на  помощника,
который сейчас управлял лодкой:
   - Воспользуйтесь этим. - Ведь какой-нибудь отчаянный вертолетчик может  и
попытаться... - подумал он.
   - Слушаюсь. Рулевой глубины, погружение на двадцать футов. Осторожно.
   -  Слушаюсь.  -  Старшина  отдал   необходимые   распоряжения   матросам,
управляющим горизонтальными рулями, и в центре управления боевыми действиями
почувствовался общий вздох облегчения.
   Макафферти покачал головой. Когда в последний раз он видел облегчение  на
лицах своей команды из-за погружения  на  двадцать  футов?  -  спросил  себя
капитан. Он прошел в гидролокационный пост, уже забыв, что был  здесь  всего
четыре минуты назад.
   - Как ведут себя наши друзья, чиф?
   - Сигналы с патрульных кораблей по-прежнему едва слышны,  сэр.  Создается
впечатление, что они описывают круги - пеленги меняются то в  одну  сторону,
то в другую. Скорость вращения винтов ракетоносца тоже постоянная,  сэр,  он
двигается вперед со скоростью пятнадцать  узлов.  И  не  старается  особенно
соблюдать тишину. Я имею в виду, что от  него  по-прежнему  доносится  много
механических  шумов,  понимаете?   Судя   по   этим   звукам,   там   заняты
техобслуживанием, причем в большом объеме. Хотите послушать, шкипер?  -  Чиф
протянул  пару  наушников.  Обычно   сканирование   гидролокационных   шумов
производится визуально - бортовые компьютеры превращают акустические сигналы
в  изображения  на  телевизионных  дисплеях,  что  более  всего  походит  на
видеоигры.  И  все-таки  ничто  не  может  заменить  прямое   прослушивание.
Макафферти взял наушники.
   Сначала он услышал жужжание реакторных насосов "дельты".
   Они действовали в умеренном режиме - гнали воду из реактора  в  генератор
пара. Затем капитан сосредоточился  на  шуме  винтов.  У  русских  подводных
ракетоносцев два винта, каждый с пятью  лопастями,  и  Макафферти  попытался
сосчитать число оборотов, основываясь на времени, за которое каждая  лопасть
описывает полный круг. Нет, ничего не получается, придется  положиться,  как
всегда, на опыт старшего акустика.., и тут он услышал  резкий  металлический
звук.
   - Что это? Чиф повернулся к другому акустику:
   - Захлопнулся люк? Сидящий рядом  акустик  первого  класса  на  мгновение
задумался.
   - Нет, скорее, там уронили гаечный ключ. Они, по-видимому, где-то  совсем
рядом.
   Капитан не удержался от улыбки. Все на борту "Чикаго" старались  казаться
спокойными,  даже  равнодушными,  и  потому  их  поведение  выглядело   явно
наигранным. Разумеется, каждый член экипажа подводной лодки испытывал ничуть
не меньшее напряжение, чем он сам, а Макафферти  сейчас  хотелось  одного  -
убраться как можно скорее из этой  чертовой  лужи.  Разумеется,  он  не  мог
показать команде, что тоже  обеспокоен,  -  капитан  должен  всегда  держать
ситуацию под контролем. Господи, в какие идиотские игры мы играем! - подумал
он. Что мы здесь потеряли? Что происходит в этом безумном мире? У  меня  нет
ни малейшего желания принимать участие в этой гребанной войне!
   Он оперся плечом о дверной проем у входа в  контрольную  рубку,  всего  в
нескольких футах от своей каюты. Сейчас ему хотелось  полежать  пару  минут,
спокойно вздохнуть, может быть, подойти к  умывальнику  и  плеснуть  в  лицо
холодной водой.., но в этом случае он рискует случайно посмотреть в зеркало.
Нет, ни в коем случае, решил он. Должность командира атомной подводной лодки
- одна из немногих оставшихся в мире,  которая  наделяет  тебя  божественным
могуществом, и в такого рода ситуации ты должен  вести  себя  подобно  Богу.
Продолжай вести эту игру, Дэнни, сказал он себе. Капитан достал  из  кармана
носовой платок и вытер им лицо, сохраняя бесстрастное выражение и не отрывая
взгляда от акустических дисплеев. Хладнокровный капитан...
   Через мгновение Макафферти вернулся  в  центр  управления  огнем,  говоря
себе, что провел достаточно времени в гидролокационном посту,  убедив  своим
присутствием акустиков в необходимости проявлять максимальную бдительность и
одновременно не оказав на них  излишнего  давления.  Да,  в  таких  вопросах
следует  соблюдать  тончайшее  равновесие.  Он   огляделся   вокруг.   Рубка
управления была переполнена, словно ирландский бар в день  святого  Патрика.
