прошел к окну. Теперь его тон был не
таким грубым, в нем зазвучала нота благоговейного страха. На помойке Кейда
еще горели несколько костров, в небо по спирали летели  искры.  Под  самым
куполом сияющей лиловой решетки над Инферно, загораживая луну,  неподвижно
зависло массивное темное облако дыма и пыли. До сих пор Коди  не  очень-то
верил в НЛО и пришельцев, хотя Танк божился, будто, когда ему было  девять
лет, он видел в небе свет и так перепугался, что обделался. Жизнь  в  иных
мирах всегда мало волновала его -  она  и  в  этом  мире  была  достаточно
тяжелой. Всякая ерунда насчет НЛО и инопланетян казалась слишком  далекой,
чтобы ею интересоваться,  но  теперь...  что  ж,  это  был  совсем  другой
коленкор. - Как вы думаете, откуда она? - спросил Коди спокойным голосом.
     - Не знаю. Уверена, что издалека.
     - Ага, наверно. Только чего она села в Инферно? То есть... то, что  в
ней, могло приземлиться где угодно. Почему оно выбрало Инферно?
     Джесси не отвечала, думая о Дифин и о  том,  где  же  девчушка  (нет,
поправила она себя, где же  это  существо).  Она  посмотрела  в  окно,  на
пирамиду, и в голову пришло одно-единственное слово: Кусака. Что бы это ни
было такое, Дифин до смерти боялась его, да и Джесси чувствовала  себя  не
слишком спокойно. Она сказала:
     - Лучше позови-ка следующего.
     - Ладно, - Коди оторвался от  окна.  У  двери  он  приостановился.  -
Послушайте... как хотите, а мне жалко, что Рентгену досталось.
     Она кивнула.
     - Мне тоже, но он поправится. Похоже, он  крепче,  чем  я  думала.  -
Джесси  осеклась  и  не  поблагодарила  Коди  за  помощь  сыну,  поскольку
подробности были до сих пор не ясны, а она видела в Коди  с  Риком  Хурадо
инициаторов   драки   между    бандами,    которая    могла    закончиться
смертоубийством. - Вероятно, тебе нужно что-то от головной боли, - сказала
она. - Если попросишь  миссис  Сантос  у  первого  стола,  она  даст  тебе
аспирина.
     - Ага, спасибо. Эй, может, у меня на память о нынешней ночи останется
небольшая железная дорога, а?
     - Может быть, - согласилась Джесси, хотя знала, что шрам  будет  едва
заметен. - Тут найдется кто-нибудь, кто отвезет тебя домой?
     - Могу добраться на своих двоих. Хотя все равно мне надо забрать свой
мотор. Спасибо, что заштопали.
     - Постарайся не нарываться, ладно?
     В голове у Коди  завертелся  остроумный  ответ,  но  Джесси  смотрела
честными глазами, и он позволил себе скинуть развязность.
     - Попробую, - сказал  он  и  вышел  из  комнаты.  В  коридоре,  также
освещенном  резким  светом  аварийных  ламп,  он  велел  зайти  следующему
пареньку, ждущему на скамье своей очереди. Угрюмо смотревший парень был из
Гремучек, а нижняя губа выглядела так, словно побывала в мясорубке.  Потом
Коди пошел по коридору мимо двух рядов дверей. За  одной  подвывал  полный
муки мужской голос. В воздухе висел запах горелого мяса, и  Коди  не  стал
останавливаться. Вокруг, отбрасывая  в  полумраке  длинные  тени,  сновали
люди. Мимо торопливо прошла мексиканка, перед ее платья был  сплошь  залит
кровью. В дверях, бормоча, тупо глядя перед  собой  неподвижными  глазами,
стоял мужчина на костылях, с  солидной  повязкой  на  пол-лица.  Показался
доктор Мак-Нил, он поддерживал  седую  женщину,  с  ее  пропыленных  волос
свисали розовые бигуди. Синий халат, мертвенно-белое лицо и такие  большие
глаза, словно она только что сунула палец в розетку. Мак-Нил проводил ее в
палату слева, и Коди не мог не заметить кровавые отпечатки  босых  ног  на
ковре.
