а толпе.  Все  иностранцы  и  приглашенные  гости  в
панике бросились бежать. На лицах людей застыл неописуемый,  возрастающий  с
каждым мгновением страх. Их губы  шептали  бессвязные  слова,  но  никто  не
обращал на это внимание. Веселящиеся в  зале  королевского  дворца  выбегали
оттуда с блуждающим взглядом, с вытаращенными от панического ужаса  глазами:
король Наржис-Хей и весь его двор бесследно исчезли, а в  зале  танцевала  и
пировала орда зеленоватых  немых  существ  с  выпуклыми  глазами,  мясистыми
отвислыми  губами  и  смешными   ушами.   Пришельцы   встряхивали   золотыми
инкрустированными блюдами, и тотчас на них появлялось бушующее пламя.
   Принцы и иностранцы, бежавшие в панике из города верхом на своих лошадях,
верблюдах и слонах, обернулись в последний раз, чтобы посмотреть на покрытое
зеленым туманом озеро, поглотившее серый утес Акурьонх.
   Те, кому удалось спастись, рассказывали всем  об  этой  жуткой  трагедии.
Теперь караваны избегали заходить в проклятый Сарнат для покупок драгоценных
металлов. Прошло много лет, прежде чем люди вновь  отважились  посетить  это
зловещее место, где когда-то стоял цветущий и преуспевающий город. Но это не
были жители из страны Анар, а молодые и дерзкие путешественники со  светлыми
волосами и голубыми глазами. По дороге они увидели большое спокойное  озеро.
Того же, что было когда-то чудом света и  гордостью  цивилизации  больше  не
существовало. Там, где некогда возвышались стены высотой в  триста  футов  и
еще более высокие башни, простиралось топкое болото. Там, где жили пятьдесят
миллионов человек,  сейчас  ползала  большая  морская  ящерица,  ненавидимая
жителями не существующего теперь города Сарната.  Все,  вплоть  до  рудников
драгоценных металлов, безвозвратно исчезло...
   Роковое проклятие обрушилось на город  Сарнат  в  минуту  его  наивысшего
расцвета.



ПРИЗРАК В ЛУННОМ СВЕТЕ

Говард ЛАВКРАФТ






ONLINE БИБЛИОТЕКА


http://www.bestlibrary.ru


   Морган писать не умел. Он даже говорить по-английски правильно не мог.  И
вдруг сочинил такое, что заставил смеяться всех. Я долго недоумевал, что  же
случилось. И вот что я узнал.
   Вечером он был один. Вдруг будто его что-то подтолкнуло, он схватил ручку
и в спешке оставлял на бумаге строчку за строчкой.
   "Меня зовут Говард Филлипс. Живу я в Провиденсе,  Колледж-стрит,  66.  24
ноября 1927 - я не знаю точно, какой год сейчас - я впал в сон, из  которого
уже не проснулся. Во сне я очутился в мрачной, окутанной туманом трясине под
серым осенним небом  на  северной  стороне  от  покрытых  лишайником  крутых
утесов.  Движимый   какой-то   темной   силой,   я   карабкался   по   стене
головокружительной  высоты,  когда  мое  внимание  привлекли  многочисленные
черные зияющие  норы,  тянувшиеся  вглубь,  в  недра  скалы,  за  которую  я
цеплялся. Некоторые участки моего пути казались такими темными, что я не мог
