сбрасывает акустические буи к югу от  нас.  Установите  еще
одну линию буев к западу, а потом я  включу  свой  гидролокатор  в  активном
режиме. Может  быть,  нам  удастся  заставить  этого  парня  сделать  что-то
необдуманное. Вам приходилось  когда-нибудь  отступать  перед  вертолетом  с
погруженным гидролокатором - в то время, когда служили на подводных лодках?
   - Отступать не приходилось, "Стилет", но я прилагал все усилия, чтобы  не
встречаться с таким вертолетом. Подождите немного, дайте подготовиться.
   - Знаете, парни, у этого типа крепкие нервы. Он не может не знать, что мы
гоняемся за ним, но уходить  отказывается.  По-видимому,  считает,  что  ему
удастся нас провести.
   - Последние четыре часа он делал это довольно легко,  босс,  -  проворчал
Уилли.
   - А ты знаешь, что самое  главное  в  азартных  играх?  Самое  главное  -
определить момент, когда пора уходить. - О'Мэлли поднялся повыше  и  впервые
за весь день включил поисковый радиолокатор. Чтобы обнаружить  перископ,  он
особенно полезен, но может напугать командира субмарины и заставить его уйти
под слой температурного скачка.  Заходило  солнце,  и  О'Мэлли  различил  по
габаритным огням еще два вертолета, охотившихся за той же подводной  лодкой.
Они сбросили две восьмимильные линии пассивных  акустических  буев,  которые
расположили под прямым углом друг к другу.
   - "Стилет", заградительные линии поставлены, -" - сообщил капитан Перрин.
- Начинайте действовать.
   - Уилли - врезай! - В шестистах футах под вертолетом  гидролокатор  начал
излучать мощные высокочастотные импульсы. Он проработал  в  активном  режиме
минуту, затем О'Мэлли извлек его из  воды  и  пролетел  к  юго-востоку.  Так
продолжалось полчаса,  пилот  почувствовал,  как  ноги  сводит  судорога,  и
передал управление Ролстону.
   - Возьми-ка штурвал,  -  сказал  он  и  принялся  растирать  ноги,  чтобы
восстановить кровообращение.
   - "Стилет", это "Браво", мы установили контакт. Шестой буй в линии "Эхо".
- Эта линия протянулась с востока на запад. Буй номер шесть  был  третьим  с
западного конца, где начиналась линия "Новембер", протянувшаяся с севера  на
юг. - Пока сигнал слабый.
   О'Мэлли снова взял на себя управление  вертолетом  и  полетел  на  запад.
Остальные два вертолета описывали круги над установленными ими заграждениями
из акустических буев.
   - Не торопиться, самое главное - не торопиться, - бормотал он по  системе
внутренней связи. - Только бы не спугнуть его.  -  Пилот  осторожно  выбирал
курс, не направляясь к контакту, но и не уходя от него  далеко.  Прошло  еще
полчаса, в  течение  которого  каждая  секунда  тянулась  бесконечно  долго.
Наконец, они нащупали контакт, который направлялся на  восток  со  скоростью
около десяти узлов, далеко под термоклином.
   - Сейчас мы слышим его от трех буев, - сообщил Перрин. - "Резак"  выходит
на позицию.
   О'Мэлли следил за мигающими красными огнями  примерно  в  трех  милях  от
вертолета. "Резак" сбросил пару акустических буев направленного действия и в
ожидании завис над водой. На  экране  перед  О'Мэлли  появилось  изображение
тактической ситуации, и он увидел, что  контакт  прошел  прямо  между  двумя
буями.
   - Торпеда пошла! -  услышал  он  возглас  пилота  британского  вертолета.
Невидимый для американцев черный  "стингрей"  упал  в  воду  в  полумиле  от
приближающейся  русской  субмарины.  О'Мэлли   подлетел   поближе,   сбросил
собственный буй, чтобы прислушиваться к происходящим событиям, и  завис  над
морской поверхностью.
   Подобно  американской  торпеде  Мк-48,  у  "стингрея"  нет  винтов,   что
затрудняло прослушивание как для О'Мэлли, так и для русской подводной лодки.
Внезапно  послышались  кавитационные  шумы  винтов  -  субмарина  обнаружила
опасность, развила  полный  ход  и  сделала  поворот.  Затем  пилот  услышал
потрескивание корпуса - лодка меняла глубину, пытаясь оторваться от торпеды,
но все попытки оказались неудачными. И тут же раздался металлический  грохот
взорвавшейся боеголовки.
