безопасности, они действительно сконцентрировали все внимание
на  спросе,  действительно  противились  переменам,  пока  их  не   вынудили
правительственные  постановления  или  угроза   появления   таковых.   Такое
создавалось впечатление, точно автомобилестроители как бы опьянели от  своей
всесильности и могущества и вели себя как Голиафы, пока не появился Давид  в
виде Ральфа Нейдера, а потом - Эмерсона Вэйла.
   Сравнение с Давидом и Голиафом, подумал Адам, очень  точное.  Особенно  в
отношении Нейдера: ведь он один, ни на кого  не  опираясь,  с  поразительным
мужеством повел наступление на всю автомобильную  промышленность  США  с  ее
огромными ресурсами и сильным лобби в Вашингтоне и там, где многие  до  него
терпели поражение, сумел добиться того,  что  автостроители  вынуждены  были
повысить уровень  безопасности  машин  и  был  принят  закон,  исходящий  из
интересов потребителя. То обстоятельство,  что  Нейдер,  будучи  полемистом,
занимал,  как  все  полемисты,  крайние  позиции,  часто  перебарщивал,  был
беспощаден  и  порой  неточен,  не  уменьшало  его  заслуг.  Только  человек
пристрастный мог отрицать, что Нейдер оказал публике  ценную  услугу.  Более
того: чтобы оказывать подобные услуги вопреки всем и  вся,  необходимы  люди
типа Нейдера.
   -  Насколько  мне  известно,  мистер  Трентон,  -  вставил  корреспондент
"Уолл-стрит джорнэл", - ни один из руководителей автопромышленности  еще  ни
разу публично этого не подтверждал.
   - Если никто до сих пор этого не говорил, - сказал Адам,  -  может  быть,
настало время сказать.
   Показалось это ему или Джейк Эрлхем, внешне  поглощенный  своей  трубкой,
действительно вдруг побледнел?  Заметил  Адам  и  то,  что  Серебристый  Лис
насупился, но - какого черта: если потребуется, он потом поспорит с  Элроем.
Адам никогда не занимался "поддакиванием". В автопромышленности так  карьеры
не сделаешь: те,  кто  воздерживался  от  откровенных  высказываний,  боясь,
неодобрения вышестоящих или опасаясь за свое место, редко  поднимались  выше
средних ступенек лестницы. И Адам никогда не держал своего мнения при  себе,
считая, что прямота и честность лишь принесут пользу его хозяевам.  Главное,
рассуждал он, - оставаться самим собой. Со стороны людям казалось,  что  все
автомобилестроители скроены по одному  образцу,  словно  вырезаны  из  теста
одинаковыми формочками для печенья. Ничто не могло быть  дальше  от  истины.
Да,   конечно,   руководители    автомобильной    промышленности    обладали
определенными общими чертами - честолюбием,  напористостью,  организаторским
даром, трудолюбием. Но помимо перечисленных выше  качеств,  у  каждого  были
свои индивидуальные черты, каждый был  более  чем  эксцентричен,  более  чем
гениален и с множеством причуд.
   Так или иначе, слово вылетело - назад его уже не вернешь. Но  можно  ведь
дать примечание.
   - Если вы намерены меня цитировать, - Адам внимательно  оглядел  сидевший
перед ним квартет, - то следует сказать еще кое-что.
   - А именно? - Вопрос задала девица  из  "Ньюсуик".  Она,  казалось,  чуть
пооттаяла и сейчас, потушив  сигарету,  усердно  записывала.  Адам  украдкой
взглянул на нее: юбка по-прежнему задрана, а ноги в прозрачных серых  чулках
выглядят еще привлекательнее. Адам  почувствовал,  как  в  нем  пробуждается
интерес, но заставил мысли следовать другим руслом.
   -   Во-первых,   -   сказал   он,   -   критики   свое   дело    сделали.
Автомобилестроители больше чем когда-либо озабочены проблемой  безопасности,
и эта проблема никуда от  нас  не  уходит.  Кроме  того,  мы  теперь  больше
ориентируемся на покупателей. Какое-то время назад этого  не  было.  Похоже,
что  мы,  сами  того  не  понимая,  проявляли  небрежение  и  безразличие  к
покупателям. Теперь же этого больше  не  наблюдается,  вот  почему  Эмерсоны
Вэйлы так пронзительно вопят и говорят порой  глупости.  Если  стать  на  их
точку зрения, автомобилестроители всегда все делают плохо. Возможно, поэтому
Вэйл и ему подобные до сих пор никак и не могут признать - и это  во-вторых,
- что автомобильная промышленность вступила в совершенно новую эру.
   - Если это так, - спросил корреспондент АП, - то не считаете ли  вы,  что
критики автомобильного дела вынудили вас к этому?
   Адам  постарался  сдержать  раздражение.  Право  же,  иной  раз   критику
автомобилестроения превращают в некий фетиш, безоговорочный  культ  -  и  не
только профессионалы вроде Вэйла.
   - Они помогли нам,  -  признал  он,  -  определить  направление  и  цели,
особенно в том, что касается безопасности и загрязнения воздуха, но  они  не
имели никакого отношения к технической революции, которая  неизбежно  должна
была наступить.  Поэтому  ближайшие  десять  лет  представляются  всем,  кто
работает в нашем деле, куда более интересными, чем минувшие полвека.
