арнишка пожал плечами.  - Дядя,  нам  никогда...
ну...  не  хотелось  никого  убивать.  Там еще  кой-чего.  -  Он подошел к
зеленому шкафчику  для  обуви  и открыл  его.  Внутри  лежал  инструмент -
молоток,  две или три отвертки,  разнообразные баночки с гвоздями и прочий
хлам. Полезными, с точки зрения Роудса, могли быть только две вещи: мощный
фонарь, работающий от батареек,  и  карманный  фонарик.  Он  достал  их  и
включил, чтобы проверить батареи.  Фонарь  светил  достаточно  сильно,  но
карманный фонарик был на последнем издыхании. Он забрал фонарь с  собой  в
соседнюю комнату просто на случай, если - Боже упаси - что-нибудь случится
с настенными светильниками.
     Мерный, настойчивый скрежет шипов о металл достал  Тома.  Он  пересек
комнату, высунул в окно ствол  винтовки  и  выстрелил  в  один  из  темных
силуэтов. Пуля, если она и попала в цель, не остановила ритмичных ударов.
     - Поберегите пули! - сказал ему Роудс.  -  Кусака  пытается  провести
психическую атаку.
     Он услышал другие выстрелы, из других окон. Пули щелкали  по  бетону,
высекая искры, но грохот продолжался. Шум стоял такой, словно целая  армия
маршировала по битому стеклу.
     Том собрался было убрать винтовку, и тут увидел на улице нечто новое.
Со стоянки на них неуклонно  надвигалось  что-то  крупное,  но  больше  он
ничего не сумел рассмотреть.
     - Роудс! - сказал он. - Поглядите-ка...
     Раздался скрежет сминаемого металла. В  следующую  секунду  в  здание
сбоку с грохотом врезалось то, что могло быть дверцей  машины.  Тремя  или
четырьмя окнами дальше  разлетелось  стекло.  Общежитие  ответило  лавиной
ружейного огня. Роудс подошел к окну,  успел  разглядеть  только  какие-то
смутные очертания - и примерно в десяти футах от него ударился о стену и с
металлическим пронзительным  скрежетом  съехал  вниз  расплющенный  корпус
"мустанга". Что бы там ни орудовало, этот гад был достаточно силен,  чтобы
отшвырнуть машину на два-три десятка футов.
     -  Ложись!  -  сказал  полковник,  ныряя  под  окно.  Остальные  тоже
бросились на пол, и  Джесси,  не  успев  подумать,  что  делает,  схватила
дочурку и подтащила поближе к себе.
     - Ганни! - сказал Роудс. - Пройди по коридору и отгони всех от окон!
     Ганни поспешно  вышел.  Роудс  выглянул  из-за  подоконника.  Неясная
фигура приближалась, но еще не попала в льющийся из  окон  свет.  С  улицы
прилетел еще один кусок металла (полковник подумал, что это,  может  быть,
капот) и высадил окно первого этажа, но с таким треском  и  гулом,  словно
рухнул весь дом. Следом прилетела  покрышка,  которая  выбила  окно  двумя
комнатами левее. Кто-то вскрикнул от боли, задетый летящим стеклом.  Дифин
вырвалась от Джесси.
     Никто не успел ее остановить. Она устремилась  к  окну,  выхватила  у
Тома винтовку и с трудом установила ее на подоконнике. Роудс  потянулся  к
Дифин, и в этот самый момент она двумя пальцами нажала курок.  Отдачей  ее
отшвырнуло назад и проволокло по полу, но она мигом вскочила и  попыталась
оттащить винтовку обратно к окну. Повлажневшие от ярости и  замешательства
глаза смотрели бешено. Но взгромоздить винтовку  на  подоконник  Дифин  не
сумела: Том вцепился в нее, потащил от окна, и стена у них над головой тут
же рухнула внутрь.
