жасающим разрушениям на  земле.  Создавалось  впечатление,  что  на  каждой
дороге непременно есть обгоревший остов танка или  грузовика.  Авиация  НАТО
наносила особенно жестокие удары по основным  перекресткам.  Вот  взорванный
мост, и сразу позади него уничтоженная рота  танков,  ожидавших,  когда  его
отремонтируют.  Сгоревшие  самолеты,  машины  и   трупы   людей   превратили
аккуратный живописный  германский  ландшафт  в  свалку  высокотехнологичного
вооружения. Когда вертолет пересек границу и углубился в Западную  Германию,
картина стала еще более  ужасной.  Здесь  велись  бои  за  каждую  крошечную
деревушку, за каждую проселочную дорогу.  У  одной  такой  деревни  Алексеев
насчитал одиннадцать сожженных танков и  подумал  о  том,  сколько  подбитых
машин уже отбуксировали для ремонта. Сама деревня была почти стерта  с  лица
земли  артиллерийским  огнем  и  последующими  пожарами.  Лишь  одно  здание
выглядело пригодным для проживания. Еще пять километров на запад, и  картина
повторилась.  Лишь  теперь  генерал  понял,  что  целый  танковый  полк  был
уничтожен во время десятикилометрового броска  по  одной  дороге.  Он  начал
замечать и вооружение войск НАТО  -  немецкий  штурмовой  вертолет,  который
можно опознать лишь по хвостовому  винту,  торчавшему  из  груды  обгоревших
обломков, несколько танков и бронетранспортеров. Гордые боевые машины  обеих
сторон, созданные искусными руками  рабочих  и  инженеров,  изготовленные  с
огромными затратами, валялись теперь повсюду, словно мусор,  выброшенный  из
окна автомобиля. У Советского Союза было больше резервов, Алексеев знал это,
но насколько больше?
   Вертолет совершил посадку на лесной опушке. Генерал заметил, что зенитные
орудия, скрытые за краем леса, не сводили с вертолета своих стволов  до  тех
пор, пока он не приземлился.  Вместе  с  Сергетовым  Алексеев  выпрыгнул  из
вертолета, пригнулся, чтобы не  попасть  под  все  еще  вращающиеся  лопасти
несущего винта, и  побежал  к  лесу.  Там  находилась  группа  бронированных
штабных машин.
   - Добро пожаловать, товарищ генерал,  -  приветствовал  его  полковник  с
измазанным лицом.
   - Где командир дивизии?
   - Я командую дивизией. Генерал погиб позавчера во  время  артиллерийского
налета  противника.  Нам  дважды  в  день  приходится  менять   расположение
командного пункта. Противник научился легко обнаруживать нас.
   - Ситуация? - коротко спросил Алексеев.
   -  Люди  устали,  но  все  еще  могут  вести  бой.  Нас  не  обеспечивают
достаточной воздушной поддержкой,  и  истребители  НАТО  не  оставляют  наши
позиции в покое по ночам.  Дивизия  потеряла  половину  личного  состава.  У
артиллеристов потери особенно тяжелые,  у  нас  осталась  всего  лишь  треть
орудий. Американцы только что  начали  прибегать  к  иной  тактике.  Теперь,
вместо того чтобы атаковать передовые  танковые  части,  они  посылают  свои
самолеты против нашей артиллерии. Вчера  мы  понесли  тяжелые  потери.  Едва
начали наступление силами  полка,  как  четыре  вражеских  штурмовика  почти
полностью   уничтожили   дивизион   самоходных   артиллерийских   установок.
Наступление захлебнулось.
   - Как дела с маскировкой? - спросил генерал.
   - Черт его знает почему, но она совершенно неэффективна, - пожал  плечами
полковник. - По-видимому, их самолеты радиолокационного обнаружения способны
следить за нашими машинами на земле. Мы испробовали все - постановку  помех,
ложные цели. Иногда получается, но чаще нет. Противник дважды наносил  удары
по КП дивизии. Полками у меня  командуют  майоры,  батальонами  -  капитаны.
Тактика  войск  НАТО  -  охотиться  за  командирами  подразделений,  и   она
оказывается весьма успешной. Всякий раз, когда мы  приближаемся  к  деревне,
мои  танки  попадают  под  массированный  огонь  противотанковых  ракет.  Мы
пробовали  подавить  оборону   противника   системами   залпового   огня   и
артиллерией, но невозможно уничтожить каждое здание - на это  уйдет  столько
времени, что мы никуда не продвинемся.
   - В чем вы нуждаетесь?
   - Прежде всего в надежной  поддержке  с  воздуха.  Пусть  меня  обеспечат
воздушной поддержкой, позволяющей подавить оборону противника, и  мы  сумеем
прорваться! - В тылу,  в  десяти  километрах  от  передовой,  стояла  свежая
танковая дивизия, готовая войти в прорыв, который должна  была  создать  вот
эта самая часть, но как развить успех, если его никак не удается добиться?
   - Как со снабжением?
   -  Оставляет  желать  лучшего,  но  у  нас  достаточно  боеприпасов   для
обеспечения того, что осталось от дивизии, -  обеспечить  дивизию  в  полном
составе мы бы не смогли.
   - Что намереваетесь предпринять?
   - Через час начнем наступление силами двух полков в направлении еще одной
деревни - Бибен. По нашим данным, у противника  там  два  неполных  пехотных
батальона  с  танковой  и  артиллерийской   поддержкой.   Деревня   занимает
господствующее положение у перекрестка, который  нам  нужен.  Вчера  мы  уже
пытались захватить его. На этот раз наступление должно  оказаться  успешным.
Вы не хотите его увидеть?
   - Хочу.
   - Тогда лучше выдвинуться вперед. О вертолете  и  думать  нечего  -  если
только не собираетесь  свести  счеты  с  жизнью.  К  тому  же,  -  полковник
улыбнулся, - я намерен воспользоваться им для поддержки наступления.  Я  дам
вам БМП. На передовой опасно, товарищ генерал, - предостерег полковник.
   - Вот и хорошо. Вы защитите нас. Когда отправляемся?

