хнула с новой силой. - Посмотреть бы!
     - И эта чокнулась к чертям собачьим! -  фыркнул  Коди.  -  Эта  штука
забрала Кошачью  Барыню,  -  сказал  он  Тому.  -  Миссис  Стелленберг.  И
превратила в какую-то хреновину с хвостом сплошь в колючках.  Я  эту  суку
изрешетил, но она даже не остановилась.
     - Все они Кусака,  -  спокойно  сказала  Дифин,  которая,  окостенев,
стояла и терпела то, что  делала  Джесси.  Ей  казалось,  что  Джесси  это
доставляет удовольствие. - Кусака создает их, и они становятся Кусакой.
     Том не вполне понял.
     - Как роботы, правильно?
     - Это живые  механизмы.  Они  думают  мозгом  Кусаки  и  смотрят  его
глазами. А Кусака слышит их ушами  и  говорит  их  устами.  И  убивает  их
руками.
     - Под улицами рыщет что-то офигенно здоровое, - сказал  Коди.  -  Это
тоже одна из машин Кусаки?
     - Нет,  -  ответила  Дифин.  -  Это  сам  Кусака.  Он  захватывает  и
накапливает тела для создания копий. Сигналы - вы называете  это  рабочими
чертежами - идут от  Кусаки  на  корабль,  к  машинам,  которые  и  делают
репликантов.
     - Итак, мы знаем, что у него есть Хитрюга Крич, миссис Стелленберг  и
те, кто был на автодворе. Плюс та  штука,  которая  оставила  Роудсу  свою
руку. - Том встал и положил винчестер на стол. - Вероятно,  Кусака  забрал
еще многих, о ком мы не знаем.
     - Оп-ля! - Закончив битву с последним колтуном,  Джесси  сделала  шаг
назад. Голова кружилась, а сама она словно бы плыла. Джесси уловила слабый
запах яблочного шампуня, которым вчера вечером мыла Стиви  голову.  -  Вот
теперь мы опять красивые!
     - Спасибо, - сказала  Дифин.  Ей  явно  сделали  комплимент,  который
требовал отклика, хотя причина, по которой человеки  уделяли  вялым  нитям
клеточного вещества столько внимания, составляла очередную  тайну  землян.
Она перевела взгляд на Тома. - Ты сказал, что говорил с Кусакой.  Конечно,
обо мне.
     - Да.
     - Кусаке нужна я и моя жизнеспора, и он поставил ультиматум.
     Том кивнул.
     - Он сказал, что ты нужна ему  через  час...  -  Взгляд  на  спешащие
стрелки часов. - ...У нас осталось около сорока минут.
     - Не то он продолжит разрушение, - сказала Дифин. - Да. Вполне в духе
Кусаки.
     - Сукин сын хочет засадить ее обратно в тюрягу! - подал голос Коди. -
Только за то, что она пела!
     - Пела? Кусака говорил совсем другое. Он... оно... рассказал нам  про
вещество с твоей планеты, - объяснил Том. -  То  есть,  про  яд...  Кусака
сказал, что ты... - Говорить такие вещи, глядя в лицо  маленькой  девочки,
было безумием. - Что ты - дикий зверь.
     - Да, - без промедления ответила она. - С точки зрения Кусаки и  Дома
Кулаков я нуждаюсь в клетке и замороженном сне.
     - Дома Кулаков? А это что такое?
     -  Хозяева  Кусаки.  Раса,  поклоняющаяся  насилию.  Их   религия   -
завоевание миров, а их вступление в жизнь после смерти зависит  от  гибели
тех, кого они считают низшими существами. - Появилась  слабая  бесстрашная
улыбка. - Дикими зверями, как меня.
     - Но разве они пытаются распорядиться этим веществом не во благо...
     Дифин расхохоталась: в смехе ребенка звучал  звон  брошенных  на  пол
монеток.
