произнес я. -- А теперь скажи, с каким "багажом" ты бы
хотел вернуться к своим людям?
     Джим с сомнением взглянул на меня, а затем выпалил:
     -- Сорокавосьмичасовая рабочая неделя, минимум сорок центов
в час и полуторные расценки при сверхурочной работе.
Оплачиваемые выходные во время официальных праздников и
признание нашего профсоюза домовладельцами.
     -- Готовь упаковку, Джим, -- рассмеялся я -- "Багаж" твой.
Макс с улыбкой посмотрел на меня и одобрительно кивнул.
Джимми и Фитц разглядывали меня так, словно я был
сумасшедшим.

     --И как вы этого добьетесь? -- спросил Джимми -- С чьей
помощью?
     -- Это уже наша забота, -- самоуверенно произнес Макс.
     -- Следуйте нашим указаниям, и все будет в порядке
     -- Мне непонятно, с чего это вы, ребята, такие
сговорчивые. Какое отношение вы имеете к забастовке? В
смысле вы-то что будете иметь?
     Не успел я открыть рот, как Фитц уже раздраженно
ответил ему:
     -- Ради Бога, Джим, ну нельзя же быть таким
молокососом. У них такие же интересы, как и у Везунчика.
Они хотят загрести под себя и профсоюз, и все остальное.
     -- Не знаю, -- произнес Джимми. -- Мне это не нравилось
раньше, и мне это не нравится теперь. Это не настоящий
профсоюз.
     Макс вопросительно взглянул на меня. Я покрутил в ответ
головой и сказал:
     -- Послушай-ка, малыш. Тебе еще многому надо научиться. В
особенности .подобным вещам. Эту область трудовых отношений
не проходят в школах, и ее нет в справочниках. Но она самая
важная. Разве ты не знаешь, что обычно победа в трудовых
конфликтах остается за теми, на чьей стороне оказываемся мы?
     -- Пусть, но это, ребята, не ваше дело. Вы не рабочие и не
работодатели. Это наши отношения. Наши и наших боссов.
Оставьте нам их выяснение.
     -- Ради Бога, Джим, не будь таким идиотом, -- пробормотал
Фитц.
     -- Не трогай его, Фитц, -- сказал я. -- Малыш абсолютно
прав. Совершенно верно, это не наше дело. Но мы, похоже,
являемся необходимым злом. Одна из сторон неизбежно
призывает нас на помощь, и, насколько мне известно, боссы
первыми начали использовать нас. Нас... -- тут я замялся,
подбирая нужное слово -- Гангстеров, -- пробормотал
Джимми. -- О-о-о, ради Бога, Джим! -- простонал Фитц. --
Успокойся, Фитц, -- с усмешкой сказал Макс -- Нас это не
смущает Я продолжил:
     -- Так вот, как я уже сказал, боссы в прошлом создали эту
традицию -- нанимать громил для запугивания рабочих и
профсоюзных деятелей. А если запугать профсоюзных
деятелей не удавалось, то работодатели
     подкупали их при помощи своих деловых партнеров или юристов.
Об этом тоже не написано в справочниках Запугивание и подкуп --
основные и важнейшие фак-торы при решении большинства
трудовых конфликтов. Просто сведения об этом редко доходят до
широкой публики. -- Я взглянул на часы. Четверть третьего.
Везунчик на самом деле задерживался. -- И еще Джим, -- сказал я.
     -- Фитц сможет подтвердить, что если не мы, то какая-нибудь другая
группа обязательно ввяжется в это дело. Впрочем, ты и сам сможешь
это понять. Ведь до Везунчика были и другие, верно, Фитц?
     -- Да, -- ответил Фитц. -- Небольшая банда из верхней части
города.
     -- Везунчик вышвырнул их, а мы вышвыриваем Везунчика.
Уловил, Джим? -- продолжил я.-- К тебе всегда будут приходить
незваные союзники. Так почему бы в этой роли не выступить нам?
