ину.  Или,  если  хочешь,  порше.  Любого  цвета.   Как   насчет
пятиместного красного порше, чтоб выжимал до ста  двадцати?  Говори,  чего
надо - получишь.
     Счетчик остановился. Бак Кейда  был  полон.  Коди  отцепил  пистолет,
перекрыл бензин и вернул шланг на место. Шестьсот  в  месяц,  крутилось  у
мальчика в голове. Красный порш... выжимает до ста двадцати...
     - Работа ночная, - сказал Кейд. - С каких до каких - зависит от того,
что на дворе, и если случится аврал, я потребую  работать  по  шестнадцать
часов.  За качественную  работу мои  толкачи  платят  классными  колесами,
Коди... думаю, тебе это может подойти.
     Коди прищурился, глядя в сторону Инферно. Солнце начало долгий путь к
закату, и, хотя темнело лишь в девятом часу, парнишка  ощутил,  как  из-за
спины подкрадываются тени.
     - Может, так, может, нет.
     - Я видел твою здешнюю работу. Туго. Ты прирожденный механик.  Нельзя
растрачивать Богом данный талант на починку драндулетов, которые дышат  на
ладан. Ведь так?
     - Не знаю.
     - А чего тут знать?  -  Кейд  достал  из  кармана  рубашки  массивную
золотую зубочистку и поковырял нижний  коренной  зуб.  -  Ежели  ты  из-за
закона кобенишься... ну, тут-то все схвачено. Бизнес, Коди. Такой язык все
понимают.
     Парнишка не отвечал. Он думал, что можно купить на шестьсот  долларов
в месяц и как далеко от Инферно можно уехать на  красном  порше.  К  черту
папашу, пусть сгниет и превратится в червятник -  плевать.  Конечно,  Коди
знал, что за бизнес делает Мэк Кейд - видел же  он,  как  посреди  ночи  с
шоссе N 67 съезжают, заворачивая к Кейду на автодвор, трейлеры.  Подвозили
они, ясное дело, краденые машины. Так же хорошо Коди понимал,  что,  когда
здоровенные грузовики опять брали курс на север, они  увозили  машины  без
прошлого. После  того,  как  рабочие  Кейда  заканчивали  работу,  моторы,
радиаторы, выхлопные системы, большая часть деталей корпуса, даже  колпаки
и краска оказывались замененными,  отчего  машины  выглядели  так,  словно
только что съехали с помоста в автосалоне. Куда отправлялись  эти  шедевры
подделки, Коди не знал, но догадывался, что их либо  перепродают  нечистые
на  руку  дельцы,  либо   используют   в   качестве   общественных   машин
организованные банды. Кто бы ни пользовался  ими,  Кейду,  который  считал
Инферно идеальным местом для  негласного  проведения  таких  операций,  он
платил кучу денег.
     - Ты же не хочешь кончить, как твой старик, Коди. - Мальчик увидел  в
темных очках Кейда свое отражение. - Ты хочешь чего-то добиться  в  жизни,
так?
     Коди замялся. Он не знал, чего хочет. На закон ему было  насрать,  но
ничего по-настоящему криминального он пока не совершал. Ну да, может, он и
побил несколько окон и устроил заварушку-другую, но Кейд  предлагал  нечто
совсем иное. Совершенно иное. Решиться было все равно, что сделать шаг  за
линию, на которой долго балансировал... то есть отрезать себе пути  назад.
Навсегда.
     - Предложение остается в силе неделю. Где меня найти, знаешь. -  Кейд
снова включил улыбку на полную мощность. - Сколько я тебе должен?
     Коди сверился со счетчиком.
     - Двенадцать семьдесят три.
     Кейд открыл бардачок. Сыпняк лизнул его  в  руку.  В  бардачке  лежал
автоматический пистолет сорок пятого  калибра  с  запасной  обоймой.  Кейд
извлек скатанную в шарик двадцатку. Бардачок захлопнулся.
