встречалась  со  столькими  журналистами,  со  сколькими
встречаюсь я, ты бы, возможно, так не думала. Хоть  они  и  утверждают,  что
беспристрастны, однако это, как  правило,  поверхностные,  неуравновешенные,
предубежденные люди, которые вечно грешат неточностями. Свою неточность  они
объясняют спешкой, пользуясь этим объяснением, как калека - костылем.  И  ни
руководству газет, ни авторам, видимо, и  в  голову  не  приходит,  что  они
оказали бы публике  куда  большую  услугу,  если  бы  работали  медленнее  и
проверяли факты, а не швыряли бы их как попало в  печать.  Кроме  того,  эти
самозваные судьи критикуют и осуждают недостатки всех  и  вся,  кроме  самих
себя.
   - В этом есть известная доля истины, - сказала Эрика, - но  ведь  не  все
газеты и не все, кто работает в них, таковы.
   Адам явно не склонен был отступать, и Эрика почувствовала, что дело может
кончиться ссорой. Решив все загладить, она пересекла комнату и положила руку
ему на плечо.
   - Будем надеяться, Кэрк проявит себя лучше тех, о ком ты сейчас  говорил,
и приятно удивит тебя, - улыбнулась она, Прикосновение к мужу, с  которым  у
нее так давно уже ничего не было, доставило ей удовольствие, которое она  бы
охотно продлила.
   - Давай отложим этот разговор на другое время, - сказала она. - Тебя ждет
твое любимое блюдо.
   - Только давай поужинаем побыстрее, - сказал Адам, - а то  мне  надо  еще
просмотреть бумаги и не терпится засесть за них.
   Эрика сняла руку с его плеча и пошла на  кухню.  "Интересно,  -  подумала
она, - сознает ли Адам, сколько раз  он  говорил  эти  слова  в  аналогичных
обстоятельствах? Они уже стали как присказка".
   Адам последовал за ней.
   - Могу я чем-нибудь помочь?
   - Можешь положить приправу в салат и перемешать. Он справился быстро, как
всегда, умело и тут увидел записку о том, что Тереза звонила из Пасадены.
   - Садись и начинай ужинать, - сказала он Эрике. - А я  выясню,  чего  там
надо Терезе.
   Когда сестра Адама добиралась до телефона, она  редко  говорила  коротко,
даже если находилась в другом городе.
   - Я так долго тебя ждала, - возразила Эрика, - что одна ужинать не  буду.
Неужели ты не можешь позвонить позже? Ведь там сейчас только шесть часов.
   - Ну хорошо, если действительно все готово. Эрика заспешила. Растительное
масло, смешанное со сливочным, стояло  подогретое  на  кухне.  Она  принесла
кастрюлю в столовую, поставила на треножник и зажгла под ним спиртовку;  все
остальное уже стояло на столе, сервированном очень элегантно.
   Увидев, что она собирается зажечь свечи, Адам спросил:
   - А стоит ли их зажигать?
   - Да. - И Эрика поднесла  к  ним  огонек.  В  мерцании  свечей  на  столе
заиграло вино, Адам нахмурился.
   - Мне казалось, мы хотели приберечь его для особого торжества.
   - Для какого же особого?
   -  Мы  ведь  собирались  пригласить  в  будущем   месяце   Хьюитсонов   и
Брейсуэйтов, - напомнил он.
   - Хаб Хьюитсон не способен отличить "Шато-Латур" от "Холодной утки",  ему
все равно. Да и разве, когда мы вдвоем, это не торжество?
   Адам подцепил кусочек вырезки на длинную вилку и опустил ее в кастрюльку,
а сам принялся за салат.
   - Почему, - спросил он наконец, - ты всякий раз стремишься подтрунить над
теми, с кем я работаю, или принизить мою работу?
   - Разве?
   - Ты прекрасно знаешь, что да. И это началось, как только мы поженились.
   - Возможно, это потому, что мне приходится сражаться  за  каждую  минуту,
которую я могу провести с тобой вдвоем.
   Но в душе она призналась себе: иной раз  она  действительно  без  всякого
повода язвит, как, например, только что, когда речь шла о Хабе Хьюитсоне.
   Она налила Адаму вина и мягко сказала:
   - Прости. Я зря с таким снобизмом отозвалась о Хабе. Если хочешь угостить
его "Шато-Латуром", я куплю еще в магазине. -  А  сама  при  этом  подумала:
"Может, мне удастся добыть бутылку-другую тем же способом, как и духи".
   - Забудем об этом, - бросил Адам. - Не имеет значения.