   - Попадание! - прозвучал голос пилота "Резака".
   - Опустить локатор! - скомандовал О'Мэлли.  Уилли  погрузил  акустический
датчик в последний раз. Подводная лодка всплывала.
   - Опять! - изумился Ролстон. - Второй раз подряд!
   - Приготовить торпеду к пуску! Уилли, врежь ему!
   - Расстояние четыреста,  пеленг  один-шесть-три,  повышение  доплеровской
частоты <Происходит при сближении источника волн с наблюдателем.>.
   - Установить круговой поиск, первоначальная глубина сто.
   - Готово, - отозвался Ролстон. О'Мэлли тут же сбросил торпеду, -  Поднять
локатор! - скомандовал он.  -  "Браво",  попадание  не  потопило  лодку,  мы
пустили еще торпеду.
   - А вдруг лодка всплывет, чтобы попытаться спасти команду? - нерешительно
спросил Ролстон.
   - Она может всплывать и для того, чтобы  запустить  ракеты.  У  нее  была
возможность скрыться. Я бы ею воспользовался.
   Второе попадание прикончило субмарину. О'Мэлли тут же полетел  к  "Рубену
Джеймсу". Он предоставил возможность Ролстону совершить посадку. Как  только
колеса вертолета закрепили на палубе  и  затянули  крепежные  цепи,  О'Мэлли
спустился из кабины и пошел к себе в каюту. Моррис встретил  его  в  проходе
между вертолетными ангарами.
   - Ты прекрасно сделал свое дело, Джерри.
   - Спасибо, шкипер. - О'Мэлли оставил  свой  летный  шлем  в  кабине.  Его
волосы, намокшие от пота, прилипли к голове, а глаза покраснели от стекавших
капель.
   - Мне хотелось бы поговорить с тобой.
   - Может быть, сделаем это, пока я буду  принимать  душ  и  переодеваться,
капитан? - О'Мэлли прошел через кают-компанию к себе в каюту. Меньше чем  за
минуту он снял одежду и направился в душевое отделение для офицеров.
   - Сколько фунтов ты теряешь за такой день? - спросил Моррис.
   - Много. - Пилот повернул ручку  душа  и  закрыл  глаза,  когда  на  него
хлынули струи холодной воды. - Знаешь, я  уже  десять  лет  твержу,  что  на
торпедах сорок шестой модели нужны более мощные  боеголовки.  Надеюсь,  черт
побери, что эти мудаки из управления теперь прислушаются к моим советам!
   - Вторая подводная лодка, Джерри. Что это был за тип?
   - Я уверен, что "папа". Акустики  проявили  себя  с  лучшей  стороны.  Вы
направляли нас исключительно точно. - Он сделал  воду  еще  холодней.  Через
минуту О'Мэлли вышел из душевой кабины - это был другой человек, и не только
внешне.
   - Коммодор представляет тебя к какой-то награде.  Думаю,  что  это  будет
твой третий "Крест за летные заслуги".
   О'Мэлли на мгновение задумался. Два первых ордена он получил за  то,  что
спасал людей, а не убивал их.
   - Когда ты будешь готов к следующему вылету?
   - Скажем, на следующей неделе?
   - Одевайся. Поговорим в кают-компании.
   Пилот провел пальцами сквозь  пряди  волос  и  надел  свежую  одежду.  Он
вспомнил, что  в  прошлый  раз  жена  советовала  ему  пользоваться  детской
присыпкой для защиты кожи от тесной  и  потной  одежды,  а  он  по  глупости
отказался,  потому  что  это  противоречило  образу  мужественного  летчика,
созданного  его  воображением.  А  вот  теперь,  несмотря  на  душ,  кожа  в
нескольких местах покраснела, чесалась  и  болела.  Когда  О'Мэлли  вошел  в
кают-компанию,  он  увидел,  что  Моррис  приготовил  ему  кувшин  холодного
клоповного сока.
   - Ты потопил одну дизельную и две ракетные подлодки. Как они  вели  себя?
Заметил что-нибудь необычное?
   - Они проявляли поразительную агрессивность, отказывались  уйти  даже  от
смертельной опасности. Этот "папа" мог  бы  скрыться  и..,  уцелеть.  А  вот
"чарли" выбрал удачный путь к  конвою,  но  оказался  излишне  настырным.  -
О'Мэлли выпил первый стакан напитка и задумался. - Ты прав. Они  слишком  уж
давят на нас.
   -  Да,  давят  даже  сильнее,  чем  я  ожидал.  Они  идут  на  риск   при
обстоятельствах, когда обычно не стали бы рисковать. Почему?
   - Это говорит о том, что нам, по-видимому,  предстоят  два  тяжелых  дня.
Извините, капитан, но я слишком устал для серьезных размышлений.
   - Отдыхай, Джерри.

