соединений. Наконец такая возможность представилась.
   - Отлично, товарищ генерал, - произнес Алексеев. Все на  карте  указывало
на то, что удалось прорвать фронт противника.  Три  из  четырех  наступающих
мотострелковых дивизий опрокинули обороняющиеся немецкие части.
   В яростном воздушном бою, продолжавшемся пятнадцать минут, МиГам  удалось
сбить  один  АВАКС  и  три  "игла"  ценой  потери  девятнадцати  собственных
самолетов. Уцелевший АВАКС вернулся на  высоту  теперь  уже  в  восьмидесяти
милях за Рейном. Его операторы радиолокационных систем лихорадочно старались
восстановить руководство воздушным сражением над центральной Германией. МиГи
повернули  обратно,  прорываясь  через  тучу  зенитных  ракет  НАТО.   Ценой
громадных потерь  они  сумели  выполнить  задачу,  не  успев  получить  даже
толковых указаний.
   Однако все это было  только  началом.  Теперь,  после  успешного  прорыва
обороны противника, сражение вступило в наиболее трудную фазу.  Генералам  и
полковникам, командующим  частями,  предстояло  как  можно  быстрее  бросить
вперед свои войска, причем  требовалось  не  попасть  под  разрывы  снарядов
собственной артиллерии,  огонь  которой  переносился  дальше  на  юго-запад,
обеспечивая поддержку наступающих частей. Главную  роль  предстояло  сыграть
танковой дивизии. Она должна была нанести удар по  следующей  оборонительной
линии противника всего через  несколько  минут  после  атаки  мотострелковых
полков и достигнуть Альфельда  до  темноты.  Группы  военных  регулировщиков
движения установили контрольные посты на заранее  запланированных  местах  и
направляли части по дорогам,  причем  указатели  были,  разумеется,  заранее
сняты немцами. Все это оказалось совсем не так просто,  как  можно  было  бы
предположить.  Не  всем  частям  удалось  избежать  огня  своей  артиллерии.
Некоторые командиры погибли во время наступления, машины выходили из  строя,
а поврежденные дороги замедляли передвижение.
   Что  касается  немецких  войск,  то  они  приложили  все  усилия,   чтобы
перегруппироваться.  На  каждом   повороте   дорог   выставлялись   заслоны,
стрелявшие противотанковыми ракетами по рвущемуся вперед авангарду советских
войск, причем они обращали особое внимание на командирские  машины.  Авиация
союзников тоже  пришла  в  себя  после  неожиданного  успеха  противника,  и
низколетящие штурмовики начали наносить удары  по  советским  колоннам,  как
только они появлялись на открытых дорогах.
   В тылу у разбитых оборонительных порядков союзных войск в Альфельд  вошла
немецкая танковая бригада, и  через  несколько  минут  к  ней  присоединился
бельгийский моторизованный полк. Немцы двигались  по  главному  автобану  на
северо-восток, провожаемые взглядами жителей, которым только  что  приказали
эвакуироваться.

Фаслейн, Шотландия

   - Значит, не повезло, а? - спросил Тодд Симмс, командир  подводной  лодки
"Бостон".
   - Да, - кивнул Макафферти. Даже переход в Фаслейн оказался неудачным. При
входе в охраняемый коридор, ведущий  к  базе,  их  засекла  подводная  лодка
"Осирис", находившаяся  в  боевом  охранении,  а  на  "Чикаго"  ее  даже  не
заметили. Английская дизельная подлодка приготовилась к атаке, и, если бы на
ее месте оказалась русская субмарина, Макафферти  вполне  мог  бы  погибнуть
вместе со всей командой. - У нас все  шло  хорошо  при  подходе  к  русскому
десантному соединению, прямо-таки идеально. Русские устанавливали свои линии
гидроакустических буев, и нам удалось миновать их. Но в  тот  самый  момент,
когда мы изготовились к нанесению ракетного удара, я решил  сначала  нанести
удар ракетами и потом выпустить торпеды...
   - Мне кажется, что ты выбрал правильное решение, - согласился Симмс.
   - Так вот, кто-то атаковал  нашу  цель  торпедами.  И  все  испортил.  Мы
запустили три "гарпуна", но русский вертолет заметил пуск, и ублюдки тут  же
атаковали нас со всех сторон. -  Макафферти  распахнул  дверь  в  офицерский
клуб. - Мне нужно выпить!
   - Ну конечно, черт побери! - рассмеялся Симмс. - После нескольких  кружек
пива все кажется гораздо лучше. Не  расстраивайся,  такое  бывает.  Наступит
полоса везения, Дэнни. - Симмс наклонился через стойку бара. - Пару крепких.