Мы пользуемся влияни-ем. Мы можем быть полезны, и мы убережем
вас от многих проблем, в особенности после того, как вы
окончательно сформируете свой профсоюз. Тогда вокруг вас
засуетится целая свора паразитов: полиция, городские чиновники,
бандитствующая шелупонь. И всегда вы сможете ссылаться на нас.
Мы возьмем на себя улаживание отношений с ними. Кроме того,
хочешь -- верь, хочешь -- не верь, но мы когда-то сами были
организаторами профсоюза. И по этой причине мы сможем
предложить вашим рабочим более выгодные условия, чем кто-либо
другой.
     -- Вы были организаторами? -- презрительно фырк-нул Джимми.
     -- И какого же профсоюза? -- Водителей прачечных, -- ответил я.
     -- Ну ладно, допустим, что я согласен играть с вами, -- упрямо
произнес он. -- Я не говорю, что согласен, но допустим...
     -- Ты наверняка согласишься, малыш, -- сказал Макс.
     -- Не уверен, -- уперся юнец. . Я взглядом остановил Макса и
сказал-- Ладно, Джим, что ты там собирался сказать? -- Откуда мне
знать, что не появится кто-нибудь еще, кто выпихнет вас и влезет на
ваше место? Макс и Простак рассмеялись. Я с улыбкой ответил--
Конечно же, нет ничего невозможного, Джим Возможно, завтра
утром в Нью-Йорке произойдет земле-
     трясение. Но это в высшей степени маловероятно. Мы
представляем крупнейшую и самую влиятельную группировку. в
стране.
     Фитц подался вперед и возбужденно прошептал -- Вы из
Общества?
     Я кивнул. Джим побледнел, но упрямо стоял на своем.
     -- Мне все равно надо подумать. Я посоветуюсь .членами
профсоюза.
     -- Я поговорю с ним наедине. Я разъясню ему, в чем состоит
правда жизни, -- пробормотал Фитц.
     -- Слушай, Джим, -- раздраженно начал я, -- скажу тебе так...
Я не успел закончить. Меня отвлек звук распах-нувшейся
входной двери.


Глава 32

     За всю свою жизнь я не видел ничего подобного тем двоим, что
вошли в двери "Райского сада". Черт меня подери, если хоть раз на
мои глаза попадалось что-ни будь -- будь то птица или рыба, зверь
или человек, живое или мертвое -- что-нибудь столь фантастичное
как эта парочка. Такого я не видал даже в своих самых диких
опиумных снах. Должно быть, сам дьявол приложил свою руку к
образованию этого дуэта -- никому другому подобное было не под
силу. Даже его величеству случаю навряд ли удалось бы создать
столь мастерски согласованное объединение двух уродов.
Я посмотрел на Макса. Макс посмотрел на меня. Мы не могли
поверить собственным глазам
     Один из них был длинным, тощим, омерзительного вида
ублюдком. Его тело на ходу совершало плавные змеиные движения.
Я засомневался, есть ли у этого типа позвоночник. Казалось, что по
его резиноподобному туловищу непрерывно пробегают волны. Его
сильно вытянутая голова служила продолжением неестественно
длинной шеи. Цвет его лица имел ярко выраженный желтушный
оттенок. Когда он начал рассматривать нас своими блестящими, как
бусинки, глазами, его голова продолжала резко подергиваться в
разные стороны Он был одет в желтовато-коричневый костюм и в
близкие по цвету рубашку и галстук Это и был тот самый парень, чье
тело, по слухам, покрывали бесчисленные шрамы от
     ножевых и пулевых ранений. Это был знаменитый Везунчик -- тот,
кого невозможно убить ни автомобилем. ни любым другим
смертоносным оружием Тот, кто всегда выживал для того, чтобы
покончить со своими врагами Он считался настолько свирепым и
безрассудным, что Общество никогда не прибегало к его услугам
А его напарник! Уродина -- дальше некуда Кривоногий и
обезьяноподобный, с плоским носом и толстыми.. выпяченными
губами. Он очень походил на своих предков, причем весьма
отдаленных. Словом, типичный питекантроп. Судя по его виду, он
был настоящим дебилом, и его звали Горилла Вилли.