Глава 37

Гонка инвалидов

Стендаль, Германская Демократическая Республика

   Два часа утра.  Наступление  начнется  через  четыре  часа,  несмотря  на
отчаянные усилия  генерала  Алексеева  убедить  командование  отменить  его.
Генерал смотрел на карту, испещренную значками, указывающими на расположение
своих частей и на разведданные о предполагаемой диспозиции противника.
   -   Не   расстраивайся,   Павел   Леонидович,   -   обратился   к    нему
главнокомандующий Западным фронтом. - Я знаю,  что  мы,  по  твоему  мнению,
расходуем слишком много горючего. Но ведь в результате нашего наступления мы
заставим  противника  использовать  оставшиеся   у   него   запасы   военных
материалов.
   - Они тоже смогут пополнить запасы.
   - Чепуха! По  сведениям  нашей  разведки  их  конвои  подверглись  мощным
ударам, в результате которых они  понесли  тяжелые  потери.  Сейчас  в  море
находится огромный конвой с большим запасом горючего, боеприпасов и  свежими
воинскими частями, но из штаба флота нам сообщили, что навстречу ему высланы
все силы, находящиеся в его распоряжении. Я уж не говорю о том, что в  любом
случае конвой прибудет слишком поздно.
   Алексеев сказал себе, что его начальник скорее всего прав. В конце концов
он добился своего положения заслуженно. И все-таки...
   - Где мне лучше находиться при наступлении?
   - На командном посту ОМГ. Ни в коем случае не ближе к передовой.
   Командный пост оперативно-маневренной группы, с иронией подумал Алексеев.
Сначала  роль  оперативно-маневренной  группы  должна   была   играть   20-я
гвардейская бронетанковая дивизия, затем соединение из двух  дивизий,  далее
из трех. Всякий раз попытки прорвать фронт и выйти  на  оперативный  простор
терпели неудачу. В результате само название "оперативно-маневренная  группа"
начало  походить  на  издевку.  Генерала  снова  охватили  сомнения.  Свежие
кадровые дивизии,  предназначенные  для  того,  чтобы  расширить  прорванный
участок фронта, находились  слишком  далеко  от  передовой,  им  потребуется
несколько  часов,  чтобы  прибыть  к  месту   прорыва.   Войска   НАТО   уже
продемонстрировали  поразительную  маневренность,  направляя  свои  силы   в
наиболее опасные участки, напомнил себе Алексеев. И тут же он  отбросил  эту
мысль, как и многие другие сомнения, осаждавшие его раньше. Генерал вышел из
командного пункта, вызвал Сергетова и направился к ожидавшему их  вертолету,
чтобы лететь на запад. Пилот поднялся в воздух лишь после того, как  прибыло
обычное сопровождение из нескольких истребителей.

***

   Использование   истребителей   для   сопровождения   одного    вертолета,
взлетающего из Стендаля,  уже  привлекло  внимание  военных  авиадиспетчеров
НАТО, которые вели наблюдение за воздушным пространством противника, но в их
распоряжении не было самолетов, чтобы  что-либо  предпринять.  На  этот  раз
ситуация изменилась. Самолет дальнего радиолокационного  обнаружения  АВАКС,
круживший высоко над Рейном, заметил взлет вертолета, взявшего курс на запад
в сопровождении трех МиГов. У авиадиспетчера этого сектора фронта  были  два
"фантома", которые возвращались после налета на район южнее  Берлина,  и  он
тут же направил их на север. Истребители повернули и на бреющем полете,  над
самыми верхушками деревьев помчались к новой цели. Они летели с выключенными
радиолокаторами по коридору, которым обычно пользовалась русская авиация.

***

   Алексеев  и  Сергетов  были   единственными   пассажирами   вертолета   и
расположились в хвостовом отсеке. В вертолете имелось достаточно  места  для
восьми полностью экипированных десантников, поэтому  оба  смогли  устроиться
поудобнее и вытянуть ноги, а Сергетов даже задремал. Сопровождающие их  МиГи
летели  в  тысяче  метров  над  вертолетом,  постоянно  описывая   круги   и
настороженно наблюдая за возможным приближением истребителей  НАТО,  которые
обычно летели к цели на малой высоте.