     - Держи, мужик. Сдачу оставь себе. Там, внутри, еще кое-что для тебя.
-  Он  включил  мотор.   Мерседес   ровно,   утробно   заурчал.   Столбняк
заволновался, поднялся на прямых лапах с заднего сиденья и гавкнул Коди  в
лицо. Он учуял сырое мясо. - Подумай, - сказал  Кейд  и,  визжа  сдираемой
резиной, умчался.
     Коди проводил глазами уносящегося на юг Кейда и развернул  двадцатку.
Внутри оказался заткнутый пробкой крохотный  флакончик,  а  в  нем  -  три
желтоватых кристалла. Коди знал,  как  выглядит  крэк,  хотя  ни  разу  не
накачивался этой дрянью.
     - Все нормально?
     Испуганный Коди кинул флакончик в нагрудный карман, приютив кристаллы
кокаина под звездочкой "Тексако". Примерно в шести футах позади него стоял
Мендоса.
     - Ага. - Коди вручил двадцатку хозяину. -  Сдачу  он  велел  оставить
себе.
     - И еще что?
     - Да просто язык чесал. - Коди прошел мимо Мендосы к гаражу,  пытаясь
про  себя  разобраться,  что  к  чему.  Шесть  сотен  в   месяц   казались
притягательными, как ледяная рука посреди домны. В чем  проблема?  спросил
он себя. Несколько часов ночной работы, фараонам уже уплачено,  есть  шанс
при желании примкнуть к делам Кейда. Почему я не сказал "да" сразу, здесь,
сейчас?
     - А знаешь, куда отправляются его машины? - Мендоса пришел следом  за
Коди и теперь опирался о блочную стену.
     - Не-а.
     - Знаешь, знаешь. Года два или три назад  в  Форт-Уорте  в  багажнике
машины нашли наркаша с перерезанным горлом  и  пулей  между  глаз.  Машина
стояла перед Сити-Холл. Само собой, без номеров. Как  ты  думаешь,  откуда
она взялась?
     Коди пожал плечами. Но он знал.
     - А до того, - продолжал Мендоса, сложив  на  груди  крупные  смуглые
руки, - в Хаустоне подложили бомбу  в  пикап.  Фараоны  считают,  что  она
должна была отправить на тот свет юриста,  который  работал  на  отдел  по
борьбе с наркотиками... но вместо  него  на  кусочки  разнесло  женщину  с
ребенком. Как ты думаешь, откуда взялся тот грузовичок?
     Коди взял пневматический гаечный ключ.
     - Не надо читать мне мораль.
     - Да я не к тому. Просто не вздумай хоть на  минуту  поверить,  будто
Кейд не знает, как используют его машины. Это  только  в  Техасе  -  а  он
рассылает их по всей стране!
     - Я просто перекинулся с ним парой слов. Закон этого не запрещает.
     - Я знаю, чего ему от тебя надо, - твердо сказал Мендоса. - Теперь ты
мужчина и можешь поступать, как вздумается.  Но  вот  что  я  должен  тебе
сказать: мужчина отвечает за свои поступки. Это  давным-давно  внушил  мне
мой отец.
     - Вы мне не отец.
     - Нет, не отец. Но ты  рос  у  меня  на  глазах,  Коди.  Знаю-знаю  -
Отщепенцы и все такое прочее... но это ерунда по сравнению с тем,  во  что
тебя может втравить Кейд...
     Коди нажал на курок пневматического ключа, и между стенами эхом пошел
гулять  пронзительный  визг.  Повернувшись  спиной  к  Мендосе,   парнишка
принялся  за  работу.  Мендоса  хмыкнул.   Черные   глаза   стали   мрачно
задумчивыми. Коди ему нравился - Мендоса знал,  что  он  умный  парень  и,
помозговав, может стать не последним человеком.  Но  Коди  изуродовал  его
сволочной папаша, парень позволил отраве старика просочиться в свои  жилы.