Они остановились и уставились на нас Мы четверо вытащили
свои пушки и, подойдя, окружили их со всех сторон. Везунчик
начал вынимать руку из кармана
     -- Не глупи, Везунчик! -- рявкнул Макс -- Мы можем
договориться полюбовно. Они вызывающе смотрели на --нас -- Кто
вы и чего хотите? -- произнес Везунчик, подергивая головой из
стороны в сторону.
     -- Если ты не против, -- ответил я,--то мы хотели бы немного
поговорить с тобой о деле.
     Я жестом предложил им сесть за ближний стол Когда они
нехотя опустились на стулья, мы спрятали револьверы. Я увидел,
что Петушок наблюдает за нами из-за стеклянной двери. Оба
делегата настороженно следили за происходящим, не вставая со
своих мест Макс сразу приступил к делу.
     -- Мы из Общества, -- произнес он. -- Мы руководим
забастовкой и профсоюзом. А вы, парни, отползаете в сторонку.
Везучий Змееныш воровато огляделся и нахально спросил:
     -- А откуда я знаю, что вы из Общества? И потом, мы с Вилли
туда не входим. Чего ради я должен выполнять приказы Общества?
     -- Мы не просим вас выполнять приказы, -- сказал я. -- Мы
вам приказываем: "Проваливайте!"
     -- Это нечестно, что Общество везде влазит, -- прогундосил
Горилла Вилли. -- Нам ведь тоже надо есть! -- Зачем? --
равнодушно спросил Простак --Как зачем? --глупо вытаращился
'Вилли. -- Нам ведь тоже надо жить, верно?
     -- А зачем вам жить? -- спросил Косой, заглядывая Вилли
в глаза.
     -- Не выступай, Вилли, -- сказал Змееныш и окинул нас
долгим взглядом. -- Так, значит, так? -- Значит, так, --
равнодушно подтвердил Макс. Везунчик пожал плечами: --
Ну че я могу сказать? Ниче.
     -- Ниче не говори, ниче не делай, и тогда ниче с тобой не
случится, -- сказал Макс.
     Вилли смотрел на Везунчика. Везунчик смотрел на нас. И
оба они "ниче" не говорили.
     Петушок вышел из своей комнатушки и, приблизившись,
обратился ко мне:
     -- Вы можете сделать так, чтобы эти громилы не
появлялись в нашем заведении? Мне они здесь совершенно
не нужны.
     Змееныш подался вперед и, показав Петушку шило для
льда, просипел:
     -- Ты, гомик долбаный, я тебе уже сказал, что имею долю
в этом заведении.
     Петушок оттанцевал назад, чтобы Везунчик не смог до него
дотянуться, и пронзительно крикнул: -- Ты -- мерзкая
подколодная змея! -- Я пришью тебя, гомик долбаный, и заведение
целиком достанется мне, -- прошипел Везунчик.
     -- А вот и нет, а вот и нет! Я тебя не боюсь, -- хорохорился
Петушок, танцуя на безопасном расстоянии. -- Вышвырните
отсюда этих хулиганов! -- крикнул он нам. Везунчик посмотрел на
нас.
     -- Мы не вмешиваемся в ссоры любовников, -- произнес
Макс.
     Вилли загоготал. Везунчик бросил на Макса ненавидящий
взгляд и двинулся к Петушку с шилом в руке. Петушок
оттанцевал назад, на помост в центре зала. Везунчик следовал
за ним, многозначительно поигрывая шилом. Профсоюзные
делегаты с открытыми ртами смотрели на это представление.