   - Как прикажете, капитан. -  Стюард  в  белой  куртке  налил  две  кружки
теплого темного пива. Симмс забрал счет  и  повел  своего  друга  к  угловой
кабине. В соседнем углу шумная компания что-то праздновала.
   - Ради Бога, Дэнни, брось расстраиваться. Разве ты виноват, что  Иван  не
послал тебе никаких целей?
   Макафферти сделал большой глоток. В двух милях отсюда  "Чикаго"  пополнял
припасы. Они пробудут в гавани  двое  суток.  "Бостон"  и  другой  подводный
ракетоносец, построенный по 688-му  проекту,  стояли  у  того  же  пирса,  а
позднее подойдут еще  две  субмарины.  Их  будут  готовить  для  специальной
операции, но они еще не знали какой именно. Тем временем свободные от  вахты
офицеры и матросы пользовались выдавшимся  временем  чтобы  подышать  свежим
воздухом и расслабиться. - Ты прав, Тодд, прав как всегда.
   - Вот и хорошо. Хочешь сушек с солью? Смотри, там идет какая-то серьезная
гулянка. Давай подойдем, а? - Симмс взял кружку и направился в дальний угол.
   За столом сидело несколько офицеров-подводников, что было  неудивительно,
а вот центром их внимания являлся  необычный  гость  -  норвежский  капитан,
блондин с голубыми глазами, явно не прекращавший пить уже  несколько  часов.
Как только он осушал одну кружку пива, капитан Королевского  военно-морского
флота тут же всовывал ему в руку другую.
   - Я должен найти того, кто спас нас! - восклицал норвежец громким  пьяным
голосом.
   -  Что  здесь  происходит?  -  полюбопытствовал  Симмс.  Все   обменялись
рукопожатиями.   Капитан   Королевского   военно-морского   флота   оказался
командиром дизельной подводной лодки "Оберон".
   - Этот парень, - указал англичанин на норвежца, - взорвал "Киров", причем
с таким грохотом, что в Мурманске было слышно. Он рассказывает о случившемся
каждые десять минут. Вот-вот начнет снова.
   - Сукин сын! - пробормотал Макафферти. Так  вот  кто  перехватил  у  него
добычу! И точно, норвежец начал повествование.
   - Мы осторожно приближаемся к крейсеру.  Он  движется  прямо  на  нас,  -
норвежец икнул, - и потому мы едва не стоим на месте. Я поднимаю перископ  и
вижу его прямо перед собой! Вот  он,  в  четырех  тысячах  метров,  скорость
двадцать узлов, пройдет этим курсом в пятистах метрах  по  левому  борту.  -
Норвежский офицер взмахнул рукой, и кружка упала на пол. - Опускаю перископ!
Арне  -  ты  где,  Арне?  А,  валяется  пьяный  под  столом.  Арне  у   меня
офицер-торпедист. Он готовит к запуску четыре торпеды - Mk-37, американские.
- Норвежец делает жест в сторону  двух  американских  офицеров,  только  что
подошедших к столику.
   Четыре торпеды Mk-37! Макафферти содрогнулся при этой мысли. Воспоминания
о четырех таких торпедах могут испортить тебе весь день.
   -  "Киров"  совсем  близко.  Поднимаю  перископ.  Прежний  курс,  прежняя
скорость, расстояние теперь две тысячи  метров.  Я  даю  команду  -  пустить
торпеды! Первая! Вторая! Третья! Четвертая! Перезаряжаю торпедные аппараты и
ухожу на глубину.
   - Значит, ты тот самый парень, который все  мне  испортил!  -  воскликнул
Макафферти.
   На мгновение норвежец почти протрезвел.
   - А ты кто такой?
   - Дэн Макафферти, командир подлодки "Чикаго".
   - Ты тоже был там?
   - Да.
   - И это ты пустил ракеты?
   - Да.
   - Герой! - Командир норвежской подводной лодки вскочил, едва не опрокинув
стол, обнял Макафферти и чуть не задушил в объятиях. - Ты спас мою  команду!
Ты спас мой корабль!
   - О чем идет речь, черт побери? - недоуменно спросил Симмс.
   -  А-а,  я  еще  не  представил  вас  друг  другу,  -  произнес   капитан
Королевского военно-морского флота.  -  Это  капитан  третьего  ранга  Бьерн
Юханнсен, командир подводной лодки Его Королевского Beличества  "Коббен".  А
вы, Бьерн, будьте знакомы с капитаном третьего  ранга  Даниелом  Макафферти,
командиром американской подводной лодки "Чикаго".
