Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
38 -
39 -
40 -
41 -
42 -
43 -
дался грохот. Я вскочил на ноги и
вылетел в комнату. Я вновь вернулся к жизни! Менди неподвижно
лежал на полу. Меткий Майк громко храпел, уронив голову на
стол. Бугай с остекленевшими глазами нетвердой походкой бродил
по комнате и несвязно бормотал:
-- Снотворное, все накачано снотворным... Пытаясь
приободриться, он вылил оставшийся в бутылке алкоголь себе на
голову. Потом увидел меня и двинулся в мою сторону.
-- Это ты велел ему подсыпать снотворного. Я тебя удавлю. .
Споткнувшись о тело Менди, он упал на пол и застыл, не
пытаясь подняться. Я уже собрался броситься наутек, когда увидел
револьвер, высовывающийся из кармана Меткого Майка. Я
наклонился, вытащил его и, услышав, как сзади кто-то шагнул ко
мне, резко развернулся. В то же мгновение Бугай с чудовищной
силой сжал мою руку. Она сразу же онемела. Револьвер выпал.
Хватка Бугая ослабла, я вырвался и выскочил в зал. Бугай догнал
меня, прыгнул мне на спину и, опрокинув на пол, ухватил меня за
горло. Посетители с воплями бросились на улицу. К нам подбежал
Мои и разбил бутылку из-под виски о голову Бугая. Это оглушило
его на несколько секунд. Я, не глядя, пнул его в живот, затем с
трудом
встал на ноги и, спотыкаясь, вывалился на улицу в огромную
толпу, собравшуюся возле дверей.
Бугай прыжком догнал меня, и я упал, подмяв под себя какого-
то зеваку. Бугай тяжело пыхтел, лежа у меня на спине. Из-под меня
раздавались пронзительные вопли зеваки. Кровь из его разбитой
головы забрызгала мне лицо. На улице царил жуткий переполох.
Казалось, будто тысячи мужчин, женщин и детей в дикой панике
метались во все стороны и вопили пронзительными голосами:
-- Полиция, полиция, здесь убийство! Руки Бугая добрались до
моего горла. Черные точки, яркие мерцающие пятна поплыли у
меня перед глазами. Это конец, подумал я и, словно во сне, увидел,
как Мои медленно, очень медленно склоняется над Бугаем с другой
бутылкой виски и она разлетается на тысячи осколков от удара о
его голову.
Я тяжело поднялся на ноги и двинулся прочь, пиная и разгоняя
криками людей в разные стороны. Я вовремя оглянулся. Бугай
вновь оказался у меня за спиной. Кровь тонкими струйками стекала
с его головы, и за ним по Деланси-стрит тянулась тонкая кровавая
дорожка. Я влетел в хлебный магазин и запер дверь на засов.
Казалось, я ворвался в переполненный курятник. Словно
перепуганные наседки, пронзительно вопя и вереща, женщины
начали метаться по всему магазину. Бугай ввалился прямо через
закрытую дверь под звон брызгами разлетевшегося во все стороны
дверного стекла. Женщины начали выскакивать на улицу, издавая
пронзительные крики. Я метнулся за прилавок и увидел под
витриной большой хлебный нож. Он оказался в моей руке как раз в
нужное время.. Я взмахнул им, целясь в морду атакующего Бугая.
Лезвие угодило в верхнюю часть щеки и распороло ее до самого
рта. Щека повисла, закрыв подбородок и обнажив коренные зубы.
Истекая кровью, Бугай выскочил на Деланси-стрит и с
громкими воплями помчался вдоль по улице. Я гнался за ним по
пятам, размахивая большим хлебным ножом, и орал словно
сумасшедший: -- Я сделаю из тебя строганину! Люди в панике
разбегались в разные стороны. -- Урод! -- бесновался я, яростно
размахивая ножом.
Догнав его, я одним движением .распорол ему пиджак. Потом
махнул ножом еще раз, лезвие оставило тонкую кровавую полосу
на его шее. Кто-то с топотом догонял меня.
-- Брось нож, Башка!,-- раздался крик. -- Или я буду
стрелять!