***

   - Шесть миль, - сообщили с борта  АВАКСа.  Один  "фантом"  тут  же  резко
набрал высоту, осветил русские истребители радиолокатором и выпустил  в  них
пару ракет "спэрроу".
   Второй послал два "сайдуайндера" в вертолет.

***

   Атака застала пилотов МиГов врасплох - они  смотрели  в  другую  сторону,
когда  заработали  датчики  предупреждения  об  опасности.  Один  из   МиГов
спикировал вниз, к  самой  земле,  и  сумел  уклониться  от  ракеты.  Другой
взорвался в воздухе в тот самый  момент,  когда  ведомый  передал  по  радио
предупреждение.  Алексеев  недоуменно  мигнул,  заметив  внезапную  огненную
вспышку над  головой,  затем  схватился  за  пристяжные  ремни,  потому  что
вертолет  резко  повернул  влево  и   камнем   нырнул   вниз.   Американский
"сайдуайндер" отобрал его хвостовой винт, когда вертолет успел снизиться  до
уровня деревьев. Сергетов проснулся и вскрикнул  от  неожиданности.  Потеряв
хвостовой винт, который позволял сохранять направление, вертолет  закружился
в воздухе и рухнул в лес с  высоты  двадцати  метров.  Несущий  винт  машины
разлетелся на куски, а боковая дверца, отодвигающаяся в сторону, оторвалась,
словно сделанная из пластмассы. Алексеев выпрыгнул из кабины  и  вытащил  за
собой Сергетова. В который раз генерала спас природный инстинкт, позволявший
ему мгновенно реагировать на опасность. Они едва успели отбежать на двадцать
метров, как взорвались топливные баки. Алексеев и Сергетов так и не  увидели
"фантомов", продолживших полет на запад.
   - Ты не ранен, Ваня? - спросил генерал.
   - Даже не успел напустить в штаны. Это  означает,  что  я  превратился  в
опытного, закаленного ветерана. -  Шутка  явно  оказалась  неудачной.  Голос
молодого офицера дрожал, как и его руки. - Где мы, черт побери?
   - Разумный вопрос. - Алексеев огляделся по сторонам. Он надеялся  увидеть
огни, но в стране господствовало затемнение, а советские  части  на  горьком
опыте узнали, что лучше не пользоваться фарами при движении  по  дорогам.  -
Надо выйти на шоссе. Пойдем на  юг,  пока  не  натолкнемся  на  какую-нибудь
дорогу.
   - А где юг?
   - Он в противоположном направлении по отношению к северу. Север вон  там.
- Генерал указал на звезду, потом повернулся и нашел другую.  -  Вот  она  и
поведет нас на юг.