Фрегат ВМС США "Фаррис"

   Стихшее волнение означало,  что  "Фаррису"  снова  следует  приступить  к
эскортной службе и ходить зигзагами. Корабль занял место к северу от конвоя.
Половина  команды  постоянно  несла  вахту.  За  кормой  вытянулся   хвостом
буксируемый гидролокатор, а вертолет наготове застыл на палубе, пока  экипаж
дремал в ангаре. Моррис  тоже,  негромко  похрапывая,  прикорнул  в  кожаном
кресле прямо на мостике под удивленными взглядами матросов. Значит,  офицеры
тоже не лишены этой слабости. По ночам в  кубрике  иногда  раздавался  такой
храп, что казалось, будто здесь работают несколько бензопил.
   - Капитан, депеша от командующего Атлантическим флотом. Моррис  осоловело
взглянул на писаря и расписался в получении. Значит, идущий на восток конвой
в ста пятидесяти милях  к  северу  подвергся  нападению.  Моррис  подошел  к
прокладочному столику, чтобы прикинуть расстояние. Находящиеся там подводные
лодки не представляли угрозы для его конвоя. Все ясно. У него свои заботы, и
окружающий мир уменьшился настолько, что  охватывал  только  их.  Еще  сорок
часов хода до Норфолка, где они пополнят запасы топлива, боеприпасов и через
двадцать четыре часа снова отправятся в плаванье.
   - Что это, черт возьми? - донесся до него  громкий  возглас  матроса.  Он
указывал на белый дымный след, который протянулся над самой поверхностью.
   - Ракета! - воскликнул  вахтенный  офицер.  -  Боевая  тревога!  Капитан,
впереди, в миле от нас, крылатая ракета, летящая на юг. Моррис выпрямился  в
кресле и замигал глазами, прогоняя сон.
   - Оповестить  конвой.  Включить  радиолокатор.  Выбросить  фольгу.  -  Он
вскочил и побежал к трапу, ведущему в боевой пост.  Резкие  звуки  колоколов
громкого боя разорвали тишину еще до того, как  Моррис  успел  добраться  до
рубки. Из кормовых установок вылетели в  воздух  две  ракеты  и  взорвались,
окутав фрегат облаком алюминиевой фольги.
   - Вижу пять летящих в нашу сторону ракет, - сообщил оператор, наблюдавший
за экраном радиолокатора. - Одна нацелена на нас.  Пеленг  ноль-ноль-восемь,
расстояние семь миль, скорость пятьсот узлов.
   - Мостик, право на  борт,  новый  курс  ноль-ноль-восемь,  -  скомандовал
офицер, ответственный за тактические действия. -  Приготовиться  к  выстрелу
дополнительными ракетами с фольгой. Воздушная атака прямо по курсу,  открыть
огонь!
   Носовое пятидюймовой орудие чуть повернулось, и  выстрелы  загремели.  Ни
один из снарядов не попал в летящую ракету.
   - Расстояние две мили и сокращается, - доложил оператор.
   - Выпустить еще четыре ракеты с фольгой.  Моррис  услышал,  как  взлетают
ракеты. На экране радиолокатора было видно, как непроницаемое облако  фольги
снова укрыло фрегат.
   - Боевой пост, вижу ракету, - доложил впередсмотрящий. Летит  по  правому
борту, направляется к нам - пролетает  мимо,  видно,  как  меняется  пеленг.
Вот.., вот она пролетает, уходит за корму. Промах пара сотен ярдов.
   Выброшенное облако фольги обмануло ракету. Если бы  ее  электронный  мозг
мог думать, он был бы немало удивлен, что она не попала  в  корабль.  Вместо
этого, вырвавшись из облака фольги, устройство  радиолокационного  наведения
просто принялось искать другую  цель,  обнаружило  ее  в  пятнадцати  милях,
изменило курс и ракета устремилась туда.
   - Гидропост, проверьте пеленг ноль-ноль-восемь, - распорядился Моррис.  -
Там скрывается подводная лодка, вооруженная ракетами.
   - Проверяю, сэр. Пусто. На этом пеленге нет ничего.
   - Крылатая ракета класса "корабль - корабль", летит на  малой  высоте  со
скоростью пятьсот  узлов.  Их  запускают  с  ракетоносца  типа  "чарли".  Он