     Сквозь град обломков Роудс увидел,  как  в  пролом,  взметнув  облако
пыли, ворвался хвост чудовища. По полу барабанил камнепад.  Том  загородил
своим  телом  Дифин.  Хвост  мелькнул  снова,  оставив  дыру  с  ванну   в
поперечнике. У выглянувшего из окна Роудса затряслись все  поджилки  -  он
мельком увидел голову чудовища, которое быстро перебирая ногами, отступило
от  границы  светового  пятна.  Убрав  голову,  существо  снова  хлестнуло
хвостом, и шипы просвистели мимо стены.
     Дифин, рассыпая крохотные молнии, как электрический  угорь,  прыгнула
на подоконник. Роудс подумал,  что  она  собирается  выскочить  наружу,  и
осмелился схватить ее за руку. Его дернуло током так, что  лязгнули  зубы,
но он не выпускал девочку.
     - Нет! - крикнул он, пытаясь удержать Дифин,  которая  билась  в  его
руках, как зверек.
     Ее внимание  сосредоточилось  только  на  одном:  выбраться  из  этой
коробки и увести Кусаку от пойманных здесь в ловушку человеков.  Но  вдруг
она увидела, что в дыму движется огромный  силуэт.  Белый  свет  омыл  его
голову и блеснул  на  игольчатых  зубах,  которыми  были  усажены  толстые
продолговатые челюсти. Два глаза метнулись к ней,  два  других  оставались
нацеленными на другое окно, и у Дифин мелькнула мысль, что в узких  черных
зрачках она видит свое отражение.  Узнали  ее  эти  глаза  или  нет,  было
непонятно:  они  были  холодными  и  бесстрастными,  как  льдистые   своды
глубокого космоса. Кусака продолжал продвигаться вперед  быстрыми  мелкими
шажками, позади него смертоносным знаком вопроса вздымался  хвост.  Голова
монстра угодила в ослепительное сияние электрического  света.  Послышалось
шипение, и Роудс невольно подумал  о  мясе,  которое  жарят  в  гриле;  он
увидел, как в тех  местах,  где  свет  коснулся  глаз  чудовища,  вздулись
волдыри. Оттуда потекла серая  слизь.  Монстр  стегнул  хвостом,  и  Роудс
сдернул Дифин с окна на пол. Шипы  врезались  в  стену  соседней  комнаты.
Раздались пронзительные крики, и весь второй этаж затрясся.
     Комнату заполнила кирпичная пыль. Роудс сел  и  выглянул  наружу,  но
существо  уже  убралось  подальше  от  света.  Другие  Кусаки  на  стоянке
продолжали выбивать хвостами мерную боевую дробь. Дифин  лежала  на  боку,
тяжело дыша, понимая, что Кусака пытается перебить светильники.  Потом  ее
будто ударило: двенадцать секунд назад мимо должен  был  пройти  поисковый
луч, ведь она не прекращала мысленный отсчет. Так  где  же  он?  Если  его
убрали...
     О том, что это означает, думать не хотелось.
     - Держись,  -  лаконично  сказал  Роудс.  -  Оно  возвращается.  -  И
потянулся к винтовке Тома.


     В тесной темноте чердака Хэммондов заворчал Бегун. Сержант зажег  еще
одну спичку, поднес к черной как смоль сфере,  которую  держал  в  руке  и
ничего в ней не увидел, но, когда встряхнул, то подумал, что слышит  тихий
плеск жидкости. Сфера  была  холодной,  будто  ее  только  что  вынули  из
холодильника. Сержант прижал ее ко лбу и щекам, словно это был кусок льда.
Бегун поднялся со спального мешка и нервно взвизгнул. Сержант сказал:
     - Ну, ну, без капризов. Старина Сержант тебя не...
     Дом задрожал. Внизу, лопаясь, оглушительно затрещали доски.
     - ..бросит, - хрипло закончил он.
