чертовщина происходит. Мне  закрыли
доступ к спутниковым передатчикам.
   - Мы прикрываем боевую авианосную группу "Нимица", если не считать  того,
что это совсем непросто, когда мчишься со скоростью двадцать пять  узлов.  -
О'Мэлли тоже не нравилось происходящее. Они подвергались немалой  опасности.
Опасность составляет  неотъемлемую  часть  войны,  но  пилоту  не  нравились
никакие ее составляющие,  особенно  когда  приходилось  рисковать.  В  конце
концов, думал он, мне платят за то, что я делаю, а не за мои симпатии.
   - Охранение состоит главным образом из британских кораблей, правда?
   - Ну и что?
   - Я мог бы рассказать американцам в своем очерке, как важно...
   - Послушайте, мистер Каллауэй, предположим, вы передадите  свой  очерк  и
его напечатают в американских газетах.  Затем  предположим,  что  ваш  очерк
прочитает советский агент и передаст его содержание...
   -  Каким  образом?  Правительство,  несомненно,  наложило  самые  строгие
ограничения на все формы связи.
   - У Ивана, так же как и у нас, множество спутников.  На  нашем  крохотном
фрегате размещаются два спутниковых передатчика. Вы их видели.  Неужели  они
показались  вам  настолько  дорогими?  Представьте  себе,  что  один   такой
передатчик находится у вас во дворе, скажем, в кустах? К тому же всей группе
запрещено выходить в эфир. Полное  радиомолчание.  Никто  сейчас  ничего  не
передает.
   В кают-компанию вошел Моррис и сел во главе стола.
   - Капитан, куда мы направляемся? - спросил Каллауэй.
   - Мне только что сообщили об этом. Извините,  что  вынужден  сохранить  в
тайне. "Бэттлэкс" и мы будем находиться в арьергарде охранения боевой группы
"Нимиц". Теперь нам присвоено наименование "Соединение Майк".
   - Нам окажут поддержку? - спросил О'Мэлли.
   - Сюда направляется "Банкер-Хилл". Ему пришлось  пополнить  боезапас.  Он
присоединится к британскому крейсеру "Илластриэс".  Догнав  нас,  они  будут
находиться в ближнем кольце  охранения,  а  мы  снова  перейдем  в  наружное
кольцо. Через четыре часа приступим  к  настоящей  противолодочной  обороне.
Впрочем, и тогда нам будет нелегко удержаться за авианосцем.

Подводный ракетоносец ВМС США "Чикаго"

   На этот раз обнаружили три контакта, причем  все  три  в  течение  десяти
минут. Два находились впереди "Чикаго", слева и справа по курсу. Третий - по
левому борту со  стороны  кормы.  Макафферти  понял,  что  русские  каким-то
образом узнали о гибели своих подводных лодок. Наверно, те успели  выпустить
радиобуи. Это означало,  что  достигнутые  им  тактические  успехи  навлекли
дополнительные опасности на три американские субмарины.
   - Рубка, это гидропост. Слышим сигналы от акустических  буев  на  пеленге
два-шесть-шесть. Их три - нет, четыре.
   Снова "беары"? - подумал Макафферти. Неужели ведутся совместные  действия
самолетов и подводных лодок?
   - Шкипер, прошу вас пройти  в  гидропост,  -  послышался  голос  старшего
акустика.
   - Что случилось? -  На  струйном  дисплее  внезапно  появилось  множество
сигналов.
   - Сэр, в данный момент образуются три полосы акустических буев. Над  нами
не  меньше  трех  самолетов.  Вот  этот  относительно  близко,  похоже,   он
сбрасывает буи у нас за кормой, возможно, прямо на наших друзей.
   На глазах Макафферти новые линии появлялись по  одной  в  минуту.  Каждая
линия представляла собой русский акустический  буй,  и  образующаяся  полоса
удлинялась  на  восток,  тогда   как   остальные   продвигались   в   других
направлениях.
   - Они пытаются обложить нас, чиф.
   - Похоже на то, сэр.
   Всякий  раз,  когда  мы  топили  русский  корабль,  это  давало  им  наши
координаты, понял капитан. Они не  раз  могли  убедиться  в  нашей  скорости
продвижения и курсе. Макафферти сумел  довести  свою  субмарину  обратно  до
Желоба Святой Анны. Его путь к паковым льдам был  в  сотню  миль  шириной  и
триста саженей глубиной. Но сколько там находится русских  подводных  лодок?