их разглядеть. В одном, особенно мрачном месте меня охватил страх. Казалось,
будто невидимые вездесущие испарения исходят из бездны и пронизывают мой ум.
В абсолютной темноте я совершенно потерял ориентировку и не знал,  куда  мне
двигаться? Напрягая последние силы, я очутился, наконец,  на  покрытой  мхом
каменистой платформе, освещенной бледным лунным светом, пришедшим  на  смену
угасающему дню. Вокруг меня не было ни единого признака жизни, но я сразу же
уловил легкий шум, доносившийся со стороны покинутого  мной  болота.  Спустя
некоторое  время  я  обнаружил  ржавые   рельсы   и   покореженные   столбы,
поддерживающие натянутые трамвайные провода. Идя по  этому  пути,  я  вскоре
наткнулся на желтый трамвай с номером 1852. Это  была  двухэтажная  колымага
типа тех, что широко использовались между 1900 и 1910 годами. Он был пустой,
но в рабочем состоянии, готовый тронуться в путь. Водитель, несомненно, лишь
недавно вышел из него, так как мотор тихо работал, и трамвай  мелко  дрожал,
поставленный на тормоза. Заинтригованный, я поднялся в кабину, чтобы  зажечь
свет,  и  обнаружил,  что  там  не  было  ни  одного  контрольного   рычага.
Ошеломленный, я собирался сесть в вагон, но остановился, почувствовав легкое
шуршание редкой травы у своей левой ноги.  При  свете  луны  показались  два
темных силуэта. Эти существа были в форменных касках трамвайной компании,  и
я понял, что это именно кондуктор и водитель. Внезапно  один  из  них  резко
фыркнул, поднял свое лицо к небу и принялся выть на луну. Другой тут же стал
на четыре лапы и побежал в направлении вагона. Я выскочил, как  сумасшедший,
помчался, задыхаясь, на плато и бежал до тех пор, пока, изможденный, не упал
на землю. Отнюдь не контролер, бегающий на четырех лапах, так меня  испугал,
а водитель, белое конусовидное лицо которого  заканчивалось  кроваво-красным
щупальцем.
   Я понимал, что это не более  чем  сон,  хотя  и  жутко  мерзкий.  С  этой
страшной ночи я не переставал молиться,  заклиная  разбудить  меня.  Но  все
напрасно!
   Я стал, таким образом, одним из жителей этого кошмарного мира. Моя первая
ночь растаяла с наступлением рассвета. Я  бесцельно  шатался  по  уединенным
болотистым  местам.  Когда  наступила  ночь,  я  все  еще  бродил,   надеясь
проснуться. Но вдруг, раздвигая камыши, я увидел тот самый трамвай и рядом с
ним существо с конусовидной мордой, воющее на луну.
   Мой каждый день похож на день. А каждую ночь я нахожусь в одном и том  же
страшном месте. Я делал попытки никуда не двигаться ночью, но у меня это  не
получалось. И каждый раз,  открывая  глаза,  вижу  перед  собой  это  жуткое
существо, воющее на луну. И опять я бегу оттуда, как безумный.
   Господи! Когда же я , наконец, проснусь?"
   Вот что написал Морган. Я  отправляюсь  туда,  на  Колледж-стрит,  66,  в
Провидено, хотя и не знаю, что мне удастся там увидеть.