По внешне  спокойным  лицам  его  подчиненных  сбегали  струйки  пота,  хотя
кондиционированный воздух был прохладным. Матросы у горизонтальных рулей  не
отрывали взглядов от  электронных  дисплеев,  удерживая  лодку  на  заданной
глубине, а старшина рулевых - самый опытный член команды - стоял позади них.
   В центре рубки  управления  покоились  окуляры  двух  полностью  втянутых
боевых перископов, а рядом стоял старшина, готовый в любой момент поднять их
по приказу командира. Помощник  расхаживал  по  рубке,  насколько  позволяло
тесное пространство, и каждые двадцать секунд, когда  поворачивал  у  задней
переборки, поглядывал на карту. Да, жаловаться на недостаток бдительности не
приходится.  Все  испытывали  напряжение,   но   исправно   исполняли   свои
обязанности.
   - Принимая во внимание создавшиеся обстоятельства, - произнес Макафферта,
зная,  что  к  его  словам  прислушиваются  все,  -   ситуация   развивается
благоприятно. Погодные условия на поверхности помешают им обнаружить нас.
   - Мостик, докладывает гидропост.
   - Мостик слушает. - Капитан взял телефонную трубку.
   - Слышим потрескивание корпуса, сэр. Похоже, они всплывают.  Точно,  цель
продувает балластные цистерны, шкипер.
   - Понятно. Продолжайте прослушивание, чиф. - Макафферти  положил  трубку,
повернулся и сделал три шага к столику штурмана.  -  Зачем  им  понадобилось
сейчас всплывать?
   Штурман взял сигарету у стоящего  рядом  матроса  и  закурил.  Макафферти
удивился - он знал, что лейтенант не курит. Штурман затянулся и  закашлялся,
из-за чего на  лице  старшины  второй  статьи  промелькнула  улыбка,  а  сам
лейтенант уныло поморщился. Он посмотрел на капитана.
   - Сэр, здесь происходит что-то неладное, - негромко произнес офицер.
   - Неладным является лишь одно, -  сказал  капитан.  -  Почему  он  всплыл
именно здесь?
   - Мостик, докладывает гидропост. - Макафферти снова подошел к телефону  и
поднял трубку. - Шкипер, русский ракетоносец продолжает продувать балластные
цистерны, продувает их до конца, сэр.
   - Еще что-нибудь необычное?
   - Нет, сэр. Однако он использовал для этого массу сжатого воздуха, сэр.
   - Хорошо, чиф. Спасибо. - Макафферти положил  трубку.  Так  что  все  это
значит?
   - Сэр, вам приходилось быть свидетелем подобного? - спросил штурман.
   - Мне приходилось сидеть на хвосте у многих русских субмарин, но такого я
никогда не слышал, - Ему все равно пришлось бы всплыть - тут вдоль  Терского
берега  глубина  всего  шестьдесят  футов.  -  Штурман  провел  пальцем   по
навигационной карте.
   - А нам придется повернуть  назад,  -  согласился  Макафферти.  -  Но  до
Терского берега еще сорок миль.
   - Да, - кивнул штурман. - Однако вот уже пять миль,  как  залив  начинает
сужаться подобно воронке, и для подводной лодки в погруженном  состоянии  он
становится шириной всего в две мили, затем в одну - всего в одну  милю,  где
подводная лодка может двигаться на перископной глубине, не рискуя напороться
на мель. Ничего не понимаю.
   Макафферти прошел в сторону кормы и посмотрел на карту. Да,  он  плыл  на
перископной глубине  со  скоростью  пятнадцать  узлов  от  самого  Кольского
залива. Безопасная глубина оставалась неизменной в  течение  пяти  последних
часов - лишь в одном месте  было  мелководье  -  и  снова  стало  глубже  на
час-другой.., однако он все-таки всплывает.
   - Итак, - произнес Макафферти, размышляя вслух, - единственным изменением
в окружающей обстановке является ширина судоходного канала,  и  до  входа  в
него еще двадцать  миль...  -  Капитан  задумался,  глядя  на  карту.  Снова
послышался звонок телефона, соединяющего мостик с гидролокационным постом.
   - Мостик слушает. В чем дело, чиф?