     Потом, миновав врата страданий, он добрался  до  первого  стола,  где
спросил у круглолицей медсестры, миссис  Сантос,  аспирин.  Она  дала  ему
несколько таблеток в пластиковом флакончике,  убедилась,  что  его  имя  и
адрес записаны в регистрационном листке, и сказала: можешь идти  домой.  В
приемной тоже было полно народу, почти все - жители  Окраины,  в  шоке  от
удара или ожидающие сведений о пострадавших родственниках.
     Когда Коди пересек приемную и направился к двери,  со  стула  в  углу
поднялся его отец и сказал: "Мальчик? Погоди минутку."
     Коди  мельком  увидел  кричащий  галстук  и  чуть  не   расхохотался.
Неудивительно, что старик не носил галстуки:  эта  хреновина  подчеркивала
жилистость шеи, отчего папаша делался похож  на  ненормального.  Отвратное
зрелище. Сытый по горло медицинскими запахами и звуками  страданий,  Коди,
не дожидаясь отца, широким шагом вышел за дверь. Он собирался востребовать
свой мотоцикл, который все еще стоял перед залом игровых  автоматов.  Отец
за спиной позвал: "Коди! Ты куда?"
     Должно быть, Коди бессознательно замедлил шаг. Тут-то папаша и догнал
его семимильными шагами и пошел рядом, на расстоянии вытянутой руки.
     - Тебе сказано. Что, разучился понимать по-английски?
     - Иди-ка ты отсюда, - отрывисто и напряженно сказал Коди. - Отвали. -
Сквозь вонь оплавленного металла и горелой резины к нему пробились ароматы
"Виталиса" и немытого тела.
     - А я-то приперся разузнать насчет тебя. Прослышал,  что  ты  влез  в
драку. Господи, поглядеть на тебя, так сразу  ясно:  схлопотал  по  первое
число!
     - Нет.
     - Стало быть, внешность  обманчива,  -  Керт  следил  за  вертолетом,
который кружил над автодвором Кейда, нерешительно приближался к пирамиде и
тут же резко сворачивал, уносясь в дым. - Помяни мое слово, - сказал он, -
накрылся наш Инферно медным тазом, точно. Видел ты хоть раз такую странную
сволочь, а?
     - Нет, наверное.
     - Страшная штука. Такого быть не должно. Понимаешь, не  так  давно  я
чуть не переехал Джинджер Крич. Брела по улице в одной ночнушке. А  что  с
Хитрюгой - Бог его знает. Не знаю, что уж  тут  творится,  но  у  Джинджер
вольты полетели.
     "Женщина в синем балахоне, - подумал Коди. - Миссис Крич." Точно,  он
должен был ее узнать. Но опять-таки: раньше она никогда не была похожа  на
чокнутую.
     - А знаешь что? - спросил  Керт,  когда  они  сделали  еще  несколько
шагов. - Я помощник шерифа. Ни хрена себе? Во как! Шериф Вэнс сказал, что,
если я свезу  Джинджер  в  клинику,  он  сделает  меня  своим  помощником.
Провалиться мне на этом месте, он мне и значок  даст.  Серебряный  значок,
блестящий, красивый! - Вертолет прожужжал над  головой,  поднял  на  улице
пыльную бурю и снова  повернул  к  пирамиде.  Керт  вгляделся  в  небесную
решетку. Он не знал, что это за штука, но и ее не должно  было  быть.  Она
напомнила ему прутья тюремной решетки, и вниз по  спине  поползли  мурашки
клаустрофобии. Неосвещенный  Инферно  напоминал  вымерший  город.  Пыльные
смерчи и перекати-поле вносили в ощущение заброшенности свою лепту.  Керта
все сильнее мучила жажда, и  он  подумал:  отчасти  справедливо,  что  как
только на него возложили  хоть  какую-то  ответственность,  Инферно  начал
разваливаться. Взглянув на шагающего рядом Коди, он увидел, как близко  от
глаза прошел порез. Завтра утром пацан будет чувствовать себя так,  словно
сунул голову в смеситель. - Ты в норме? - спросил Керт.
