в надежде, что виражи помогут ему сбросить
раздражение, которое он особенно остро почувствовал после пресс-конференции.
   Последнее время он все чаще ощущал это раздражение, возникавшее с  самого
утра.  Поэтому  недели  две-три  назад  Адам  отправился  к  врачу,  который
прослушал его, простукал, провел  через  все  необходимые  тесты  и  наконец
объявил, что с органикой у него все в  порядке  -  разве  что,  может  быть,
слишком много собралось кислоты в организме. Доктор что-то такое пробормотал
насчет "людей, подверженных язве", насчет того, чтобы перестать волноваться,
и примирительно добавил, словно обращаясь  к  ребенку:  "Гора  ведь  кажется
более или менее крутой - в зависимости от того, кто на нее взбирается".
   Адам нетерпеливо слушал, а сам думал,  что  неплохо  бы  медикам  получше
знать своих пациентов и проявлять  больше  понимания.  Доктор  тем  временем
говорил о том, что  человеческое  тело  подает  предупреждающие  сигналы,  и
посоветовал Адаму немного сбавить темп, но Адам знал, что в  этом  году  это
невозможно. Наконец врач дошел до тех симптомов, по поводу которых обратился
к нему Адам,  и  прописал  капсулы  с  либриумом.  Адам  сразу  же  превысил
назначенную дозу и продолжал ее держаться. Не сказал он врачу  и  того,  что
принимает валиум. Сегодня Адам уже проглотил несколько пилюль - в том  числе
одну, прежде чем выехать  из  города,  но  никакого  заметного  действия  не
почувствовал. И сейчас,  поскольку  "серпантин"  не  помог  разрядиться,  он
отправил еще одну пилюлю из кармана в рот.
   Заглатывая пилюлю, он вспомнил, что так и не сказал Эрике ни про визит  к
врачу, ни про пилюли, которые держал в чемоданчике, подальше от  посторонних
глаз.
   В конце "серпантина" Адам ввел машину  в  крутой  вираж,  лишь  чуть-чуть
сбросив скорость, а  затем  помчался  в  направлении  трека  для  скоростных
испытаний. Мимо проносились деревья,  лужайки,  дороги.  Стрелка  спидометра
вернулась на шестидесятимильную отметку и поползла вверх.
   Одной рукой Адам проверил ремни  безопасности  на  животе  и  плечах.  Не
поворачивая головы, он крикнул своим коллегам:
   - О'кей, давайте тряхнем малыша!
   Они выскочили на скоростную трассу и, обогнав другую  машину,  продолжали
набирать скорость. Стрелка спидометра остановилась на семидесяти, и Адам  на
секунду увидел лицо водителя другой машины, смотревшего на них.
   Ян Джеймисон наклонился влево, чтобы лучше видеть показания спидометра, -
стрелка  подошла  к  отметке  семьдесят  пять.  Инженера  больше   остальных
интересовало появление в "Орионе" ШВЖ.
   - Сейчас услышим, - заметил он.
   Скорость достигла уже семидесяти  восьми.  Ветер,  создаваемый  скоростью
машины, свистел в ушах. Адам до отказа нажал на педаль  акселератора.  Затем
включил автоматический регулятор скорости, возложив все заботы на компьютер,
и убрал ногу с акселератора. Стрелка  спидометра  поползла  вверх.  Скорость
перевалила за восемьдесят.
   - Вот теперь все и начнется, - бросил Джеймисон. Не успел  он  произнести
эту фразу, как машину затрясло, она буквально заходила ходуном. У Адама  все
поплыло перед глазами. В ту же минуту металл вдруг загудел и умолк.
   - Точно, как по графику, - заметил инженер. "Он произнес это чуть ли не с
удовольствием, - подумал Адам, - словно был бы разочарован, если б этого  не
произошло..."
   - На аттракционах... - Бретт Дилозанто  повысил  голос,  чтобы  его  было
слышно, и все равно слова долетали обрывками из-за тряски, - на аттракционах
люди платят деньги за такую езду.
   - Оставь мы все как есть, - сказал Адам, - большинство водителей  никогда
бы и не узнало об этом. Далеко не многие разгоняют  машину  до  восьмидесяти
миль в час.
   - Но некоторые все же ездят с такой скоростью, - возразил Ян Джеймисон.
