идите?
     - Нет. Ганни?
     Ганнистон едва мог говорить. Он выдавил еле слышное "Нет, сэр."
     Чтобы не истощить резерв горючего, Тэггарту пришлось сбавить  ход,  и
стрелка указателя скорости задрожала у отметки "шестьдесят". Пилот сказал:
     - Ворочается, как трактор! Небось, под брюхом  болтается  черт  знает
что. А проклятая сука смылась, словно мы с места не двигаемся.
     Сквозь трещины в стенах кабины с пронзительным свистом входил воздух,
рычаг управления ворочался вяло. Вертолет летел на последнем издыхании.
     - Надо сажать машину! - решил Тэггарт. - Придется садиться на  брюхо,
полковник!
     Они опять приближались к Инферно.
     - Сперва промахни город! - сказал Роудс. - Заводи с другой сто...
     - Господи! - взвизгнул Тэггарт - сверху, можно сказать, прямо на них,
падала стрекоза. Ему на миг показалось, что в  многофасеточном  стекле  он
видит свое перекошенное отражение - чужой, нездешний облик. Пилот  положил
вертолет на правый бок, пытаясь проскочить мимо,  но  тварь  была  слишком
близко. Ее хвост с размаху летел прямо на него. Тэггарт затаил дыхание.
     Хвост проломил  стекло,  наполнив  кабину  тысячей  кусачих  шершней.
Осколки исполосовали Роудсу лоб и щеки, но  глаза  полковник  спас,  успев
загородиться руками. И увидел, что стало с Тэггартом.
     Шипы, которыми заканчивался  хвост,  погрузились  в  грудь  Тэггарта.
Голова, левая рука и почти вся верхняя  часть  торса  исчезли  в  кровавой
метели среди проблесков металла  и  летящего  стекла.  Не  останавливаясь,
хвост стрекозы, будто консервный нож, прорезал спинку  пилотского  кресла.
Ганнистон увидел,  как  сокращающиеся  черные  мышцы  и  шипастый  шар  со
скоростью товарного поезда пронеслись мимо него, разорвали бок вертолета и
исчезли снаружи. Он истерически  расхохотался.  Лицо  было  залито  кровью
Тэггарта.
     Закрутившись по небу, бесповоротно поврежденный  вертолет  размашисто
описал некое подобие круга.  Роудс  ошеломленно  смотрел  сквозь  разбитое
стекло, как растет северная стена банка.
     Он не мог двигаться. Не мог думать. Повсюду была чья-то кровь. Кресло
пилота занимал ком, которому там было вовсе нечего  делать,  однако  рычаг
управления сжимала серая рука, которая должна была  кому-то  принадлежать.
Выли сигналы тревоги. По всей приборной панели  мигали  красные  лампочки.
Крыши Инферно быстро шли вверх, и у Роудса возникло жуткое ощущение, будто
он сидит неподвижно, в то время,  как  мир  и  ветер  пришли  в  ужасающее
движение. Над ними  выросло  здание  банка.  Сейчас  разобьемся,  спокойно
подумал полковник. Тут он услышал смешок, и  этот  неуместный  звук  снова
заставил шарики у него в голове закрутиться: через  несколько  секунд  они
расшибутся о здание банка.
     Роудс потянулся к рычагу управления, но  мертвые  мышцы  серой  руки,
которая стискивала его, уже свело, и рычаг не двигался. Полковник моргнул,
увидел перед креслом второго пилота,  в  котором  сидел,  рукоять  правого
поворота, и схватился за нее. Винты не отреагировали.  Управление  сдохло,
подумал он. Нет, нет... переключатель переноса...
