жал курс на север,  к  берегу  реки.  Рик
оказался на улице в тот самый момент, когда Пекин выбрался из машины.
     - Мы чего-то видели, мужик! - Пекин трясущейся рукой указал на запад.
- Вон там! До него ярдов тридцать или сорок!
     - На что оно было похоже? - спросил Коди.
     Пекин потряс головой.
     - Не знаю, мужик. Мы, как увидели, что чего-то шевелится, сразу  ноги
в руки и к вам! Оно идет сюда!
     - Рик, я готов ехать! - Мендоса  сидел  за  рулем  своего  грузовика,
рядом с ним в  кабине  сидели  Палома  и  его  жена.  Еще  восемь  человек
загрузились в кузов. - Давай свою сестру!
     Не успел Рик и рта раскрыть, как Миранда заявила:
     - Поеду, когда ты поедешь,
     Рик быстро вгляделся в дымку на западе, потом снова перевел взгляд на
Мендосу. Время отсчитывало секунды, тварь приближалась.
     - Езжайте! - сказал он. - Я сам привезу Миранду!  -  Мендоса  кивнул,
махнул рукой и поехал к мосту. Машина Диего была так забита,  что  просела
до  самой  мостовой  и  задевала  за  нее.  Последняя  машина  тоже   была
перегружена. Более восьмидесяти человек шли на север пешком. Диего  пустил
"импалу" задним ходом, и машина помчалась задом наперед, высекая выхлопной
трубой искры.
     - Сволочь, подожди меня! - закричал Пекин, бегом догоняя их.
     - Эй, Хурадо, - спокойно сказал Коди, - думаю, что к нам пришли.
     Туман завихрился, предвещая появление  твари.  Они  услышали  скрежет
металла по бетону. Последняя машина, в которой сидело не то  семь,  не  то
восемь человек и еще двое  висели  на  подножках,  стрельнула  выхлопом  и
умчалась прочь.
     Появившись из дыма, в струящийся из окон церкви свет свечей, шатаясь,
вошла какая-то фигура.



                          49. НОВАЯ ИГРУШКА КУСАКИ

     Рик расхохотался. Он ничего не мог с собой поделать. Такая  спешка  с
эвакуацией... а из  темноты  появилась  лошадь.  Широкоплечий  мускулистый
паломино - лошадь, будь она проклята! Еще один  неуклюжий  шаг  вперед,  и
конь остановился, пошатываясь, словно ему в кормушку подбавили виски.
     - Пьяная коняга! - сказал Рик. - Мы наложили в штаны со страху  перед
пьяной конягой! - Должно быть,  сбежала  у  кого-то  с  фермы  или  ранчо,
подумал он. Конечно, из той дыры в  мостовой  вылезло  что-то  другое.  По
крайней мере теперь им с Мирандой было на чем переехать на тот берег. Конь
просто стоял и смотрел на них. Подумав, что лошадь, наверное, в шоке,  Рик
вытянул руку и двинулся к ней. - Ну, ну, мальчик. Не вол...
     - Не надо! - Коди схватил его за руку.  Рик  остановился  в  неполных
десяти футах от лошади.
     Лошадь  раздула  ноздри  и  потянулась  вперед.  На  напрягшейся  шее
проступили шнуры мышц, а из  пасти  раздался  звук,  в  котором  смешались
пронзительное ржание и свист паровоза.
     Рик увидел то же, что Коди - вместо копыт у  лошади  были  серебряные
когтистые лапы, как у ящерицы, - и прирос к месту.
     Существо переводило  глубоко  посаженные  глаза  с  Коди  на  Рика  и
обратно. Потом оно разинуло пасть с рядами  заблестевших  в  слабом  свете
иголок  и  под  хруст  ломающихся  и  перестраивающихся  костей  принялось
удлинять спинной хребет.