   Адам,  насупясь,  кивнул:  что  верно,  то  верно.  Какая-нибудь  горстка
сумасшедших лихачей выжмет из машины восемьдесят, и двое  или  трое  из  них
могут вздрогнуть от неожиданной вибрации, выпустить  руль  и  погибнуть  или
покалечить себя и других. Но даже если аварии не произойдет, о ШВЖ все равно
станет известно, и такие люди, как Эмерсон Вэйл, наверняка сыграют на  этом.
Два-три несчастных случая, происшедших на  большой  скорости  с  водителями,
которые  перекрутили  или  недокрутили  баранку,  припомнил  Адам,  погубили
несколько лет назад "корвейр". И хотя к тому  времени,  когда  Ральф  Нейдер
опубликовал  свой  знаменитый  смертный  приговор  "корвейру",  недочеты   в
конструкции машины были исправлены, ее все равно  довольно  быстро  пришлось
снять с производства под влиянием созданной Нейдером отрицательной рекламы.
   Адам и все те, кто знал о  тряске,  возникавшей  на  большой  скорости  в
"Орионе", вовсе не хотели,  чтобы  это  испортило  репутацию  новой  модели.
Потому руководство компании и помалкивало, чтобы слухи о дефекте не проникли
наружу. Сейчас главная проблема  заключалась  в  том,  чтобы  выяснить,  как
устранить вибрацию и во что это обойдется. Адам  для  того  и  прибыл  сюда,
чтобы во всем разобраться, а поскольку времени оставалось в обрез, ему  дали
полномочия принимать соответствующие решения.
   Он отключил автоматический регулятор и сбросил скорость до двадцати  миль
в час.  Затем  еще  раза  два  на  разных  режимах  ускорений  довел  ее  до
восьмидесяти. И всякий раз на этой скорости начиналась вибрация.
   - В этой машине кузов из неоднородного стального листа. - Адам  вспомнил,
что испытывает одну из первоначальных моделей  "Ориона",  которую,  впрочем,
как и все другие, делали вручную, поскольку машина еще не  была  запущена  в
серийное производство.
   - Это не имеет отношения к ШВЖ, - решительно заявил Ян Джеймисон.  -  Еще
один  такой  "Орион"  есть  тут  у  нас  на  автодроме   и   другой   -   на
динамометрических испытаниях. Никакой разницы. Как  только  эта  скорость  -
сразу появляется ШВЖ.
   - Трясется, точно женщина в истерике, - сказал Бретт. - И звук такой  же.
Что-нибудь страдает от этого? - спросил он инженера.
   - Насколько нам известно, нет.
   - Тогда зачем же ее разбирать? Адам вспыхнул.
   - Да перестаньте вы, ради Бога, говорить глупости! Конечно, мы обязаны ее
разобрать! Если бы речь шла о внешнем виде  машины,  вы  бы  не  были  таким
добреньким.
   - Ну, ладно, ладно, - примирительно сказал Бретт. - А то  еще  что-нибудь
завибрирует.
   Они съехали со скоростного трека. Адам  резко  нажал  на  тормоз,  машину
занесло, и всех троих швырнуло вперед так, что натянулись ремни. Адам  вывел
машину на  обочину,  где  росла  трава.  Как  только  она  остановилась,  он
отстегнул ремень, вышел из машины и закурил сигарету. Остальные  последовали
за ним.
   Адаму было немного зябко.  В  воздухе  стоял  холодок,  порывистый  ветер
крутил  осенние  листья,  солнце  исчезло,  и  все  небо   затянуло   серыми
слоисто-дождевыми облаками. Между  деревьями  виднелась  словно  взрыхленная
поверхность озера.
   Адам размышлял о том, какое  принять  решение,  твердо  зная,  что,  если
ошибется, вся вина - справедливо или нет - падет на него.
   Молчание нарушил Ян Джеймисон:
   - Словом, мы  установили,  что  вибрация  вызывается  шинами  и  дорожным
покрытием, когда то или другое резонирует в такт колебаниям кузова, так  что
эта вибрация вполне естественна.
   "Иными словами, - подумал Адам, -  никакого  конструкторского  дефекта  в
машине нет".
   - А можно ли устранить вибрацию? - спросил он.
   - Да, - ответил Джеймисон. - Мы в этом нисколько не сомневаемся, как и  в
том, что тут можно идти двумя  путями.  Либо  переделать  торпедо  кузова  и
торсионные подвески, - и он подкрепил  свою  мысль  некоторыми  техническими
данными, - либо поставить дополнительные кронштейны и крепеж.
   - Стойте, стойте! - сразу насторожился Бретт. - Первый вариант  потребует
переделки кузова. Так?