     Загрохотала мебель - не то падая, не то переворачиваясь. Потом  стало
тихо. Бегун заскулил и прижался  к  боку  Сержанта,  а  тот  обнял  своего
лучшего друга. Спичка погасла, но он не пытался  зажечь  новую  -  она  бы
слишком громко чиркнула о коробок.
     Затянувшееся  молчание  нарушили  шаги:  кто-то  вошел  в  коридор  и
остановился под ведущим на чердак люком.
     Люк рывком раскрыли, и шаги возобновились.
     Сержант, стискивая в руке черную сферу, начал отползать от них.
     - Спускайся, - произнес мужской голос. - Спору бери с собой.
     Сержант не шевелился. Бегун тихонько заворчал.
     - Если у тебя есть фонарь, бросай вниз. - Нетерпеливая пауза. - Ты же
не хочешь, чтоб я окончательно взбесился?
     Несмотря на техасский выговор, голос звучал как-то странно, в  словах
чудилась  странная  дребезжащая  нотка,  словно  в  горле  у   говорившего
гнездились змеи.  Потом  к  ней  примешался  и  другой  звук:  тихий  стон
агонизирующей собаки.
     Сержант швырнул спичечный коробок в люк. Рука поймала его и смяла.
     - А теперь вы со спорой.
     Он не знал, что незнакомец называет  "спорой",  но  дрожащим  голосом
прошептал Бегуну:
     - Придется спуститься. Деваться некуда.
     Он протиснулся к люку, Бегун - за ним.
     В коридоре маячил силуэт ростом с человека. Когда Сержант добрался до
нижней ступеньки, чья-то рука вырвала у него сферу так быстро, что боль  и
проступившую на пальцах кровь он ощутил  только  через  несколько  секунд.
"Острые у парня ногти, - подумал Сержант.  -  Враз  меня  расцарапал."  Он
разглядел, как человек поднял сферу к лицу. У  него  на  груди,  там,  где
положено было быть только рубахе да телу, что-то шевелилось.
     Человек прошептал:
     - Поймал.
     От того, как он это произнес, по спине у Сержанта пошли мурашки.
     Рука поместила  сферу  в  шевелившуюся  на  груди  незнакомца  массу.
Сержант услышал, как щелкнули клыки, принимая ее.
     Потом влажная и  скользкая,  как  брюхо  многоножки,  рука  обхватила
Сержанта и оторвала от пола, выдавив из легких весь  воздух.  Сержант  был
слишком ошеломлен, чтобы дать  отпор,  и,  не  успел  он  понять,  что  же
происходит, как незнакомец уже  шагал  к  зияющей  в  полу  дыре.  Сержант
попытался позвать Бегуна и не нашел голоса. Тут человек шагнул в  дыру,  и
они полетели. Сержант намочил штаны.
     Ноги человека, ударившись о дно, самортизировали, и тем не менее удар
встряхнул Сержанта так, что голова показалась ему  мешком  битого  стекла.
Сержант издал сдавленный стон. Человек, чавкая башмаками по слизи, побежал
во тьму извилистого тоннеля, унося Сержанта с собой.



                                52. СДЕЛКА

     Хвост чудовища проломил стену и проник в комнату,  где  обнимались  с
полом Керт Локетт и четверо других. Полетели кирпичи; один из них попал  в
светильник, висевший на стене у двери, и разбил его вдребезги. Свет погас.
Керт услышал,  как  в  соседней  комнате  гулко  бухнула  винтовка.  Хвост
заметался у него над головой и убрался в  кипящем  облаке  пыли,  а  Керт,
будто краб, что было сил кинулся из комнаты в коридор.
     Коридор был забит. В резком свете  ламп  десятки  жителей  Инферно  и
Окраины  сгрудились  так  тесно,  что  со  стороны  казалось,  будто   они
сплавились  в  единое  целое.  Колыхалась  пыль,  ревели  младенцы,  да  и
несколько взрослых мужчин  тоже  пустили  слезу.  Керт  и  сам  готов  был
расплакаться. Он пришел сюда за Коди, но один из  Отщепенцев  сказал,  что
тот уехал. Поэтому Керт остался дожидаться сына, а потом начался сущий ад.