   -  Новый  контакт,  сэр,  пеленг  один-девять-два.  Обозначаем  цель  как
"сьерра-5". Надводный  корабль,  дизельные  двигатели,  два  винта.  Контакт
возник совершенно неожиданно, сэр. Похоже на  корабль  типа  "натя".  Пеленг
медленно меняется справа налево, похоже, сближается с ракетоносцем. По числу
оборотов скорость примерно двенадцать узлов.
   - Что с ракетоносцем?
   - Скорость и пеленг  остаются  неизменными,  шкипер.  Закончил  продувать
балласт. Всплыл на поверхность, сэр, слышим, как винты иногда появляются над
водой. Одну минуту -  начал  действовать  гидролокатор  в  активном  режиме,
слышим   отражения   от   нашего   корпуса   по    пеленгу    приблизительно
один-девять-ноль,   скорее   всего   от   "нати".   Очень    высокочастотный
гидролокатор, за пределами звуковой слышимости.., оцениваю  в  двадцать  две
тысячи герц.
   Струйка ледяного пота прокатилась по спине Макафферти.
   - Помощник, принимаю управление.
   - Слушаюсь, капитан. Вы приняли управление.
   - Рулевой, подвсплыть до шестидесяти футов,  насколько  возможно,  только
чтобы рубка не показалась на  поверхности.  Поднять  перископ!  -  Поисковый
перископ выдвинулся из шахты, Макафферти быстро  склонился  к  нему,  как  и
раньше, и осмотрел поверхность в поисках теней.  -  Хорошо,  еще  три  фута.
О'кей, по-прежнему ничего. Что с электронными сигналами?
   -  Семь  радиолокационных  станций,  все  в  активном   режиме,   шкипер.
Расположение,  как  раньше,  плюс  еще  одна  на  пеленге  один-девять-один.
Диапазон, как у "дона-2".
   Макафферти довел увеличение перископа  до  двенадцатикратного.  Советский
подводный  ракетоносец  виднелся  на  поверхности,  он  сидел  исключительно
высоко, с малой осадкой.
   - Джо, посмотри  и  скажи  мне,  что  ты  думаешь  об  этом,  -  произнес
Макафферти, стремясь побыстрее услышать еще одну точку зрения.
   - Да, это ракетоносец типа "дельта-III".  Похоже,  он  продул  балластные
цистерны полностью. Капитан, мне кажется, что он всплыл на  три  или  четыре
фута выше обычного. Использовал большое количество сжатого воздуха...  Перед
ним вроде виднеется мачта "нати", но трудно сказать что-то определенное.
   Макафферти чувствовал, как раскачивается "Чикаго". Его руки ощущали удары
волн, передающиеся через перископ. Волны разбивались и о "дельту", и капитан
видел, как вода вытекает из отверстий по бортам советского ракетоносца.
   - Радиолокационные импульсы усиливаются, возникает опасность обнаружения,
- предупредил техник.
   - У него подняты оба перископа, - заметил Макафферти, помня  о  том,  что
его собственный перископ слишком долго находится над водной поверхностью. Он
нажал на кнопку и удвоил увеличение.  Четкость  изображения  ухудшилась,  но
расстояние между субмаринами словно сократилось вдвое. - Вахтенные на  рубке
"дельты". У  всех  бинокли..,  но  смотрят  не  в  сторону  кормы.  Опустить
перископ.  Рулевой,  опускаемся   на   десять   футов.   Молодцы   парни   у
горизонтальных рулей. А теперь посмотрим видеозапись, Джо. - Через несколько
секунд на экране монитора появилось изображение.
   Они находились в двух тысячах ярдов позади "дельты". Примерно в  полумиле
за  русской  субмариной   виднелся   сферический   радиолокационный   купол,
принадлежащий, по-видимому, "нате", он раскачивался от бьющих в  борт  волн.
Шестнадцать ракет СС-18 размещались под  широкой  наклонной  палубой,  и  со
стороны кормы палуба походила на  пандус.  В  надводном  положении  "дельта"
выглядела какой-то неуклюжей, но от нее требовалось только одно -  запустить
баллистические ракеты, и американцы не  сомневались  в  их  эффективности  и
разрушительной силе.
   - Вы посмотрите, цистерны у нее  продуты  до  такой  степени,  что  винты
наполовину видны над водой, - заметил помощник.
   - Штурман, каково расстояние до мелководья?
   - По этому каналу при минимальной глубине в двадцать  четыре  сажени  еще
десять миль.
   Тогда почему "дельта" всплыла так далеко? - подумал Макафферти  и  поднял
трубку телефона:
   - Гидропост, как ведет себя "натя"?