     - Какое твое собачье дело? - Слова выскочили раньше, чем  Коди  успел
прикусить язык.
     Керт хмыкнул.
     - Я не говорил, что мне есть до этого дело,  черт  возьми.  Я  просто
спросил, всего и делов. -  Он  позволил  на  несколько  секунд  воцариться
молчанию, потом попробовал еще  раз:  -  Раз  меня  тоже  так  отметелили.
Мексикашка, в кабаке. Шустрый же оказался, паскуда. Елки, я  целую  неделю
плохо видел!
     - Я в норме, - сварливо отозвался Коди.
     - Да-а, крепкие у тебя яйца, а? Правда, рубаха теперь годится  только
на тряпки. Небось, со старым хреном Мендосой припадок будет?
     - Нет. С мистером Мендосой припадка не будет.
     Керт решил пропустить  "мистера"  мимо  ушей.  Что  толку?  Хотя  его
изумляло, что после того, как мексикашки чуть не  пробили  Коди  репу,  он
способен с уважением говорить об этом мокрожопом старикане. Ну,  Коди  еще
многое предстоит узнать о мексикашках.
     - Я нашел галстук, - сказал он. - Видишь?
     - Да. Кошмарное зрелище.
     Первым побуждением Керта было рыкнуть и отвесить  Коди  подзатыльник,
но он подумал, что пинков парень уже получил вдоволь. Как бы там ни  было,
от замечания Коди по губам Керта украдкой скользнула слабая улыбка.
     - Коли на то пошло, я и сам так думаю, - признал он. - Чего про  меня
сроду не говорили, так это, что я умею  галстук  выбрать,  верно?  -  Коди
быстро взглянул на отца, и Керт  отвернулся,  чтобы  спрятать  улыбку:  он
решил, что видеть ее Коди не годится. Подошло время сгонять за  бутылочкой
"Кентакки  Джент".  Пять  долларов  жгли  Локетту-старшему  карман,  и  он
понадеялся, что "Колючая проволока" еще открыта. Если  нет,  он  самолично
вышибет треклятую две...
     Его  размышления  были  прерваны  низким  раскатистым  ворчанием,  от
которого  кости  Керта  заныли,  словно  рот,  полный  гнилых  зубов.   Он
остановился. Коди тоже затормозил, услышав рокот и почувствовав  вибрацию.
Шум продолжался, как будто где-то терлись друг о  друга  тяжелые  бетонные
блоки.
     - Слышишь? - спросил Керт. - Чего это?
     Звук плыл над Инферно. Собаки снова завыли.
     Коди посмотрел на пирамиду и ткнул в нее пальцем.
     - Вот!
     Примерно в тридцати футах под острием  пирамиды  появилась  тоненькая
трещинка мутного лилового света. Она расширялась под несмолкающий скрежет.
     Джесси в клинике услышала его и подошла к окну. Рик Хурадо  вышел  из
дома и вместе с Мирандой остановился на крыльце. Первой мыслью Мэка Кейда,
который стоял на Третьей  улице  возле  своего  мерседеса,  наблюдая,  как
добровольная пожарная дружина пляшет вокруг  обвисшего  шланга  в  тщетных
попытках  вернуть  напор  воды,  было:  рокочет  так,  будто   открывается
массивный склеп. Вокруг с тявканьем носились Сыпняк и Столбняк.