   Когда на столе появился кофе, он извинился  и  прошел  наверх  к  себе  в
кабинет, чтобы позвонить Терезе.

***

   - Привет, начальник! Где ты пропадаешь?  Подсчитываешь,  сколько  прибыли
получишь по акциям? - Голос Терезы звучал отчетливо, несмотря на разделявшие
их две тысячи миль, - низкое  контральто  старшей  сестры  напоминало  Адаму
детство. Когда он родился, Терезе было уже семь  лет.  Однако,  несмотря  на
разницу в возрасте, они были всегда дружны, и, как ни  странно,  даже  когда
Адаму не было еще и двадцати, Тереза всегда обращалась к младшему  брату  за
советом и часто следовала ему.
   - Ты же знаешь мои дела, сестренка. Я незаменим, потому и до  дому  никак
не  могу  добраться.  Иной   раз   только   удивляюсь,   как   автомобильная
промышленность вообще могла зародиться без меня.
   - Мы все очень гордимся тобой, - сказала Тереза. - Дети без конца говорят
о дяде Адаме. Утверждают, что он непременно станет президентом  компании.  -
Тереза никогда не скрывала  своей  радости  по  поводу  успехов  брата.  Она
восторженно реагировала на его  продвижение  по  службе  -  с  куда  большим
энтузиазмом, не без огорчения вынужден был он признать, чем Эрика.
   - Как себя чувствуем, сестренка? - спросил он.
   - Одиноко. - Пауза. - Ты ждал другого ответа?
   - Да нет, просто подумал, что, может, уже...
   - Кто-нибудь появился?
   - Что-то в этом роде.
   - Несколько человек подкатывалось. Я ведь еще не так  плохо  выгляжу  для
вдовицы.
   - Я знаю. - И это была правда. Хотя до пятидесяти  Терезе  осталось  чуть
больше  года,  она  была  изящна,  как  статуэтка,  отличалась  классической
красотой и привлекательностью.
   - Вся беда в том, что, когда с тобой рядом двадцать два года был  мужчина
- настоящий мужчина, - невольно начинаешь всех сравнивать с ним. И сравнения
никто не выдерживает.
   Муж Терезы, Клайд, был бухгалтером, человеком  разносторонних  интересов.
Он погиб в авиационной катастрофе год тому назад, оставив после себя вдову с
четырьмя маленькими  детьми,  которых  они  взяли  на  воспитание,  так  как
собственных  детей  у  них  не  было.  После  смерти  мужа  Терезе  пришлось
основательно перестроить свою жизнь - и психологически, и  материально,  что
было  особенно  трудно,  так  как  финансами  она  до  сих  пор  никогда  не
занималась.
   - С деньгами у тебя все в порядке? - спросил Адам.
   - По-моему, да. Но именно по этому поводу я и звоню тебе.  Мне  иной  раз
хочется, чтобы ты был где-то поближе.
   Хотя покойный  зять  Адама  оставил  семью  вполне  обеспеченной,  однако
финансовые его дела к моменту смерти были не в полном  порядке.  И  Адам  на
расстоянии старался по мере возможности помочь Терезе их распутать.
   - Если я тебе действительно нужен, - сказал Адам, - я могу  прилететь  на
денек-другой.
   - Нет, ты как раз мне нужен там - в Детройте. Меня интересует пай  Клайда
в "Стефенсен моторе". Акции приносят прибыль, но в них вложена уйма денег  -
почти все что у нас есть, - и  я  то  и  дело  спрашиваю  себя,  следует  ли
оставить все как есть или продать акции и поместить деньги во  что-то  более
надежное.
   Адам понимал, что стояло за всей этой историей. Муж Терезы был  любителем
мотогонок и болтался на автотреках Южной Калифорнии,  так  что  со  временем
познакомился с многими гонщиками. Среди них был Смоки Стефенсен - гонщик, на
протяжении многих лет выигрывавший призы и  в  противоположность  людям  его
породы откладывавший денежки, так что, когда он вышел из  игры,  у  него  на
руках оказалось почти все, что он выиграл. Со временем, используя свое имя и
славу, Смоки Стефенсен получил лицензию на продажу автомобилей  в  Детройте,
причем автомобилей Адамовой компании. Муж Терезы, никому ни слова не сказав,
вошел в партнерство с бывшим гонщиком и  внес  почти  половину  необходимого
капитала. Теперь по завещанию Клайда акции перешли в собственность Терезы.
   -  Ты  говоришь,  сестренка,  что  получишь  деньги  из  Детройта  -   от
Стефенсена?
