я хорошим манерам, -- скупо пообещал
Макс.
     -- А вы, случайно, не трогали товар до того, как его передать? --
спросил я.
     -- Нет, мы ничего не трогали, честное слово. Тут вмешался
второй-
     __ Да у нас и времени не было. Мы доставили товар через
полчаса после того, как взяли его у того водителя. Клянусь Богом.
     -- А кто вам заплатил? -- спросил я. -- Мы ведь уже сказали, что
его зовут Гордон. Мы встретились с ним в баре. Он сказал, что
дело чистое. Честное слово, мы не знали, что это грузовик
Общества. Если бы знали, то не согласились бы ни за какие деньги.
     -- Мы знаем, что это вредно для здоровья, -- добавил второй.
     -- Идти против Общества.
     -- Этот парень такой, небольшого роста, худой и с усами? --
спросил я. Это был выстрел вслепую. -- Да-да, это он, -- сразу же
согласились они. -- Прежде чем заговорить, он всегда прочищает
горло? -- продолжал я. -- Как будто у него с нервами не в порядке.
     -- Да, это тот самый парень. Он еще все время сплевывает.
С язвительной вежливостью я сказал: -- Ну что, Макс, похоже, нам
следует нанести визит нашему другу, мистеру Херрингу? Макс
мрачно кивнул.
     -- Ладно, парни, мы скоро вас отпустим, -- сказал я. --
Надеюсь, вы понимаете, что надо держать язык за зубами и больше
не соваться в чужие дела? -- Да, конечно, клянусь вам.
     -- Клянусь Богом, -- с горячностью закивал другой. --
Довольно, уматывайте отсюда! -- рявкнул Макс. -- Нет,
погодите.
     Я наклонился к Максу и зашептал ему на ухо. -- Хорошо, хорошо,
     -- нетерпеливо перебил меня Макс. Я повернулся к парням:
     -- Мы займем еще около часа вашего времени, а потом
отпустим. Мы хотим, чтобы вы немного с нами прокатились.
     -- Давай пошли, -- резко прервал меня Макс. -- Какого черта
ты разводишь с-этими мерзавцами такие церемонии!
Парень с раненой рукой испуганно сжался. Я решил
его подбодрить:
     -- Не беспокойся, детка, это не будет путешествием в один
конец.
     Судя по его взгляду, он мне не поверил. Я
продолжил:
     -- Мы хотим взять вас с собой в гости к мистеру Гордону.
Макс подтолкнул его и сказал: -- Поедешь как миленький. А не
то... Мы всей компанией влезли в "кадиллак". Когда мы уже
подъезжали к складу, я сказал Косому: -- Будешь с ними в
машине, пока не позовем.  --Простак постучал в дверь склада на
Вест-стрит условным стуком -- два сильных и три слабых удара.
Макс вынул из кармана монету и стал царапать ею стену,
нетерпеливо приговаривая: -- Ну открывайте же скорее,
открывайте. Массивная дверь медленно открылась внутрь, и на нас
пахнуло зловонием. В складе стояла кромешная темнота. Макс
прошипел:
     -- Какого черта вы не включаете свет? У порога появилась
невысокая, худая фигура. Человек нервно покашлял и судорожно
выдохнул: -- Это ты, Макс?
     -- Да, Херринг. А ты ждешь кого-нибудь еще? Тень Бешеного
Мика? -- зловеще пошутил Макс.
     -- Нам нужно быть осторожными. Сам знаешь, Макс, у нас тут
много всяких ценных вещей, -- проныл Херринг.
     -- Но у тебя тут должны быть охранники? -- рявкнул Макс. --
Где они, черт побери?
     -- Мы здесь, Макс, -- раздался чей-то голос из-за
полуоткрытой двери.
     Херринг зажег карманный фонарик. Его луч выхватил из
темноты фигуры пятерых людей, полукругом стоявших вокруг
входа. У двоих были ручные пулеметы.
     -- Где же вы, ребята, были вчерашней ночью, когда Хоган
отправился в поездку без охраны? .-- издевательски спросил Макс.
     -- Спроси Херринга, -- посоветовал раздраженный голос. --
Он за все отвечает. Он дает приказания. Мы были здесь. Мы даже
не знали, что собираются отправлять груз.
     -- Хорошо, хорошо, -- примирительно заметил Макс. -- Это
ты, Малютка Дятел?
     385
     -- Да, Макс, -- ответил раздраженный голос. -- Хорошо, давайте
пройдем в контору, -- сказал Макс.