скрывается где-то в тридцати милях от нас, -  доложил  оператор.  -  Пошлите
туда вертолет, - приказал Моррис. - Я поднимусь на мостик.
   Капитан появился на мостике  в  тот  самый  момент,  когда  на  горизонте
прогремел взрыв. Это взорвалось не транспортное  судно.  Взвившийся  в  небо
огненный шар мог означать только одно  -  это  военный  корабль,  в  погреба
которого попала ракета, возможно, та самая, что миновала "Фаррис". Почему им
не удалось  уничтожить  ее?  Последовало  еще  три  взрыва.  Звуки  медленно
распространялись  по  морской  поверхности  и  достигли  фрегата,  как   бой
огромного басового барабана. Вертолет "Си спрайт" как раз взлетал  с  палубы
корабля, направляясь на север в  надежде  захватить  советскую  субмарину  у
самой поверхности. Моррис приказал сбавить ход до пяти узлов,  полагая,  что
на  такой  скорости  гидролокатор  фрегата   будет   функционировать   более
эффективно. Контакта все еще не было. Он вернулся в боевой пост.
   С вертолета сбросили дюжину гидроакустических буев. Два из  них  услышали
что-то, но контакт быстро  исчез,  и  его  не  удалось  восстановить.  Скоро
появился "Орион" и продолжил поиск, однако подводная лодка,  ракеты  которой
потопили эсминец и два транспортных судна, сумела скрыться. Словно  призрак,
подумал Моррис. Без малейшего предупреждения.

Сторноуэй, Шотландия

   - Новое оповещение о налете, - сказал полковник.
   - "Риэлтайм"? - спросил Тоуленд.
   - Нет, от нашего агента в Норвегии. Инверсионные следы, направляющиеся на
юго-запад.  Он  насчитал  больше  двадцати,  но  не  сумел  определить   тип
самолетов. Сейчас у нас к северу от Исландии патрулирует "нимрод". Если  это
"бэкфайеры" и они встретятся  там  с  заправщиками,  может  быть,  что-то  и
прояснится. Посмотрим, насколько эффективной окажется твоя идея. Боб.
   Четыре перехватчика "томкэт" стояли на взлетной полосе  в  полной  боевой
готовности. Два были вооружены ракетами "воздух-воздух",  еще  два  снабжены
топливными  баками  и  могли  осуществлять  в  воздухе   дозаправку   других
самолетов. Для успешного перехвата нужно было  пролететь  расстояние  в  две
тысячи миль. Это означало, что только два истребителя могли достичь  цели  и
то на самом пределе.
   "Нимрод" барражировал в двух сотнях миль к востоку от  острова  Ян-Майен.
На  этот  норвежский  остров  было  Произведено   уже   несколько   налетов,
уничтоживших радиолокационную станцию, хотя  русские  так  и  не  попытались
захватить остров, как предполагали союзники. Британский  патрульный  самолет
весь  ощетинился  антеннами,  однако  у  него  на  борту  не  было  никакого
вооружения.   Если   русские   пошлют   с   группой    бомбардировщиков    и
самолетов-заправщиков истребители сопровождения,  "нимрод"  способен  только
попытаться уклониться от атаки. Одна группа операторов вела прослушивание на
частотах, применяемых русскими для переговоров между самолетами,  другая  не
сводила глаз с экранов радиолокаторов.
   Напряженное ожидание затянулось. Через два часа  после  предупреждения  о
вылете  бомбардировочной  группы  радисты  перехватили   неясную   передачу,
истолкованную    как    разговор     между     пилотом     "бэкфайера"     и
самолетом-заправщиком, к которому он приближался. Удалось отметить пеленг, и
"нимрод" повернул на восток, надеясь получить  засечку  во  время  перехвата
следующего сигнала. Но сигналов больше не было. Без надежной привязки  шансы
на успешный перехват были ничтожными.  Истребители  так  и  не  взлетели.  В
следующий раз, решили сотрудники разведывательной  службы,  нужно  отправить
два самолета дальнего радиолокационного наблюдения.