     Остальные выглядывали из окон. Кое-кто из собравшихся в  католической
церкви семидесяти восьми человек вышел на крыльцо посмотреть. Шериф  Вэнс,
всего несколько минут назад вернувшийся из дома Хитрюги Крича, появился из
дверей своей конторы на Селеста-стрит, а трясущийся Дэнни остался внутри.
     Вертикальная  линия  около  пятнадцати  футов  длиной   раскрывалась,
подобно глазу циклопа. Капитан Тэггарт бросил  вертолет  вниз  и  пронесся
мимо расселины. Сидевшего рядом с ним  Роудса  и  Ганнистона,  занимавшего
место наблюдателя вдавило в спинки кресел. Они увидели,  как  разъезжаются
пластины чешуи. Сочившееся  наружу  сияние  больше  напоминало  светящийся
туман, чем земной свет. Окаймленные серым  края  щели  напоминали  больные
десны и казались влажными.
     - Держись подальше от решетки, - предостерег Роудс Тэггарта,  который
снова начал набирать высоту, хотя знал, что Тэггарт  осознает  последствия
столкновения с этой хреновиной не хуже его  самого.  Рокот  продолжался  -
это, соскальзывая одна с другой, расцеплялись пластины.  Теперь  отверстие
составляло в  ширину  примерно  сорок  футов.  Тэггарт  поднимал  вертолет
параллельно щели,  с  помощью  обоих  рычагов  управления  установив  углы
лопастей так, что машина стала на дыбы. По обе стороны от  отверстия  и  с
его краев сочились струйки вязкой слизистой жидкости, заливая чешуи внизу.
Роудс подался вперед, натянув ремень безопасности, но увидел  внутри  щели
лишь темноту - с тем же успехом он мог бы вглядываться  в  мутную  илистую
воду.
     - Хотите, чтобы я подобрался поближе? - спросил Тэггарт.
     - Черт побери, нет! - взвизгнул Ганнистон, вцепляясь в подлокотники.
     - Сохраняй такое же положение, - велел Роудс.
     Раздвинулись еще несколько пластин, потом шум резко оборвался.
     Над отверстием заклубился туман, пополз вверх. Винты разорвали его  в
клочья. Тэггарт проверил  приборы:  кончалось  горючее.  Чуть  раньше  они
пролетели вдоль решетки с востока на запад и с севера на юг и  обнаружили,
что она простирается на семь с лишним миль во все стороны. Ее высшая точка
находилась примерно в шестистах футах точно над вершиной пирамиды. Силовые
линии уходили оттуда под уклон, пронзая землю  у  границ  решетки.  Внизу,
среди  развалин   автодвора   Кейда,   виднелись   тускло-красные   центры
возгорания. Поднимавшийся от них горячий воздух тряс вертолет.
     - Вид у штукенции  такой,  словно  на  ней  растет  шкура,  -  сказал
Ганнистон, с отвращением вглядываясь в гладкие черные пластины.
     Роудс наблюдал за отверстием. Под купол плыли полотнища черного дыма,
на несколько секунд они скрыли пирамиду  из  вида.  Когда  дым  рассеялся,
полковник подумал, что видит внутри разлома какое-то движение: из тумана к
ним плыла тень. Он не знал, что это  такое,  но  понял,  что  они  слишком
близко от пирамиды, чтобы чувствовать себя уютно.
     - Улетаем, - взвинченно сказал он.
     Тэггарт изменил наклон винтов, начиная выводить вертолет влево.
     И тут из тумана появилось то, что заметил Роудс. Ганнистон ахнул:  "О
Господи!", а Тэггарт поддал газу, изменил направление и  понесся  прочь  с
такой скоростью, что всех подняло с мест. Даже в дичайших кошмарах  он  не
видел ничего похожего на то,  что  вылетело  из  отверстия  в  пирамиде  и
вознеслось в бурный воздух.