     Потянувшись через  труп  Тэггарта,  Роудс  ткнул  в  шарнирный  рычаг
переброски  управления  на  приборном  щитке.  С  его   стороны   зажглись
предупредительные лампочки. Он уже больше двух лет не летал  на  вертолете
пилотом, но времени на проверку курса не было. Полковник  притиснул  ногой
педаль, приводящую в действие задний  винт,  левой  рукой  отклонил  рычаг
управления, и одновременно правой сбросил скорость. Здание горой  высилось
перед ним, и в тот самый момент, когда вертолет отозвался и  начал  крутой
поворот, Роудс понял, что места не хватит.
     - Держись! - крикнул он Ганни.
     Когда вертолет сворачивал в  сторону,  задний  винт  разбил  одно  из
уцелевших окон второго этажа и разрубил  письменный  стол.  Главные  винты
прошлись по кирпичу, высекая  фонтаны  искр.  Хвостовой  винт  врезался  в
стену, маслопровод  порвался,  и  масло  вспыхнуло.  Полностью  потерявший
управление вертолет продолжал разворачиваться, брыкаясь,  как  разъяренный
мустанг.
     Роудс увидел, что стрекоза, крепко  прижав  крылья  к  спине,  молотя
шипастым хвостом, бросилась на них. Он выкрутил рычаг до отказа.  Вертолет
страшно содрогнулся и завис, ожидая, что будет разбит о здание.
     Раздался такой звук, словно кто-то надрывно втянул в  легкие  воздух,
и, прыгнув вперед, вертолет упал еще на двадцать футов.
     Прожужжав у Роудса над головой, стрекоза ударилась в  стену  банка  и
разбилась, как насекомое о мухобойку. Она смялась с сырым мягким  шлепком,
на кирпичи полетели какие-то темные куски. Роудса  поглотил  вал  янтарной
жидкости, а потом вертолет, захлебываясь, вырвался из  дождя  инопланетной
субстанции, и  полковник  увидел  Кобре-роуд,  которая  шла  вверх,  чтобы
принять их.
     Вертолет сел брюхом на мостовую,  подпрыгнул  и  снова  плюхнулся  на
землю. Его протащило по Кобре-роуд, мимо Престон-парка, где  он  отшвырнул
припаркованный  там  коричневый  грузовичок-пикап,  и  волокло  еще  футов
шестьдесят. Мотор заглох, но винты крутились. Остановился  вертолет  почти
впритык  к  зеркальной  витрине  "Выгодной  покупки",  где  красные  буквы
объявляли: "УЕХАЛ ЗА ТОВАРОМ".
     - Ну, -  услышал  Роудс  собственный  голос  -  ему  просто  хотелось
убедиться, что он еще жив. Больше полковник  ничего  не  сумел  придумать,
поэтому еще раз сказал: "Ну."  Но  тут,  почуяв  запах  горящего  масла  и
услышав потрескивание пламени у хвостового винта, он понял, что,  по  всей
вероятности, разорван бак с горючим и лучше сматываться подобру-поздорову,
и обернулся, чтобы убедиться, все ли в порядке с Ганнистоном. Забрызганный
кровью и янтарным соком молодой человек смотрел широко раскрытыми  глазами
и больше уже не смеялся. Роудс сказал: "Пошли!" и отстегнул ремень.  Ганни
не реагировал, поэтому Роудс торопливо расправился с его ремнем сам и  изо
всех сил пихнул капитана. "Пошли!"
     Они выкарабкались из вертолета. Увидев бегущие к ним четыре  фигурки,
Роудс крикнул: "Не подходить!" Те повиновались,  и  Роудс  с  Ганнистоном,
пошатываясь, пошли прочь от покореженной  машины.  Примерно  через  восемь
секунд взорвался хвостовой отсек.  В  витрину  "Выгодной  покупки"  влетел
кусок металла размером с противень. Через три секунды после первого взрыва
вертолет объяло оранжевое пламя, и под купол  решетки,  к  облакам,  снова
поднялся черный дым.