ПОСЛЕДНИЙ ЛОРД НОРТАМ

Говард ЛАВКРАФТ






ONLINE БИБЛИОТЕКА


http://www.bestlibrary.ru


   Я пишу свое повествование лежа, как  считает  мой  доктор,  на  "смертном
одре". Но я вынужден разочаровать его так как он заблуждается. Мои  похороны
должны состояться на следующей неделе...
   В Лондоне живет человек, начинающий по-звериному выть, едва заслышав звон
церковных колоколов. Он живет один со  своим  котом  в  пансионе  Грейз  Ин.
Окружающие считают его тихим, безобидным сумасшедшим. Его комнату  заполняют
детские книги, которые он часами перелистывает. Все, что он  желает  в  этой
жизни, - это иметь возможность не думать, не размышлять. Какие-то непонятные
причины делают невыносимым для него сам мыслительный процесс, повергают  его
в страх. Этот человек бежит от своих мыслей,  как  от  чумы.  Худой,  седой,
сморщенный, он похож на глубокого старика, хотя некоторые утверждают, что он
не так стар,  как  выглядит  в  действительности.  Он  находится  во  власти
постоянного  страха  и  вздрагивает  от  малейшего  шума.  Тогда  его  глаза
непомерно расширяются, а лоб покрывается  испариной.  У  этого  человека  не
осталось ни друзей, ни знакомых, что избавляет его от лишних вопросов  с  их
стороны. Люди, знавшие нашего героя раньше, помнят его эрудитом  и  эстетом.
Сегодня никто из них не смог бы с уверенностью сказать, покинул ли  он  свою
страну или находится в добровольном уединении в  каком-нибудь  тихом  районе
Лондона; и вот уже десять лет живет он в пансионе Грейз Ин.  Он  никогда  не
вспоминал о своем прошлом до того самого вечера, когда молодой Вильяме купил
"Necronomicon".
   Вильямсом звали мечтательного юношу, которому едва  исполнилось  двадцать
три  года.  Поселившись  в  пансионе,  он  сразу  же  почувствовал  какое-то
космическое "дыхание" исходившее  от  старика,  чья  комната  находилась  по
соседству с комнатой Вильямса. И молодой человек преуспел там, где потерпели
неудачу старые друзья. Приступы страха, овладевавшие иногда этим  исхудавшим
и потерянным человеком, поражали Вильямса.  Действительно,  старик  проводил
целые дни, погрузившись в книги. Создавалось впечатление, что он старался от
чего-то убежать. Как только начинали звонить  церковные  колокола,  оставлял
все свои занятия, затыкал уши; его  завывания,  сливавшиеся  с  воем  серого
кота, прекращались только с  последним  ударом  колокола.  Напрасно  Вильяме
пытался  разгадать  тайну  своего  соседа.   Его   манера   держаться   мало
соответствовала внешности старика. Он постоянно напряженно улыбался, а  если
что-то рассказывал,  то  нервно  заикался  и  сбивался,  легко  возбуждаясь;
по-детски выходил из  себя  из-за  мелочей.  Его  голос  иногда  доходил  до
фальцета, и это делало речь бессвязной и  малопонятной.  Однако  Вильяме  не
удивлялся, когда его сосед заговаривал об Оксфорде или Гарварде, потому  что
его замечания, даже самые незначительные, указывали на большую эрудицию.
   Старик  открыл  Вильямсу  свое  настоящее  имя.  Он  назвал  себя  лордом
Нортамом. Родовой замок лорда находился в Йоркшире и стал  постоянной  темой
его рассказов. Когда Вильяме пытался говорить о тайнах, связанных с  древним
замком, лорд Нортам не допускал и мысли, что есть что-то  аномальное  в  тех
местах, и  с  приглушенным  смехом  отвергал  все  намеки  на  существование
подземных склепов, вырытых в твердой скале над Северным морем.  Такова  была
ситуация до того вечера, когда  Вильяме  принес  "Necronomicon",  написанный
сумасшедшим Арабом Абдулом Аль-Азредом. Вильяме знал  о  существовании  этой
книги с шестнадцати лет, с тех пор, когда серьезно увлекся  фантастикой.  Об
этом сочинении он впервые узнал  от  старого  библиотекаря  с  Шандос-стрит,
который утверждал, что "Necronomicon" заставит побледнеть от ужаса любого, к
кому попадет в руки По  словам  библиотекаря  сохранилось  всего  лишь  пять
экземпляров этой  книги,  все  остальные  были  запрещены  и  преданы  огню.
Уцелевшие тома тайно и бережно хранились ценителями "Necronomicon".  Однажды
в книжной лавке еврея в  грязном  квартале  Клармаркет,  где  Вильяме  часто
покупал за умеренную цену весьма необычные издания, ему  на  глаза  случайно
попался один из экземпляров этой редкой книги. Когда молодой человек  сделал
покупку, старик Левит посмотрел  на  него  с  затаенной  в  курчавой  бороде
причудливой улыбкой. В старинном кожаном переплете с  застежкой  книга  была
такой красивой, а цена столь низкой, что, перечитывая ее  название,  Вильяме
ощутил  небывалую   радость   от   своей   находки.   Некоторые   диаграммы,
встречавшиеся  в  книге,  вызывали  у   него   поток   воспоминаний,   сколь
таинственных, столь и притягательных. Вскоре он приступил к расшифровке этих