Мендоса не знал, что ждет Коди впереди, но боялся за юношу - слишком много
жизней было у него на глазах растрачено впустую ради легкого золота Кейда.
     Он вернулся в офис, включил  радио  и  поймал  испанскую  музыкальную
станцию из Эль Пасо. Около девяти мимо будет проезжать  рейсовый  автобус,
направляющийся из Одессы в Чихаухау.  Шофер  всегда  останавливался  возле
бензоколонки Мендосы, чтобы пассажиры могли купить в автоматах  лимонад  и
конфеты. Потом шоссе N 67 опустеет (разве что проедет случайный грузовик),
асфальт под звездным простором начнет остывать. Тогда, закрыв бензоколонку
на ночь, Мендоса вернется домой и  как  раз  успеет  к  позднему  обеду  и
партии-другой в шашки со своим дядей Лазаро,  который  живет  с  супругами
Мендоса на Первой улице Окраины, пока  тикающие  на  стене  часы  в  конце
концов не подгонят время к ночи. Возможно, сегодня ему приснится, будто он
гонщик, который с ревом носится вокруг грязных следов  своей  юности.  Но,
скорее всего, снов он не увидит.
     Так минует очередная ночь, настанет очередной день. Мендоса  понимал:
так проходит жизнь человеческая.
     Он прибавил громкость, слушая резкое пение труб музыкантов-марьячи  и
изо всех сил старался не думать о возившемся в  гараже  парнишке,  который
стоял на перепутье, и никто на свете не мог помочь ему осилить эти дороги.



                             16. ПУЛЬС ИНФЕРНО

     Тени росли.
     На скамейках перед "Ледяным  Домом"  сидели  с  сигарами  и  трубками
старики, беседуя о метеорите. Слыхал  от  Джимми  Райса,  сказал  один.  А
Джимми узнал от самого шерифа. Вот что я вам скажу - мне семьдесят  четыре
сравнялось не для того, чтоб меня  пришибла  какая-то  каменюка  из  этого
ихнего космоса, будь ей пусто! Еще немного - и свалилась бы она, окаянная,
прямо нам на голову!
     Все  согласились,  что  чудом  избежали  гибели.  Они  поговорили   о
вертолете, который так  и  стоял  посреди  Престон-парка,  изумляясь,  как
эдакой штуке удается летать, и на вопрос "Эй, залез бы ТЫ в такую?" все  в
один голос ответили: "Черт, я еще из ума не выжил!" Потом разговор  плавно
перешел на новый бейсбольный сезон - выиграет команда южан  серию?  "Когда
рак свистнет, после дождичка в четверг!" -  проворчал  один  из  них,  жуя
окурок сигары.
     В "Салоне красоты" на Селеста-стрит  Ида  Янгер  укладывала  на  гель
мышино-каштановые волосы Тэмми Брайант, болтая  не  о  метеорите  и  не  о
вертолете, а о двух красавчиках, которые на нем прилетели. "Пилот  -  тоже
мужичок что надо", - сказала Тэмми, которая видела его, когда он  зашел  в
"Клеймо"  за  гамбургером  и  кофе  -  они  с   Мэй   Дэвис,   разумеется,
почувствовали, что им  совершенно  необходимо  забежать  туда  перекусить.
"Видела бы ты, как эта дрянь Сью Маллинэкс крутилась по всему кафе!  -  по
секрету сообщила Тэмми. - Стыд, да и только!"
     Ида согласилась, что Сью - самая наглая стерва из всех давалок, какие
являлись на свет Божий. А задница у Сью все растет да растет - вот, кстати
говоря, что бывает, если трахаться слишком часто.
     - Нимфоманка, - сказала Тэмми. - Простая нимфоманка.
     - Да уж, - ответила Ида. - Простая, как мычание.
     И обе прыснули.