     Ганнистон повалился на тротуар перед книжным  магазином  и  свернулся
дрожащим  клубком.  Роудс  остался  стоять,  не  сводя  глаз  с   горящего
вертолета. Смерть Тэггарта казалась нереальной, словно она настигла пилота
слишком быстро для того, чтобы постичь и осознать  случившееся.  Полковник
посмотрел  на  здание  банка  и  разглядел  блестящую  стрекозиную  слизь,
медленно  ползущую  вниз  по  кирпичам.  Переключив  внимание  на   черную
пирамиду, он увидел, что разлом закрылся.
     - Ах ты сука, - прошептал он... и подумал, что где-то внутри пирамиды
какое-то существо (или существа), может быть, говорит на языке иного  мира
то же самое в его адрес.
     - Я ее видел! - затараторил какой-то поджарый седой мужчина с золотым
зубом прямо в лицо Роудсу. - Видел, как она тута летала, угу!
     Пухлая женщина в рабочем комбинезоне носком  теннисной  туфли  ткнула
Ганнистона в ребра. "Помер, что ли?" - спросила она. Ганнистон вдруг  сел,
и женщина проворно отскочила.
     Начал  стекаться  народ,  привлеченный  горящим   вертолетом.   Роудс
прочесал пятерней волосы - и вдруг оказалось, что он  сидит,  привалившись
спиной  к  грубому  камню  стены  книжного  магазина,  хотя  как  у   него
подогнулись колени, полковник не помнил. Он весь пропах  кровью  Тэггарта;
ее запах смешивался с другим, кислым, который вернул Роудса в  юность,  на
зеленые холмы Южной Дакоты. Полковнику представилось, будто  он  солнечным
летним днем ловит кузнечиков. Он не забыл острый запах  табачно-коричневой
жижи, которую кузнечики оставляли на пальцах - "кузнечикова кака", называл
он ее. Теперь Роудс был покрыт ею с  головы  до  ног.  Эта  мысль  вызвала
язвительную улыбку, которая очень быстро растаяла, стоило только вспомнить
разорванное на куски тело Тэггарта.
     - Достала ее ваша пташка, - глубокомысленно заметил какой-то плешивый
старик, а из обугленной машины вырвался очередной сгусток пламени.
     - Черт, да отойдите же от них! Немедленно назад! - через толпу  зевак
проталкивался Эд Вэнс, прибежавший  с  Селеста-стрит.  Однако  даже  после
такой короткой дистанции шериф стал красным, как рак, и тяжело  отдувался.
Увидев окровавленных Роудса с Ганнистоном, он остановился. "Мать честная!"
Он огляделся, отыскивая пару мужиков покрепче.
     - Хэнк! Ты и Билли - идите-ка сюда, поможете отвезти их в клинику!
     - Мы в норме, - сказал Роудс. - Просто немного порезались, вот и все.
- Он увидел посверкивающие на предплечьях микроскопические кусочки  стекла
и подумал, что ему предстоит долгий поединок с пинцетом. Подбородок и  лоб
украшали глубокие порезы. Тот, что на лбу, казался опасным, но  пока  было
не  до  ран.  -  Нашему  пилоту  не  повезло.  -  Полковник  повернулся  к
Ганнистону. - Ты в порядке?
     - Ага. Наверное. -  То,  что  Ганни  сидел  за  передними  сиденьями,
защитило его от основной массы осколков, однако  на  кистях  рук  капитана
было несколько порезов, а из плеча торчала щепка длиной около двух дюймов.
Ганни ухватил ее, выдернул и выкинул.
     Роудс попытался встать, но ноги не  слушались.  Ему  помог  подняться
мужчина помоложе, в красной клетчатой рубашке, и Роудс сказал:
     - Староват я стал для этой хренотени.
     - Ага, а я с каждой минутой, мать ее за ногу, делаюсь все  старше!  -
Вэнс, наблюдавший за воздушной дуэлью, был совершенно уверен, что вертолет
или шлепнется на дома Инферно, или врежется в Первый  Техасский  банк.  Он
взглянул на здание,  увидел  слизь  в  том  месте,  где  летучее  чудовище
ударилось о стену, и вспомнил, как прикинувшееся Хитрюгой Кричем  существо
выглянуло в окно и сказало: "Эта штука мне  не  нравится."  -  Послушайте,
полковник, нам надо поговорить. Лучше прямо сейчас.