     Следуя гуськом за Херрингом, несущим фонарь, мы проделали
извилистый путь, преодолевая по дороге различные препятствия.
Со всех сторон высились груды принадлежащих Обществу товаров:
тысячи упакованных игровых автоматов, огромные стеллажи с
ящиками и коробками с отечественными и импортными
алкогольными напитками. Эти горы ящиков поднимались до
самого потолка. Здесь же были и сотни стальных канистр,
наполненных чистейшим спиртом, только недавно произведенным
в Нью-Джерси на принадлежащих Обществу подпольных
дистилляторах.
     Мы ощупью пробрались между гигантскими пирамидами из
бочек с черной патокой, которую обычно используют для
производства дешевого рома.
     За моей спиной Простак успел произвести в. уме кое-какие
подсчеты:
     -- Тут валяется на миллион долларов всякого барахла. Верно,
Башка?
     -- Миллиона на два, мой мальчик, -- ответил я. Херринг открыл
дверь и зажег в комнате свет. После густых сумерек склада мы
почувствовали себя так, словно вышли на залитый солнцем пляж из
темной кабинки для переодевания. Некоторое время мы могли
лишь беспомощно щуриться друг на друга.
     Макс расположился за столом Херринга. Обведя комнату рукой,
он произнес бесстрастным тоном судьи:
     -- Прошу вас сесть, господа, и говорить правду и ничего кроме
правды. И чтобы никаких выкрутасов. -- И он свирепо посмотрел
на Херринга и охранников.
     Херринг с несчастным видом встал со своего места и робко
прочистил горло, собираясь что-то сказать. Макс прервал его на
полуслове. Оскорбительно-вежливым тоном он произнес:
     -- Мой дорогой мистер Херринг, в свое время вы тоже получите
слово. Пожалуйста, присаживайтесь. Вначале я хотел бы
выслушать свидетелей.
     Херринг промычал что-то нечленораздельное. Макс грохнул
своим огромным кулаком по столу, и мистер Херринг осел на стул,
тихо бормоча: -- Я имею право на справедливый суд. Я не виноват.
     -- Да, вы имеете право, дорогой мистер Херринг. И если вы не
виноваты, то вы не виноваты.
     Макс зловеще улыбнулся. Он вел себя, как кот, решивший
поиграть с мышью. Мне это не нравилось.
     -- Итак, Малютка Дятел, -- обратился Макс к сварливому
охраннику с ручным пулеметом, -- отдай свою игрушку Башке и
давай послушаем, что ты нам скажешь.
     Малютка Дятел послушно протянул мне свое оружие и сказал:
     -- По правде сказать, Макс, мы ничего не знаем. -- Хорошо,
Малютка Дятел, -- продолжил Макс. -- Чем вы, ребята,
занимались в тот день?
     Раздраженный Малютка Дятел неожиданно робко и смущенно
ответил строгому суду: -- Мы играли в карты возле ящиков с
пивом. -- И попивали пивко? -- высказал предположение Макс.
Малютка Дятел виновато кивнул. Тут вмешался еще один
охранник: -- Но мы получили разрешение мистера Херринга.
Макс, я помню, как он сказал: "Идите и раскупорьте по паре
бутылочек. Грузовик еще не скоро будет готов". Это его слова.
     -- Ага, -- подхватил третий. -- Сейчас я припоминаю. Часа
через два я пошел в туалет. По дороге я заскочил к мистеру
Херрингу и спросил его, неготов ли грузовик. Он сказал, что
грузовик уже уехал.
     -- И тебе не показалось странным, что грузовик уехал один, без
вашего сопровождения? -- поинтересовался Макс. Охранник
совсем упал духом.
     -- Сказать по правде, Макс, мы все к тому времени хорошо
окосели от этого пива.
     -- Окосели, ну и ослы, -- рассердился Макс. -- Если вы пьете и
не знаете, что творится у вас под носом, если вы косеете от пива, то
надо кончать пить на работе!
     -- Хорошо, Макс, -- промямлил свидетель. -- Но мы пили это
чертово голландское пиво. -- Крепкое, зараза, --
прокомментировал другой. -- В следующий раз будете пить
отечественное, -- сухо сказал Макс.
     Я наблюдал за Херрингом все время, пока Макс выстраивал
перед ним стену из обличающих показаний.
     Тот понимал, что песенка его спета и что Макс играет с ним в
очень опасную игру.