Он отполз от двери, чтобы между  ним  и  этим  здоровым  гадом  с  колючим
хвостом  оказалась  еще  одна  стена.  Прямо  над  ухом  кто-то   забурчал
по-испански, однако люди потеснились и дали Керту укрыться.
     Пол вздыбился. Внутрь опять посыпались кирпичи, крики  стали  громче.
Рядом с Кертом всхлипывала какая-то старуха. Вдруг ее ладони  оказались  у
Керта на рукаве и задвигались по руке  вниз,  к  пальцам,  в  которые  она
намертво вцепилась. Он заглянул в морщинистое лицо старухи и  увидел,  что
глаза застланы пеленой  катаракты.  Старуха  все  время  раскачивалась,  и
сидевший рядом с ней мужчина обнял ее за плечи.
     Керт и Ксавье Мендоса уставились друг на друга.
     - Где Коди? - спросил Мендоса.
     - Все еще где-то там.
     Старуха лихорадочно заговорила по-испански, и Мендоса  изо  всех  сил
принялся ее успокаивать. Палома Хурадо  отчаянно  пыталась  выяснить,  что
случилось с Риком и Мирандой, но, насколько знал Мендоса, в здании  ребята
еще не появлялись.
     Неподалеку Керт увидел прижатую к стене жирную тушу  Стэна  Фрэсиера.
Мужик потел ведрами, а в  руках  у  него  был  зажат  блестящий  кольт  со
здоровенной рукояткой. Когда здание в  очередной  раз  содрогнулось,  Керт
высвободил руку и подполз к соседу.
     - Эй, Фрэсиер! Эта штука тебе нужна?
     Белый от страха, одуревший Фрэсиер судорожно втянул воздух.  Язык  не
повиновался ему. Керт сказал: "Не  обижайся",  -  и  вытащил  пистолет  из
похожих на сосиски пальцев. Потом по-пластунски прополз в комнату, которую
только что  оставил,  где  в  стене  были  две  дыры  величиной  с  колесо
грузовика. Он залег под разбитым окном, оттянул боек кольта и стал  ждать,
чтобы ходячий таран снова показался из дыма. Керт отдал бы левое  яйцо  за
один  глоток  "Кентакки  Джент",  но  времени  на  то,   чтобы   позволить
нестерпимой жажде завладеть собой,  не  было  -  дым  расступился,  смутно
различимая тварь легко пробежала вперед и стегнула хвостом. Хвост врезался
в стену где-то справа от Керта, подняв кирпичную бурю. Керт начал стрелять
и услышал, что две пули рикошетом отлетели от  бронированного  тела,  зато
еще две с порадовавшим его чмоканьем вошли в более  мягкие  ткани.  Монстр
махнул хвостом в его сторону. Усаженный шипами шар промелькнул мимо окна и
с треском проломил стену соседней комнаты. Пол дрогнул, словно от  разрыва
бомбы. Керт сделал два последних выстрела, увидел, что  из  передней  лапы
брызнула серая жидкость, но тут  чудовище  снова  отпрянуло  в  темноту  и
отступило, с хрустом давя машины.
     - На.
     Керт огляделся. В комнату вползал Мендоса. Палому Хурадо  он  оставил
со своей женой и дядей. Мендоса протянул ему раскрытую ладонь,  в  которой
лежали еще четыре пули и сказал:
     - Нашел у него в кармане. И подумал, может, они тебе пригодятся.
     - Похоже. - Керт торопливо  вытряхнул  пустые  гильзы  и  трясущимися
руками перезарядил кольт. - Сучья ночка, а?
     Мендоса хмыкнул, позволив себе угрюмо улыбнуться.
     - Си.. Вид у тебя такой, словно на тебя наступили.