                               29. ПОЕДИНОК

     Из черной пирамиды появился  вертолет  -  непохожий  ни  на  одну  из
когда-либо создававшихся на Земле машин. Вместо винтов вдоль  прилизанного
черного корпуса быстро трепетали треугольные металлические  крылья,  делая
этот летательный аппарат похожим на  гигантскую  стрекозу.  Рубка,  точная
копия отсека, в котором сидели Тэггарт, Роудс и  Ганнистон,  сделанная  из
чего-то вроде сине-зеленого матового стекла, множеством фасеток напоминала
глаз  насекомого.  Больше  всего  потрясал  и  пугал  (Тэггарт   неспроста
ухватился за рычаг  и  так  быстро  дал  деру)  хвост  этого  летательного
аппарата:  он  представлял  собой  сплетение  клейких  черных  мускулов  и
заканчивался костяным шаром, который был усажен шипами, как булава рыцаря.
Хвост яростно хлестал из стороны  в  сторону,  мышцы  то  сокращались,  то
расслаблялись.
     - Двойник, - сказал Роудс.
     Правая рука Тэггарта лежала на рычаге циклического контроля, левая  -
на поворачивающемся наконечнике руля. Пилот  полностью  сосредоточился  на
работе, подавая вертолет назад так, чтобы не врезаться в здание банка и не
въехать в решетку. Перед рубкой вихрился дым.  Машина-стрекоза,  не  меняя
положения, медленно изгибалась, следя своим глазом  насекомого  за  земным
летательным аппаратом. Ганнистон сказал: "Что?"
     - Двойник, - повторил Роудс, думая вслух. - Зеркальное отражение.  По
крайней мере... может быть, такими нас видит пришелец.  -  Тут  его  снова
осенило. - Господи... там, внутри, должно быть, фабрика!
     Да машина ли висела перед ними в воздухе? Уж не была  ли  она  живой?
Да, "стрекоза" была двойником их собственного вертолета, но, судя по тому,
как работали ее крылья и мышцы, вполне могла оказаться живым  существом  -
или еще более диковинной штукой, гибридом  машины  с  инопланетной  формой
жизни. Чем бы она ни была, Роудс, глядя на нее,  никак  не  мог  стряхнуть
испуганное недоумение.
     Вдруг  оцепенение  слетело  с  полковника:  стрекоза   бесшумно,   со
смертоносным изяществом метнулась вперед.
     - Ходу! - гаркнул Роудс, но  надрывался  он  зря:  рука  Тэггарта  на
рычаге  управления   заставила   мотор   пронзительно   взвыть.   Вертолет
стремительно понесся назад и вверх, разойдясь с  выступающим  краем  крыши
здания  банка  примерно  футов  на  восемь.   Ганнистон,   лицо   которого
превратилось в выбеленную потрясением маску, вцепился  в  поручни  кресла,
как кот на американских горках. Стрекоза вильнула, быстро выправила  курс,
нацелилась кверху и двинулась за ними.
     Вертолет поднялся в облака дыма и пыли.  Тэггарт  летел  вслепую,  он
ослабил рукоять управления и пустил  машину  по  крохотному  кругу.  Мотор
фыркал в грязном воздухе. Когда  Тэггарт  делал  второй  виток,  Ганнистон
завопил: "По правому борту!"
     Вынырнув из марева справа от  них,  стрекоза  яростно  описала  круг,
имитируя их собственный маневр, и на них понесся увенчанный шипастым шаром
хвост. Тэггарт дернул вертолет влево; машина накренилась, и хвост стрекозы
промелькнул   так   близко,   что   Роудс   с    Ганнистоном    разглядели
бритвенно-острые края  шипов.  Потом  его  окутали  клубы  дыма.  Вертолет
продолжал снижаться. Роудс понял, что  несколько  ударов  этого  окаянного
хвоста разорвут машину  в  куски.  Думать,  что  же  будет  с  людьми,  не
хотелось. Вертолет камнем падал вниз, пока у Тэггарта желудок не  подкатил
к горлу. Они пролетели сквозь облака. Пилот выровнял  вертолет,  собираясь
садиться, и примерно шестьюдесятью футами ниже увидел дома Окраины,  людей
на улицах и сияние свечей в окнах. Он снова круто  развернулся,  прожужжав
над автодвором -  и  тут  из  дыма  и  пыли  появилась  стрекоза.  Набирая
скорость, она бросилась на них.