Подводный ракетоносец ВМС США "Чикаго"

   Вызов по каналу QZB поступил вскоре после ленча. Макафферти подвсплыл  на
перископную глубину, поднял антенну и получил приказ следовать в  Фаслейн  -
базу Королевского подводного флота в Шотландии. "Чикаго", потеряв контакт  с
русским  надводным  соединением,  не  сумел  установить  больше  ни  единого
надежного контакта. Какое-то безумие, мелькнуло в мозгу Макафферти. По  всем
оценкам он находился в районе, где целей - великое множество. А пока великим
было только его недоумение. Старший помощник отдал команду о  погружении  на
большую  ходовую  глубину,  и   Макафферти   отправился   писать   отчет   о
патрулировании.

Бибен, Федеративная Республика Германия

   - Ты здесь слишком  уж  на  виду,  -  заметил  капитан,  приседая  позади
танковой башни.
   - Пожалуй, - согласился сержант Маколл. Его тяжелый танк М-1 "абрамс" был
скрыт за земляным  бруствером  на  обратной  стороне  холма,  и  пушка  едва
возвышалась над грунтом под прикрытием кустарника.  Маколл  окинул  взглядом
неглубокую долину  перед  собой,  которая  заканчивалась  лесом  в  полутора
километрах от него. В лесу скрывались русские, явно осматривавшие  долину  в
мощные полевые бинокли, и сержант надеялся, что  они  не  заметят  зловещего
вида приземистую башню тяжелого американского танка. Маколл занимал одну  из
трех заранее оборудованных огневых позиций  -  глубокую  наклонную  траншею,
вырытую для его танка саперными  бульдозерами  с  помощью  местных  немецких
фермеров, готовых оказать любую помощь своим  защитникам.  Впрочем,  не  все
было так уж хорошо. Чтобы  перейти  на  другой  огневой  рубеж,  требовалось
пересечь пятьсот метров открытого поля, засеянного чем-то всего шесть недель
назад. Сержант знал, что на этот раз урожай будет более чем скудный.
   - Ивану, должно быть, нравится  такая  погода,  -  заметил  Маколл.  Тучи
нависали  над  головой  на  высоте  чуть  больше  тысячи  футов.   Воздушная
поддержка, которая может понадобиться, будет длиться всего пять секунд -  за
это время им нужно опознать и уничтожить цели, прежде чем  скрыться  с  поля
боя. - Чем вы можете помочь нам, сэр?
   - Я могу вызвать четыре штурмовика А-10, может быть,  несколько  немецких
"птичек", - ответил капитан ВВС. Он рассматривал местность с несколько  иной
точки зрения. Как лучше всего навести сюда  штурмовики  и  куда  они  улетят
после выполнения боевой задачи? Первое  наступление  русских  войск  на  эти
позиции было отражено, но на поле виднелись обломки  двух  сбитых  самолетов
союзников. - Кроме того, должны прилететь три вертолета.
   Это удивило и обеспокоило Маколла. Какое же наступление ожидалось на этом
участке фронта?
   - О'кей. - Капитан встал и повернулся к  своему  бронированному  штабному
автомобилю. - Когда вы услышите по радио "Зулу, Зулу, Зулу",  это  означает,
что наши штурмовики и вертолеты появятся здесь меньше чем через пять  минут.
Если заметите зенитные ракетные установки или зенитные  орудия,  ради  Бога,
постарайтесь сразу уничтожить их. "Уортхоги" и так понесли  тяжелые  потери,
сардж.
   - Понял, капитан.  А  теперь  побыстрее  уносите  ноги  отсюда,  сражение
вот-вот начнется. - Маколл уже понял,  насколько  важно  установить  хороший
контакт с офицерами ВВС, обеспечивающими поддержку с воздуха, а этот капитан
три дня назад выручил его танковую роту  из  чертовски  трудного  положения.
Сержант смотрел вслед офицеру, пробежавшему пятьдесят ярдов к ожидавшему его
с уже включенным двигателем бронеавтомобилю. Задняя  дверца  еще  не  успела
захлопнуться, как водитель рванул машину вперед и помчался зигзагами вниз по
склону и затем через вспаханное поле к командному пункту.
   Во второй роте  первого  батальона  Одиннадцатого  танкового  полка  было
когда-то  четырнадцать  танков.  Пять  из  первоначального  количества  были
подбиты русскими и всего два прибыли для пополнения. Из оставшихся  ни  один
не избежал какого-нибудь повреждения.  Командир  его  взвода  погиб  уже  на
второй  день  войны,  оставив  Маколла  во  главе  взвода  из  трех  танков,
защищающих участок фронта длиной почти в километр. Между тяжелыми танками  в
землю закопались солдаты  немецкой  пехотной  роты  -  "ландвера",  местного
эквивалента американской национальной гвардии, состоящего главным образом из
фермеров и лавочников, призванных из запаса  и  защищающих  не  только  свою
страну, но и свои дома. Они тоже понесли тяжелые потери. В  "роте"  осталось
сейчас не больше двух полноценных взводов. Не может быть, чтобы  русские  не
подозревали,  как  растянута  наша  линия  обороны,  подумал   Маколл.   Все
закопались поглубже в землю. Мощь русской артиллерии потрясла всех, несмотря
на предвоенные предупреждения, поступавшие в войска.