   - После того как мы произвели торпедный залп в "Кирова", они  набросились
на нас, словно волчья стая. "Киров" взорвался и затонул...
   - После попадания четырех торпед? Еще бы! - согласился Симмс.
   - Русские атаковали нас  силами  крейсера,  двух  эсминцев,  -  продолжал
совершенно протрезвевший Юханнсен. - Мы начали маневры  уклонения,  ушли  на
глубину, однако они нашли нас и принялись обстреливать из  своих  реактивных
бомбометных установок - рядом с нами взорвалось много, очень много глубинных
бомб, причем некоторые совсем близко. Мы перезаряжаем торпедные аппараты,  и
я выпускаю торпеды в крейсер...
   - Ты попал в него?
   - Одной торпедой. Он поврежден, но не затонул. Все это заняло -  не  знаю
точно - десять, может быть, пятнадцать  минут.  Я  был  тогда  очень  занят,
понимаете?
   - Я тоже, - согласился Макафферти.  -  Мы  быстро  приблизились,  подняли
радиолокатор. Там, где, нам казалось, должен находиться "Киров", увидели три
корабля.
   - "Киров" потонул - взорвался! Вы увидели на экране радиолокатора крейсер
и два эсминца. И  тогда  вы  пустили  ракеты  -  верно?  -  Глаза  Юханнсена
сверкали.
   -  Да,  три  "гарпуна".  Русский  вертолет  увидел  пуск  ракет  и  начал
преследование. Мы стали уклоняться от атак надводных кораблей, и  так  и  не
увидели, попали наши ракеты в цель или нет.
   - Попали или нет?  Ха!  Сейчас  я  расскажу  вам.  -  Юханнсен  энергично
взмахнул рукой. - У нас все вышло из строя, аккумуляторы  сели,  разрядились
полностью.  Получили  повреждения,  и  мы  потеряли  ход.  Нам  уже  удалось
уклониться  от  четырех  торпед,  но   теперь   нас   засекли   окончательно
гидролокаторами. Эсминец сбрасывает на нас глубинные бомбы  из  RBU.  Первые
три не попали в цель, но мы знаем, что нам конец, мы  у  них  на  крючке.  И
вдруг - Бум! Бум! Бум! И много других взрывов.  Один  эсминец  взрывается  и
идет ко дну. Второй поврежден, но, похоже, остался на плаву. И  нам  удалось
спастись. - Юханнсен снова сжал Макафферти в  своих  медвежьих  объятьях,  и
пиво полилось на пол. Американцу еще никогда  не  доводилось  видеть,  чтобы
норвежец проявлял столь бурные эмоции, даже по отношению к собственной жене.
- Моя команда осталась в живых благодаря тебе, "Чикаго"! Я  ставлю  выпивку.
Ставлю выпивку всей твоей команде.
   - Ты уверен, что мы потопили эсминец?
   - Если бы ты не потопил его, - произнес Юханнсен, - мой корабль погиб бы,
а вместе с ним мои люди и я сам. Разумеется, потопил.
   Эсминец, конечно, не такая привлекательная добыча, как  атомный  линейный
крейсер, но все-таки намного лучше чем ничего. И кто знает,  может  быть,  и
второй эсминец затонул на обратном пути.
   - Выходит, Дан, судьба была  все-таки  благосклонна  к  тебе,  -  заметил
Симмс.
   - Есть  люди,  -  проворчал  командир  подводной  лодки  Ее  Королевского
Величества "Оберон", - которым всегда везет!
   -  Знаешь,  Тодд,  -  сказал  ему   командир   американского   подводного
ракетоносца "Чикаго", - а ведь здесь очень хорошее пиво.

Фрегат ВМС США "Фаррис"

   Только два тела пришлось предать морю. Еще  четырнадцать  членов  экипажа
пропали без вести и считались мертвыми, но Моррис пришел к выводу,  что  ему
повезло, несмотря ни на что. Двадцать матросов пострадали  в  той  или  иной
степени. Сломанное предплечье у Кларка,  несколько  поврежденных  лодыжек  -
следствие  мощного  взрыва  торпеды,  полдюжины  сильных  ожогов  от   пара,
вырвавшегося из разорванных труб. Вот и все, если не считать мелких  порезов
осколками стекла.