     - О да!  -  сказала  она.  -  Да,  они  пытаются  распорядиться  этим
веществом! - В глазах Дифин снова зажглись огоньки. - Только не ради блага
своих братьев - мало ли, что сказал тебе Кусака.  Вещество  нужно  им  для
производства оружия! Они хотят строить еще более страшные флотилии,  хотят
найти новые способы убивать! - Маленькое тело сотрясалось от ярости. - Чем
больше вещества  они  крадут  с  моей  планеты,  тем  ближе  мое  племя  к
уничтожению! И тем ближе к разорению все миры - включая и ваш! Вы думаете,
Кусака улетит отсюда и не донесет  Дому  Кулаков  о  вашей  планете?  -  В
поисках слов, запинаясь  и  путаясь  в  земной  речи,  она  ухватилась  за
выражение, которому ее научили человеки "Танк" и "Отрава": - Очухайтесь!
     Лицо Дифин сильно осунулось, обрисовались угловатые острые  косточки.
Глаза пылали гневом. Она принялась расхаживать перед окном.
     - Я вовсе не собиралась прилетать сюда. У меня кончилось горючее, и я
была вынуждена посадить корабль там, где удалось. Я знаю, что навредила  и
вам, и прочим.  Это  бремя  мне  нести  до  конца  жизни.  -  Дифин  вдруг
замолчала, переводя взгляд с Тома на Джесси и обратно. - Кусака  расскажет
Дому Кулаков и про вас, и про эту  планету.  Доложит,  что  здесь  обитают
мягкие, беззащитные формы жизни, рожденные для неволи, и они придут  сюда.
О да, придут...  и,  может  быть,  принесут  свое  оружие,  полное  "яда",
украденного с моей планеты! Вы знаете, что это за "яд"?
     Том подумал, что сейчас из ноздрей у Дифин пойдет пар.
     - Нет, - осторожно сказал он.
     - Конечно, откуда же! - Она  досадливо  потрясла  головой.  На  щеках
блестела тонкая пелена пота. - Я расскажу вам. Более того, я покажу.
     - Покажешь? - сказала Джесси. - Как?
     - С помощью мысленного ока, - Дифин не увидела на лицах  собеседников
понимания: пустые  грифельные  доски,  ждущие,  чтобы  на  них  что-нибудь
написали. Она подняла обе руки и протянула к ним.  -  Если  хотите  узнать
правду, я отведу вас туда. Я покажу вам свой мир глазами моей памяти.
     Человеки  медлили.  Дифин  не  винила  их.  Она  предлагала   мельком
заглянуть в незнаемое. Ее дом окажется для них чужой страной.
     - Возьмите меня за руки, - убеждала она, напрягая пальцы  в  ожидании
соприкосновения. - Если хотите узнать, нужно смотреть.
     Том первым сделал шаг вперед, и самое  трудное  осталось  позади.  Он
подошел к Дифин и взял ее за руку. Горячие, как печка, пальцы  так  крепко
ухватили его, что Том сразу же почувствовал покалывание - от Дифин к  нему
перетекало электричество.
     - Джесси? - спросила Дифин.
     Джесси подошла к дочке и взяла ее за протянутую руку.



                          43. В ОЖИДАНИИ ПРИШЕЛЬЦЕВ

     В двенадцать минут третьего Тайлер Лукас уселся на  парадном  крыльце
своего дома, положил рядом винтовку, и стал ждать пришельцев.
     Небо заслоняла туманная лиловая решетка. После того, как  отключилось
питание, Тайлер с Бесс поехали в Инферно, увидели черную пирамиду и узнали
в "Клейме" от Сью Маллинэкс и Сисила огорчительные новости. "Я не я  буду,
там сели пришельцы! - сказала Сью. - Никому ни  войти,  ни  выйти,  и  все
телефоны тоже сдохли! Ей-Богу, когда эта штука  плюхнулась,  весь  квартал
приподняло, а я так вовсе упала - представляете, как шарахнуло!"