Старший акустик продолжал называть пеленги на подводные контакты, а  капитан
следил за тем, как удлиняются полосы акустических буев.
   - Думаю, это "Провидено", сэр. Она только что увеличила  скорость  -  да,
посмотрите на сигналы шума, она действительно резко увеличила скорость. Этот
буй находится, должно быть, совсем рядом с ней. А  вот  обнаружить  "Бостон"
никак не могу.
   Пеленг на две головные подводные лодки оставался  неизменным.  Определить
расстояние до них было невозможно, пока или "Чикаго", или русские  субмарины
не изменят курс. Если он повернет налево, то сблизится с третьим  контактом,
а это не слишком хорошо. Если же повернет направо,  то  будет  удаляться  от
подводной лодки, которая затем сможет  сблизиться  с  "Провидено".  Наконец,
если не предпримет ничего, то ничего и не добьется. Макафферти не знал,  как
ему поступить.
   - Вот еще один буй, сэр. - Новый буй  появился  между  пеленгами  на  два
существующих  контакта.  Значит,  они  пытаются  определить  местонахождение
"Провидено".
   - Вот и "Бостон". Он - да, он проходит мимо буя. -  Внезапно  засветилась
яркая линия контакта на том месте, где раньше ничего не  было.  Тодд  только
что увеличил скорость и намерен дать возможность  русским  обнаружить  себя,
подумал  Макафферти.  После  этого  он  нырнет  на  большую  глубину,  чтобы
уклониться от преследования.
   Представь себя на месте русских, сказал себе капитан, они ведь не знают с
достаточной достоверностью, за кем охотятся, правда? Наверно,  догадываются,
что им противостоит не одна американская субмарина, а больше, но вот сколько
именно? Это им неизвестно. Поэтому они попытаются спугнуть дичь, прежде  чем
атаковать, просто чтобы увидеть, кто перед ними.
   - Торпеда в воде, пеленг один-девять-три!
   Русский противолодочный  самолет  "беар"  сбросил  торпеду  на  "Бостон".
Макафферти наблюдал на акустическом  дисплее,  как  Симмс  ушел  на  глубину
вместе с преследующей  его  торпедой.  Далее  он  изменит  глубину,  сделает
несколько крутых поворотов, замедлит и ускорит  движение  -  все  для  того,
чтобы уклониться от торпеды. На дисплее появилась яркая  линия  приманки  на
постоянном пеленге, а "Бостон" продолжал маневрировать. Торпеда погналась за
приманкой, преследовала ее еще три минуты, пока не исчерпала запас хода.
   Экран снова стал относительно свободным,  хотя  сигналы  от  акустических
буев остались, "Бостон" и "Провидено" уменьшили  скорость  и  исчезли  -  но
одновременно пропали и сигналы от русских подводных лодок.
   Что они предпринимают? Какой у них план? - спрашивал себя капитан. Что  у
них за подводные лодки?
   "Танго", это должны быть "танго". Они уменьшили обороты своих двигателей,
сбавили скорость до минимальной, позволяющей не терять управления, и  потому
исчезли с акустических дисплеев. О'кей, больше они нас не преследуют.  Когда
самолеты обнаружили "Бостон" и "Провидено", они прекратили движение. Значит,
русские субмарины координируют свои действия с "беарами"  и,  следовательно,
находятся  на  небольшой  глубине.  Их  гидролокаторы  в  значительной  мере
утратили чувствительность, поскольку лодки так близки к поверхности.
   - Чиф, предположим, что эти два  обнаруженных  вами  контакта  -  русские
"танго", идущие на скорости около десяти  узлов.  На  каком  расстоянии  они
могут находиться?
   - При существующих условиях.., от десяти до двенадцати миль.  Но  к  этим
цифрам нужно относиться с большой осторожностью, сэр.
   Еще три линии акустических буев начали появляться к северу  от  "Чикаго".
Макафферти перешел в рубку, чтобы посмотреть, как выглядит общая картина  на
прокладочном планшете. Предполагалось, что  промежуток  между  буями  в  две
мили, и это позволяло определить расстояние.
   - Русские не отличаются утонченностью, верно? - спросил старпом.
   - Зачем  напрасно  беспокоиться,  если  это  не  вызвано  необходимостью?
Давай-ка посмотрим, как лучше проскользнуть между буями.
   - Чем занимаются наши друзья?
   - Надеюсь, они тоже движутся на север. Мне даже не хочется думать,  какие
силы могут перебросить сюда русские. Ну-ка, попробуем направиться вот сюда.