Я двинулся вслед за Змеенышем, держа руку на рукоятке
лежащего в кармане пружинного ножа. -- Эй, Везунчик,
кончай этот балаган! -- крикнул я. Он резко обернулся ко
мне. Я сказал: -- Давай-ка, проваливай, убирайся, линяй
отсюда. Оставь Петушка в покое.
     Несколько мгновений он с бешенством глядел на меня, затем
отвернулся и вышел в туалет.
     -- Боже мой, разве это не ужасно? -- произнес подошедший
Петушок. -- Мне стыдно за самого себя. Как мне только могло
прийти в голову связаться с таким омерзительным типом?
     -- Брось, Петушок, -- проворчал Вилли. -- Разве ты не говорил
раньше, что любишь его. Да и со мной ты тоже ведь заигрывал?
Теодор собрался что-то ответить, но в этот момент открылась
входная дверь. На пороге стоял человек. Он был настолько велик,
что целиком заполнял дверной проем
     "Что за проклятое Богом место? -- подумал я. -- Просто какое-
то место сбора разнообразных, уродов".
     Человек шагнул в зал. Он был настоящим колоссом, не меньше
двух метров ростом и с огромным брюхом. Сквозь красноватую
кожу его лица просвечивала сеть тоненьких лиловых прожилок. Он
выглядел так, словно за каждым приемом пищи потреблял только
бифштексы с кровью Его свиные глазки пристально смотрели на
нас сквозь толстые линзы очков Тонкий нос загибался так сильно,
что его кончик в буквальном смысле смотрел в рот.
К нам торопливо подошел Фитц.
     -- Этот большой навозный жук представляет работодателей, --
шепотом сообщил он. -- Они во всем слушаются этого навозника
Его зовут Кроунинг. Я кивнул Фитцу и, подойдя к громадине,
сказал: -- Проходите, проходите, мистер Кроунинг. Мы как раз
говорили о вас
     -- Говорили обо мне? Кто говорил? Где Везунчик? -- Везунчик
слегка прихворнул, будет чуть позже Мы его доверенные Работаем
с ним в тесном контакте, -- с улыбкой ответил я
Мы подошли к столу, он кивнул Вилли и поздоровался с Фитцем
     -- Выпьем? -- предложил я и наполнил стаканы. -- Спасибо' --
сказал он, беря свой стакан, и, подняв его перед собой, со смешком
произнес -- За долгую и изнурительную забастовку! -- Дерьмо
какое, -- сказал Джимми. -- Что это за шпана? -- спросил
Кроунинг.
     -- С ним все в порядке, он новый делегат, -- объяснил Фитц. --
Он еще немного новичок в этой игре.
     -- Новый делегат, да? -- произнес Кроунинг. -- Маловат для
делегата. Ну ладно, ладно, я люблю молоденьких мальчиков.
Он ущипнул Джимми за ляжку. Джимми шарахнулся в сторону
и злобно проворчал: -- Не трогай меня, ты, жирный ублюдок! -- Я
пришел сюда не для того, чтобы меня оскорбляли, -- обиженно
произнес Кроунинг. -- Я пришел заниматься делом.
     -- Отлично,--отозвался Макс.--Давайте приступим к делу.
     -- Где Везунчик? Давайте его дождемся. -- .Мы можем принимать
решения без него, -- ответил я. -- А как обстоит с этим у вас?
     -- Без Везунчика? Ладно, раз вы считаете, что все в порядке...
Везунчик вам сообщал, что я хочу, чтобы забастовка продлилась
еще минимум две недели? Тогда мои партнеры решат, что дело
совсем худо; и выложат большие откупные для подмазывания
активистов. -- Довольно улыбаясь, он потер руки. -- На сей раз
будут приличные деньги. Хватит всем, и этому молоденькому
мальчику. Эй, симпатяга, -- окликнул он Джима, -- как ты
относишься к тому, что у тебя в кармане окажутся четыре-пять
тысяч? -- А чтоб ты сдох, ублюдок, -- ответил Джим. -- Ну, как
вам нравится такой ответ? За это я и люблю своих мальчиков -- за
силу духа. Только смотри не переусердствуй. Все хорошо в меру.