     - Жми в пустыню! - сказал Роудс. Тэггарт с блестящим  от  пота  лицом
кивнул и дал  полный  газ.  Стоило  вертолету  прыгнуть  вперед,  стрекоза
изменила курс и следующим маневром перерезала им дорогу.
     - А, ч-черт! - сказал Тэггарт,  меняя  направление  полета.  Стрекоза
проделала то же самое. - Эта сволочь играет с нами!
     - Садись! - взмолился Ганнистон. - Господи Иисусе, посади нас!
     Стрекоза кинулась вниз и с ужасающей  скоростью  снова  пошла  вверх,
целясь вертолету в брюхо. Тэггарт успел только поднять машину на дыбы,  на
хвостовой винт, и начать молиться.
     В следующую секунду  они  столкнулись.  У  экипажа  захватило  дух  и
перетряхнуло мозги. Страдальческий, пронзительный  визг  металла  перекрыл
даже крик Ганнистона. Все, что не было привинчено  к  полу  -  бортжурнал,
карандаши, запасные шлемы, летные куртки - летучими мышами  парило  вокруг
головы. Армированное стекло кабины пошло трещинами, сделавшись похожим  на
лоскутное одеяло, однако  не  разлетелось.  Повинуясь  инстинкту,  Тэггарт
опять бросил  машину  влево.  Двигатель  заикался  и  захлебывался,  грозя
заглохнуть. Не прерывая  смертоносный  пируэт,  стрекоза  унеслась  вверх,
описывая круг за кругом. С хвоста миниатюрными  кометами  срывались  куски
вертолетного металла.
     На панели управления моргнула красная лампочка: неисправность  шасси.
Роудс понял, что полозья или изуродованы, или сорваны.
     - Отчикала нам полозья! - прокричал  Тэггарт,  чувствуя,  как  паника
начинает сдавливать горло. - Подстригла, сволочь!
     -  Вот  она!  -  Сидевший  возле  уцелевшего  окна  Ганнистон  увидел
стрекозу. - Делай три часа! - завопил он.
     Чувствуя, как лопасти винтов отзываются на движение рукояти,  Тэггарт
придавил ногой педаль  заднего  винта,  отчего  машина  помчалась  кверху.
Заново выровняв машину, он налег на рукоять и стрелой помчался в  пустыню,
на восток от Инферно.
     - Приближается! - предупредил  Ганнистон,  осмелившийся  выглянуть  в
заднее смотровое окно. - Эта штука сидит у нас на хвосте!
     Роудс увидел, что загорелась  лампочка,  предупреждающая  о  нехватке
горючего. Указатель воздушной скорости продвигался к ста двадцати.  Омытая
фиолетовым светом пустыня проносилась почти в девяноста футах под ними,  а
на горизонте  появилась  восточная  граница  решетки.  Ганнистон  испустил
сдавленный крик ужаса: появившись справа,  стрекоза  поравнялась  с  ними,
отделенная от вертолета двадцатью или тридцатью ярдами. Треугольные крылья
слились в сплошное пятно. Стрекоза примерно  на  пять  секунд  зависла  на
месте, потом метнулась вперед, быстро набрала высоту и исчезла в дымке под
куполом решетки.
     Растрескавшееся  стекло  мешало  Тэггарту  видеть.  Выполнив  быстрый
спиральный разворот, который вдавил Роудса  с  Ганнистоном  в  кресла,  он
снизился на двадцать футов и помчался обратно в сторону Инферно.
     - Где она? Куда делась эта сволочь? - пробормотал он. - Полковник, вы
ее в