрирующий, приятный голос
произнес:
     -- Всем привет. Как дела, ребята? Мы обернулись. Он стоял в
дверях, разведя в приветствии руки, с улыбкой на загорелом, гладко
выбритом, по-мужски красивом лице. На нем был пурпурный халат,
схваченный поясом на стройной талии, что подчеркивало ширину
его плеч. Белый, с вышитой монограммой платок аккуратно
выглядывал из левого нагрудного кармана. Его черные волосы были
гладко зачесаны назад, открывая' высокий лоб.
В какой-то из картинных галерей я видел портрет
средневекового короля. В чертах ;его лица было такое же,
приводящее в замешательство, смешение грубости и изящества.
Такой же резко очерченный нос, такие же проницательные и умные
глаза.
     Он был королем, да. Он был королем бандитов, по первому
слову которого были готовы прийти в движение и выполнить любой
приказ несколько тысяч головорезов, разбросанных по всей стране.
В каждом его жесте, в каждом слове сквозила абсолютная
уверенность в своих силах.
     -- Франческо! -- воскликнул, увидев его. Большой Макс.
Они тепло обнялись. Было видно, что они испытывают друг к
другу неподдельную симпатию. Франк назвал каждого из нас по
имени и обменялся с нами крепкими, энергичными рукопожатиями.
Затем мы все вместе выпили за его здоровье. Его поведение было
одновременно и учтивым, и повелительным. Ненавязчиво, как бы
мимоходом, но очень точно, он задавал вопросы о наших делах до
тех пор, пока не получил детального представления обо всем, чем
мы занимаемся. Одобрительно кивнув, он заметил:
     -- Я знал, что всегда могу положиться на ваше благоразумие и
вашу преданность. -- Эти слова были произнесены без всякого
театрального эффекта и казались совершенно уместными. -- Со
мной вы в Обществе, словно короли при тузе. Вам что-нибудь
нужно? Дополнительная территория? Что-нибудь другое, что я могу
для вас сделать?
     Его тон был таким уверенным, что сразу становилось ясно:
перед тобой сила, которая может гарантировать выполнение
практически любых материальных запросов.
     Я вспомнил о том, как Макс необычайно щедрым жестом
преподнес салун Веселому Гонифу, Пипи и Гла-застику, что дало
им около тысячи двухсот долларов чистого дохода в неделю. Это
было мелочью по сравнению с тем, что мог сделать для нас Франк.
Щедрым жестом этот человек мог пожаловать нам территорию
размером с Нью-Джерси со всеми ее доходами от различных видов
рэкета, что выражалось бы суммой в миллионы долларов. Одного
его слова было достаточно, чтобы одобрить кандидатуру на пост
комиссара полиции, или члена Верховного суда, или губернатора.
     -- Ну что, парни, нужна вам дополнительная территория? --
повторил Франк. Макс улыбнулся:
     -- Мы довольны. Франк. У нас все в порядке, так что мы лучше
останемся в своих стенах. Франк любовно потрепал Макса по
спине: -- Прекрасно, прекрасно. Пока вам хорошо, мне тоже
хорошо. Одна из причин, по которой я пригласил вас к себе,
заключается в том, что мне хотелось лично с вами встретиться
перед моим отъездом на отдых в Хот-Спрингс. -- Широко
улыбнувшись, он продолжил: -- В офисе я оставил небольшую
премию. Так, пустячок лично от меня, ребята. Дела идут хорошо.
Мы начали благодарить его, и он замахал на нас руками:
     --  Это  ерунда,  прошу  вас,  не  надо никаких благодарностей. -- Затем он
сказал: -- У меня есть для вас работа, парни. Я хочу, чтобы вы сгоняли в ...