диаграмм. Но  смешанный  характер  готики  и  поздней  латыни,  несмотря  на
лингвистические познания Вильямса, вызвал у него затруднения  и  выходил  за
рамки его компетенции. Именно поэтому он был вынужден  прибегнуть  к  помощи
своего причудливого друга.
   Лорд  Нортам,  нашептывающий  что-то  бессвязное   своему   единственному
пушистому слушателю, резко вскочил, когда  Вильяме  вошел  в  комнату.  Едва
старик прочел название принесенной книги, как тут же упал в обморок, напугав
до смерти Вильямса. Но придя в себя, лорд Нортам  рассказал  удивительную  и
поистине  фантастическую  историю  своей  жизни.  Он  жалобно   и   сбивчиво
пробормотал свой рассказ, волнуясь и  пытаясь  убедить  своего  юного  друга
сжечь эту проклятую  книгу  и  развеять  пепел,  оставшийся  после  нее.  Он
несколько раз повторял, что книга с первых же страниц приносит несчастье.  И
сам лорд Нортам, если бы он не зашел в своих научных поисках  так  далеко  и
вовремя остановился, то наверняка  не  оказался  бы  в  таком  состоянии,  в
котором пребывает в настоящее время.
   Лорд Нортам был девятнадцатым бароном очень древнего рода, корни которого
терялись  в  далеком  прошлом.  В  его  семье  из  поколения   в   поколение
передавалось предание, будто род их восходит к древней досаксонской эпохе, к
некоему Люнеусу Габиниусу Капито,  военному  трибуну  третьего  августейшего
легиона, располагавшегося в Линдуме. Этот легион был уничтожен римлянами, за
то что воины исполняли обряды,  не  относящиеся  ни  к  одной  из  известных
религий.
   Габиниус  обнаружил  пещеру  в  высокой  прибрежной  скале,   в   которой
собирались странные люди для  совершения  таинственных  обрядов.  Эти  люди,
которых боялись сами бретонцы, были  последними  уцелевшими  представителями
Западной страны, исчезнувшей под водой, от которой  остались  лишь  острова,
покрытые кругами из каменных глыб и менгирами.
   Легенда гласит, что Габиниус построил над гротом  неприступную  цитадель,
которой так никогда и не смогли овладеть ни саксы, ни датчане, ни  французы,
ни нормандцы. Конечно, нет документов, подтверждающих,  что  храбрый  Черный
Принц, а именно это почетное звание присвоил Эдуард  III  достойному  барону
Нортаму, происходит из этой ветви, но об этом всегда много говорили в  семье
Нортамов, и данная версия перестала казаться не правдоподобной.
   В детстве лорда Нортама преследовали странные сновидения, особенно  когда
он ночевал в самой старой части замка. Вскоре у него вошло в привычку, после
пробуждения  воскрешать  в  своей  памяти  загадочные   видения,   необычные
ситуации, туманные ощущения, которые он видел и испытывал в  снах.  Все  его
сны были мало связаны с реальностью. Он стал мечтателем вопреки  монотонному
течению жизни, царившему  в  родовом  замке.  В  своих  снах  он  побывал  в
фантастических королевствах, когда-то известных, а теперь не существующих на
планете. Он был убежден, что наш мир не что  иное,  как  атом,  затерявшийся
посредине огромной и беспокойной Вселенной. Лорд  Нортам  верил  также,  что
непознанные пространства оказывают давление на  сферу  известного.  Жаждущий
проникнуть во все области неизвестного, Нортам еще в детстве, а  потом  и  в
юности глубоко изучил религию, узнал тайны окультизма. Но  с  возрастом  ему
становилось  все  труднее  вырваться  за   границы   банальной   реальности,
становившейся невыносимой для него. Теперь лордом Нортамом овладела  страсть
к чертовщине. Все свои дни он  проводил  за  изучением  самых  разнообразных
доктрин и теорий в надежде,  что  они  позволят  сделать  ему  открытия,  не
имеющие связи с необратимыми и, как ему казалось, узкими  законами  природы.
Такие издания, как  рассказы  Игнатиуса  Онели  об  Атлантиде  или  книга  о
двенадцати предсказаниях Карла Сильного, покорили пытливый ум  лорда  своими
пространными и загадочными разглагольствованиями. Однажды  он  отправился  в
арабскую пустыню на  поиски  безымянного  города,  о  котором  имел  смутные
представления и который  никто  и  никогда  не  видел.  Фантастические  идеи
заставляли лорда Нортама поверить, что существует  заветная  дверь,  которая
позволит нашедшему ее проникнуть в глубины тайн, отголоски которых постоянно
преследовали его  память.  Возможно,  эти  далекие  отголоски  действительно
существуют в реальном мире, а  может  быть,  это  только  экстраполяция  его
возбужденного ума? А если  его  мозг  действительно  хранит  заветный  ключ,
который откроет  наконец  для  лорда  Нортама  двери  к  забытым  и  будущим
цивилизациям, даст доступ к потерянным пространствам, которые приведут его к
звездам, к бесконечности, к вечности?