     Обмякший на стуле Херринг представлял собой весьма жалкое
зрелище. Правая сторона его лица непрерывно подергивалась. Его
беспомощный, полный ужаса взгляд блуждал по комнате, ища
дорогу к спасению. Он походил на загнанную в угол крысу. Да,
парень понимал, что ему крышка. Он знал, зачем мы здесь. Я
почувствовал, что жалею его. Но на кой черт он это сделал?
Общество платило ему три сотни в неделю. Зачем он все это
сделал? Расточительная жена? Понадобились деньги на дорогую
девку? Или лошади? К черту. Не имеет смысла тратить на него
сочувствие. Это наша работа. Идиот сам вырыл себе могилу, и мы
поможем ему устроиться в ней поудобней. Впрочем, пусть
начальство решает, что с ним делать. До меня донесся голос Макса:
     -- Эй, Башка, ты что, грезишь наяву? Я к тебе обращаюсь. Мне
его тон не понравился. -- Да, Макс? -- нехотя отозвался я. --
Давай сюда Косого и главных свидетелей. Макс явно наслаждался
ролью судьи и обвинителя. Я взял с собой фонарь Херринга и
вышел из комнаты. Я пробрался сквозь складские завалы, открыл
дверь и позвал Косого. Он вошел вместе с двумя парнями. Я
проводил их в комнату.
     Когда Херринг увидел, кого я привел, мне показалось, что он
отдаст концы прямо здесь, на своем стуле. Выпучив от ужаса глаза,
он уставился на парней. Затем он закашлялся и чуть не подавился
собственной слюной. Ледяным голосом Макс спросил: -- Ну что,
молокососы, узнаете парня, который вас наводил? -- Да, вот он.
Их ответ подействовал на Херринга, словно удар грома. Лицо
его перекосилось от ужаса, и он истерически закричал, обхватив
голову руками: -- Нет, нет, это не я, не я!
     -- Не ты? Ты, крысиное отродье. Они ведь сказали, что это был
ты. -- Нет, не я, -- простонал он.



Глава 43

     Внезапно тишину склада разорвал резкий и требовательный
звонок. Это было так неожиданно, что мы все на несколько секунд
замерли, прислушиваясь. Этот звук вызвал в моей памяти сцену
поединка между Демпси и Виллардом. Несколько лет назад я с
удовольствием понаблюдал за их боем. Тогда Вилларду повезло, и
он продержался до финального удара гонга. У Херринга на лице
было сейчас такое же выражение, с каким Виллард встретил тогда
этот спасительный удар.
     -- А это что за чертовщина? -- спросил Макс, обращаясь ко
всем сразу.
     -- Это звонят в боковую дверь, через которую мы отгружаем
товар, -- пояснил Малютка Дятел.
     -- Простак, вы с Дятлом пойдете и посмотрите, кого там еще
принесло. Простак взял фонарь, и они вышли. -- На всякий случай,
     -- сказал я, -- я тоже пойду с ними и захвачу с собой эту штуку.
Я схватил ручной пулемет и догнал Простака с Дятлом как раз в
тот момент, когда они отпирали наружную дверь. На платформе
стоял незнакомый здоровяк, водитель огромного грузовика, кузов
которого возвышался прямо напротив входа.
     -- Что тебе надо, парень? -- поинтересовался Простак.
     -- Где мистер Херринг?                   . -- Что тебе от него надо?
     -- Он попросил меня отвезти десять бочек с товаром. В
Балтимор.
     -- Десять бочек в Балтимор? -- удивился Малютка Дятел. --
Но мы туда не возим. У нас там есть проблемы.
     -- Заходи, заходи. -- Я посторонился. -- А куда в Балтимор?
Он показал мне визитку.
     Если что-то и могло навсегда опустить занавес за Херрингом, то
именно это. На визитке стоял адрес человека из банды, с которой у
Общества были давние счеты. Мы прихватили водителя и пошли
назад. -- Значит, этот безмозглый идиот до сих пор не избавился от
товара. Должно быть, он прячет его где-то здесь, -- прошептал
Простак.
     -- Да, этот Херринг настоящий придурок, -- согласился я.
Простак тихо усмехнулся:
     -- Этот олух, наверное, сразу окочурится, когда увидит,
кого мы привели. Простак оказался почти прав. -- Кто этот
парень? -- спросил Макс. Простак что-то прошептал ему на
ухо. Макс мрачно кивнул.
     -- Ладно, водила, ты знаешь, кому в Балтиморе должен
доставить товар?
     -- Да, конечно. Мистер Херринг уже дал мне имя и адрес.