   Моррис провел траурную церемонию согласно  уставу,  бесстрастным  голосом
прочитал казенные слова о том, что наступит час,  когда  море  отдаст  людям
тела своих жертв... По команде матросы наклонили обеденные столы, на которых
лежали трупы, завернутые в пластмассовые  мешки.  Тела  выскользнули  из-под
американских флагов  и  исчезли  в  море,  увлекаемые  вниз  тяжелым  грузом
стальных обломков. Глубина здесь превышала десять  тысяч  футов  -  старшему
помощнику и артиллеристу  третьего  класса  из  Детройта  предстояло  пройти
долгий путь до места последнего  упокоения.  Прогремел  ружейный  салют,  но
траурного звука горна не было - никто из  команды  не  умел  делать  это,  а
магнитофон вышел из строя. Моррис закрыл книгу.
   - Убрать все и продолжить несение службы.
   Флаги свернули должным образом и уложили в кладовую. Столы отнесли  вниз,
стойки веерного ограждения поставили на место. Моррис знал, что  его  фрегат
является  теперь  всего  лишь  половиной  корабля  и  пригоден   только   на
металлолом.
   Океанский буксир "Папаго"  вел  "Фаррис"  за  корму  со  скоростью,  едва
превышающей четыре узла. Им предстоял трехсуточный путь  до  порта.  Корабли
направлялись в Бостон - ближайший порт, хотя и не являвшийся  военно-морской
базой. Причина была очевидной -  на  ремонт  корабля  уйдет  больше  года  и
военно-морской флот не хотел выделять один  из  своих  ремонтных  доков  для
столь длительных работ. Лишь те корабли, которые еще можно было использовать
для боевых действий, удостаивались немедленного внимания.
   Даже то, что он продолжал числиться  командиром  "Фарриса",  походило  на
шутку. Команда буксира была укомплектована моряками, призванными из резерва,
причем многие из них являлись специалистами по спасательным работам. Трое из
команды буксира находились сейчас  на  борту  "Фарриса",  чтобы  следить  за
буксирным тросом и "давать советы" Моррису, как тому следует поступать.  Эти
советы фактически были приказами, хотя и облекались в вежливую форму.
   А вот у команды фрегата работы было выше  головы.  Требовалось  постоянно
следить за  водонепроницаемостью  носовых  переборок.  Велся  ремонт  машин.
Действовал  только  один  котел,  который  снабжал  паром   турбогенераторы,
вырабатывавшие электроэнергию. Для  ремонта  второго  котла  требовались  по
меньшей  мере  еще  сутки.   Техники   сообщили,   что   главный   поисковый
радиолокатор, предупреждающий о  нападении  с  воздуха,  будет  задействован
через четыре часа. Спутниковая антенна,  уже  исправленная,  функционировала
нормально. К тому моменту, когда корабль войдет в  гавань  -  если  он  туда
войдет, - все, что можно было исправить силами  команды,  будет  исправлено.
Вообще-то  на  флоте  любили  говорить,  что  команда,  занятая  работой   -
счастливая команда. Это  означало,  что  у  членов  экипажа,  в  отличие  от
капитана, не оставалось времени на то, чтобы думать о допущенных промахах, о
том, сколько жизней потеряно из-за этих промахов и кто несет ответственность
за них.
   Моррис спустился в боевую рубку. Офицеры из группы  тактических  действий
просматривали пленки с записями и другие материалы, анализируя  столкновение
с "Виктором" и пытаясь выяснить, как все произошло.
   - Не знаю, - пожал плечами старший акустик. - Может быть, все дело в том,
что там были две подлодки. Вот смотрите, она здесь, правильно? Яркий след  -
а пару минут спустя гидролокатор, действующий в активном  режиме,  обнаружил
ее уже вон там.
   - Там была только одна подводная лодка, - заявил Моррис. -  Для  перехода
от этой точки на той на скорости двадцать пять узлов требуется всего  четыре
минуты.
   - Но мы не слышали ее, сэр, и на экране никаких шумов. К тому  же,  когда
мы потеряли контакт, она направлялась в другую сторону. - Акустик  перемотал
ленту, чтобы проверить все снова.
   - Да. - Моррис вернулся на мостик. Он помнил каждую секунду  столкновения
с "Виктором". Капитан вышел на крыло мостика. Щитки от брызг были изрешечены
осколками, а в том месте, где погиб старший помощник, по-прежнему  виднелись
следы кровавого пятна. Сегодня это пятно закрасят. У боцмана Кларка все  при
деле. Моррис закурил сигарету и начал всматриваться в горизонт.