Североморск, РСФСР

   Адмирал Юрий Новиков руководил боевыми действиями  из  своего  подземного
бункера, расположенного в нескольких километрах от главной базы  флота.  Его
потрясла  потеря  основного  оружия  дальнего  действия  -  бомбардировщиков
Ту-22М, - но еще больше адмирал был испуган тем, как отреагировало Политбюро
на ракетный удар по аэродромам. Почему-то партийным боссам пришло в  голову,
что ракетный удар по аэродромам означал, будто  из  этого  же  района  можно
нанести удар баллистическими ракетами и по столице. Никакие доводы не  могли
разубедить членов Политбюро. Неужели  американцы  захотят  рисковать  своими
драгоценными стратегическими ракетоносцами в таком мелководье? - ворчал  про
себя адмирал. Ракеты по аэродромам выпустили с подводных лодок - адмирал  не
сомневался в этом, - и его заставили бросить на  их  преследование  половину
кораблей, которыми он располагал. Теперь у него осталось мало сил.
   До сих пор боевые действия развивались для командующего  Северным  флотом
вполне удачно. Операция по захвату Исландии  прошла  прямо-таки  идеально  -
самая дерзкая десантная операция в истории СССР!  А  на  следующий  день  он
сумел разгромить американскую  авианосную  группу,  что  было  замечательной
победой  морской  авиации  Северного  флота.  Его  план  борьбы  с  конвоями
противника   силами   бомбардировщиков,   вооруженных    противокорабельными
ракетами, совместно с подводными лодками тоже  оказался  успешным,  особенно
после того, как он  принял  решение  уничтожать  в  первую  очередь  корабли
охранения. Потери подводных лодок оказались тяжелыми, но  он  ожидал  этого,
потому что на протяжении десятков лет  флоты  НАТО  готовились  к  борьбе  с
подводной угрозой. Да, он  допускал  ошибки,  признался  Новиков,  с  самого
начала следовало  уничтожать  прежде  всего  корабли  охранения,  но  Москва
требовала,  чтобы  он  топил  транспортные  суда,  и  адмирал  был  вынужден
согласиться с этой "рекомендацией".
   Но теперь ситуация  изменилась.  Внезапная  потеря  соединения  Ту-22М  -
воздушные силы выведены из строя как минимум на пять дней  -  заставила  его
отозвать подводные лодки, преследующие авианосные группы, и  бросить  их  на
борьбу с конвоями.  Это  означало,  что  подводные  лодки  будут  пересекать
заградительную линию из субмарин НАТО и  нести  еще  более  тяжелые  потери.
Части самолетов-разведчиков тоже сильно пострадали. Эта проклятая война  уже
давно должна была закончиться, разъяренно думал Новиков. В его  распоряжении
находилась мощная эскадра надводных кораблей, готовая перебросить в Исландию
подкрепления, но он не мог приступить к этой операции,  пока  не  произойдет
перелом в войне на германском фронте. Впрочем,  напомнил  себе  адмирал,  ни
один  план  боевых   действий   не   остается   неизменным   после   первого
соприкосновения с противником.
   - Товарищ адмирал, доставлены спутниковые фотографии. - Адъютант  положил
перед ним кожаную папку.
   Начальник разведывательного управления флота и его старший дешифровальщик
аэрофотоснимков прибыли  через  несколько  минут.  Фотографии  разложили  на
столе.
   - Да, вот здесь у  нас  возникнет  проблема,  -  заметил  дешифровальщик,
взглянув на снимки.
   Новикову  не  требовалась  помощь  эксперта,   чтобы   понять   опасность
происшедшего. Пирсы  в  гавани  Литтл-Крик,  штат  Виргиния,  были  пустыми.
Американские десантные корабли вышли в море с целой дивизией морской пехоты.
Адмирал внимательно следил за  переходом  кораблей  Тихоокеанского  флота  в
Норфолк,  но  затем  были  уничтожены  оба  советских   спутника   океанской
радиолокационной разведки,  а  запуск  последнего  оставшегося  отложен.  На
следующем снимке виднелись опустевшие пирсы, где раньше стояли авианосцы.
   - "Нимиц" по-прежнему находится  в  Саутгемптоне,  -  напомнил  начальник
разведывательного управления. - Он вошел в гавань с серьезным креном, а  там
нет  достаточно  большого  сухого  дока,  чтобы   принять   корабль   такого
водоизмещения. Авианосец ошвартован у океанского причала и в ближайшее время
выйти в море не сможет. Таким образом, у американцев остались три авианосца:
"Корал  Си",  "Америка"  и  "Индепенденс".   "Саратога"   используется   для
сопровождения конвоев. Остальные  авианосцы  их  Атлантического  флота  -  в
Индийском океане.
   Новиков  хмыкнул.  Это  может  принести  немалые   неприятности   эскадре
Индийского  океана,  однако  эта  эскадра   входит   в   состав   советского
Тихоокеанского флота, так что пусть выпутываются сами. У него своих  проблем
достаточно. Впервые перед  ним  встала  дилемма,  с  которой  благодаря  его
усилиям столкнулись флоты союзников  -  сейчас  у  него  больше  задач,  чем
кораблей,  необходимых  для  их  решения,  а   то,   что   половина   лучших
противолодочных кораблей преследует  уходящие  подводные  лодки  противника,
ничуть не улучшало положения.

Нортвуд, Англия

   - Мы  встречаемся  снова,  адмирал,  -  произнес  Тоуленд.  Теперь  Битти
выглядел  намного  лучше.  Голубые  глаза   сверкали,   и   адмирал   стоял,
выпрямившись и расправив плечи, перед огромной картой на стене кабинета.
   - Как дела в Шотландии, капитан?
   - Отлично, сэр. Два последних налета отбиты со значительными потерями для
противника.  Я  могу  поинтересоваться,  как  дела  с  подводными   лодками,
принимавшими участие в операции "Дулиттл"? Одной из них командует мой друг.
   Битти повернулся.
   - Какой именно?
   - "Чикаго", сэр. Капитан третьего ранга Дэн Макафферти.
   - Понятно. Видите, ли, одна из субмарин  повреждена.  "Чикаго"