Ничего не подозревая, шофер сообщил присутствующим имя
человека, связанного с соперничающей группировкой. Это
произвело эффект разорвавшейся бомбы.
     -- Что? -- заорал Макс, вскакивая со стула и хватая Херринга
за подбородок. -- Ладно, ладно. -- Немного поутихнув, он
щелкнул пальцами. -- Шофер может убираться. Нам нечего везти в
Балтимор.
     Простак проводил шофера до грузовика. Голос Макса зазвучал
резко и отрывисто. Он стал похож на старшего сержанта,
отдающего приказы рядовым.
     -- Дятел и все остальные -- проваливайте, -- сказал он
охранникам. -- У вас до утра выходной. Башка, покажешь этим
двум молокососам дверь, через которую надо выметаться.
Он громко щелкнул пальцами, давая понять, что разговор
окончен. На лице его появилось какое-то странное выражение. Мне
показалось, что с ним что-то не в порядке.
     Когда я вернулся, Простак, Косой и Макс стояли вокруг
Херринга. Тот с обезумевшим от страха лицом сидел на стуле и,
словно в трансе, раскачивался из стороны в сторону. Макс нанес
удар. Херринг свалился на пол и начал жалобно подвывать,
размазывая по лицу слюни и сопли. Он молил о пощаде. Макс
выругался и ударил его еще раз. Наконец Херринг сдался.
     -- Я... спрятал десять... бочек под мешками с сахаром... в
западном крыле... склада.
     Херринг едва дышал от страха и в полуобморочном состоянии
висел в руках Макса и Простака, которые волокли его в западное
крыло. Косой шел впереди, осве-
     щая дорогу неверным и трепетным лучом фонаря. До меня
доносились шорохи, производимые крысами, рыскающими среди
величественных нагромождений из разнообразных товаров. Все
вокруг выглядело нереальным -- казалось, что действие
происходит в каком-то тусклом, зловещем сне.
Мне было интересно, что Макс будет делать с Хер-рингом. По
давней традиции Общества он не мог принять решения
самостоятельно. Он должен был следовать "программе". В
случаях, подобных этому, программой предписывалось передать
все собранные сведения и самого преступника в руки тех, кто
находился наверху. Я вдруг понял, что Макс ведет себя не совсем
нормально, что с ним происходит что-то необычное. Он прервал
мои размышления резким замечанием: -- Вот сахар. Давай
начинать.
     Нам пришлось переложить с места на место около полусотни
пятидесятикилограммовых мешков с сахаром, прежде чем мы
добрались до бочек. Эта дополнительная работа вывела Макса из
себя.
     -- Мерзавец паршивый, давай открывай бочку! -- приказал он
Херрингу.
     -- Но у меня нет молотка и ваги, -- беспомощно
захныкал тот.
     -- Где ты хранишь свои проклятые инструменты? -- зловеще
проскрипел Макс. Херринг взмахнул трясущейся рукой: -- Вон в
том ящике.
     -- Косой! -- взвизгнул Макс. -- Неси их сюда. Херринг едва стоял
на ногах. Мне пришлось его поддерживать, чтобы он не упал на
пол. Его всего колотила крупная дрожь. Его кожа была холодной,
как лед.
     Вернулся Косой с инструментами и передал их Херрингу. Тот
хотел взять их, но руки, висящие словно плети, не слушались
своего хозяина. Откупориванием бочки занялся Простак. Косой
светил ему фонарем. Стук молотка разбудил громкое эхо. которое
заметалось от стены к стене необъятного склада. Когда клепки на
бочке немного ослабли, виски стало просачиваться сквозь щели и
заливать крышку.
     Внезапно Макс схватил Херринга и принялся срывать с него
одежду. Он донага раздел отупевшего от ужаса беднягу. Какое-то
мгновение я недоумевал по поводу необычного поведения Макса,
но очень скоро страшный
     смысл происходящего заставил меня содрогнуться. Косой направил
свет фонаря на Макса и его жертву. Это походило на замедленную
съемку центральной сцены из какого-нибудь фильма ужасов. Точно
рассчитанными, неспешными движениями Макс ухватился своей
лапой за худую волосатую ногу Херринга, а другой принялся
давить ему на затылок. Медленно, очень медленно он наклонил его
голову к бочке. Вначале макушка, лоб, а следом и вытаращенные
глаза Херринга погрузились в янтарную жидкость. Макс надавил
еще. Пришла очередь носа. Еще усилие, и виски стало заливать
хватающий воздух рот. Я услышал страшный булькающий звук и
увидел, как дико задергались высоко задранные худые ноги.