   - Шкипер, она посылает гидролокационные сигналы, словно  безумная.  Не  в
нашу сторону, но мы засекаем массу отраженных сигналов от дна залива.
   "Натя" представляла собой минный тральщик,  а  также  использовалась  для
проводки подводных лодок в гавань и из гавани. Но сейчас ее  высокочастотный
гидролокатор, предназначенный для обнаружения мин, функционировал в активном
режиме... Боже милосердный!
   - Лево на борт! - выкрикнул Макафферти.
   - Слушаюсь, лево на борт! -  Рулевой  выскочил  бы  от  неожиданности  из
кресла, если бы не был пристегнут к нему ремнями. -  Сэр,  руль  положен  на
левый борт!
   -  Минное  поле,  -  выдохнул  штурман.  Все,  кто  находились  в  центре
управления, закрутили головами.
   - Да, скорее всего, - мрачно кивнул Макафферти.  -  На  каком  мы  сейчас
расстоянии от той точки,  где  ракетоносец  встретился  с  "натей"?  Штурман
внимательно посмотрел на навигационную карту:
   - Мы остановились в четырехстах ярдах от места встречи, сэр.
   - Стоп машины.
   - Слушаюсь, стоп машины. - Рулевой перевел ручки  машинного  телеграфа  и
услышал  ответный  звонок.  -  Из  машинного  отделения  сообщают  -  машины
остановлены, сэр. Проходим налево, пересекая курс один-восемь-ноль, сэр.
   - Отлично. Здесь мы должны быть в безопасности. Можно  предположить,  что
тральщик встретил "дельту" в нескольких милях от минного поля, верно?  Здесь
есть кто-нибудь, кто считает, что  Иван  станет  рисковать  своим  подводным
ракетоносцем?  -  Вопрос  был   чисто   риторическим.   Никто   не   рискует
ракетоносцами.
   Все в контрольной рубке одновременно вздохнули  с  облегчением.  "Чикаго"
быстро замедлял ход, поворачиваясь бортом к прежнему курсу.
   - Прямо руль, малый вперед, -  скомандовал  Макафферти  и  поднял  трубку
телефона, соединяющего его с гидролокационным постом. - Ракетоносец  изменил
курс?
   - Нет,  сэр.  Все  еще  двигается  по  курсу  один-девять-ноль.  Скорость
по-прежнему пятнадцать узлов. "Натя" продолжает вести активную  гидролокацию
- мы непрерывно слышим - пинг-пинг-пинг. Число  оборотов  винтов  показывает
скорость в пятнадцать узлов.
   - Штурман, рассчитайте курс выхода отсюда. Нам нужно  держаться  подальше
от патрульных кораблей и доложить как можно быстрее о полученной информации.
   - Слушаюсь. Сейчас лучше всего  лечь  на  курс  три-пять-восемь,  сэр.  -
Штурман рассчитал этот курс еще два часа назад и  постоянно  вводил  в  него
поправки.
   -  Сэр,  если  здесь  у  Ивана  минное  поле,  часть  его   находится   в
международных водах, - заметил помощник. - Ловко придумано.
   - Да. Для них  это,  разумеется,  территориальные  воды,  так  что,  если
кто-нибудь натолкнется на мину, очень жаль...
   - Вдруг это вызовет международный скандал? - спросил Джо.
   - Но почему тральщик  вообще  вел  активную  гидролокацию?  -  недоуменно
поинтересовался офицер-связист. - Если у них там проложен протраленный канал
между минами, они могут ориентироваться визуально.
   - А вдруг там вообще нет канала? - ответил  помощник.  -  Что,  если  там
установлены донные и якорные мины на минрепах разной длины в зависимости  от
рельефа дна, так чтобы существовала одинаковая безопасная глубина, скажем, в
пятьдесят футов. При этом они могут беспокоиться о том,  что  одна-две  мины
окажутся на слишком длинных минрепах, поэтому  стараются  обезопасить  себя,
так же как это делаем мы. О чем все это говорит?
   -  Никто  не  сможет  сесть  на  хвост  их  ракетоносцам,  не  всплыв  на
поверхность... - понял лейтенант.
   - А уж мы точно не собираемся так поступать, можно не сомневаться.  Глупо
считать русских дураками. Вот и здесь они создали идеальную систему  защиты,
собирая все свои подводные ракетоносцы  в  безопасном  месте,  вне  пределов
нашей досягаемости, - произнес Макафферти. - Даже наши подводные ракетоносцы
не смогут  проникнуть  отсюда  в  Белое  море.  И  наконец,  если  им  вдруг
понадобится рассредоточить свои лодки, совсем не обязательно плыть по одному
узкому каналу. Они просто могут всплыть на поверхность,  рассредоточиться  и
идти любым курсом.