Переусердствуешь -- и я дам знак Везунчику вышвырнуть тебя из
организации.
     -- Везунчик больше никого не вышвырнет... -- начал было
Джим, но, остановившись, посмотрел на меня. Я одобрительно
кивнул и с улыбкой сказал: -- Давай, Джим, объясни ему.
     -- Везунчика самого вышвырнули! -- злобно закончил
Джим.
     -- Кто это тут расшвырялся без моего ведома? -- Кроунинг
пристальным взглядом обвел сидящих за столом.
Горилла Вилли радостно загоготал и показал оттопыренным
большим пальцем в нашу сторону-- Вон те парни.
     -- Эти вежливые ребята? -- спросил Кроунинг, глядя
на нас.
     -- Вежливые, как моя задница, -- ответил Макс. Везунчик вышел
из туалета. Мне не понравился его вид, и я посигналил Максу. Макс
стал внимательно следить за его приближением. Кроунинг тоже его
увидел.
     -- Привет, Везунчик, -- произнес он. -- Что это такое я тут
услышал? Ты позволил этим ребятам выпихнуть себя? --
Подначивая его, он насмешливо продолжил: -- Но мне-то это без
разницы. Мне все равно, кому платить.
     -- Я остаюсь в деле. Ты платишь мне, -- проворчал Везунчик.
     -- У меня на улице люди, которые поддерживают эту забастовку. Я
должен им платить. Никто и никогда не сможет меня ниоткуда
вышвырнуть.
     Он стоял на месте, яростно дыша. Внезапно в его руке
появилось шило. Макс выхватил револьвер и, наставив его на
Везунчика, проворчал: -- Брось шило, тупой ублюдок.
По дикому выражению лица Везунчика можно было понять, что
он успел уколоться. Он находился в состоянии безумного
наркотического бесстрашия и дерзко смотрел на Макса сквозь
прищуренные до размеров ножевых разрезов щелки глаз. Я
поднялся со стула и с улыбкой сказал: -- Успокойся, Везунчик.
Убери шило. -- И двинулся к нему, держа большой палец на
кнопке, открывающей нож.
     Он с ненавистью посмотрел на меня и по-змеиному прошипел:
     -- Пш-ш-шел вон, ты, ублюдок! Он плюнул в меня и попал прямо в
лицо. Я воткнул нож ему в руку. Мой нож был длинней и
проворней его шила. Лезвие скользнуло между его сжимающими
рукоятку шила пальцами, острие вошло в ладонь и вышло наружу с
тыльной стороны. Шило упало на пол. Потрясенный, он на
несколько мгновений неподвижно застыл. Я выдернул нож и обтер
лезвие об его желтый пиджак. Из его руки закапала кровь. Он
посмотрел на свою рану и начал орать на меня: -- Ублюдок! Ты --
ублюдок!
     Макс подлетел к нему и ударил рукояткой револьвера по
голове. Он упал на пол, несколько раз дернулся и затих. Я
положил руку ему на грудь. Сердце билось.  -- Все в
порядке, -- сообщил я. Разорвав его рубашку, я перевязал
ему руку. -- Ну ладно, -- произнес Макс. -- На сегодня
хватит валять дурака. Теперь переходим к делу Ты, -- указал
он на Джимми, -- ну-ка, сядь. Джимми сел.
     -- Ладно, ты тоже садись и слушай, -- велел Макс
Кроунингу.
     Кроунинг сел, но слушать не стал. Он стал говорить. --
Замечательные ребята! -- произнес он, кивая на распростертую на
полу фигуру. -- Вы -- именно те ребята,.которые мне нужны.