Я остановился и обернулся. Рядом стоял, целясь в меня из
револьвера, местный полицейский. Я увидел, что он настроен
решительно, и бросил нож, который со стуком упал на мостовую.
-- Эй, ты, давай сюда! -- проорал полицейский, обращаясь к
Бугаю.
Пьяно пошатываясь и придерживая рукой располосованную
щеку, тот подошел к нам. Сотни людей окружили нас со всех
сторон.
-- Я все-таки поймал тебя при покушении на убийство. От этого
обвинения ты уже не отвертишься. -- Полицейский посмотрел на
истекающего кровью Бугая. -- Ты славно разделал этого парня. А
вы все сдайте назад! -- сказал он и махнул рукой окружавшей нас
толпе. -- Пусть кто-нибудь вызовет "скорую помощь".
Он зашел ко мне за спину, чтобы проверить мои задние
карманы.
С диким нечленораздельным ревом, который, казалось, рвался из
раны на щеке, Бугай бросился на меня.
Полицейский вклинился между нами. Чудовищная сила, с
которой Бугай совершил этот рывок, выбила револьвер из руки
полицейского и зашвырнула нас троих и еще пятерых зевак на дно
сточной канавы. Это была какая-то бешеная, пронзительно
верещащая куча мала. Не знаю, каким образом Бугай умудрился
ухватить хлебный нож, но он был уже совсем рядом и бешено
полосовал воздух вокруг меня, тогда как я пытался выбраться из-
под полицейского, скользя руками и ногами по грязному дну
канавы. Увидев на краю тротуара валяющийся револьвер
полицейского, я рванулся к нему, схватил и, нажав на курок, не
глядя выстрелил в ту сторону, где бесновался размахивающий
ножом Бугай. Пуля попала ему в живот. Он упал лицом вниз на дно
канавы. Я выстрелил еще раз. Но у меня тряслись руки, и я
промазал. Пуля рикошетом отскочила в зеваку, и тот, вереща,
повалился на землю. Бугай застонал.
-- А-а, я не могу выносить эту боль! -- завыл он. -- Башка,
прикончи меня, пожалуйста, прошу тебя!
Я подошел вплотную к умирающему Бугаю, тщательно
прицелился и выстрелил ему в голову. ГТотом навел
револьвер на подбегающего ко мне полицейского и заорал:
-- Я тебя тоже прикончу, урод! Он замер на
месте.
Махая револьвером, я двинулся на толпу. Люди побежали в
разные стороны. Я бросился бежать куда глаза глядят. Следом за
мной мчались полицейские и орущая, воющая толпа. Казалось,
тысячи людей оглушительно орут у меня за спиной: -- Хватай
Башку, хватай убийцу! Казалось, тысячи рук тянутся, чтобы
схватить меня и разорвать на куски. Деланси-стрит дрожала от воя
жаждущей крови толпы.
Какое-то такси остановилось прямо на середине проезжей
части. Не выключая мотора, любопытный, водитель вылез из
машины. Я оказался рядом прежде, чем он понял, что тут вообще
происходит, ткнул револьвером в его грудь и проорал: --
Сваливай, пока я не продырявил тебя! Он как заяц метнулся в
сторону. Я нырнул в машину, молниеносно сыграл скоростями --
первая, вторая, третья, -- и под пронзительный визг шин, с жутким
креном уходя от столкновения с другим транспортом, помчался по
Деланси-стрит. Я проехал мимо Клинтонской полицейской
станции. Целая орда полицейских выскочила на середину проезжей
части и с криками опустошила мне вдогонку свои револьверы. Я
сделал левый поворот и направил машину в верхнюю часть города.
Словно безумный сон, мне запомнилась поездка по узкой
улице, по которой я мчался, разбрасывая ручные тележки
уличных торговцев. Это просто чудо, что мне удалось
добраться до широкой Первой авеню.
Я бросил такси на одном из углов и укрылся в кинотеатре, где
просидел до самого его закрытия. Затем я поймал такси и
отправился в заведение китайца Джо.
Оказавшись в его владениях, я почувствовал себя в
безопасности.
-- Джо, мне нужна отдельная комната, -- сказал я. -- Меня все
хотят выпороть. Полиция, банда, в общем, все. -- Успокойся,
Башка. Я спрячу тебя в комнате, которую никто не сможет найти.