   - Да. У меня нет под рукой цифр, но  я  пришлю  их  тебе,  и  бухгалтеры,
которые перекупили контору Клайда, говорят, что это неплохой  процент.  Меня
тревожит то, что я читаю в газетах про торговцев автомобилями, -  какое  это
рискованное предприятие и как некоторые из них прогорают. Если это  случится
с Стефенсеном, мы с детьми попадем в беду.
   - Это может случиться, - согласился Адам. - Но если тебе повезло и у тебя
акции хорошего агента по продаже автомобилей, было бы большой ошибкой  выйти
из дела.
   - Я это понимаю. Потому-то мне и нужен совет человека,  которому  я  могу
довериться. Адам, мне неприятно тебя об этом просить, потому что я знаю, как
ты занят, но ты не мог бы наведаться к Смоки Стефенсену, выяснить,  как  там
обстоят дела, составить свое мнение, а потом сказать  мне,  как  быть?  Если
помнишь, мы ведь с тобой об этом уже однажды говорили.
   - Помню. И по-моему, я уже тогда объяснил тебе, что это  не  так  просто.
Автомобильные компании не разрешают своему персоналу иметь какие-либо дела с
агентами.  До  того  как  что-либо  предпринять,  я  обязан   обратиться   в
конфликтную комиссию.
   - А это сложно? Это может поставить тебя в затруднительное положение?
   Адам  помедлил.  Ответ  был  однозначный:  да,   это   поставит   его   в
затруднительное положение. Чтобы выполнить то, о  чем  просит  Тереза,  надо
тщательно изучить  дело  Стефенсена,  познакомиться  с  его  бухгалтерией  и
методами работы. Тереза,  конечно,  снабдит  Адама  всеми  полномочиями,  но
существует ведь еще Адамова компания - его хозяин, а там могут посмотреть на
это иначе. Прежде чем вступить в какой-либо контакт  с  агентом  по  продаже
автомобилей, Адам обязан сообщить, что он собирается делать  и  почему.  Ему
придется поставить в известность Элроя Брейсуэйта, да, по всей  вероятности,
и Хаба Хьюитсона, и обоим - можно не сомневаться - эта идея  не  понравится.
Доводы их будут просты. Человек, занимающий  положение  Адама,  в  состоянии
оказать  агенту  по  продаже  услуги,   которые   могут   иметь   финансовые
последствия. Поэтому и установлены на этот  счет  строгие  правила  во  всех
автомобильных компаниях. Постоянная конфликтная комиссия  изучает  подобного
рода вопросы, включая вопрос о личных капиталовложениях сотрудников компаний
и  их  семей,  и  ежегодно  представляет  руководству   отчеты   по   форме,
напоминающей  ту,  которую  заполняют   налогоплательщики.   Люди,   которые
рассматривают это как вмешательство в личные дела,  вкладывают  капиталы  на
имя своих жен или детей и держат все в тайне.  Но  в  общем-то  правило  это
разумное, и сотрудники автокомпаний соблюдают его.
   Значит, раздумывал Адам, ему придется пойти в комиссию  и  изложить  свое
дело. В конце-то концов лично он ведь ничего не выигрывает, а лишь  защищает
интересы вдовы и маленьких детей, а это вызовет сочувствие  к  его  просьбе.
Собственно, чем больше он думал, тем меньше, казалось, можно было ждать  тут
неприятностей.
   - Я посмотрю, что можно сделать, сестренка, - сказал  Адам  в  трубку.  -
Завтра  же  предприму  кое-какие  шаги  у  нас  в  компании,  а  там   через
неделю-другую, глядишь, и получу разрешение. Ты, конечно, понимаешь, что без
этого я ничего предпринять не могу?
   - Да, понимаю. И отсрочка не имеет значения. Главное - знать, что ты  это
для нас выяснишь. - В голосе Терезы звучало облегчение. Адам  представил  ее
себе: легкая складочка на лбу, которая появлялась, когда она сталкивалась  с
какими-нибудь трудностями, сейчас, по всей вероятности,  разгладилась,  лицо
осветилось теплой улыбкой, так радовавшей глаз. Сестра Адама принадлежала  к
тем женщинам, которые привыкли полагаться на  мужчину  и  предоставлять  ему
решение проблем, хотя за последний год ей пришлось самой принимать  необычно
много решений.
   - А какая часть акций этого предприятия принадлежала  Клайду?  -  спросил
Адам.
   - Сорок девять процентов, и все акции у меня.  Клайд  вложил  туда  около
двухсот сорока тысяч. Потому-то я так и волнуюсь.
   - А имя Клайда фигурирует в лицензии?
   - Нет. Только имя Смоки Стефенсена.