     Коди шагнул назад и наткнулся на Миранду,  которая  вцепилась  ему  в
плечо. Последняя дюжина появившихся из церкви людей увидела из-за ее спины
стоявшую на улице тварь и  кинулась  врассыпную.  Однако  тот,  кто  вышел
последним, остановился в дверях, держась так прямо, словно в спине у  него
был стальной стержень. Набрав полную  грудь  воздуха,  он  целеустремленно
двинулся по ступенькам вниз.
     Тело твари продолжало удлиняться. Под  мелко  подергивающейся  плотью
вспухали плотные грубые узлы мышц. Через золотистую шкуру проступил темный
пигмент. Кости черепа с громким треском лопнули, и  голова  начала  менять
форму.
     Рик отступил к бровке тротуара. Сердце у него бешено  колотилось,  но
бежать он не мог. Еще  не  мог.  То,  что  рождалось  у  него  на  глазах,
удерживало, не отпускало, как галлюцинация  или  захватывающий  горячечный
сон.  Голова  лошади  уплощалась,  нижняя  челюсть  вышла  из  суставов  и
выдвинулась вперед, из уголков рта закапала густая, тягучая  серая  слюна.
Спина прогнулась, туловище сгорбилось, и под звуки  раздираемой  плоти  от
основания позвоночника размотался  толстый,  членистый  черный  хвост.  Он
оканчивался черным шаром, похожим на те, какими рушат старые дома. Из шара
появилось скопление опасных металлических шипов.
     Монстр удвоил свою длину. Ноги по-крабьи вывернулись  наружу.  Теперь
сквозь шкуру на боках чудовища прорывались усаженные шипами лапы, каждая -
с тремя серебристыми когтями. Туловище  осело,  царапая  брюхом  мостовую.
Плоть расступалась,  обнаруживая  черную  чешуйчатую  шкуру,  напоминавшую
поверхность пирамиды. Тварь забилась, словно пыталась выбраться из кокона.
Осенними листьями полетели клочья золотистой шкуры.
     В руке у Коди был  револьвер.  До  мотоцикла  было  рукой  подать,  и
парнишка понял, что надо гнать отсюда к едрене фене. Однако развернувшийся
перед ними спектакль превращений прочно удерживал его.
     Теперь удлинившийся шишковатый череп создания превратился  во  что-то
среднее между головой лошади и головой насекомого, шея  стала  короткой  и
мощной. По всему телу вспухали  и  перекатывались  мышцы,  скидывая  куски
мертвой  плоти.  Коди  осенило:  такого  он  ни  разу  не   видел   ни   в
фантастических фильмах, ни в мексиканских фильмах ужасов по одной  простой
и страшной причине: в чудовище бурлила жизнь. Когда старая шкура  слетела,
неловкие  движения  этого  существа  стали  быстрыми  и  точными,  как   у
скорпиона, выбежавшего из сырой тьмы под камнем. Плоть головы лопнула, как
некий диковинный плод, и повисла  лохмотьями,  открыв  кошмарное  зрелище:
костные гребни и черную  чешую.  Выпуклые  глаза  лошади  всосало  внутрь.
Теперь в  бронированном  нависающем  лбу  поблескивали  янтарные  глаза  с
вертикальными  черными  зрачками.  Там,  где  у  лошади  были  ноздри,  из
отверстий появились еще два чужих глаза,  а  идущие  вдоль  боков  ромбики
отдушин раскрылись и зычно выдохнули: вууушшш!
     Монстр   стряхнул   последние   обрывки   лошадиного   мяса:    почти
пятнадцатифутовое узкое тело, восемь шестифутовых ног, еще двадцать  футов
- до подрагивающего в воздухе шипастого шара.  Обе  пары  глаз  ворочались
независимо друг от друга. Чудовище повернуло голову, следя  за  паническим
бегством жителей Окраины по Первой улице к  реке,  и  у  самого  основания
черепа Рик увидел третью пару глазниц.