Я лег на кушетку. Джо разжег лампу под моей трубкой. С
каждой затяжкой чудесным влажным дымом все мои боли и страхи
отступали все дальше и дальше. Сладкий покой просачивался в мое
тело и растекался по нему вместе с кровью. Затем пришли грезы,
цветные удивительные грезы, пронизанные сладковатыми
испарениями трубки.
Глава 49
Внезапно кто-то схватил меня и начал энергично трясти. В моих
ушах зазвучал настойчивый голос: -- Вставай, Башка, просыпайся,
они внизу. Вставай! Я ошалело потряс головой и увидел над собой
испуганное лицо Джо.
-- Ради Бога, очнись, Башка! -- умоляюще произнес он.
-- Что за идиотские сны бывают от опиума, -- пробормотал я и
сел на кровати. -- Что? --Что? Что случилось? -- Быстро вставай,
Башка.
Снизу до меня донеслись крики и звук револьверных выстрелов.
-- Они здесь, -- торопливо зашептал Джо сдавленным голосом,
-- Менди, Меткий Майк и с ними еще двое!
Я испуганно вскочил на ноги.
-- Быстро за мной!-- страшным голосом прошептал Джо.
Через пожарный выход мы с ним выбежали в тесный переулок,
нырнули в какую-то дверь и вскоре вышли в другой переулок. Мы
оказались в двух кварталах от заведения Джо. Я осторожно
осмотрел улицу. Она была пуста.
-- Тебе лучше смотаться из города, -- задыхаясь, произнес
Джо.
-- Спасибо, Джо, -- сказал я и торопливо зашагал по улице,
стараясь держаться в тени. .
Выйдя на Бродвей, я почувствовал, что меня колотит, и сбавил
скорость, чтобы восстановить дыхание. Я попытался взять себя в
руки. Что теперь делать? Куда мне идти? Да, мне надо смотаться из
города, но как? С полицейскими и людьми из Общества на хвосте
нельзя
воспользоваться ни поездом, ни автобусом. Первым делом они
возьмут под наблюдение все вокзалы.
В квартале от меня находилась станция метро. Это меня
устраивало. Я сбежал по лестнице и сел в поезд, идущий в
верхнюю часть города. Проехав до конечной станции в районе Сто
восемьдесят первой улицы и пройдя несколько кварталов по
Бродвею, я наткнулся на круглосуточную закусочную, рядом с
которой было припарковано несколько грузовиков. Я взял кофе и
гамбургеры и стал ждать. Заметив, что один из водителей
направился к выходу, я подошел к нему испросил: -- Ты не
можешь подбросить меня, приятель?-- Пожалуйста, -- ответил
он, -- если ты мне потом поможешь.
-- Конечно, -- ответил я. -- Куда ты направляешься?
-- Везу в Гастингс ящики со всяким барахлом. Когда мы приедем
на место, ты поможешь разгрузить машину? -- Конечно,
договорились.
Я сел рядом с ним. Когда мы выехали за город, я глубоко
вздохнул и попытался отогнать страх, терзающий мой мозг, но
тщетно. Вновь и вновь я переживал ужасные события вчерашнего
дня. Думая о том, что произошло и что могло произойти, я
чувствовал, как меня колотит.
Две независимые силы объявят по всей стране о моем розыске.
Какая из них сработает более действенно -- полиция или
Общество? Могу ли я укрыться от полицейских с их прямыми
связями и участками в каждом городе и штате? Пожалуй, это будет
не очень трудно. Но как укрыться от револьверов тысяч бандитов,
которые, наверное, уже получили приказ уничтожить меня при
первой встрече? Да, каждая группировка в каждом городе
наверняка уже получила такой приказ. Кому как не мне знать,
насколько эффективно работает Общество. Ни в одном крупном
городе я не буду чувствовать себя в безопасности. Но недаром
меня зовут Башка. Я буду скрываться в захолустных городишках
или в безлюдных местах до тех пор, пока страсти не поулягутся.
Водитель что-то тихонько напевал себе под нос. Когда большой
грузовик вкатил в Гастингс, уже рассветало.