     Роудс осторожно разминал сведенные судорогой мышцы рук.
     - Надеюсь, если я скажу, что с разговором придется погодить, вы  меня
поймете.
     - Нет, сэр, - сказал Вэнс. - Сейчас.
     Настойчивость в голосе шерифа завладела вниманием полковника.
     - В чем дело?
     - Думаю, лучше немного  пройтись,  -  Вэнс  жестом  пригласил  Роудса
следовать за ним, и  тот  на  негнущихся  ногах  захромал  по  Кобре-роуд.
Вертолет еще изрыгал черный дым и красные языки пламени, и Роудс  подумал,
что чувствует запах горящего трупа Джима  Тэггарта.  Когда  они  оказались
там, где толпа не могла их слышать, Вэнс сказал: - По-моему, у меня самого
был этот... близкий контакт. Около двадцати минут  назад  я  встретился  с
кем-то похожим на Хитрюгу Крича... только не совсем, и черта с два это был
Хитрюга.
     Роудс выслушал историю, не перебивая, и стряхнул потрясение,  которое
все время возвращало его мысли к серой руке и  искромсанному  телу.  Живые
были важнее, и если засевшая в черной пирамиде тварь сумела прокопать  под
рекой  тоннель  к  домам  Инферно,  она  могла  объявиться  там,  где   ей
вздумается. Чем бы она ни была, здешний кусок техасской пустоши она только
что превратила в поле битвы.
     - Что, черт возьми, нам делать? - спросил Вэнс, закончив рассказ.
     - Убежать точно нельзя, - спокойно  отозвался  Роудс.  -  Некуда.  Он
вспомнил слова Дифин "Я же-лать поки-дать" и то, в какое  неистовство  она
пришла, когда поняла, что здесь нет  межзвездных  средств  сообщения.  Она
умоляла, чтобы ее увезли отсюда, а он  не  послушался.  Должно  быть,  она
знала, что за ней гонится другой звездолет. Но почему? И кем - или  чем  -
было то существо, которое Дифин назвала Кусакой?
     Роудс потрогал подбородок и поглядел  на  окровавленные  пальцы.  Его
бежевая вязаная фуфайка превратилась в лоскутное  одеяло  кровавых  пятен.
Почти вся кровь была Тэггарта. Полковник чувствовал себя нормально - разве
что оставалась легкая дурнота. Неважно. Надо было идти, а об отдыхе и швах
думать потом. Он сказал:
     - Проводите меня в дом Крича.



                         3О. ГВОЗДИ В КРЫШКУ ГРОБА

     В разбуженном крушением вертолета Инферно  воцарилась  тишина.  Люди,
которые бродили по улицам, болтая про  пирамиду  и  гадая,  не  настал  ли
Судный День, разошлись по домам, заперли окна и двери и оставались там,  в
лиловатом полумраке. Иные отправились в безопасность церкви баптистов, где
на алтаре горели свечи,  а  Хэйл  Дженнингс  с  несколькими  добровольцами
раздавали в их свете сэндвичи и холодный  кофе.  Отщепенцы  потянулись  на
огни своей крепости в конце Трэвис-стрит. Бобби Клэй  Клеммонс  пустил  по
кругу марихуану, но почти всем хотелось просто посидеть,  потрепаться  под
пиво  и  подбросить  идейку-другую  относительно  того,  откуда  появилась
пирамида и что она тут делает. Сью Маллинэкс и Сисил  Торсби  остались  на
посту, в "Клейме", и делали сэндвичи с холодным мясом для  тех  постоянных
клиентов, которые забредали в кафе, опасаясь оставаться  один  на  один  с
темнотой.