   Старпом отдал приказ. "Чикаго" снова  двинулся  вперед.  Вот  сейчас  они
сумеют убедиться в  том,  действительно  ли  антиакустические  пластинки  на
корпусе поглощают звуковые колебания.  На  планшете  виднелись  и  последние
известные пеленги на русские субмарины. Макафферти знал, что они тоже  будут
двигаться под прикрытием стены звуков. Когда  он  обнаружит  их  снова,  они
могут оказаться на опасно близком расстоянии. "Чикаго" погрузился на большую
глубину - он ушел на тысячу футов и  начал  красться  к  точке,  находящейся
точно посредине  между  парой  акустических  буев,  действующих  в  активном
режиме.
   За  кормой  появилась  другая  торпеда,  Макафферти   предпринял   маневр
уклонения и тут же понял, что торпеда нацелена на  кого-то  другого  или  не
нацелена вообще. Было слышно, как она двигалась еще несколько  минут,  затем
звук  ее  винтов  стих.  Идеальный  способ  нарушить  концентрацию,  подумал
Макафферти, возвращая лодку на прежний курс.
   Пеленги на акустический буй менялись по мере  сближения.  Буи  находились
почти точно на расстоянии двух миль друг от друга, по миле от каждого борта.
"Чикаго" пересек первую  полосу  буев,  скользя  почти  у  самого  дна.  Буи
действовали в таком режиме звуковых частот, что их импульсы  были  отчетливо
слышны внутри  корпуса  субмарины.  Совсем  как  в  кино,  подумал  капитан,
наблюдая за тем, как члены команды, непосредственно не  занятые  управлением
лодкой, смотрели по сторонам, словно звуки ласкали стальной корпус.  Вот  уж
действительно ласка, промелькнула мысль. Вторая полоса буев располагалась  в
трех милях за первой. "Чикаго" чуть повернул налево и направился  к  другому
просвету между буями.
   Скорость уменьшилась теперь до четырех узлов. Старший акустик  сообщил  о
возможном контакте в северном направлении, но контакт тут  же  исчез.  Может
быть, это была "танго", а может быть,  и  совсем  ничего.  Все-таки  контакт
нанесли на планшет. Подводной потребовался почти час, чтобы  достичь  второй
полосы активно действующих буев.
   - Торпеда в воде по левому борту! - выкрикнул акустик.
   - Право на борт, самый полный вперед!
   Винт "Чикаго"  взбил  воду,  одарив  шумом  русский  самолет,  сбросивший
торпеду на возможную цель. Они мчались с максимальной  скоростью  в  течение
трех минут, ожидая дополнительной информации о торпеде.
   - Где она?
   - Испускает гидроакустические  импульсы,  сэр,  -  но  в  противоположную
сторону, пеленг меняется на юг, слева направо, и ослабевает.
   - Машины вперед, треть хода, - распорядился Макафферти.
   - Еще одна торпеда - пеленг ноль-четыре-шесть!
   - Право на борт, полный вперед, - снова  прозвучал  приказ  капитана.  Он
повернулся к старпому. - Знаешь, что они сделали?  Сбросили  торпеду,  чтобы
спугнуть нас и заставить набрать скорость. Проклятье! - А ведь это и  впрямь
отличный тактический ход, подумал Макафферти. Тот, кто придумал это,  знает,
что мы не можем не отреагировать на торпеду.
   - Но откуда им известно, что мы в этом районе?
   - Может, просто догадываются, а может быть, услышали слабый звук.  Теперь
они установили контакт.
   -  Пеленг  на  торпеду  ноль-четыре-один.   Посылает   в   нашу   сторону
гидроакустические импульсы, но не знаю, сумела ли засечь нас, сэр.  Капитан,
у меня новый контакт по пеленгу ноль-девять-пять. Звуки машины -  похоже  на
подводную лодку.
   - А это что? - прошептал Макафферти. Он оставил русскую торпеду за кормой
и прижался к самому дну. Чувствительность гидролокатора уменьшилась до нуля,
когда  скорость  субмарины  перевалила  за  двадцать  узлов.  Приборы  лодки
продолжали все-таки слышать высокочастотные импульсы, испускаемые  торпедой,
и Макафферти развернул лодку, чтобы удерживать торпеду за кормой, когда  она
устремилась вслед за "Чикаго".
   - Всплываем до ста футов! Выпустить шумовую приманку!