     - Давай назад, - сказал Коди  Миранде.  Сказал  хладнокровно,  словно
видел таких тварей каждый божий день. Внутри парнишка словно бы заледенел,
понимая, что или погибнет, или нет. Обычный риск. Он поднял 0.38 и  четыре
раза нажал на курок.
     Но под дуло пистолета кто-то шагнул.  Кто-то  в  черном  с  воздетыми
руками, в которых был зажат увенчанный позолоченным распятием посох.  Мимо
Рика прошел отец Ла Прадо. Рик был  слишком  ошеломлен,  чтобы  остановить
священника, но, взглянув  на  пепельное  лицо  старика,  понял,  что  того
просто-напросто поглотила Великая Жареная Пустота.
     Отец Ла Прадо принялся выкрикивать по-испански:
     - Всемогущий Господь изгоняет тебя! Всемогущий Господь и  Дух  Святой
отсылают тебя обратно в ад!
     Он не останавливался,  и  Рик  сделал  два  шага  вслед  старику,  но
смотревшая с черепа четверка глаз уперлась в Ла Прадо, и  тварь  энергично
двинулась вперед, как черный  дышащий  локомотив.  Ла  Прадо  с  дерзостью
умалишенного поднял жезл.
     - Именем  Господа  приказываю  тебе:  возвращайся  в  преисподнюю!  -
крикнул он. Рик потянулся к нему, готовый ухватить священника за сутану. -
Приказываю тебе! Приказываю...
     Раздался пронзительный визг баньши. Всего в нескольких дюймах от Рика
что-то мелькнуло, поднятый им ветер засвистел в ушах.  Вся  рука  парнишки
оказалась в крови, а отец Ла Прадо внезапно исчез. Просто-напросто исчез.
     "У меня на рубашке кровь", - понял Рик, погружаясь в облако дурманной
нереальности и чувствуя затхлый запах меди.
     На него посыпался  дождь  алых  капель.  И  еще  что-то.  И  какие-то
кусочки. Слева от Рика о мостовую ударился ботинок. В шести или семи футах
справа плюхнулась рука. Вокруг падали на землю остатки тела отца Ла Прадо,
высоко вскинутые и разодранные в клочья  шипастым  шаром.  Последним  упал
разломанный надвое посох.
     Монстр снова занес хвост, с которого капала кровь  и  падали  кусочки
мяса.  Коди  увидел,  как  он  задрожал,  готовый   нанести   удар.   Рика
парализовало,  он  стоял,  не  шевелясь.  Времени  взвешивать  прошлое   и
настоящее не осталось: припустив в его сторону, Коди два  раза  пальнул  и
увидел, что пара янтарных глаз сосредоточилась  на  нем.  Три  драгоценных
секунды существо медлило, выбирая между двумя  мишенями,  а  потом  злобно
хлестнуло хвостом сбоку. Костяные шипы со свистом рассекли воздух.
     Коди прыгнул на Рика, сбил  с  ног,  так,  что  тот  распростерся  на
тротуаре, услышал, что шипастый шар приближается, и  сам  распластался  на
окровавленной мостовой.
     Шар  прошел  меньше,  чем  в  футе  над  ним,  и  вернулся   свирепым
расплывчатым пятном,  но  Коди  уже  извернулся,  как  червяк  на  горячей
тарелке, и хвост высек искры из  мостовой.  Хвост  убрали  для  очередного
удара, и Коди увидел, что Рик сел. Лицо парнишки было испачкано кровью  Ла
Прадо.
     - Беги! - крикнул Коди. - Я вытащу Миранду!
     Рик по-прежнему не отзывался, но Коди больше ничем не мог ему помочь.
Миранда, скорчившись на ступеньках церкви,  звала  брата.  Коди  поднялся,
прицелился твари в глаз и выпустил  две  последних  пули.  Второй  выстрел
выбил из макушки сгусток серой жидкости,  чудовище  явственно  зашипело  и
отбежало назад, быстро перебирая лапами.