--  Он  назвал  фешенебельный  морской курорт на юге Нью-Джерси. -- Там есть
один местный политик. Он заправляет  казино.  Ладно,  я  позволил  ему  этим
заниматься  и  не  напоминал  о  себе. В этом-то все и дело. Эта шмако-дявка
начала  злоупотреблять  моей  добротой:  он  уверяет  публику,  что   казино
принадлежит  мне.  Но  и  это  ерунда.  Дело  в  том,  что  у него шулерский
инвентарь, а это уже плохо и для меня, и для Общества.   Любители  поиграть,
игроки   с  большими  деньгами  испытывают  доверие  к  моим  заведениям.  Я
зарабатывал это доверие по крупицам, в течение многих  лет  тяжелой  работы,
при  помощи  честной  игры.  В любом из моих казино публика знает, что имеет
шанс на любой выигрыш. Теперь, делая вид, что казино мое, парень  пользуется
моим  именем  как  рекламой,  а затем обчищает посетителей. Вы, ребята, сами
понимаете, насколько это плохо. Люди, которых  надули,  разъезжают  по  всей
стране,  и  у  них  есть  друзья,  поэтому начинают расходиться слухи. Таким
образом, и моя репутация, и все наши казино могут слишком много потерять. --
Он  прервался  и  отхлебнул виски, а затем произнес низким, чуть хрипловатым
голосом: -- Либо закройте его, либо изымите у  него  казино.  Я  по-хорошему
предложил  ему  продать  мне  заведение  за  справедливую цену. Он ничего не
понял, так что я выбрал вас для выполнения этого  трудного  дела.  Вы  умные
ребята, вы ни разу не оступились.  Если вам понадобятся люди или деньги, или
что-нибудь еще,  сразу  звоните  в  офис.  Решения  принимайте  сами.  И  не
подставляйтесь. -- Франк одарил каждого из нас улыбкой и еще одним крепким и
длительным рукопожатием.
     Потом  он  проводил  нас  до  двери,  вежливо болтая по дороге.  Лифт стоял
наготове, и служащий в  униформе  держался  за  его  открытую  дверь.  Франк
прощально  махнул рукой с порога. -- Удачи. До скорой встречи. Мы помахали в
ответ: -- Пока, Франк.  По дороге в центральную часть города, где  находился
главный офис. Простак заметил:
     -- Чертовски интересно. Каждый раз после встречи с боссом я
словно парю. В нем есть что-то такое...
     -- Да, -- ответил я. -- У него есть то, что называют
магнетизмом личности. В разговор влез Косой:
     -- Мне мой старик однажды рассказывал, как он встретился в
своей стране с королем, ехавшим в карете. Мой старик снял шляпу
и поклонился, а король улыбнулся и махнул в ответ рукой. Так
старик говорил, что несколько дней после этого он словно на
крыльях летал.
     -- Все эти разговоры об ауре в основном просто шелуха, --
сказал я. -- Дело не столько в личностях, сколько в том, что они
имеют. Просто власть, которой обладают такие личности,
заставляет остальных людей благоговеть перед ними. Так что дело
не в них самих. Но во Франке что-то есть. Он личность. Иначе
никогда не смог бы подняться так высоко. Но что касается королей
и других благородных особ, то они до ушей полны самого
настоящего дерьма.
     -- Ты говоришь банальности, Башка, -- заметил Макс.
Косой не смог найти на Бродвее места для парковки. Пришлось
оставить машину на боковой улице и пешком возвращаться назад.
Мы поднялись на лифте на этаж, который целиком занимал
главный офис. Макс подошел к хорошенькой секретарше в
приемной и, назвав наши имена, сказал: -- Мы к Филиппу.
Одарив каждого из нас игривой улыбкой и как бы говоря: "Это
все, что я могу вам дать, ребята, так. что воспользуйтесь этим
наилучшим образом", девушка сняла трубку и пошептала в нее.
Затем она взглянула на нас и сказала:
     -- Вас ждут. Мне кажется, что вы сами найдете дорогу. -- И
вновь улыбнулась своей восхитительной улыбкой.
     -- Нельзя же так, -- произнес я. -- Вы нас просто убиваете.
Она подняла брови и улыбнулась еще восхитительнее. -- Я бы
каждый день давал ей по сотенной, -- со вздохом произнес Косой.
     -- Твои мысли всегда в сточной канаве, -- сказал я. -- Нет, в
постели, -- ответил он. Мы вошли в большое помещение,
приветственно махая руками и обмениваясь рукопожатиями.
Остальные работники офиса были мужчинами. Кипела бурная
деятельность, показывающая, что большой бизнес движется здесь
на всех парах.
     Макс постучался в массивную дверь. Добродушный голос
ответил: -- Заходите, ребята.