Действия -- вот чего я хочу. Мне нужны действия. Надо поставить
людей на место. А то развелось слишком много умников и
высокомерных идиотов с радикальными идеями. Особенно среди
иностранцев. Среди этих вшивых евреев, среди этих проклятых
ниггеров.
     По движению Макса я понял, что он готов врезать этому уроду,
и жестом попросил его этого не делать. Помощь Кроунинга могла
существенно облегчить нашу работу. Но я не удержался и спросил,
впрочем, больше из любопытства, чем из желания ткнуть его
носом:
     -- Эй, ты, жирный дебил, ты что, не видишь, что мы почти все
евреи? Даже Везунчик это понял.
     -- Я не заметил, что вы евреи, -- ответил Кроунинг и
улыбнулся. -- Но мне все равно. Среди моих приятелей и
деловых партнеров много евреев. Кстати, один из моих
компаньонов тоже еврей. Вам надо бы с ним познакомиться.
     -- Мы хотим, чтобы забастовка кончилась сегодня, --
сказал я. -- Должны быть выполнены следующие условия. --
И я изложил ему требования, о которых договорился с
Джимми.
     Его лицо налилось кровью, он затряс головой и вскочил:
     -- О чем здесь речь? Вы, парни, на кого работаете? На
меня или на профсоюз?
     -- На профсоюз, -- коротко ответил Макс. -- Но это без
разницы. Ты все равно будешь выполнять наши указания.
     -- Не буду, -- раздраженно ответил он. -- Где вы, по-
вашему, находитесь? Тут, к вашему сведению, Америка. И
здесь все надо делать по-американски. Макс напрягся..
     -- Не надо, Макс, -- сказал я и произнес, глядя в глаза
Кроунингу: -- Ты, незаконный лицемерный ублюдок, ты
всегда заворачиваешься в флаг, когда это служит твоим
интересам?
     Ничего не ответив, он повернулся и двинулся к выходу. Простак
догнал его и, заломив ему руку, отконвоировал обратно к столу.
     -- Отпусти этого урода, пускай убирается, -- сказал я.
Кроунинг демонстративно стряхнул с руки воображаемую
грязь, бросил на нас возмущенный взгляд и пошел прочь. В
дверях он остановился, развернулся лицом к залу и проорал:
     -- Вы, парни, хотите драки?! Вы ее получите! У меня ко
всему деловой подход. Я найму штрейкбрехеров и охрану
через детективное агентство. Через час они будут в каждом
здании.
     Макс заскрежетал зубами, делая вид, что хочет кинуться за ним.
Кроунинг выскочил за дверь. Было слышно, как он торопливо
затопал вверх по лестнице. Мы с Максом переглянулись, и я пожал
плечами. -- Все-таки надо было вышибить ему мозги, -- произнес
Макс.
     -- Что должны делать мы? -- спросил Фитц. -- Продолжайте
начатое, -- ответил я. -- Объединяйте всех, кого можете, и
поддерживайте дух ваших людей.
     -- Это трудно. Некоторые уже начали скисать, -- ответил
Джимми. -- У тех, кто стоит в пикетах, нет денег даже на
кофе. Но я думаю, что еще Некоторое время мне удастся
удерживать их на местах.
     Я достал из кармана пачку денег и сунул Джимми четыре
пятисотенные купюры.
     -- На кофе твоим людям. Если будут нужны еще, скажешь
мне.
     Он недоверчиво посмотрел на деньги. -- Ого! Это 'большая сумма.
Спасибо. Тут паре-дру-гой парней требуются небольшие займы по
несколько долларов. Ничего, если я дам им из этих денег?
     -- Когда они успели попасть в такую дыру? -- спросил я. --
Ведь они не работают всего пару дней.
     -- Они всегда в такой дыре. Их зарплата ниже
прожиточного минимума, -- ответил Джим. Я дал ему еще
тысячу.
     -- Раздели между всеми.