   - Пришли  ко  мне  все  бумаги,  включая  те,  которые  ты  получила  при
перечислении дивидендов, - велел он ей. - И напиши  Стефенсену.  Скажи  ему,
что я, по всей вероятности, скоро свяжусь с ним  и  что  ты  уполномочиваешь
меня проверить, как обстоит дело. О'кей?
   -  Я  все  сделаю,  и  спасибо  тебе,  Адам,  милый,  огромное   спасибо!
Пожалуйста, передай привет Эрике. Кстати, как она?
   - О, отлично.
   Тем временем Эрика убрала со стола и устроилась  в  гостиной  на  диване,
подобрав под себя ноги.
   - Я сварила еще кофе, - указала она на столик,  когда  в  гостиную  вошел
Адам.
   - Спасибо. - Адам налил себе кофе  и  вышел  в  холл  за  чемоданчиком  с
бумагами. Вернувшись, он сел  в  кресло  около  догоравшего  камина,  открыл
чемоданчик и стал вынимать из него бумаги.
   - Что хотела Тереза? - спросила Эрика. Адам в нескольких словах  объяснил
просьбу сестры и что от него  требуется.  И  увидел,  что  Эрика  недоуменно
смотрит на него.
   - Когда же ты собираешься этим заниматься?
   - Ох, не знаю! Выкрою время.
   - Но когда? Я хочу знать - когда?
   - Если уж решил что-то сделать,  время  всегда  можно  найти,  -  не  без
раздражения сказал Адам.
   - Тебе времени не выкроить. - Голос Эрики зазвучал напряженно. -  Значит,
надо отнимать его от чего-то или кого-то. Тебе же придется не раз съездить к
этому агенту, так? Расспросить людей. Выяснить, как идут дела. Я ведь  знаю,
как ты за что-то берешься - всегда одинаково тщательно. Значит, на  все  это
потребуется уйма времени. Так ведь?
   - Наверное, - согласился он.
   - И ты будешь этим заниматься в служебное время? Днем, в рабочие часы?
   - По всей вероятности, нет.
   - Значит, по вечерам и уик-эндам. А агенты по продаже автомобилей как раз
в это время работают, верно?
   - Нет, они не работают по воскресеньям, - отрезал Адам.
   - Ну, возблагодарим судьбу и за это! - Эрика вовсе не собиралась  сегодня
так себя вести. Ей хотелось быть терпеливой, понимающей, любящей, но  горечь
вдруг затопила ее. И она вскипела - хоть и  сознавала,  что  лучше  было  бы
промолчать, но сдержаться не могла. -  Может,  этот  агент  и  откроет  свою
лавочку в воскресенье, если ты его получше попросишь, если объяснишь, что  у
тебя еще осталось немного времени, чтобы посидеть дома с женой, но ты  хотел
бы занять и его чем-то - так почему бы не работой.
   - Послушай, - сказал Адам. - Это же не  работа,  и  я  бы  не  стал  этим
заниматься по своей воле. Просто Тереза попросила.
   - А почему бы не сделать  что-нибудь,  если  просит  Эрика?  Или  это  уж
слишком? Стой-ка, а почему бы тебе не использовать заодно и  отпуск  -  ведь
тогда ты мог бы...
   - Не глупи, - сказал Адам. Он вынул из чемоданчика  оставшиеся  бумаги  и
стал их раскладывать перед собой. "Будто хочет отделиться  от  непосвященных
заколдованным кругом, - подумала Эрика. - А в этот  круг  даже  звук  голоса
проникает искаженный, слова звучат невнятно, смысл путается..."
   Прав Адам. Она действительно глупо себя ведет. А сейчас  еще  и  глупости
какие-то выдумывает.
   Она подошла к нему сзади, обходя полукруги бумаг, как  ребенок,  который,
играя в "классики", старается не наступить на черту.
   Эрика легонько обняла Адама за плечи, прижалась щекой к его лицу. Он,  не
оборачиваясь, похлопал ее по руке.
   - Не мог я отказать сестренке. - Голос у Адама  звучал  примирительно.  -
Ну, как бы я ей отказал? Будь все наоборот,  Клайд  так  же  поступил  бы  в
отношении тебя, а может, даже сделал бы и больше.
   Эрика вдруг поняла, что они поменялись  настроениями.  Она  подумала:  "А
все-таки, значит, можно вступить в заколдованный круг.  Может,  все  дело  в
том, что ты этого не ожидаешь, а потом вдруг ты - там".
   - Я знаю, - сказала Эрика. - И я благодарна судьбе, что все не  наоборот.