     Том Хэммонд в клинике твердой рукой держал  фонарь  над  операционным
столом, пока Эрли  Мак-Нил  и  Джесси  трудились  над  искромсанной  рукой
мексиканца по фамилии Руис, который, шатаясь, пришел с другого берега реки
через несколько минут после приземления пирамиды. Рука свисала на  красных
мышечных волокнах, и Эрли понимал,  что  ее  придется  отнять.  Он  сказал
сквозь хирургическую маску: "Ну-ка посмотрим, ребятки, есть ли у меня  еще
порох в пороховницах", и потянулся за костной пилой.
     Пожарные за рекой сдались. Руины мастерских и  складов  на  автодворе
Кейда все тлели, в грудах  перепутанных  обломков  раскрывало  алые  глаза
пламя. Мэк Кейд ругался на чем  свет  стоит,  обещая  свернуть  пожарникам
головы и  подвесить  их  к  связке  ключей,  но  шланги  без  напора  воды
превратились  в  дряблое  полотно,  а  подходить  к  пирамиде  ближе,  чем
необходимо, никому  не  хотелось.  Пожарные  свернули  свое  снаряжение  и
оставили Кейда в бессильной ярости бушевать  подле  своего  мерседеса  под
неистовый лай обоих доберманов.
     Дым пропитал воздух, притаился в ложбине Змеиной реки и серым туманом
повис на улицах, заслонив луну и звезды. Но время шло, и стрелки  наручных
и электрических часов поползли к полуночи.
     Внимание миссис Сантос, которая по указанию доктора Мак-Нила покинула
клинику,  чтобы  найти  доноров-добровольцев,   привлек   большой   желтый
кадиллак, припаркованный в самом конце Селеста-стрит,  с  видом  на  реку.
Седая женщина за рулем, словно  загипнотизированная,  не  сводила  глаз  с
пирамиды. Зная,  кому  принадлежит  машина,  миссис  Сантос  подошла.  Она
постучала в окошко, и, когда Селеста Престон опустила его,  наружу  поплыл
прохладный кондиционированный воздух.
     - Нам в клинике нужна кровь, - сухо  сказала  миссис  Сантос.  -  Без
шести добровольцев доктор Мак-Нил возвращаться не велел. Не поможете?
     Селеста медлила, ошеломленная торчащей  во  дворе  Кейда  штуковиной,
небесной решеткой и созданием, которое у нее на глазах разбилось  о  стену
банка. Расставшись с Вэнсом, она направилась домой, но что-то заставило ее
сбросить скорость, свернуть направо, на Серкл-Бэк-стрит, и проехать  через
то, что осталось от мечты Уинта. Старый Уинт, небось,  уже  заворочался  в
гробу  на  Юкковом  Холме,  подумала  она.  Инферно  мало  было   околеть,
поскуливая, как сдыхают сотни других выдохшихся техасских  городков.  Нет,
Господь должен был еще раз стукнуть по гвоздям в крышке гроба. Или,  может
быть, это было дело рук Сатаны. В воздухе и в самом деле пахло пеклом.
     - Что? - непонимающе переспросила она медсестру Эрли.
     - Нам действительно очень нужна кровь. У вас какая?
     - Красная, - ответила Селеста. - Черт побери, почем я знаю?
     - Сгодится. Не дадите нам пинту?
     Селеста хмыкнула. В глаза частично вернулся стальной блеск.
     - Пинту, кварту, галлон... какого лешего? Мне сдается, сейчас у  меня
кровь жиже некуда.
     - Она достаточно густая, - сказала миссис Сантос и подождала.
     - Ладно, - наконец сказала Селеста. - Полагаю, на данный момент лучше
ничего не придумаешь. - Она открыла дверцу и  вышла.  Все  равно  вот  уже
пятнадцать или  двадцать  минут  она  бесцельно  просиживала  и  без  того
бугристое сиденье кадиллака и отсидела себе всю задницу. - Больно будет?