Это было чересчур даже для меня. Я подскочил к Максу, сбил
его с ног и опрокинул бочку. Херринг лежал в луже виски, хватая
воздух широко открытым ртом. Он бился и трепыхался на полу, как
выброшенная на берег рыба. Затем он внезапно вскочил и умчался
с таким воем, будто его преследовал сам дьявол.
Макс остался сидеть на полу, плюхаясь в луже виски, как
расшалившийся ребенок. Он хохотал и истерически выкрикивал:
     -- Я хотел его заспиртовать, я хотел его заспиртовать! Я хотел
заспиртовать Херринга!
     "'Простак и Косой стояли, с изумлением уставившись на Макса,
снова и снова повторявшего одну и ту же фразу:
     -- Я хотел заспиртовать Херринга! Я поднял руку и изо всей^силы
дал ему пощечину. Ее звук отскочил от его щеки и эхом заметался
по помещению. От удара у меня отнялась ладонь. Макс же только
хрюкнул и перестал повторять свое сумасшедшее "Я хотел
заспиртовать Херринга". Мы подняли его, отнесли в контору, и я
вытер его полотенцем.
     Макс выглядел так, как будто только что очнулся от глубокого
сна. Он посмотрел на свою грязную одежду и нормальным,
спокойным голосом произнес:
     -- Боже мой, я такой грязный. Нужно почиститься. У меня
свидание с Бетти.
     Из глубины, склада до нас время от времени доносился какой-то
грохот. Я шепнул Простаку:
     -- Вы с Косым позаботьтесь о Максе. Отвезите его домой.
     -- А как же Херринг? Судя по шуму, ой все еще на складе.
     -- Предоставьте это мне. Я о нем позабочусь. Я проследил, как
Макс, сопровождаемый Простаком и Косым, покинул склад. Затем
я разыскал дрожащего, почти обезумевшего от страха Херринга и
приказал ему одеваться и убираться из города.
Немного погодя я позвонил в главный офис и вкратце рассказал
о случившемся. Я опустил то, что нашел Херринга, и только
мимоходом упомянул о внезапной болезни Макса.
     -- Ладно, о Херринге мы позаботимся. Он слишком многое
знает.
     -- Вышлите кого-нибудь мне на замену, -- попросили. Я ждал
около трех часов, затем долгое время не мог поймать такси на этой
чертовой Вест-стрит. Шел дождь.
     Я приехал прямо в отель. Я устал и чувствовал себя несчастным.
Я сразу упал в кровать. Без ужина, без ванны, вообще без всего.
Один.


Глава 44

     В течение нескольких недель я продолжал наблюдать, как ведет
себя Макс. Его поведение становилось все более непредсказуемым.
Большую часть времени он был абсолютно нормальным, но иногда
откалывал настолько дикие штуки, что мы с Простаком абсолютно
терялись. Что касается Косого, то он, кажется, вовсе не замечал тех
изменений, которые произошли с Максом. По крайней мере, он
никак этого не показывал. Иногда, когда с Максом случался
очередной из его припадков, в поведении Косого тоже появлялась
некоторая странность.
     Насколько я мог судить, у Макса начала развиваться мания
величия, и он пока еще находился на первой стадии, при которой
проявляются чрезмерная возбудимость и жажда деятельности. Все
его планы были только грандиозными. Никакого разменивания по
мелочам, только великие начинания.
     Однажды ему необычайно повезло на скачках. Без особых
размышлений он поставил двадцать тысяч на какую-то никому не
известную лошадь и в результате выиграл сорок тысяч долларов.
После этого случая игра по-крупному вошла у него в привычку.
Судя по его
     рассказам, он каждый день выигрывал по целому состоянию.
Любое несогласие с его мнением, даже по пустякам, вызывало у
него приступы негодования. В таких случаях Косой вел себя не
менее странно. Макс обычно быстро шагал по комнате и
назидательным тоном читал нам нотации, а Косой, примеряясь к его
шагу, следовал за ним где-то сбоку, наигрывая на гармонике
мелодии, окрашенные в те же тона, что и настроение Макса. Нам с
Простаком не оставалось ничего другого, как с ужасом наблюдать за
происходящим.
     Я выявил четкую закономерность: чем дальше Макс заходил в
своих отношениях с этой мазохистской стервой. Бетти, тем сильней
сдвигались набекрень его мозги. Мы с Простаком обсудили эту
проблему и решили попытаться убедить Макса нанести визит к
доктору.