     Коди помчался назад через  улицу,  зигзагами,  чтобы  не  дать  твари
прицелиться. Он бросил пистолет и вспрыгнул на  сиденье  мотоцикла.  Ключи
уже были в зажигании. Лягнув  стартер,  Коди  проорал  Миранде:  "Садись!"
Мотор затарахтел, затрещал, не завелся. Чудовище большими шагами двинулось
вперед, подбираясь туда, откуда можно было бы нанести удар. Коди во второй
раз налег на стартер; мотор выстрелил, завелся, заглох и снова  выстрелил,
сипло заворчав. У Коди мороз продрал по коже: парнишка ощутил,  что  хвост
изогнулся. Глянув через плечо, он увидел, что к нему лезет  черная  голова
монстра с приоткрытой пастью, полной  иголок.  А  потом  справа,  крича  и
размахивая руками, кто-то выбежал, и одна  пара  глаз  метнулась  к  Рику.
Серебряные когти на поднявшейся передней лапе вспороли воздух так  быстро,
что Рик с трудом заметил их приближение. Мальчик отпрянул, и когти  прошли
мимо его лица.
     Но на мотоцикле, крепко цепляясь за пояс Коди,  сидела  Миранда.  Она
крикнула Рику: "Беги!", и Коди газанул. Мотоцикл стремительно отделился от
бровки тротуара и понесся к Республиканской дороге.
     Рик  на  четвереньках  вскарабкался  на  тротуар,  слыша,  как  тварь
скользит за ним, царапая бетон когтями. Он поднялся на ноги и  побежал  на
север - через двор и между домами.  В  этом-то  узком  пространстве  он  и
наступил на камень. Левая ступня поехала, лодыжка вывернулась  и  ногу  до
самого бедра пронзила боль. Рик вскрикнул и упал ничком в песок и сорняки,
схватившись за лодыжку.
     Дома по обе стороны от него содрогнулись и застонали. Трещали  доски,
из стен летели облака известковой пыли.  Рик  оглянулся  и  увидел  темный
силуэт, который пытался протиснуться за ним в проулок с такой  силой,  что
сносил дома с фундаментов.
     За восемьдесят ярдов от него перед Коди с Мирандой, которые уже почти
пересекли  мост,  что-то  поднялось  из   дыма...   человеческая   фигура.
Инстинктивно нажав на тормоз, Коди начал разворачивать машину, но  времени
не хватило: мотоцикл мягко врезался в  неизвестного,  потерял  управление,
сбросил обоих  седоков  и  с  треском  въехал  в  ограждение  моста.  Рама
погнулась, издав тихий  стон,  как  лопнувшая  гитарная  струна.  Переднее
колесо взлетело в воздух. Коди приземлился на  правый  бок,  проехался  на
нем, ощущая жгучую боль от трения и свернулся клубком.
     Коди лежал, хватая  ртом  воздух,  и  думал:  "Все-таки  клюнул  меня
жареный петух." Но тут же решил: "Нет-нет; должно быть, это был  Бормотун.
Выполз на мост, старый хрен, и устроил нам бенц".
     Миранда. Что стало с Мирандой?
     Он попытался сесть, но был  еще  слишком  слаб.  Левая  рука  страшно
болела, и  Коди  подумал,  что  там  может  быть  перелом.  Однако  пальцы
шевелились - хороший признак. Ребра казались осколками  бритвы.  Одно  или
два были сломаны наверняка. Парнишке хотелось уснуть, просто закрыть глаза
и послать все подальше... но где-то рядом была Миранда... а также  то,  во
что они врезались. "Вот выискался защитничек, - подумал Коди.  -  С  таким
только сортир с подкопом брать. Может, папаша в итоге прав?"