   - Так, - подтвердил инженер. - Придется кое-что изменить в  нижней  части
кузова: возле прорези передней дверцы и возле панели для щеткодержателей.
   Бретт насупился. "И недаром", - подумал Адам. Это означало, что  придется
срочно переделывать всю конструкцию и заново проводить испытания, тогда  как
все считают, что модель "Ориона" окончательно утверждена и апробирована.
   - Ну, а какие новые детали придется добавлять? - поинтересовался он.
   -  Мы  провели  необходимые  испытания.  Речь  пойдет  о  двух   деталях:
дополнительном креплении  пола  в  передней  части  и  распорке  под  щитком
приборов. - Инженер описал, какой потребуется крепеж: он будет незаметно для
глаза проложен под торпедо кузова с одной стороны машины, к рулю  управления
и затем - к другой стороне.
   Настало время задать главный вопрос.
   - И во что это обойдется?
   Инженер медлил с ответом, зная, какую реакцию вызовут его слова.
   - Вам это не понравится. Около пяти долларов на машину.
   - Боже праведный! - тяжело вздохнул  Адам.  Он  стоял  перед  мучительной
дилеммой.  Любой  путь  был  сложным  и   дорогостоящим.   Первое   решение,
предложенное инженером - переделать  всю  конструкцию,  -  потребует  меньше
затрат, по всей вероятности, от полумиллиона до миллиона  долларов.  Но  это
вызовет задержку с выпуском машины месяца на три, а то и на шесть,  что  уже
само по себе в силу многих причин - катастрофа.
   С другой стороны, стоимость двух добавок  -  крепеж  пола  и  распорки  -
обойдется для миллиона машин в пять миллионов долларов, а компания  намерена
построить и продать куда  больше  миллиона  "Орионов".  Значит,  затраты  на
производство вырастут на миллионы  долларов,  не  говоря  уже  о  потерянных
прибылях, - и все из-за каких-то совершенно  никому  не  нужных  деталей!  В
автомобильной   промышленности    пять    долларов    -    большая    сумма:
автомобилестроители обычно считают на гроши - два цента  туда,  пять  центов
сюда, учитывая огромные цифры выпускаемой продукции.
   - Черт подери! - в сердцах произнес Адам. И поглядел на Бретта.
   - По-моему, - сказал дизайнер, - это - дело нешуточное.
   Адам не  впервые  взорвался  с  тех  пор,  как  они  стали  работать  над
"Орионом". Случалось, взрывался и Бретт.  И  тем  не  менее  они  продолжали
оставаться друзьями. И это было правильно, так как  впереди  их  ждал  новый
проект, закодированный пока под названием "Фарстар".
   - Если не возражаете,  давайте  поедем  в  лабораторию,  -  предложил  Ян
Джеймисон, - у нас там есть машина с этими добавками, посмотрите сами.
   Адам хмуро кивнул.
   - Ладно, поехали.

***

   Бретт Дилозанто с некоторым сомнением поднял на них взгляд.
   - Вы хотите сказать, что эти железки будут стоить пять монет?
   Он  имел  в  виду  стальную  полосу,  проложенную  по  днищу  "Ориона"  и
прикрепленную к нему болтами.
   Адам  Трентон,  Бретт  и  Ян  Джеймисон  стояли  в  смотровой   яме   под
динамометром, откуда была хорошо видна вся нижняя часть кузова. Динамометр -
сооружение  из  стальных   пластин   на   роликах,   снабженное   различными
инструментами  и  несколько  напоминающее   подъемник   гигантской   станции
техобслуживания, - позволял воссоздавать любые дорожные режимы и изучать под
разными углами, как ведет себя автомобиль.
   Наверху они уже изучили на другой машине проложенную  по  днищу  стальную
полосу.
   -  Возможно,  тут  и  удастся  сэкономить  несколько  центов,  -   сказал
Джеймисон, -  но  не  более,  после  того  как  будет  подсчитана  стоимость
материала, обработки, болтов и сборки.
   Эта  манера  Джеймисона  держаться  с  педантичной  отрешенностью,  точно
стоимость машины и проблема  экономии  никак  его  не  касались,  раздражала
Адама, и он спросил:
   - А технический отдел не слишком  перестраховывается?  Нам  действительно
все это нужно?