     - И себячуйствие тоже. - С носа Керта сорвалась капля пота. - Не  так
давно я угодил в одну заварушку на Шестьдесят седьмом шоссе. Сигаретки  не
найдется, а?
     - Нет, извини.
     - Тут где-нибудь должно быть курево. - Он со щелчком  вернул  барабан
на место. - Не видел нынче вечером моего парня?
     - Минут двадцать назад он был на Окраине. Потом я его не видел.
     - Ничего с ним не случится. Коди крепкий орешек. Как его батя. - Керт
грубо хохотнул. Мендоса ползком двинулся обратно к своей  семье,  но  Керт
сказал: - Обожди. Хочу тебе кой-чего  сказать...  по-моему,  сейчас  самое
время. Похоже, Коди думает, что ты мужик что  надо.  Пацан  бывает  редким
идиотом, но только не тогда, когда судит о людях. Должно быть, ты  здорово
много ему дал. Это... я одобряю.
     - Коди парнишка хороший, - сказал Мендоса. Глядеть в водянистые глаза
Керта, наводившие на мысли о больной собаке, было тяжело.  -  А  мужик  из
него выйдет еще лучше.
     - Лучше меня то есть?
     На этот раз Мендоса не отвел глаз.
     - Си, - ответил он. - Я именно это хотел сказать.
     - Чего ты про меня думаешь, мне до фени. Ты по-людски обошелся с моим
сыном, и я сказал спасибо. Так-то. - Керт повернулся к Мендосе спиной.
     У его собеседника от злости внутри все завязалось в твердый узел.  Он
не знал, что дает Керту право называть Коди "сыном".  Судя  по  тому,  что
видел Мендоса, Коди был нужен Керту  только,  чтобы  убирать  в  доме  или
приносить ему деньги и сигареты. Что поделаешь, горбатого могила исправит.
Мендоса процедил сквозь стиснутые зубы: - Не за что, - и вернулся к жене и
дяде.
     "Одно этот моченый старый хрен забыл сказать, - подумал Керт. - Мужик
из Коди выйдет еще лучше, если парень жив.  Невозможно  сказать,  что  там
бродит в дыму и пыли и где может быть Коди. Никогда  не  пойму,  кой  черт
понес окаянного мальчишку на Окраину, -  сказал  он  себе.  Но  одно  знаю
точно: я надеру ему жопу так, что она запоет..."
     Нет. Нет, не надерешь.
     Керт оперся подбородком на руку с пистолетом. Длиннохвостые  гады  за
окном продолжали играть песни на металле, словно понимали, что  достают  в
общаге всех до единого. Он хотел спустить курок, но сообразил,  что  лучше
экономить пули. Выходило чертовски занятно: голова была ясной и чувствовал
себя Керт нормально. Ободранная  щека  кровила  и  болела,  как  черт,  но
терпеть боль он умел. И не боялся - по крайней  мере,  не  до  окаменения.
Может быть, потому, что с ним была  Сокровище.  Если  парень  объявится  -
когда объявится - Керт... Он не знал  точно,  что  сделает,  но  собирался
обойтись  без  битья.  Может  быть,  он  втолкует  пареньку,  как  красиво
смотрится на стене вешалка для галстуков и как он  надеется,  что  мальчик
сделает еще что-нибудь в этом роде. Скажет то,  что  думает.  Может,  даже
попытается завязать со спиртным - невелика трудность, если учесть, что  до
конца жизни только понюхав виски,  Керт  будет  слышать  хруст  ломающихся
костей. Но до этого было еще далеко, между ним и Коди стояло много  дряни,
которую надо будет разгрести, одно за одним. Так, догадывался Керт, все на
белом свете и делается.
     Ощутив прикосновение к плечу, он резко обернулся и  ткнул  стволом  в
лицо какому-то молодому человеку.
     - Ты какого черта подкрадываешься?
     - Полковник Роудс велел всем отойти от  окон,  -  сообщил  Ганнистон,
отводя ствол пистолета в сторону.