- У  нее  было  такое  чувство,  словно  она  секунду  назад  избавилась  от
собственной  глупости  и  неожиданно  очутилась  в  атмосфере   нежности   и
взаимопонимания. - Просто, - мягко  продолжала  она,  -  мне  иной  раз  так
хочется, чтобы у нас с тобой все было, как прежде. Ведь я совсем  мало  вижу
тебя. - Она кончиками ногтей легонько почесала у него за ушами,  чего  давно
уже не делала. - Я  ведь  по-прежнему  люблю  тебя.  -  И  ей  так  хотелось
добавить: "Пожалуйста, ну пожалуйста, давай будем сегодня  вместе!"  Но  она
этого не добавила.
   - Я тоже не изменился к тебе, - сказал Адам.  -  Для  этого  нет  никаких
оснований. И я понимаю, что ты имеешь в  виду,  когда  говоришь  о  нынешней
полосе в наших отношениях. Возможно,  после  того  как  "Орион"  запустят  в
производство, у меня появится больше времени. - Однако произнес он  это  без
убежденности. Оба они уже  знали,  что  после  "Ориона"  будет  "Фарстар"  -
модель, которая, по всей вероятности, потребует еще больше  времени.  Взгляд
Адама невольно снова обратился к бумагам.
   Эрика сказала себе: "Не спеши! Не наседай!" А вслух произнесла:
   - Пока ты будешь этим заниматься, я, пожалуй, пройдусь. Что-то захотелось
проветриться.
   - Хочешь, чтобы я пошел с тобой? Она мотнула головой.
   - Лучше заканчивай поскорее. - Она знала,  что  если  он  сейчас  оставит
работу, то либо снова засядет за бумаги поздно ночью, либо встанет утром  ни
свет ни заря.
   Адам вздохнул с явным облегчением.

***

   Выйдя из  дому,  Эрика  плотно  запахнула  замшевый  жакет  и  решительно
зашагала по улице. На голову она набросила шарф. Воздух был  холодный,  хотя
ветер, весь день трепавший город автомобилей, стих. Эрика любила  гулять  по
вечерам. Она привыкла к этому на Багамских островах  и  продолжала  и  здесь
следовать привычке, хотя друзья и соседи не раз  предупреждали  ее,  что  за
последние годы преступность в  Детройте  резко  возросла  и  теперь  даже  в
пригородах - Бирмингеме и Блумфилд-Хиллз, -  где  еще  недавно  преступность
почти отсутствовала, участились случаи ограбления с применением  насилия,  а
иной раз и огнестрельного оружия.
   Но Эрика полагалась на удачу и продолжала гулять по вечерам.
   Хотя ночь стояла темная - звезды и луну затягивали облака, - но из  домов
вдоль озера Куортон падало достаточно света, и Эрике видна  была  дорога.  В
окнах домов, мимо  которых  проходила  Эрика,  порой  мелькали  человеческие
фигуры. Интересно, думала она, как живут эти семьи, что их окружает, какие у
них разочарования, непонимания, конфликты, проблемы? У всех что-нибудь да не
так - разница лишь в степени неприятностей. А как живут супружеские пары  за
этими стенами в сравнении с ней и Адамом?
   Большинство соседей были автомобилестроителями, и в последнее время у них
стало обычаем менять жен. Американские законы о налогах  облегчали  дело,  и
многие высокооплачиваемые чиновники обнаружили, что можно добиться  свободы,
заплатив большую сумму отступного,  которая  потом  никак  не  отразится  на
бюджете. Отступное выплачивается из сверхприбылей - значит, ты просто отдашь
бывшей жене то, что должен  был  бы  отдать  правительству  в  виде  налога.
Некоторые меняли жен уже дважды.
   О потерпевших крах браках знали все. Но существовали  еще  и  многолетние
романы, выдерживавшие испытание временем. Эрика  мысленно  перебрала  широко
известные в Детройте  имена:  Риккардо,  Герстенберги,  Кнудсены,  Якоккасы,
Роши, Брамблетты, многие другие. Были и  удачные  вторичные  браки  -  Генри
Форд, Эд Коул, Рой Чейпин, Билл Митчел, Пита и Конни  Эстес,  Джон  Дилорин.
Все, как всегда, зависит от людей.
   Эрика погуляла с полчаса. Когда она повернула назад, пошел мелкий  дождь.
Она подставила дождю лицо - по нему  потекли  струйки,  но  все  равно  было
приятно.
   Она тихонько вошла в дом, чтобы не потревожить Адама, который по-прежнему
сидел в гостиной,  углубившись  в  свои  бумаги.  Поднявшись  наверх,  Эрика