   - Поднять горизонтальные рули до предела!  -  Офицер  управления  группой
погружения  приказал  немного  продуть  носовую  цистерну,  приподняв  таким
образом форштевень и ускорив всплытие лодки.  Вместе  с  выпущенной  шумовой
приманкой это создало колоссальное завихрение в воде. Торпеда устремилась  к
нему  и  проскочила  под  "Чикаго".  Это  был   удачный   маневр,   хотя   и
продиктованный  отчаянием.  Подводная  лодка  быстро  всплывала,  ее  корпус
потрескивал  по  мере  уменьшения  наружного  давления.  Где-то   поблизости
находилась субмарина противника,  и  теперь  она  отчетливо  слышала  разные
звуки, исходящие от американской  подлодки.  Макафферти  оставалось  одно  -
попытаться уйти. Он не сомневался, что вражеская подводная лодка  устремится
в погоню, а где-то внизу описывает круги самонаводящаяся торпеда, но капитан
не понимал, каким образом здесь вообще могла оказаться подводная  лодка.  Он
уменьшил скорость "Чикаго" до пяти узлов и повернул, как  только  у  торпеды
кончился запас хода. Осталась проблема: где-то  вблизи  находится  советская
субмарина.
   - Она не может не знать, где мы, шкипер.
   - Верно, старпом. Гидропост, это рубка - начинаем круговой поиск в режиме
"янки"! - При такой ситуации обе стороны могли  прибегнуть  к  нестандартной
тактике. - Группа управления огнем, приготовиться к немедленному  торпедному
залпу.
   Редко используемый активный гидролокатор, расположенный в носу  "Чикаго",
потряс воду мощными низкочастотными импульсами.
   - Контакт, пеленг ноль-восемь-шесть, расстояние четыре тысячи шестьсот!
   - Приготовиться к торпедному залпу!
   Через три секунды стальной корпус субмарины завибрировал от  акустических
волн советской подводной лодки.
   - Торпеды готовы! Трубы три и два!
   - Проверить пеленги - пуск! - Торпеды были выстрелены почти одновременно.
- Отсечь провода! Погружение на тысячу футов, самый полный вперед,  лево  на
борт,  новый  курс  два-шесть-пять!  -  Подводная   лодка   развернулась   и
устремилась на запад. Выпущенные ею торпеды помчались к цели.
   - Торпеды в воде со стороны кормы, пеленг ноль-восемь-пять.
   - Терпение, -  произнес  Макафферти.  Ты  ведь  не  рассчитывал,  что  мы
предпримем такой шаг, правда! - Молодцы торпедисты! Мы выпустили торпеды  на
целую минуту раньше противника. Скорость?
   - Двадцать  четыре  узла  и  продолжает  увеличиваться,  сэр,  -  ответил
рулевой. - Проходим отметку четыреста футов, сэр.
   - Гидропост, сколько русских рыб преследует нас?
   - По крайней мере три, сэр. Наши датчики принимают их сигналы. Думаю, они
замкнулись на нас.
   - Старпом, через несколько секунд мы сделаем поворот и  изменим  глубину.
Как только начнется маневр, выстрелите четыре шумовые приманки с интервалами
в пятнадцать секунд.
   - Слушаюсь, капитан.
   Макафферти встал за  спиной  рулевого.  Парню  только  вчера  исполнилось
двадцать лет. Руль  был  направлен  вдоль  оси  судна,  горизонтальные  рули
опущены на десять градусов, подводная лодка проскочила отметку пятьсот футов
и продолжала стремительно погружаться. Скорость достигла тридцати узлов.  По
мере  того  как  "Чикаго"  приближался  к  пределу  своего  хода,  ускорение
замедлялось. Капитан похлопал парня по плечу.
   - Все. Поднять горизонтальные рули на десять  градусов  и  положить  руль
направо на двадцать.
   - Слушаюсь, сэр!
   Корпус субмарины содрогнулся от мощного взрыва - их  торпеды  нашли  свою
цель. Члены  экипажа  все  как  один  вздрогнули  или  съежились  -  каждого
преследовали  собственные  страхи.  Внезапный  маневр  "Чикаго"   привел   к
образованию мощного водоворота, еще более усилившегося  от  четырех  шумовых
приманок,  выпущенных  старпомом.  Небольшие  цилиндры  с  газом   наполнили
водоворот массой пузырьков, образовав отличную акустическую цель для русских
торпед, в то время как сама подводная лодка стремительно уходила  на  север.