     Мы вошли. Из-за стола нам навстречу поднялся мужчина средней комплекции. Он
показался мне ничем не примечательным.  Но, подойдя к нему поближе, я увидел
его  одежду.  Было  трудно  определить, чем она привлекала мое внимание, но
было в ней что-то такое, что наверняка  заставило  бы  умереть  от  зависти.
Адольфа  Менжу*,  которого  считали  самым  элегантным  мужчиной  в  мире. У
человека было умное, приятное лицо.
     * Популярный в 20-40-е гг. голливудский актер.
     Он был мозгом, работающим на босса и на Общество. Сама идея
создания вашей организации принадлежала ему. Мало кто знал, что
он является равноправным партнером Франка во многих делах и
предприятиях. Он не любил высовываться и держался на заднем
плане. Он был силой, скрывающейся в тени трона. А когда-то
давно, много лет назад он являлся компаньоном крупной
брокерской конторы на Уолл-стрит.
     -- Как дела, Макс? -- добродушно поинтересовался Денди Фил.
     -- А у тебя, Башка? -- Он деловито пожал нам руки. -- Рад видеть
тебя. Простак. А что скажет мой друг Косой? -- Он держался
дружелюбно и по-деловому оживленно. -- Вы получили от Франка
задание разобраться с этим казино в Нью-Джерси?
     -- Да. Мы получили всю информацию, Фил, -- ответил я.
     -- Прекрасно, -- улыбнулся он. -- Свяжитесь со мной, если
случится что-нибудь непредвиденное или что-нибудь потребуется.
Макс кивнул: -- Конечно, Фил.
     -- Конечно же, мы могли бы пойти на крайние меры, -- сказал
Филипп, -- но вы знаете мой взгляд на такие вещи: избегать
насилия где только возможно и использовать его лишь в качестве
последнего средства, когда оно уже неизбежно.
     -- Мы отлично знаем ваше с Франком отношение к подобным
вещам, -- ответил я.
     Денди Фил вернулся за стол, выдвинул ящик и, достав оттуда
пухлый белый конверт, небрежно швырнул его на стол
     -- Думаю, что вы уже знаете об этом. Так, небольшой презент в
знак нашей признательности вам.
     Он пожал нам руки на манер занятого чиновника, вежливо
выставляющего посетителей, и проводил нас до
двери. _ Не теряйтесь, мальчики, -- сказал он. -- Пока,
ребята, удачи вам.
     -- Пока, Фил, -- ответили мы. Когда мы проходили мимо
секретарши, она подняла
     голову над журналом мод, который читала, и сказала: -- Пока,
мальчики.
     Мы послали ей воздушные поцелуи. Взамен она самыми
кончиками пальцев отправила нам свой.
     -- Фил совсем не похож на Франка, верно, Башка? -- сказал
Макс.
     -- Да, он -- теоретик, а Франк -- практик, -- ответил я.


Глава 22

     Мы расселись по своим привычным местам: Косой --
за руль, Простак рядом с ним, я и Макс поместились на
заднем сиденье. Косой включил зажигание. -- Куда едем? --
спросил он. -- В гараж, -- ответил Макс. Он вынул из кармана
конверт и вскрыл его. -- Ну, Макс, говори быстрей. Сколько? --
заканючил Косой.
     Макс заглянул в конверт и скорбным голосом осведомился:
     -- Ну, ты, наверное, уже знаешь? Косой резко мотнул головой в
нашу сторону и с
     тревогой спросил: -- Что? -- Тут лежит какая-то розовая бумажка,
где сказано,
     что в твоих услугах больше не нуждаются. Лицо Косого выразило
такую растерянность, что мы
     дружно расхохотались. -- Ты большой ублюдок, Макс, --
пробормотал
     он, -- и прикол этот давно протух. -- Но ты же клюнул, -- хмыкнул
Макс и вынул из
     конверта деньги. Прямо у себя на коленях он принялся быстро, как
заправский банковский служащий, их пересчитывать.
     -- Нам кинули примерно тридцатинедельный заработок. -- Макс
закончил счет. -- Всего шестьдесят тысяч,
     по пятнадцать на брата. Недурно. Косой крякнул от удовольствия.
     -- В этом году Санта-Клаус явился раньше обычного. , Макс
разделил пачку денег на четыре равные части и
одной легонько постучал Косого по макушке. -- Твоя доля,
дружище Косой, купи себе заварных
     пирожных. Косой не глядя взял деньги и засунул их в карман,
приговаривая: -- Счастливого
     Рождества!