     - Просто укол. Потом вы отдохнете и  получите  порцию  мороженого.  -
Если оно не растаяло в холодильнике,  подумала  она.  -  Идите  и  скажите
миссис Мердок, что вы хотите сдать кровь. Она будет  на  первом  посту.  -
Миссис  Сантос  сама  себе  дивилась   -   жительница   Окраины   отдавала
распоряжения Селесте Престон. - То есть... если вам не трудно.
     - Ага. Сколько угодно. -  Селеста  еще  секунду  не  сводила  глаз  с
пирамиды, а потом направилась в клинику. Миссис Сантос двинулась дальше, в
противоположном направлении.
     Через улицу от баптистской церкви, где  молилась  группа  горожан  во
главе с преподобным Дженнингсом, в доме Сержанта Деннисона,  возле  стула,
на котором развалился Сержант, стояла Дифин.
     Занятно, размышляла Дифин, это  существо  потребляло  четырехзубцовой
вилкой из круглого металлического  вместилища  безвкусную  субстанцию  под
названием "свинина-с-бобами",  и  вдруг  из  глубин  его  кресла  раздался
взрывной звук, оно откинуло голову и закрыло глаза. "Отдохну пару  минут",
- сказало оно ей. - "Я уж не тот, что прежде.  А  тебе  составит  компанию
Бегун, слышь?" И очень скоро изо рта существа понесся  тихий  гул,  словно
где-то внутри находилась  засунутая  туда  высокопроизводительная  машина.
Дифин приблизилась к  нему  и  заглянула  в  приоткрытый  рот,  но  сумела
разглядеть лишь странные костные приспособления - так  называемые  "зубы".
Еще одна тайна.
     Дифин  чувствовала  тяжесть  в  желудке.  На  столе   лежало   пустое
вместилище из-под свинины с бобами, вскрытое и отданное  ей  Сержантом,  и
орудие, которым Дифин воспользовалась, чтобы съесть содержимое вместилища.
Процесс поглощения пищи в этом мире требовал непрестанных усилий сохранить
равновесие, остроты зрения и силы воли.  Ее  изумляло,  что  эти  существа
могут вводить в свои системы такой сальный, слизистый  корм.  Возле  стула
Сержанта лежал длинный желтый конверт из прочного гладкого  материала.  На
конверте было написано загадочное  слово  "Фритос".  Сержант  поделился  с
Дифин хрустящими завитками пищи, и она нашла их по крайней мере приятными,
но теперь у нее пересохло во рту. Создавалось впечатление, что  в  здешнем
мире всегда существует определенный дискомфорт. Возможно,  неким  странным
образом, он и был главной движущей силой для местного вида.
     - Я соби-раться про-бовать находить  теперь  вы-ход,  -  сказала  она
существу "Сержант". - Благо-дарить вас за съе-доб-ное.
     Сержант пошевелился, сонно  открыл  глаза,  увидел  Стиви  Хэммонд  и
улыбнулся.
     - Туалет дальше, -  сказал  он  и  устроился  на  стуле  как  следует
вздремнуть.
     Чужой язык был сплошной загадкой. Существо "Сержант" опять зажужжало,
и Дифин шагнула за порог в теплую тьму.
     В воздухе висела мгла,  сгустившаяся  за  то  короткое  время,  какое
прошло с тех пор, как Дифин вышла из дома и увидела, что  по  небу  вихрем
мчатся два летательных аппарата. Она наблюдала за их поединком, не  вполне
понимая происходящее, но рассудив, что зрелище не из рядовых. С  улицы  за
битвой следили  человеки.  Некоторые  издавали  высокие  визгливые  звуки,
которые  Дифин  истолковала,  как  сигналы  тревоги.  Потом,  когда  битва
окончилась и уцелевшая машина, хвост  которой  пожирало  пламя,  упала,  у
Дифин осталась единственная мысль: Кусака.