     На Кобре-роуд,  за  магазином  готового  платья  "Выгодная  покупка",
почтой, булочной и "Замком Мягких  Обложек",  мужчина  средних  лет,  щуря
глаза за очками в тонкой  металлической  оправе,  сосредоточенно  протыкал
булавкой брюшко небольшого коричневого скорпиона, которого утром  нашел  в
опрысканной "Рейдом" кухне. Мужчину звали Ной Туилли,  он  был  бледным  и
тощим, прямые черные волосы уже тронула седина. Тощие пальцы Ноя проткнули
скорпиона булавкой и  приобщили  к  коллекции  прочих  "дам  и  господ"  -
скорпионов, жуков, ос и мух, пришпиленных к черному бархату  под  стеклом.
Ной сидел у себя в кабинете. Тридцать ярдов отделяли сложенный  из  белого
камня дом Туилли от кирпичного здания с витражным стеклом в окне, гипсовой
статуей Иисуса  меж  двух  гипсовых  же  кактусов  и  вывеской  "Городское
похоронное бюро".
     Отец Ноя умер шесть лет назад, оставив сыну свое дело -  сомнительная
честь,  поскольку  Ной  всегда  хотел  быть  энтомологом,  -  и  он  лично
удостоверился, что отца похоронили в самой жаркой точке Юккового Холма.
     - Нооооой! Ной! - От пронзительного крика спина Туилли окостенела.  -
Сходи, принеси мне кока-колы!
     - Минутку, мама, - отозвался он.
     - Ной! Моя передача началась!
     Ной устало поднялся и прошел по  коридору  к  комнате  матери.  Мать,
одетая в белый шелковый халат, сидела, опираясь на белые шелковые  подушки
в кровати под белым балдахином. Лицо, казавшееся под толстым  слоем  белой
пудры маской, обрамляли крашеные огненно-рыжие волосы. На экране  цветного
телевизора крутилось "Колесо Фортуны".
     - Принеси колу! - приказала Рут Туилли. - Во рту сухо, как в пустыне!
     - Да, мама, - ответил Ной и поплелся к лестничной  клетке.  Он  знал:
лучше сделать, как она хочет, и покончить с этим.
     - Этот метеорит что-то делает с воздухом! - тонким, как зудение  осы,
голосом прокричала Рут вслед сыну. - Нечем дышать, будто ком в горле!
     Ной спускался по лестнице, но голос не отставал:
     - Небось наша старая кляча Селеста слышала, как  он  брякнулся!  Могу
поспорить, она дерьмом изошла!
     "Та-ак, началось", - подумал Ной.
     - Окопалась там, стерва праведная, на  всех  плюет  и  высасывает  из
нашего города все кишки! Уже высосала, ясно?! И беднягу Уинта  небось  она
на тот свет спровадила, да только  он  оказался  куда  хитрее!  Да-с!  Так
денежки запрятал, что ей ни шиша не получить! Обштопал женушку! Ладно, вот
приползет она на карачках к Рут Туилли денег  просить,  раздавлю  ее,  как
слизняка! Ной, ты меня слушаешь? Ной!
     - Да, - откликнулся он из глубин дома. - Слушаю.
     Словоизвержение продолжалось, и Ной позволил себе задуматься, что  за
жизнь  настала  бы,  если  бы  метеорит  вмазался  прямехонько  в  потолок
мамашиной спальни. Достаточно жаркого места на Юкковом Холме не было.
     И в Инферно, и на Окраине жизнь шла  своим  чередом:  в  католическом
храме  Жертвы  Христовой  отец  Мануэль  Ла-Прадо  слушал  исповеди,  а  в
городской баптистской церкви тем временем преподобный Хэйл Дженнингс, взяв
карандаш и бумагу, приступил к работе над воскресной  проповедью.  Сержант
Деннисон на  своем  крыльце  дремал  в  шезлонге,  свесив  правую  руку  и
поглаживая  по  голове  невидимого  Бегуна,  а  лицо  время   от   времени
подергивалось от непрошенных воспоминаний. Рик Хурадо  укладывал  штабелем
коробки на складе хозяйственного магазина на  Кобре-роуд.  Мысли  парнишки
крутились возле сказанного сегодня мистером Хэммондом, а карман  оттягивал
Клык Иисуса. Коридоры крепости Щепов в конце  Трэвис-стрит  оглашал  ревом
"тяжелого металла" переносной стереоприемник, и, пока Бобби Клэй  Клеммонс
с несколькими товарищами курили  марихуану  и  чесали  языки,  в  соседней
комнате на голом матрасе лежали Отрава с Танком. Их сплетенные  тела  были
влажными после трахания - единственного занятия, ради которого Танк снимал
свой футбольный шлем.