Она проскочила прямо под гидроакустическим буем,  однако  русские  не  могли
сбросить новую торпеду, опасаясь помешать уже пущенным.
   - Пеленг на все контакты меняется, сэр, - доложил старший акустик.
   Макафферти перевел дыхание.
   - Треть хода вперед.
   Рулевой передвинул рукоятку машинного телеграфа. Тут же раздался ответный
звонок из машинного отделения, и "Чикаго" снова сбавил ход.
   - А теперь мы опять постараемся стать невидимыми  и  неслышными.  Они  не
знают еще, наверно,  кто  кого  потопил.  Мы  используем  это  время,  чтобы
спуститься ко дну и красться на северо-восток. Молодцы, парни,  нам  удалось
выпутаться из неприятной ситуации.
   Рулевой повернулся к нему.
   - Как видите, шкипер, южная часть  "Чикаго"  -  больше  не  худшая  часть
города!
   Но уж точно самая усталая, подумал  Макафферти.  Русские  не  смогут  все
время преследовать нас. Им  придется  сделать  паузу  и  обдумать  ситуацию,
верно?  Карту  этого  участка  Баренцева  моря  капитан   помнил   наизусть.
Оставалось еще сто пятьдесят миль до кромки паковых льдов.

Глава 39

Берега Стиккисхоульмура

Хунцен, Федеративная Республика Германия

   Наконец они сумели разбить  союзные  войска,  предпринявшие,  контратаку.
Впрочем, нет, мы не разбили их, поправил себя генерал Алексеев,  всего  лишь
заставили  отступить.  Немцы  сами  отошли  на  исходные  рубежи,   подорвав
наступательный порыв советских дивизий. Победа  -  это  нечто  большее,  чем
захват поля битвы.
   Дальше  ситуация  все  более  усложнялась.  Береговой  был  прав,   когда
утверждал, что  координировать  крупное  наступление  продвигающихся  вперед
механизированных  войск  намного  труднее,  чем   управлять   сражением   из
центрального командного пункта. Непросто даже найти и развернуть необходимую
карту внутри тесного командирского бронетранспортера, для этого  требовалось
время и свободное пространство,  а  для  фронта  протяженностью  восемьдесят
километров  нужно  иметь  под  рукой  много  тактических  карт.  Неожиданное
контрнаступление немецких  танковых  бригад  заставило  советских  генералов
перебросить  на  север  одно  из  драгоценных  отборных  соединений,  причем
незадолго до того, как немцы отступили, разгромив тылы  трех  мотострелковых
дивизий резерва и посеяв панику среди тысяч  военнослужащих,  призванных  из
запаса, которые пытались справиться с  устаревшим  снаряжением  и  вспомнить
давно утраченные солдатские навыки.
   - Почему они отступили? - спросил Сергетов у своего генерала. Алексеев не
ответил. Он сам задавал себе этот вопрос уже много раз. По-видимому, по двум
причинам, подумал он. Во-первых, у  них  не  хватало  сил  для  того,  чтобы
развить успех,  и  им  пришлось  удовлетвориться  тем,  что  они  сбили  наш
наступательный порыв. Во-вторых, острие  нашего  главного  удара  уже  почти
достигло Везера, и их могли  отвести  назад,  чтобы  приготовиться  к  этому
решающему моменту.
   Подошел офицер из разведотдела группы армий.
   - Товарищ генерал,  получено  тревожное  донесение  от  одного  из  наших
разведывательных  самолетов.  -  Офицер   изложил   содержание   отрывочного
радиодонесения, переданного советским низколетящим самолетом. Эти  важнейшие
разведывательные  подразделения  несли   особенно   тяжелые   потери   из-за
господства в воздухе  авиации  НАТО.  Пилот  МиГа-21  увидел  и  сообщил  об
огромной танковой колонне союзников, продвигающейся по шоссе  Е8  к  югу  от
Оснабрюка.  Сразу  после  передачи  донесения  связь   прервалась.   Генерал
немедленно поднял трубку радиотелефона, связывающего его со Стендалем.
   - Почему нам не сообщили об  этом  сразу  после  получения  донесения?  -
спросил Алексеев у своего начальника.
   - Оно не получило подтверждения,  -  ответил  главнокомандующий  Западным
фронтом.
   - Но ведь  мы  знали,  черт  побери,  что  американцы  высадили  в  Гавре
подкрепления!
   - Да, но они не смогут прибыть на фронт еще по  крайней  мере  в  течение
суток. Когда вам удаст