-- Что, неплохо отдохнул, приятель? -- спросил водитель с
довольной улыбкой.
слишком быстро. Я не подозревал, что так проголодался. Я
подумал, не съесть ли мне еще банку сардин и оставшийся хлеб, но
решил ограничиться шоколадом и молоком.
Две плитки шоколада растаяли у меня во рту. У холодного
молока оказался неземной вкус волшебного нектара. Я попытался
вспомнить, когда в последний раз пил молоко, но не смог -- так
давно это было. Я вытянулся на земле, заложив руки под голову.
Боль и усталость утекали из моего тела. На смену им приходило
радостное ощущение покоя и безопасности. Да, мир прекрасен!
А теперь, видите, я снова здесь, спустя столько лет. Я здесь,
чтобы рассказать вам обо всем. Но как я спасся, где прятался -- это
уже другая история. Думаю, вы поймете, почему я не могу
рассказать ее вам сейчас.
Несмотря на ноющую боль и усталость, я сдержал свое
обещание и помог ему разгрузить грузовик. Затем сказал:
-- Спасибо, приятель, -- и двинулся вдоль по улице.
Водитель развернул- грузовик и отправился обратно в Нью-
Йорк. Я пересчитал свою наличность. В бумажнике было
около четырехсот долларов. Этого вполне хватит на текущие
расходы. Я не буду трогать ту сотню тысяч, которую оставил
в банке. Она находится в надежном месте. Да, я не буду их
трогать. Я очень умно поступил, когда оставил их там. Но
первым делом мне надо подобрать подходящую одежду, раз
уж я собрался играть роль любителя пеших путешествий. Я
прошелся по главной улице Гастингса и нашел магазин
одежды. Он был еще закрыт. .
Около часа я проболтался поблизости, дожидаясь открытия. В
магазине я купил высокие, прочные туристские ботинки, рабочие
штаны, пиджак, рубашку и дешевую широкополую фетровую
шляпу. На смену всего гардероба у меня ушло тридцать два
доллара. Я с"улыб-кой подумал, что было время, когда один только
галстук обходился мне дороже.
Я вышел из города и двинулся вдоль реки. Дойдя до укромного
места, окруженного со всех сторон густо растущим кустарником, я
разделся, умылся речной водой и переоделся в свою новую одежду.
У меня все еще оставался револьвер полицейского с одним
патроном. Я вытащил патрон и швырнул его в реку. А револьвер
положил на большой камень, затем нашел еще один тяжелый
булыжник и молотил по револьверу до тех пор, пока он не
развалился на несколько частей, которые я расшвырял в разные
стороны далеко в воду. Старую одежду я закопал под корнями
прибрежных кустов'.
Я весело зашагал дальше, ощущая, как во мне возрождаются
чувства надежды и уверенности в собственных силах. Недалеко от
Гармона-на-Гудзоне я заскочил в небольшой бакалейный магазин и
купил две банки потрошеных и чищеных сардин, булку, литровую
бутылку молока и пять плиток шоколада. Поднявшись по берегу
реки немного выше Гармона, я вышел на небольшую поросшую
травой поляну, окруженную со всех сторон небольшой рощей.
Испытывая какое-то новое чувство приятной лени, я устроился на этой
поляне, открыл банку сардин и сделал два бутерброда. Они исчезли слишком
быстро. Я не подозревал, что так проголодался. Я подумал, не съесть ли мне
еще банку сардин и оставшийся хлеб, но решил ограничиться шоколадом и
молоком.
Две плитки шоколада растаяли у меня во рту. У холодного молока оказался
неземной вкус волшебного нектара. Я попытался вспомнить, когда в последний
раз пил молоко, но не смог -- так давно это было. Я вытянулся на земле,
заложив руки под голову. Боль и усталость утекали из моего тела. На смену им
приходило радостное ощущение покоя и безопасности. Да, мир прекрасен!
А теперь, видите, я снова здесь, спустя столько лет. Я здесь, чтобы
рассказать вам обо всем. Но как я спасся, где прятался -- это уже другая
история. Думаю, вы поймете, почему я не могу рассказать ее вам сейчас.