     - Опоздал, приятель. Окна-то повыносило.
     - Все равно, лучше уходите и оставайтесь в коридоре.
     Ганнистон пополз к выходу, направляясь в следующую комнату.
     - Эй! - До Керта только что дошло, что за  имя  он  услышал.  -  Кто,
говоришь? Полковник Роудс? - Ганнистон кивнул, и Керт сказал: -  Мне  надо
ему кой-чего передать. Где он?
     - Через шесть  дверей  дальше  по  коридору,  -  сказал  Ганнистон  и
двинулся дальше.
     Керт выполз из  комнаты  мимо  Стэна  Фрэсиера,  встал  и  прошел  по
коридору, наступив всего на семь или восемь человек. Отсчитав пять комнат,
он без стука вошел в шестую, где на двери  висело  выписанное  аэрозольной
краской "Штаб" и "БЕЗ СТУКА НЕ ВХОДИТЬ". За дверью на полу скорчились  два
парнишки, в которых Керт узнал друзей Коди, дамочка-ветеринарша, ее муж  и
маленькая  девочка,  а  под  окном  на  коленях  стоял  коротко  стриженый
темноволосый мужик. У мужика была винтовка, и, когда Керт открыл дверь, он
прицелился в него.
     Керт поднял руки.
     - Вы будете полковник Роудс?
     - Правильно. Положите пушку на стол.
     Керт подчинился. Роудс производил впечатление человека, с которым  не
поспоришь. Обведенные темными кругами глаза ввалились, распухшее лицо было
испещрено порезами от осколков.
     - Я Керт Локетт. Можно  опустить  руки?  -  Роудс  кивнул  и  опустил
винтовку. Керт опустил руки. - Я был на шоссе шестьдесят семь, как раз  на
том краю, где эта фиолетовая клетка втыкается в землю. Там  за  ней  целая
уйма народу и полицейских машин.  И  начальников  из  правительства  тоже.
Знаете полковника Бакнера?
     - Да.
     - Он там с ними. Писал на листке и показывал мне,  потому  как  я  их
видел, но не слышал. В общем,  он  хотел  убедиться,  что  вы  в  норме  и
выяснить, чего тут делается. Я должен был передать это вам.
     - Спасибо. Думаю, немного поздновато.
     - Да. - Керт посмотрел на многострадальную стену.  -  Похоже.  -  Его
взгляд перекочевал на девчушку. Она дрожала, и он опустился рядом с ней на
колени. - Бояться нечего, голубушка. Выберемся, чтоб мне...
     - Спасибо за участие, - сказала девочка, и взгляд древних, накаленных
добела глаз пронзил Керта, как луч лазера - бумажную скатерть, - но я - не
голубушка.
     Улыбка сползла с губ Керта.
     - Ох ты, - сказал он (или подумал, что сказал) и поднялся.
     - Полковник, послушайте! - сказал Том. Мерный стук хвостов  о  металл
замедлился, потом прекратился. Выглянув в окно, он увидел сновавшие  среди
машин силуэты поменьше. Более крупный отступил и снова исчез во  мраке.  -
Они уходят!
     Роудс выглянул и увидел, что твари в самом деле уходят.
     - Что происходит? - спросил он у Дифин. - Это что, какой-то трюк?
     - Не знаю. - Она прошла вперед, чтобы посмотреть.  Поисковый  луч  не
возвращался, и это могло означать только одно: ее  спора  обнаружена.  Но,
может быть, дело обстояло иначе. Может быть, луч вышел  из  строя  или  же
расход энергии оказался слишком велик. Но Дифин понимала, что, как сказали
бы человеки, хватается за цилиндрическую трубочку для питья.
     Том  с  Роудсом  наблюдали  за  уходящими  существами,  пока  тех  не
поглотила дымка. Селеста-стрит еще горела. Где-то вдалеке  раздался  треск
летящих в воздух  досок:  возможно,  сн