     Потом Сью хихикнула - знаменитый смешок, который сделал ее  любимицей
публики в бытность Сью,  тогда  еще  девчонки  с  тонкой  талией,  главной
мажореткой Средней школы Престона  -  и  суетливо  умчалась  за  холодными
гамбургерами для Тайлера и Бесс.
     - Тай? На-ка, - Бесс вышла на крыльцо и протянула мужу стакан чая  со
льдом. Чай она заваривала нынче утром, и слава Богу, потому что из  кранов
не вытекало ни  капли  воды.  -  Последний  лед.  -  Льдинки  имели  форму
маленьких полумесяцев - из-за гнетущей  жары  в  холодильнике  все  быстро
таяло.
     - Спасибо, душка. - Он обтер холодным стеклом потное лицо,  отхлебнул
и вернул стакан жене, которая уселась рядом с ним на верхнюю ступеньку. По
тому, как жадно Бесс пила, было ясно, что ее мучает сильная жажда.  Далеко
в пустыне нервно завыл хор койотов. Тайлер следил за дорогой.
     Они решили: когда пришельцы явятся, они  умрут  здесь,  защищая  свой
дом. До  самого  захода  солнца  повсюду  бродили  люди  из  ВВС,  собирая
маленькие кусочки сине-зеленого металла и укладывая их в странные  пакеты,
которые складывались гармошкой. Куда же военные делись теперь?
     Днем Тайлер и Бесс ехали в  своем  пикапе  на  запад  по  Кобре-роуд.
Одометр  отсчитал  чуть  меньше  полумили,  и  они  оказались  там,   где,
преграждая дорогу, в землю  уходила  фиолетовая  решетка.  Вокруг  сияющих
прутьев еще пузырился асфальт Кобре-роуд. Тайлер бросил в  решетку  горсть
песка, и к ним вернулись зернышки расплавленного стекла.
     - Да, - протянул теперь Тайлер, укладывая винтовку на колени,  -  вот
уж не думал,  что  придет  время,  когда  отсюда  звезд  не  будет  видно.
По-моему, прогресс нас настиг, а?
     Бесс открыла рот, чтобы ответить, но слова не шли с языка. Она немало
пожила на свете, была далека от сантиментов и уже забыла, когда плакала  в
последний раз, но теперь в глазах у  нее  стояли  слезы,  а  горло  сжимал
спазм. Тайлер полубнял жену.
     - А вообще-то приятный свет, - сказал он. - Если любишь лиловое.
     - Ненавижу, - удалось выговорить миссис Лукас.
     - Не могу сказать, чтоб и мне он был сильно по душе.
     Тайлер говорил тихо, обдумывая про себя трудные вопросы. Он не  знал,
как или когда явятся пришельцы, но уступать, не задав им сперва перцу,  не
хотел. Он собирался продырявить стольких, скольких сумеет, и  погибнуть  в
бою, как Дэйви Крокетт при Аламо. Однако самым скверным из  глодавших  его
вопросов было: сохранить пулю для Бесс или нет?
     Он  размышлял  над  этим,  вглядываясь  в  дорогу,  и  вдруг  услышал
пронзительный женский крик.
     Он посмотрел на Бесс.  Их  взгляды  на  мгновение  встретились.  Крик
повторился.
     Они одновременно  поняли,  что  это.  Кричала  не  женщина  -  визжал
привязанный в сарае за домом Душистый Горошек.
     - Неси фонарик! Скорей! - велел Тайлер жене, и, когда Бесс побежала в
дом, ринулся с крыльца за угол. Сарай находился примерно в тридцати  ярдах
от дома, за кактусовым  садом  Бесс.  Он  услышал,  что  Душистый  Горошек
лихорадочно бьет копытами в  стенки  стойла,  и  сжимавшие  винтовку  руки
вспотели. На лошадь что-то напало.
     Откинув брус засова, Тайлер распахнул дверь. Внутри было темно,  хоть
глаз выколи. Крупный паломино кричал. Еще немного, и он разнес бы  дощатые
перегородки. Тайлер крикнул:
     - Эгей, Душистый Горошек! Успокойся, мальчик!