     Вечерело. Почтовый фургон покинул черту города, направляясь на север,
в Одессу,  с  грузом  писем,  среди  которых  большой  процент  составляли
заявления о приеме на работу, запросы о наличии рабочих мест  и  мольбы  к
родственникам сделать одолжение и разрешить приехать надолго.  Кто-кто,  а
почтальон  знал  пульс  Инферно,  и  уж  он-то  видел,  что  на  конвертах
нацарапано "смерть".
     Солнце  садилось.  Электрическое  табло  на  Первом  Техасском  банке
показывало 17:49 и 93 градуса по Фаренгейту.



                         17. БЕЙСБОЛЬНАЯ БОЛЕЛЬЩИЦА

     - Я знаю, что это открытая линия, - сказал Роудс  дежурному  по  базе
военно-воздушных сил Уэбб. - Средства связи я не изолировал - к  тому  же,
времени  у  меня  все  равно  не  было.  Мой   идентификационный   код   -
"Синекнижник". Найдите. - Пока дежурный  офицер  сверял  его  личный  код,
полковник оставался у телефона.  По  доносящимся  из  кабинета  звукам  он
понял, что телеканал опять переключили: послышался  записанный  на  пленку
смех, шло какое-то комическое  шоу.  Примерно  через  шесть  секунд  канал
сменился снова: зазвучал голос бейсбольного комментатора,  и  на  сей  раз
телевизор не трогали чуть дольше.
     - Да, сэр. Копирую, Синекнижник. - Судя по  голосу,  дежурный  офицер
был молодым и нервничал. - Чем могу помочь, сэр?
     -  Первым  делом  подготовьте  транспортный  самолет,   пусть   ждет.
Заправьте его в расчете на перелет через страну, место назначения я назову
в  воздухе.  Поднимите  полковника  Бакнера:   я   возвращаюсь   с   места
происшествия с пакетом. Да, еще на  борту  должно  быть  оборудование  для
видеозаписи. Расчетное время моего прибытия на Уэбб - между двумя и  тремя
ноль-ноль. Ясно?
     - Да, сэр.
     - Зачитайте. - Он услышал, что канал переключили: новости,  что-то  о
ближневосточных  заложниках.   Дежурный   офицер   без   ошибок   повторил
записанное, и Роудс сказал: - Отлично. Даю отбой. - Он  повесил  трубку  и
быстро вернулся в кабинет.
     Дифин сидела на полу, на сей раз по-турецки, словно  догадалась,  что
ее скрюченная поза напрягает человеческие коленные суставы. Лицо  существа
находилось примерно  в  двенадцати  дюймах  от  экрана  телевизора.  Дифин
следила за репортажем о наводнениях в Арканзасе.
     - Вот бы нам ихнего дождя, - сказал Ганнистон, отхлебывая пепси.
     Дифин вытянула руку и дотронулась до экрана. Изображение  исказилось,
ЩЕЛК! - мультфильмы про Вуди Вудпекера, другой канал.
     - Мама родная! - Рэй сидел на полу, не слишком близко к Дифин,  но  и
не слишком далеко. - У нее в пальцах пульт!
     - Возможно, какой-то вид электромагнитного излучения,  -  сказал  ему
Роудс. - Может быть, оно использует  электричество  тела  Стиви,  а  может
быть, генерирует свое.