***

   - Американцам наверняка нравится такая погода.  -  Полковник  показал  на
нависшие облака. - Их проклятые самолеты летят слишком низко, и наши  радары
не способны обнаружить их,  пока  штурмовики  не  окажутся  практически  над
нашими головами.
   - Они действительно наносят такие мощные удары?
   - Посмотрите сами. - Полковник  сделал  жест  в  сторону  поля  боя.  Там
виднелись остовы пятнадцати  сгоревших  танков.  -  Все  это  работа  одного
американского штурмовика, летящего на малой высоте,  -  "тандерболта".  Наши
солдаты называют его "чертов крест".
   - Но ведь вчера вы сбили два вражеских самолета, - возразил Алексеев.
   - Это верно, но какой ценой? Мы потеряли три зенитных орудия из  четырех.
Оба самолета сбило одно орудие - командир расчета старший сержант Лупенко. Я
представил его к ордену боевого Красного знамени. Посмертно. Второй  самолет
врезался  прямо  в  него.  Мой  лучший  артиллерист,  -  с  горечью  заметил
полковник.  В  двух  километрах  от   них   остов   германского   штурмовика
"альфа-джет" лежал на том, что осталось  от  зенитного  орудия.  Несомненно,
летчик сделал это намеренно, подумал полковник, этот  немец  захотел  умирая
прихватить с  собой  еще  нескольких  русских.  Подошел  сержант  и  передал
командиру дивизии наушники и  микрофон.  Полковник  выслушал  говорящего  по
радио и произнес несколько коротких слов, после чего кивнул.
   - До  начала  наступления  осталось  пять  минут,  товарищ  генерал.  Мои
подразделения заняли исходные рубежи. Прошу вас пройти со мной.
   Дивизионный командный пункт представлял собой наспех сооруженную землянку
с метровым накатом крыши. Сюда набились двадцать  человек  -  связисты  двух
полков, переходящих сейчас в наступление. Третий полк  дивизии  находился  в
резерве, и полковник намеревался бросить его в атаку, чтобы расширить прорыв
и открыть путь для бронетанковой дивизии, стоящей сзади. Если, напомнил себе
Алексеев, все будет развиваться в соответствии с планом.
   Вражеских войск или машин, разумеется, не было видно.  Они  расположились
на вершине гряды холмов, глубоко закопавшись в землю.  Генерал  наблюдал  за
командиром дивизии, который подал знак  начальнику  артиллерии.  Тот  поднял
трубку полевого телефона и произнес два слова:
   - Открыть огонь.
   Прошло несколько секунд, прежде  чем