     Он почувствовал запах бензина из пробитого бака.  Через  пару  секунд
грохнуло, замелькало оранжевое пламя. На мост и в Змеиную  реку  с  лязгом
посыпались куски "хонды". Прерывисто дыша, Коди встал на колени.  Примерно
в шести футах от него, разбросав руки и ноги, как сломанная кукла,  лежала
навзничь Миранда. Он подполз к девушке и увидел, что ее рот вымазан кровью
из разбитой нижней губы, а на щеке красуются синие  кровоподтеки.  Но  она
дышала, и когда Коди окликнул ее по имени, ресницы девушки затрепетали. Он
попытался приподнять ей голову, но  нащупал  какой-то  желвак  и  счел  за
лучшее не трогать.
     Коди услышал шаги: один башмак цокал, второй шаркал.
     Он увидел, что кто-то, пошатываясь, идет к ним со стороны Окраины. От
разбитого  мотоцикла  ручейками  растекся  бензин,  но   неизвестный,   не
останавливаясь, шел сквозь огонь. Горбатая фигура с  ощетинившимся  шипами
хвостом приблизилась,  и  Коди  разглядел  обнажавшую  острые  иглы  зубов
ухмылку.
     Пол-черепа  Санни  Кроуфилда  провалилось  внутрь.  Из  пустой  левой
глазницы текло  что-то  блестящее,  похожее  на  серый  гной,  а  по  щеке
малиновой  татуировкой  пролег  отпечаток  мотоциклетной  шины.   Существо
подергивалось всем телом, приволакивая ногу.
     Поджигая отвороты дымящихся джинсов, оно шагало через огненные  ручьи
и ухмылялось. Его губы ни разу не дрогнули.
     Коди  прикрыл  Миранду  своим  телом  и  поискал  усаженную  гвоздями
бейсбольную биту, но не нашел. Стук и шарканье башмаков  приближалось,  на
фоне пламени рисовался сгорбленный силуэт с булавой на хвосте. Коди  начал
подниматься. Он знал: теперь ему крышка, но, может быть, удастся вцепиться
в последний глаз этой гадины и вырвать его. Не давая  шевельнуться,  ребра
Коди прострелила боль, от  которой  перехватило  дыхание.  Парнишка  опять
повалился на бок, со свистом втягивая воздух.
     Кусака добрался до Миранды и постоял над  ней,  разглядывая  в  упор.
Потом рука с металлическими ногтями скользнула над лицом девушки.
     Силы оставили Коди. Все было кончено. В глазах парнишки стояли слезы.
Он понимал: сейчас Миранде раздавят голову, и спасти ей жизнь можно только
одним способом. И прежде, чем Коди успел  подумать  как  следует,  у  него
вырвалось:
     - Я знаю, кого ты ищешь.
     Чудовище подняло голову, с  которой  капала  слизь.  Рука  оставалась
прижата лицу Миранды. Девушка застонала, к счастью, в беспамятстве. Кусака
другой рукой взял ее за волосы.
     - Хранитель, - пробулькал голос. - Где она?
     - Я... не могу... - Коди чувствовал, что близок к обмороку.  Говорить
не хотелось. Но сквозь щипавшие глаза  слезы  он  заметил,  что  когтистые
пальцы крепче сдавили лицо Миранды.
     - Ты мне расскажешь, - сказал Кусака, - или я этой  таракашке  голову
оторву.
     На Первой улице Рик, который залег в проулке между домами,  приник  к
земле и пополз. Монстр не мог втиснуть тело в узкое пространство, не мог и
дотянуться до Рика лапой. Парнишка услышал треск,  от  которого  задрожала
земля. Полетели доски, и он понял, что чудовище разносит хвостом оба  дома
в куски. Крыша, как при бомбежке, взорвалась черепицей и  кусками  дерева.
Рик с трудом поднялся, припадая на больную ногу. Впереди была изгородь  из
металлической сетки, доходившая ему до груди, а за ней - река. Рик  увидел
на мосту пламя, но времени раздумывать над тем, что же горит, не было.  Он
перебрался через забор, съехал  по  рыжему  земляному  откосу  и  залег  в
грязноватой струйке воды. На Окраине трещали,  разваливаясь,  дома.  Через
минуту-другую существо должно было прорваться сквозь них и перебраться  на
другой берег. Мальчик заставил себя подняться, не обращая внимания на боль
в распухшей лодыжке, и полез по противоположному склону  к  задним  дворам
Кобре-роуд.