   А это, господа, означает, что вместо того, чтобы  выделять  по  торпедной
подводной лодке для  охраны  каждого  ракетоносца,  они  могут  собрать  все
подводные ракетоносцы в одном  спокойном  безопасном  месте  и  использовать
торпедные подлодки для других операций. Давайте уберемся  отсюда  как  можно
быстрее.

Северная Атлантика

   - Корабль на горизонте, это  самолет  ВМС  США  у  вас  с  левого  борта.
Сообщите, кто вы и куда следуете, прием.
   Капитан Харин передал микрофон советскому майору,  стоявшему  на  мостике
рядом с ним.
   - ВМС, это "Доктор Лайке". Как у вас  дела?  -  Сам  Харин  едва  говорил
по-английски, и блестящий английский майора с  акцентом  уроженца  Миссисипи
был так же непонятен для него, как курдский. Они едва различали светло-серый
патрульный самолет, описывающий круги высоко над ними, - он летел,  заметили
они, на расстоянии не меньше  пяти  миль  и  несомненно  их  разглядывали  в
бинокль.
   - Куда следуете, "Доктор Лайке"? - послышался сдержанный голос.
   - Идем из Нового Орлеана в Осло со смешанным грузом, ВМС. А в чем дело?
   - Вы находитесь слишком далеко к северу  от  принятых  судоходных  путей.
Объясните причину.
   - А вы когда-нибудь заглядываете  в  проклятые  газеты,  ВМС?  Там  может
оказаться чертовски опасно, а наш старый большой корабль стоит очень дорого.
Мы  получили  радиограмму  шефа  стараться  плыть  поближе  к  дружественным
странам. Черт возьми, мы рады услышать ваш голос, парни. Не  хотите  немного
проводить нас?
   - Слышим вас, понятно. "Доктор Лайке", рады  сообщить  вам,  что  в  этом
районе нет подводных лодок.
   - Вы можете гарантировать это? Послышался смешок.
   - Нет, мы ничего не гарантируем, "Доктор".
   - Я так и думал, ВМС. Ну что ж, если вы не возражаете,  мы  пройдем  чуть
дальше на север и постараемся оставаться  под  вашим  воздушным  прикрытием,
прием.
   - Мы не может выделить самолет для вашей охраны.
   - Понятно, ВМС. Но вы прилетите в случае необходимости, а?
   - Ладно, - согласился "Пингвин-8".
   - Хорошо, тогда мы  продолжим  плыть  по  этому  курсу  на  север,  затем
повернем на восток, к Фарерским островам. Вы предупредите нас, если появится
противник?
   - В этом случае, "Доктор", мы  сначала  постараемся  потопить  его,  -  с
бравадой ответил пилот патрульного самолета.
   - Правильно. Удачной вам охоты, парни. Конец связи.

"Пингвин-8"

   - Боже мой, неужели действительно можно так говорить?  -  произнес  пилот
"Ориона", не скрывая удивления.
   - Ты никогда не слышал о компании  "Лайке  лайнз"?  -  усмехнулся  второй
пилот. - Рассказывают, что там не нанимают матросов, если  они  говорят  без
южного акцента. Мне приходилось слышать об этом, но теперь я убедился и сам.
Да, у них прочные традиции. Впрочем, этот "Доктор Лайке" действительно  ушел
далековато от судоходных путей.
   - Пожалуй, но пока не начнут формироваться конвои, я  тоже  на  их  месте
старался бы передвигаться от одного  защищенного  места  к  другому.  Ладно,
давай закончим визуальный осмотр. - Пилот  увеличил  мощность  двигателей  и
опустился пониже, а второй пилот открыл книгу с  опознавательными  силуэтами
кораблей.
   - О'кей, черный корпус с надписью "Лайке лайнз" на борту, в центре. Белая
надстройка с черным ромбом, буква "Л" внутри ромба. -  Он  поднес  к  глазам
бинокль.  -  Мачта  для  впередсмотрящего  перед  надстройкой.   Так.   Сама
надстройка   наклонена   назад.   Мачта   с   антеннами   -    вертикальная.
Соответствующий кормовой флаг и вымпел фирмы. Черные трубы. Лебедки на корме
у лифта для подъема барж - в книге не сказано, сколько лебедок. Черт побери,
у него на борту полный груз барж, верно? Облупилась краска.  Короче  говоря,
все совпад