     Следующую пачку улыбающийся Макс передал Простаку.
Простак сначала поцеловал ее, а потом отправил в свой карман со
словами: -- С Новым Годом! Настала моя очередь.
     -- На вот, возьми. Башка, купишь себе шоколадку с орехами.
     -- С золотыми? -- усмехнулся я. Косой завел машину в подземный
гараж. Мы вышли. -- Косой, -- сказал Макс, -- надень комбинезон,
а то испачкаешь одежду, когда будешь ползать под машиной. --
Затем он обратился к нам: -- Эй, парни, придется снять упряжь.
Он стащил с себя пиджак и принялся отстегивать кобуру. Мы
последовали его примеру. Упрятав все оружие в холщовую сумку,
Макс протянул ее Косому:
     --  На,  Косой, сунь это в ящик. Хотя нет, постой. -- Он повернулся ко мне:
-- Эй, Башка, в Нью-Джерси слишком много копов. Если нас  остановят,  как  в
прошлый  раз,  и  станут  обыскивать,  и  найдут твой преми-ленький столовый
прибор, -- тон его был чуть-чуть насмешливым, -- что ты им скажешь?  Что  ты
хирург, а это твой скальпель? -- Макс ухмыльнулся.
     --Я и не вспомнил о нем, -- сказал я, кидая нож Косому, -- а ты
наверняка забыл о своей штучке в рукаве. Верно?
     -- Ты прав, Башка, совсем забыл. Странная вещь, я вроде бы
чувствую, что она на мне, и в то же время не чувствую. А без нее
мне как-то неуютно.
     Он закатал правый рукав, отцепил пружину и передал
револьверчик Косому. -- У тебя с ножом так же? -- Да, привычка,
     -- кивнул я.
К брюху "кадиллака" был приварен длинный стальной ящик.
Косой залез под машину и сунул в него сумку со всем нашим
добром. Выбравшись наружу, он тщательно вымыл руки.
     -- Макс, а автомат ты взял? -- спросил Простак. -- Нет, думаю, он
нам не понадобится. Сначала надо осмотреться. Если что, пошлем
кого-нибудь.
     Часть пути мы проделали на пароме, чтобы не утонуть в
непрерывном потоке машин и быть подальше от полицейских.
     "Кадиллак" мчался по Найленд-бульвар к мосту Перт-Эмбой.
Косой провел машину по мосту и выехал на шоссе, ведущее прямо
к морскому курорту.
     Недалеко от Нью-Брунсвика мы остановились, чтобы
подкрепиться гамбургерами с кофе в придорожной забегаловке.
После обеда за руль сел Простак. Косой вынул гармошку, мы с
Максом поуютней устроились на заднем сиденье. Косой играл, а
"кадиллак", тихо урча, плавно катил по совершенно прямому
шоссе.
     Мы ехали всю ночь и только на рассвете прибыли в курортный
городок и зарегистрировались в самом крупном на побережье отеле.
Дежурный отогнал нашу машину в гараж.
     Мы заняли два смежных номера, сообщающиеся через ванную
комнату. Косой сказал, что такая планировка бывает только в
лучших отелях.
     -- Может, перед тем как залечь, поплаваем? -- спросил Макс.
     -- Как это? -- спросил Простак. -- У нас же нет купальных
костюмов.
     -- Ну и что? Можно и без них. Все равно придется мочить
задницу, -- сказал Макс и улыбнулся. -- Гляди-ка, наш Простак
становится скромником. Раз так, ладно, искупаемся в нижнем белье.
Поплавав, мы улеглись на песок и уставились в усыпанное
звездами небо. Пляж был совершенно пуст. Чтобы обсохнуть, Макс
и Простак стащили с себя мокрое белье. Стояла тишина, и
единственным звуком был шум накатывающих на берег волн. Вот
это и есть жизнь! Я задумался. Ко мне вернулся звук прошлого --
рокот заполненных ист-сайдских улиц, и я вновь на миг окунулся в
их жаркую духоту и нестерпимую вонь. С океана дул свежий легкий
ветерок и наполнял меня совершенно новыми чувствами. Как
здорово лежать вот так, чувствуя себя свободным от всего на свете и
з