БЕЛЫЙ КОРАБЛЬ

Говард ЛАВКРАФТ






ONLINE БИБЛИОТЕКА


http://www.bestlibrary.ru


   Меня зовут Бэзил Элтон, я хранитель маяка Норд-Пойнт. Мои отец и дед тоже
были  хранителями  маяка  до  меня.  Видимый  издалека  маяк  возвышался  на
побережье среди серых скал, открывающихся для обзора только  при  отливе.  В
течение века мимо маяка гордо  проплывали  величественные  корабли  из  семи
морей. Во времена моего деда их было очень много, а в  бытность  моего  отца
проходящих кораблей стало  значительно  меньше.  Сейчас  корабли  появляются
совсем редко,  и  я  иногда  чувствую  себя  настолько  одиноким,  словно  я
последний оставшийся человек на планете.
   Эти старинные корабли с белоснежными парусами приплывали сюда из  дальних
стран, где ярко светило солнце, где сладкие  ароматы  витали  над  садами  и
прекрасными храмами. Опытные капитаны часто заходили к моему деду,  говорили
с ним о своих необычных и таинственных  приключениях,  о  которых  он  потом
поведал моему отцу, а мой  отец  рассказывал  о  них  мне  долгими  осенними
вечерами,  когда  за  окном  жутко  завывал  восточный  ветер.  О   подобных
приключениях я читал и в  книгах,  которые  мне  оставляли  путешественники,
посещавшие маяк. Я был тогда молодым и полным любопытства.
   Но  больше,  чем  повествования  опытных  людей  и  старые  книги,   меня
завораживали тайны самого океана. Голубой, зеленый, серый, белый или черный,
спокойный, волнующийся, покрытый волнами-барашками, он бывал  очень  разный,
но никогда не молчал. Уже давно  я  наблюдаю  за  ним,  слушаю  его,  и  мне
кажется, что я хорошо знаю океан. Сначала он  рассказывал  мне  о  спокойных
бесконечных пляжах, соседних портах, но с годами стал  откровеннее,  доверял
мне истории о таинственных и давних  событиях.  Иногда,  в  сумерках,  серый
туман на горизонте расступается,  и  я  вижу,  что  находится  за  границами
реального  мира.  А  порой  ночью  темные  воды   становились   светлыми   и
фосфоресцирующими, что позволяло мне наблюдать происходящее в самых глубинах
океана. И у меня создавалось впечатление, будто  я  знаю  все,  что  было  с
океаном, о том, что будет и что с ним происходит сейчас,  потому  что  океан
древнее гор и хранит воспоминания и мечты с самого рождения человечества.
   С юга в полнолуние светлыми ночами появлялся белый корабль.  Он  легко  и
почти беззвучно скользил по поверхности морской  глади.  И  океан  мог  быть
спокойным или бурным, а ветер попутным или, наоборот,  ураганным  -  корабль
шел уверенно, развернув парус, и стройные ряды весел касались волн в  четком
ритме. Однажды ночью я заметил на мостике  бородатого  человека,  одетого  в
длинную тунику,  и  мне  показалось,  что  он  делает  мне  условные  знаки,
приглашая на корабль, чтобы отправиться к далеким и таинственным берегам.  Я
видел его много раз, и он  по-прежнему  звал  меня  с  собой.  И  однажды  я
решился. Это было ночью, когда ярко светила луна. Я перешел  на  корабль  по
фантастическому мосту, образованному лунным  светом.  Человек  приветствовал
меня на мелодичном языке,  показавшимся  мне  хорошо  знакомым.  На  корабле
слышны были песни гребцов. Мы взяли курс на юг. Яркая сияющая луна  освещала
наш путь.
   Через несколько недель, на заре,  я  увидел  перед  собой  зеленый  берег
неизвестной  мне,  лучезарной  и  прекрасной  страны.  Перед  моими  глазами
предстали  великолепные  террасы,  поросшие   густыми   деревьями,   повсюду
виднелись   белые   сверкающие   крыши   домов,   колоннады    величественно
возвышающихся прекрасных храмов. Пока корабль подходил к  берегу,  бородатый
человек рассказывал мне об этой стране. Это была страна Зар - хранилище всех
мечтаний и мыслей человечества о прекрасном, которые были знакомы людям,  но
забыты в суете жизни. И теперь,  когда  я  снова  внимательно  посмотрел  на
террасы, то понял,  что  этот  человек  говорит  правду,  потому  что  среди
прекрасных видений, открывшихся моему взору,  я  заметил  нечто  мне  хорошо
знакомое; все это я  уже  созерцал  в  рассеивавшемся  тумане  за  границами
горизонта или  в  глубине  светящихся  вод  океана.  Здесь  же  передо  мной
проходили фантастические, призрачные образы никогда не виданных  мной  ранее
молодых и, увы, уже умерших молодых поэтов, непонятых людьми при  их  жизни.
Но наш корабль не причалил к берегу страны Зар, потому что, как объяснил мне
мой спутник,  человек,  однажды  вступивший  на  берег  этой  восхитительной
страны, уже никогда не сможет вернуться в свой родной город.
   Наш белый корабль бесшумно удалился от  берегов  прекрасной  страны  Зар.
Вскоре вдали, за горизонтом, я различил башни большого города.  Мой  спутник
ск