     Но лошадь словно сбесилась.
     Прежде всего Тайлер подумал, что в стойло  забрался  щитомордник  или
скорпион - но внезапно раздался треск, и пол сарая затрясся.
     Душистый Горошек всхрапнул, словно получил пинок в живот, и панически
забился. Шум сливался с его пронзительными  криками.  Тайлер  оглянулся  и
увидел, что к нему бежит Бесс, прокалывая стену тьмы лучом  фонарика.  Она
отдала фонарик мужу. Тайлер направил свет в стойло.
     Вокруг утонувшего по брюхо в песчаной почве паломино летели в  воздух
обломки половиц. Душистый Горошек сопротивлялся - глаза от ужаса  налились
кровью, из храпящих ноздрей летела пена. Задние ноги коня  уже  исчезли  в
дыре, передние бились в воздухе. По телу пробегала мелкая дрожь - паломино
пытался вырваться от того, что затягивало его под пол сарая.
     Тайлер ахнул, потеряв способность здраво мыслить. Лошадь  погрузилась
еще на два фута. Сарай наполнился визгом Душистого Горошка.
     - Веревку! - крикнула Бесс и потянулась к висевшему у  двери  аркану.
Расширив скользящую петлю, она в два оборота раскрутила веревку, чтобы  та
размоталась, и пустила в голову Душистому Горошку.  Бесс  промахнулась  на
шесть дюймов. Тут что-то дернуло коня снизу и, взметнув облако  песка,  он
погрузился по плечи. Она быстро смотала аркан для новой попытки.
     На второй раз аркан соскользнул через голову Душистого Горошка на шею
и затянулся у самого ее основания.  Туго  натянувшаяся  веревка  врезалась
Бесс в ладони, оставляя кровавые желобки. Тайлер бросил винтовку,  втиснул
фонарик между двух балок и схватился за веревку. Однако их обоих  сбило  с
ног и поволокло по занозистому полу. Душистый Горошек  исчез  в  земле  по
горло.
     Тайлер изо всех сил пытался встать.  Веревка  стянула  ему  обе  руки
вместе, плечевые мышцы готовы были лопнуть. Он  уперся  башмаками  и  стал
сопротивляться, так, что пальцы посинели, но его все ближе подтаскивало  к
стойлу. Теперь виднелась только морда Душистого Горошка, да и на  нее  уже
наползал песок.
     - Нет! - завопил Тайлер и дернул веревку назад с такой силой, что его
ободранные до мяса  пальцы  лопнули,  превратившись  в  кровавые  сосиски.
Вокруг крутился песчаный смерч.  Последний  слабый  трепет  -  и  Душистый
Горошек исчез.
     Но веревку продолжали с чудовищной силой тащить вниз.  Бесс  ухватила
мужа за пояс, и они опять повалились на пол.
     -  Отпускай!  -  пронзительно  крикнула   Бесс,   и   Тайлер   разжал
окровавленные пальцы, но аркан спутал ему руки.
     Бесс не отпускала. В руки и ноги ей втыкались занозы. Тайлер  пытался
стряхнуть веревку, но натяжение ослабло только, когда их уже почти утянуло
под загородку стойла Душистого Горошка.
     Тайлер  лежал  на  животе,  по  щекам  ползли  слезы  боли.  Негромко
постанывая, Бесс перекатилась на бок.
     Он сел, принудил себя взяться за веревку и начал  вытаскивать  ее  из
глубин.
     - Бесс, принеси фонарь, - велел он, и жена молча пошла за фонарем.
     Фут  за  футом  веревка  поднималась.  Вернулась  Бесс  с  фонариком.