     На мосту, в каких-нибудь пятидесяти ярдах от Рика, Коди Локетт понял,
что его везению (а, возможно, и  везению  Дифин)  все-таки  пришел  конец.
Кусака уничтожит город со всеми его обитателями,  начиная  с  Миранды.  Но
общежитие было  защищено  от  Кусаки  не  только  каменным  фундаментом  и
бронированными окнами, но и электрическим  светом.  Даже  если  бы  Кусака
узнал, где Дифин, ему никак было не добраться до  нее.  Коди,  у  которого
медленно кружилась голова, сел и мрачно улыбнулся.
     - Она там, - сказал он, показывая на слабое пятно  света,  и  увидел,
что на изуродованном лице промелькнуло испуганное выражение. - Неплохо, а?
Лучше надень темные очки, гандон.
     Кусака  отпустил  Миранду.  Обе  руки  стиснули  горло  Коди,   хвост
затрепыхался у мальчика над головой.
     - Мне не понадобятся темные очки, - ответил булькающий голос. На Коди
надвинулось лицо монстра. -  Свое  вознаграждение  я  заработаю  тем,  что
прихвачу с собой в небольшое путешествие несколько клопов. Живьем. И очень
скоро найду ее спору. Если она не захочет лететь, отлично: пусть сгниет  в
этой говенной дыре. Компренде?
     Коди не ответил. Дыхание монстра  пахло  жженым  пластиком.  Чудовище
выпустило горло парнишки, обхватило его за талию и оторвало от бетона  так
легко, словно он был малым ребенком. От  мучительной  боли  в  груди  Коди
покрылся холодным потом.  Другой  рукой  Кусака  подхватил  Миранду.  Коди
затрепыхался, пытаясь высвободиться, но боль и усилия оказались  последней
каплей. Он потерял сознание. Руки и ноги безвольно обвисли.
     Сунув оба тела подмышки, Кусака пошел через мост  в  Инферно,  волоча
больную ногу. Возле пересечения Республиканской  дороги  с  Кобре-роуд  он
зашел в голубой дом, где в гостиной  не  было  пола,  и  с  грузом  клопов
спрыгнул в темноту.



                                5О. ВЫСОТА

     Эд Вэнс с Селестой Престон, ожидая конца света,  распили  в  "Клейме"
третью бутылку пива, и тут на улице взвизгнули  шины:  кто-то  свернул  на
Трэвис-стрит. За  последние  четверть  часа  пол  "Клейма"  несколько  раз
содрогался, а в кухне с  грохотом,  от  которого  Сью  Маллинэкс  чуть  не
подпрыгнула до потолка, рухнула стопка тарелок. Сидевшие у  дальней  стены
завсегдатаи удрали, но Вэнс знал, что  бежать  некуда,  и  не  двинулся  с
места.
     Однако, судя по шуму, теперь на север по Трэвис-стрит ехало множество
машин, да так спешно, что создавалось  впечатление,  будто  они  с  лязгом
натыкаются друг на друга. Вэнс слез с табуретки,  вышел  наружу  и  увидел
фары  и  габаритные  огни  машин,   которые   с   ревом   проносились   по
Селеста-стрит, сворачивая на Трэвис. Некоторые гнали машины  через  дворы,
добавляя пыли в и без того уже густой воздух. Все это напоминало  массовый
исход - но  куда?  Вэнс  с  трудом  разглядел  свет  в  крепости  Щепов  и
сообразил, что именно туда стекаются машины. Они  мчались  так,  будто  их
подхлестывал сам дьявол.
     Вэнс сообразил, что следом за ним вышла и Селеста.
     - Сгоняю-ка я лучше туда и выясню, что происходит, - сказал он. -  Да
и вы, кажись, тоже будете там в безо