     Щелк! Теперь на экране был вестерн: Стиви  Мак-Куин  в  "Великолепной
семерке".
     - Здоровско, дядя! Я сроду ничего такого не...
     - Заткнись! - Джесси, наконец, утратила контроль  над  собой,  и  сил
терпеть происходящее у нее больше не было. - Заткнись ты! - Глаза  молодой
женщины блестели злыми слезами. Рэй обалдел. -  Ничего  "здоровского"  тут
нет! У тебя пропала сестра! Не понимаешь, что ли?
     - Я... я не хотел...
     - Пропала! - Джесси начала надвигаться на Рэя, но Том быстро поднялся
со стула и ухватил ее за руку. Она вырывалась с напряженным,  полным  муки
лицом. - Пропала, а осталось только это! - Она  ткнула  пальцем  в  Дифин.
Существо по-прежнему не  отрывалось  от  телевизора,  в  полном  неведении
относительно того, что говорит Джесси. - Господи Исусе... -  Голос  Джесси
дрогнул. Она закрыла лицо руками. - О,  Господи...  о,  Господи...  -  Она
принялась всхлипывать, и Тому оставалось  только  обнять  горько  плачущую
жену.
     Щелк! На экране появились соревнования  по  серфингу,  и  Дифин  чуть
расширившимися  глазами  принялась  следить  за  перекатывающимися  синими
волнами.
     Роудс повернулся к своему адъютанту.
     - Ганни, я хочу, чтобы ты съездил на место катастрофы и поторопил их.
Надо как можно скорее выбраться отсюда.
     - Лады. - Ганни допил пепси, бросил банку в мусорное ведро, вышел  на
улицу и, натягивая кепи, двинулся к вертолету.
     Горько сожалея, что его  угораздило  оказаться  именно  здесь,  Роудс
мысленно перенесся в Южную Дакоту, на свою ферму близ Чэмберлена, к жене и
двум дочкам. В ясные ночи Роудс изучал звезды в маленькой обсерватории или
делал заметки к задуманной им книге о жизни вне  земных  пределов.  Сейчас
ему очень захотелось заняться или первым, или вторым, потому что оставался
один-единственный  выход:  забрать  это   создание   в   исследовательскую
лабораторию невзирая на то, что оно приняло облик маленькой девочки.
     - Миссис Хэммонд, я знаю, вам очень тяжело, - сказал он, - но я хочу,
что бы вы поня...
     - Что поняла? - Джесси все еще была в ярости, лицо заливали слезы.  -
Что наша дочь еще жива? Что она погибла? Что я должна понять?
     Щелк: повторение "Морка и Минди". Щелк:  обзор  финансовых  новостей.
Щелк: еще один бейсбольный матч.
     - Что мне очень жаль, - решительно продолжил Роудс. - Страшно жаль. У
меня у самого две дочки. Могу себе представить, что вы должны чувствовать.
Случись что-то с одной из них... не представляю, что бы мы с Келли делали.
Келли - это моя жена. Но, по крайней мере, теперь вам понятно, что  она...
оно... не ваша дочь. Когда наша команда закончит работы на  месте  аварии,
мы уедем. Я заберу ее... его... Дифин... на Уэбб, а оттуда в Вирджинию.  И
хочу попросить Ганни остаться с вами.
     - Остаться с нами? Зачем? - спросил Том.
     - Совсем ненадолго. Полагаю, вы назвали бы это коротким инструктажем.
Нам нужно снять со всех вас показания, обойти дом со счетчиком  Гейгера  и
еще раз  попытаться  обнаружить  эту  черную  сферу.  Кроме  того,  крайне
нежелательна утечка информации. Мы хотим проконтролировать...
     - Утечка нежелательна, - недоверчиво повторил Том. -  Колоссально!  -
Он коротко, резко хохотнул. - Какая-то проклятая тварь  с  другой  планеты
отняла у нас дочь, а вы не желаете утечки информации. - Он ощутил,  ка