Лампочка потускнела - требовалась новая батарейка. Она  направила  свет  в
пустое стойло, и, продолжая вытягивать веревку, они  зашли  туда.  Веревка
была влажной и в тусклом свете  блестела.  Происходящее  казалось  Тайлеру
сном, такого просто не  могло  быть  на  самом  деле  -  через  минуту  он
проснется от крика Бесс: "Завтрак на столе!" Он опустился на колени  возле
сломанных половиц и смотрел, как веревка выскальзывает из песка.
     Показался  конец  веревки.  Тайлер  взял  его.  Поднес  к  свету.   С
оборванных волокон нитями сочилась густая серая слизь.
     - Похоже... перепилили, - сказал он.
     Тут песок завихрился, и из него,  как  чертик  из  табакерки,  кто-то
выскочил - да так быстро, что Тайлер не успел отреагировать.
     Раскрылась пасть. Синеватое серебро иголок  с  хрустом  сомкнулось  у
него на горле. Плоская, как у рептилии, голова злобно металась из  стороны
в сторону, разрывая зубами-иголками ткани и сосуды. Рот Тайлера наполнился
кровью. Он понял, что веревку не перепилили - ее перегрызли.
     Больше он ничего не подумал, потому что  тварь,  свирепо  сдавив  ему
шею, сломала ее и продолжала выворачивать и  дергать.  Мало-помалу  голова
Тайлера с выкаченными незрячими глазами начала  с  хрустом  отделяться  от
позвоночника.
     Бесс завизжала и выронила фонарик, зажав рот руками. Она увидела, что
чудовище было большой собакой, доберманом из кошмара сумасшедшего.  Вместо
шерсти ее шкуру внахлест покрывали кожистые чешуи, а под ними вздувались и
шевелились узлы мышц.
     Янтарные глаза чудовища нашли Бесс. Тварь  в  последний  раз  яростно
тряхнула Тайлера за шею и невероятно широко разинула пасть, словно  у  нее
не было суставов, как у змеи. И отшвырнула мертвеца в сторону.
     Бесс  дала  задний  ход,  споткнулась  и  упала  на  копчик.   Монстр
вскарабкался на верхнюю доску стойла Душистого Горошка, плюхнулся на пол и
пошел на нее. С морды, оставляя дорожку, капала кровь Тайлера.
     Под ногами у Бесс лежал винчестер, о который она споткнулась. Вскинув
винтовку, она принялась стрелять в надвигающуюся фигуру. Одна пуля прошила
череп, вторая вошла в плечо, третья ударила  в  ребра.  А  потом  чудовище
накинулось на нее. Усаженные иголками челюсти вгрызлись в лицо.
     Бесс продолжала сопротивляться, судорожно  дергая  курок  винчестера,
посылая  пули  в  стены.  Кулаком  другой  руки  она  наносила  удары   по
чешуйчатому загривку чудовища. Бесс была женщиной из Техаса и  так  просто
не сдавалась.
     Исход борьбы решился в следующие пять секунд. Череп Бесс лопнул,  как
глиняный кувшин, и ряды зубов-иголок вонзились в мозг.
     По сену потекла кровь. Монстр выпустил изуродованную массу  и  взялся
за фонарик, раздирая его на части зубами и металлическими когтями.  Потом,
в наступившей тьме, чудовище припало брюхом к полу и алчно прислушалось  -
нет  ли  поблизости  других  человеков.  Человеков  не  было.  Тварь  тихо
заворчала -  возможно,  от  разочарования,  -  снова  забралась  в  стойло
Душистого Горошка и принялась закапываться  в  песок  на  том  месте,  где
исчезла лошадь.  Передние  и  задние  лапы  чудовища  двигались  быстро  и
слаженно. Через мгновение оно зарылось в землю, и песок с шелестом засыпал
его.



                              44. МЫСЛЕННЫМ ОКОМ

     - Не бойтесь, - сказала Дифин. - Запечатайте внешние визуализаторы.
     - А? - переспросил Том.
     - Закройте глаза.
     Он закрыл. И тут же снова открыл.
     - Это... будет больно?
     - Только мне, ведь я вновь увижу свою родину.