   Это был вопрос плановика  к  инженеру.  Плановики  периодически  обвиняли
инженеров в том, что при строительстве машины они делают больший, чем нужно,
запас прочности, тем самым увеличивая ее  стоимость  и  вес  и  одновременно
уменьшая эксплуатационные качества. "Дай только  этим  железодумам  волю,  -
утверждали в отделе планирования  производства,  -  и  каждая  машина  будет
монументальной, как Бруклинский мост, станет передвигаться, как бронетанк, и
продержится столько же, сколько  Стонхендж  <Стонхендж  -  знаменитые  руины
храма или древней обсерватории времен неолита или начала бронзового века  на
Солсберийской равнине  в  Южной  Англии.>".  Защищая  противоположную  точку
зрения, инженеры утверждали: "Да, конечно, мы делаем все с  запасом,  потому
что, если что-то откажет, всю вину свалят на нас.  Если  бы  плановики  сами
строили  машины,  они  бы  сделали  их  легкими  -  шасси  поставили  бы  из
бальзамника, а блок двигателя отлили бы из станиоля".
   - Никакой перестраховки со  стороны  инженеров  тут  нет!  -  Теперь  уже
Джеймисон говорил с раздражением. - Мы довели ШВЖ до  приемлемого,  с  нашей
точки зрения, уровня. Если же пойти более сложным - и более дорогостоящим  -
путем, мы, наверное, вообще могли бы ликвидировать эту проблему. Но пока  мы
этим путем не идем.
   - Давайте посмотрим, что даст ваше  предложение,  -  ничем  не  показывая
своего отношения к увиденному, сказал Адам.
   Все трое  во  главе  с  Джеймисоном  поднялись  по  железной  лестнице  в
лабораторию, занимающуюся изучением шумов и вибрации.
   Лаборатория,  находившаяся  на  территории  испытательного  автодрома   и
похожая на авиационный ангар, разделенный на большие  и  малые  отсеки,  как
обычно, билась над решением загадок ШВЖ, которые подбрасывали  ей  различные
отделы компании. Сейчас здесь срочно пытались решить проблему,  связанную  с
возникновением пронзительного, поистине девчоночьего визга, возникавшего при
включении новых тормозов в дизельных локомотивах. Отдел промышленного  сбыта
сурово требовал: сила торможения должна остаться прежней, а звук - такой же,
какой бывает при включении тормозов, но  не  такой,  как  если  бы  щекотали
девчонку. Другая проблема была  поставлена  отделом  производства  домашнего
оборудования: в контрольных часах кухонной плиты  при  включении  раздавался
резкий щелчок,  а  часы  конкурента,  хоть  и  не  столь  хорошие,  работали
беззвучно. Зная, что публика не любит новых или  непривычных  звуков  и  что
плиты, в  которых  раздается  щелчок,  могут  хуже  пойти  на  рынке,  отдел
производства домашнего  оборудования  обратился  в  лабораторию  с  просьбой
устранить щелчок, но не сами часы.
   Однако больше всего задач ставили перед лабораторией  автомобили.  Совсем
недавно возникли осложнения, когда в уже  принятой  модели  решили  изменить
форму кузова. В новом кузове  на  ходу  возникало  дребезжание  -  испытания
показали, что звук исходит от  нового  ветрового  стекла.  После  нескольких
недель экспериментирования инженеры устранили  дребезжание,  сделав  скос  в
металлическом полу машины.  Никто,  включая  самих  инженеров,  не  понимал,
почему от скоса прекратилось дребезжание. Главное - что оно прекратилось.
   "Орион" проходил сейчас опробование в  лаборатории  на  динамометре.  Это
позволяло испытывать машину на любой скорости часами, днями или  неделями  с
помощью ручного или дистанционного управления, ни на йоту не сдвинув ее  при
этом с роликов, на которых она установлена.
   Машина, которую  они  только  что  рассматривали  снизу,  была  готова  к
очередным испытаниям. Адам Трентон и Ян Джеймисон прошли по стальным  плитам
динамометра и сели в нее. За рулем снова был Адам.
   В этом испытании Бретт Дилозанто решил не принимать участия. Убедившись в
том, что предложенные дополнения не нарушат внешнего вида автомобиля,  Бретт
отправился посмотреть, как выглядит решетка радиатора, в конструкцию которой
были внесены некоторые изменения. Дизайнеры любят  поглядеть  на  результаты
своего труда под открытым небом - "на травке", как они выражаются. Порой  на
дворе и при естественном освещении модель выглядит  совсем  не  так,  как  в
лаборатории. Когда, к примеру, "Орион" впервые увидели при солнечном  свете,
решетка радиатора  вдруг  показалась  черной,  а  не  серебряной,  как  было
задумано. Чтобы исправить это впечатление, пришлось несколько изменить угол,
под которым она была установлена.