Рейдарватх, Исландия

   Вертолет явился для них последним предупреждением. Эдварде и  его  группа
направились на  северо-восток.  Они  миновали  множество  маленьких  озерец,
пересекли грунтовую дорогу, прождав целый час, чтобы  убедиться,  интенсивно
ли здесь движение транспорта.  Транспорта  не  оказалось,  они  зашагали  по
болотистой местности. К  этому  моменту  Эдварде  окончательно  запутался  в
местном ландшафте. Торчащие повсеместно голые скалы, заросшие  травой  луга,
лавовые потоки и вот теперь болота с пресной водой навели его на мысль,  что
Бог сбросил в Исландию все, что осталось у Него после сотворения мира.  Судя
по всему, изначально Он потратил слишком много деревьев,  потому  что  здесь
совсем не оказалось лесной растительности, так  что  укрываться  можно  было
только в высокой, до колен, осоке, растущей прямо в воде.  По-видимому,  это
стойкая, морозоустойчивая  трава,  подумал  Эдварде,  поскольку  болото,  по
которому они сейчас  шли,  еще  недавно  было  покрыто  льдом.  Вода  в  нем
по-прежнему была ледяной, и уже через несколько минут ноги у всех окоченели.
Впрочем, приходилось терпеть. Конечно, можно было идти по  голой  местности,
повыше, однако это грозило вероятностью быть обнаруженными  при  неожиданном
появлении вражеских вертолетов над головой.
   Вигдис изумила всех своей выносливостью.  Она  не  отставала  от  морских
пехотинцев и не издала ни слова  жалобы  на  усталость.  Настоящая  сельская
девушка, подумал Эдварде, которая с детства пасла овец - или что там с  ними
делают - да карабкалась по этим проклятым скалам.
   - О'кей, парни, десять минут отдыха, - скомандовал Эдварде. Мгновенно все
стали оглядываться по сторонам, стараясь найти сухое место, где  можно  было
бы вытянуть усталые ноги.  Однако  сухими  здесь  оказались  только  валуны.
Валуны  посреди  болота!  -  удивился  про  себя  Эдварде.  Гарсиа  выполнял
обязанности часового, оглядывая горизонт в бинокль,  отобранный  у  русских.
Смит закурил. Обернувшись, Эдварде увидел, что Вигдис села рядом с ним.
   - Как ты себя чувствуешь?
   - Очень устала, - призналась девушка с едва заметной улыбкой. - Но меньше
чем вы.
   - Вот как! - засмеялся Эдварде. - Может быть, пойдем побыстрее?
   - Куда мы направляться?
   - Мы идем в Хваммсфьердур. Нам не сказали зачем. Думаю,  еще  четыре-пять
дней хода. Приходится держаться подальше от дорог.
   - Чтобы беречь меня, да? Эдварде покачал головой.
   - Чтобы беречь всех нас. Мы не хотим ни с кем вступать в бой.  Для  этого
на острове слишком много русских.
   - Значит, я не мешать вам  -  не  мешать  заниматься  важными  делами?  -
спросила Вигдис.
   - Нет, ничуть. Мы все рады, что ты идешь вместе  с  нами.  Кто  откажется
прогуляться с красивой девушкой? -  галантно  произнес  Эдварде.  И  тут  же
подумал, уместно  ли  такое  замечание.  Она  посмотрела  на  него  каким-то
странным взглядом.
   - Ты считаешь, что я по-прежнему красивая после - после всего...
   - Вигдис, даже если бы на тебя наехал грузовик - ты все равно осталась бы
очень красивой. И никто не в силах изменить это.  В  случившемся  нет  твоей
вины. Если ты и пострадала, то только внутренне, а не внешне. И я знаю,  что
ты кому-то нравишься.
   - Ты имеешь в виду, что я  беременна?  Всего  лишь  ошибка.  Он  находить
другая девушка. Это неважно, все  мои  подруги  иметь  дети.  -  Она  пожала
плечами.
   Ну и дурак этот сукин сын, подумал Эдварде. Он знал, что  в  Исландии  не
считается позором иметь внебрачных детей. Поскольку здесь нет  фамилий  -  у
большинства исландцев имена  сопровождаются  отчествами  -  невозможно  даже
отличить законных детей  от  незаконных.  К  тому  же,  исландцы  вообще  не
обращают на это ни малейшего внимания.  Молодые  незамужние  девушки  рожают
детей, воспитывают их и на этом все кончается. Но кто  может  бросить  такую
девушку?
   - Так вот, Вигдис, я скажу про  себя:  мне  еще  никогда  не  приходилось
встречать столь прелестную девушку.
   - Честный слово?
   Ее волосы