     - Что ты собираешься делать? - У Джесси была крепкая рука, готовая  в
любую секунду вырваться.
     - Взять вас в путешествие с помощью мысленного ока. Хочу ответить  на
ваши вопросы относительно того, почему  меня  называют  преступницей.  Это
невозможно объяснить. Это надо испытать, пережить.
     - Ух ты! - Отрава  шагнула  вперед,  на  золотых  блестках  "мохаука"
искрился свет. - А мне... это... можно с вами?
     - Извини, нет, - сказала Дифин. - Места хватит только  для  двоих.  -
Она заметила тоскливое выражение лица Отравы. - Может быть, в другой  раз.
Закройте глаза, - повторила она Тому и Джесси, и они послушались.  Коди  с
сильно бьющимся сердцем подошел поближе, посмотреть, но догадаться, что же
сейчас произойдет, не было никакой возможности.
     Дифин закрыла  глаза.  Она  подождала,  чтобы  энергетические  ячейки
памяти начали заряжаться, подобно сложным батареям.
     Джесси испугалась, что  температура  тела  Стиви  поднимется  слишком
высоко и жар повредит мозгу и органам дочки. Но Дифин говорила, что  Стиви
в безопасности, и ей пришлось поверить в это, не то она сошла бы с ума.  И
все-таки ладошка, которую держала Джесси, делалась все горячее -  выносить
такую лихорадку без ущерба для  себя  тело  Стиви  могло  всего  несколько
минут.
     Том сказал:
     - Мне кажется, будто  мы  готовимся  играть  в  прят...  черт!  -  Он
дернулся - вдоль спины пробежало что-то вроде молнии  -  и  открыл  глаза.
Однако  свет  вызвал  жестокое  потрясение:  в  нем  присутствовал   некий
желто-зеленый оттенок. Том снова опустил веки.
     -  Том?  Что  это?  -  спросила  Джесси.  Речь  жены  показалась  ему
медленной, невнятной, словно голос доносился из-под воды, и  Том  подумал:
"Вот уже и крыша поехала".
     - Тише, -  прошептала  Дифин  голосом,  в  котором  звучал  отголосок
ветряных курантов.
     Не открывая глаз, Джесси ждала... чего? Она сама не знала. Хотя рука,
за которую  она  держалась,  истекала  жаром,  вверх,  к  плечу,  побежали
холодные токи. В теле Стиви, постоянно набирая силу и  проникая  в  Джесси
через телесный контакт, рождалась электрическая сила.
     Холодные мерные толчки проникли и в кости Тома. Его  охватила  дрожь.
Он подумал, что больше не чувствует под ногами пола - он словно  бы  плыл,
медленно ворочаясь всем телом то вправо, то влево, удерживаемый лишь рукой
Дифин.
     - Что происхо... - Он замолчал:  резкость  собственного  голоса,  его
чужое звучание, привели его в ужас.
     Джесси  услышала  хриплое  ворчание,  которое  могло  быть   подобием
человеческого голоса.  Ее  от  макушки  до  пят  окутал  холод,  словно  в
мучительно-жаркий июльский день  потянуло  ветерком  из  "Ледяного  Дома".
Нахлынуло другое ощущение: движения с огромной  скоростью.  Она  подумала,
что, если бы сумела заставить веки подняться, то сумела бы увидеть и атомы
стены  в  движении,  мелькающие,  как  статические   разряды   на   экране
телевизора, и собственное тело, перемещающееся так  быстро,  что  успевает
найти прогалины между ними и проскользнуть туда. Паники  не  было,  только
веселье. Вот, подумала она, каково, должно  быть,  нырять  ночью  в  небе,
свободно падать сквозь тьму - правда, ни верха, ни низа здесь  не  было...
сплошное "вне", за пределами всего, что Джесси знала о жизни.
     Слева от нее, справа, над головой, внизу что-то засверкало. Смазанные
точки и гроздья огоньков, проносящиес