   Из застекленной контрольной будки,  расположенной  рядом  с  автомобилем,
вышла девушка-техник в белом халате.
   - Вам нужна какая-то определенная трасса, мистер Трентон? - спросила она.
   - Дайте ему с ухабами, - сказал инженер. - Одну из калифорнийских дорог.
   - Слушаюсь, сэр. - Девушка вернулась в  бужу,  затем  с  бобиной  в  руке
высунулась из двери. - Государственная дорога номер  семнадцать  на  участке
Окленд - Сан-Хосе. - Она вложила бобину в гнездо и протянула  кончик  пленки
через приемную катушку.
   Адам повернул ключ зажигания.  Двигатель  "Ориона"  тотчас  пробудился  к
жизни.
   Адам знал, что вращавшаяся в будке  пленка  начнет  электронным  способом
передавать на ролики динамометра под  автомобилем  все  особенности  профиля
калифорнийской дороги. Таких пленок в коллекции лаборатории имелось  немало:
все они  были  записаны  высокочувствительной  аппаратурой  на  автомобилях,
колесивших по дорогам Северной Америки и Европы. А теперь с их помощью можно
было  мгновенно  воспроизвести  любую  дорогу,  нужную   для   испытаний   и
исследований, - как хорошую, так и плохую.
   Адам дал нагрузку двигателю "Ориона" и стал повышать скорость.
   Стрелка спидометра быстро скакнула на пятьдесят миль. Колеса  "Ориона"  и
ролики динамометра бешено крутились, хотя сама машина не двигалась с  места.
Адам чувствовал, как ее потряхивает, точно на ухабах.
   - Очень многие наивно полагают, что в Калифорнии великолепные  дороги,  -
заметил  Ян  Джеймисон.  -  И  поражаются,  когда  мы  демонстрируем  здесь,
насколько они плохи.
   Стрелка спидометра показывала шестьдесят пять.
   Адам кивнул. Он знал,  что  автомобильные  инженеры  весьма  критического
мнения о калифорнийских  дорогах,  где  из-за  отсутствия  морозов  дорожное
покрытие делают неглубоким.  В  результате  от  проезда  тяжелых  грузовиков
бетонные плиты утрамбовываются посредине, а по краям загибаются и  лопаются.
Поэтому, дойдя до конца  очередной  плиты,  машина  слегка  проваливается  и
подпрыгивает,  въезжая  на  следующую.  Возникают  непрестанные   толчки   и
вибрация, и инженерам приходится считаться с этим при конструировании машин.
   Скорость на "Орионе" возросла до восьмидесяти.
   - Вот сейчас оно и будет, - сказал Джеймисон. Не успел он договорить, как
машину - уже не только из-за калифорнийских  ухабов  -  затрясло  сильнее  и
появилось  гудение.  Правда,  гудение  было  приглушенное,  а   вибрация   -
минимальная. Такое ШВЖ уже не могло повергнуть водителя в панику - не то что
раньше, когда они проверяли машину на испытательной трассе.
   - И это все? - спросил Адам.
   - Да, все, - заверил его Джеймисон. - Растяжки устранили излишний  шум  и
вибрацию. А то, что вы сейчас ощутили, мы считаем вполне допустимым. -  Адам
сбросил скорость, и инженер добавил:
   - Теперь посмотрим, что будет на гладкой поверхности.
   В контрольной будке поставили другую пленку  -  участок  дороги  ј  80  в
Иллинойсе, связывающей два штата.
   Неровности покрытия исчезли,  гудение  и  вибрация  стали  соответственно
меньше.
   -  Попробуем  еще  одну  дорогу,  -  сказал  Джеймисон,  -  действительно
скверную. - Он сделал знак лаборантке, и та улыбнулась.
   Адам прибавил газу, и "Орион" уже  при  скорости  шестьдесят  миль  стало
отчаянно раскачивать.
   - Это штат Миссисипи  -  государственная  дорога  номер  девяносто,  близ
Билокси, - объявил  Джеймисон.  -  Дорога  и  сначала-то  была  неважная,  а
ураганом "Камилла" ее и вовсе исковеркало. И мы едем сейчас  по  той  части,
которая так и не была заделана. Разумеется, развить на  ней  такую  скорость
может разве что самоубийца.
   Дорога была настолько плохая и при скорости в восемьдесят миль машину так
трясло, что собствен