   - В каком отношении? - спросил корреспондент Ассошиэйтед Пресс,  взглянув
на часы.
   - Кто-то упомянул здесь про новые открытия, - сказал Адам. - Самые важные
новшества, которые уже можно предвидеть, будут связаны  с  материалами,  что
позволит нам к середине или к концу  семидесятых  годов  создать  совершенно
новый вид машин. Возьмите, к примеру, металлы. На  смену  сплошной  стальной
конструкции, которая используется сейчас, придет сотовая:  она  будет  более
прочной, более упругой и в то же  время  несравненно  более  легкой,  а  это
позволит экономить на топливе. К  тому  же  она  будет  более  ударопрочной,
следовательно, машины станут надежнее. Затем  появятся  новые  металлические
сплавы для моторов  и  агрегатов.  Мы  предвидим  появление  такого  сплава,
который в течение нескольких секунд выдержит температурные перепады  от  ста
до двух тысяч градусов по Фаренгейту при минимальном  расширении.  Мы  будем
внедрять эти материалы, чтобы исключить  неполное  сгорание  топлива,  из-за
которого и происходит сейчас загрязнение воздуха. Кроме того, ведутся работы
над созданием такого металла, который обладал бы  способностью  "запоминать"
свою первоначальную форму. Если, например,  вы  погнете  крыло  или  дверцу,
достаточно будет подвергнуть эту  деталь  высокотемпературной  обработке,  и
металл восстановится  в  своей  прежней  форме.  Мы  рассчитываем  также  на
создание такого сплава, который позволил бы производить дешевые,  прочные  и
высококачественные роторы для газотурбинных двигателей.
   - Вот  за  этим  надо  особенно  внимательно  следить,  -  вставил  Элрой
Брейсуэйт. - Если  мы  когда-нибудь  расстанемся  с  двигателем  внутреннего
сгорания, ему на смену скорее всего придет газотурбинный  двигатель.  Однако
создание такого автомобиля наталкивается на множество  технических  проблем:
эта  машина  будет  приемлема  только  в  том  случае,  если  турбина  будет
обеспечивать достаточную мощность, что, в свою очередь,  поставит  вопрос  о
дорогостоящем охладителе, если вы не захотите заживо сжигать  пешеходов.  Но
все это вполне разрешимые проблемы, и мы над ними сейчас работаем.
   - О'кей, насчет металлов все ясно, - произнес  журналист  из  "Уолл-стрит
джорнэл". - А что нового в других областях?
   - Скоро в каждой машине появится одна существенная деталь - компьютер.  -
Адам взглянул  на  корреспондента  Ассошиэйтед  Пресс.  -  Он  будет  совсем
маленький - не больше отделения для перчаток.
   - А для чего он?
   - Да почти для всего. Он будет контролировать режим двигателя - состояние
свечей, подачу горючего и прочее.  Будет  следить  за  выхлопными  газами  и
предупреждать о загрязнении воздуха. Это явится настоящей  революцией  и  во
многих других областях.
   - Например? - спросила журналистка из "Ньюсуик".
   - Компьютер будет думать за водителя и исправлять его ошибки прежде,  чем
тот  сообразит,  какую  промашку  он  допустил.  Компьютер  будет  управлять
тормозами с независимым приводом на каждое колесо в отдельности,  чтобы  при
заносе машина  сохраняла  устойчивость.  На  автомобилях  будут  установлены
радары, которые просигналят  водителю,  если  идущая  впереди  машина  вдруг
снизит скорость или вы  сами  слишком  приблизитесь  к  ней.  В  критической
дорожной обстановке компьютер автоматически погасит скорость вашей машины  и
притормозит ее,  и,  поскольку  компьютер  реагирует  на  все  быстрее,  чем
человек, это приведет к  сокращению  числа  аварий.  На  шоссе  можно  будет
подключаться   к   автоматическому   радарному   устройству,   регулирующему
транспортные потоки, а недалек и тот день, когда  наземный  транспорт  будет
контролироваться с помощью космических спутников.
   Адам поймал одобрительный взгляд Джейка Эрлхема и сразу понял, почему тот
так на него посмотрел. Ему удалось перехватить инициативу в этой беседе,  то
есть применить ту тактику, на которой всегда  настаивал  отдел  по  связи  с
общественностью.
   - Все эти перемены, - продолжал Адам, - приведут к тому,  что  внутренний
вид салона машины, особенно та его часть, где сидит  водитель,  в  ближайшие
годы  существенно  изменится.  Наличие  компьютера  заставит  нас   изменить
большинство приборов. Так, например, мы уже сейчас можем твердо сказать, что
указатель уровня горючего в баке отживает свой век; его место займет прибор,
который будет показывать, на сколько миль вам еще хватит горючего при данной
скорости. На маленьком экранчике водитель  прочтет  информацию  о  дороге  и
предупреждающих   знаках,   поступающую    с    установленных    на    шоссе
электромагнитных датчиков. Сидящему  за  рулем  трудно  бывает  разглядывать
придорожные указатели - эта система информации уже изжила себя,  -  и  шофер
часто проскакивает мимо, не замечая знаков. А когда они будут  появляться  в
машине, прямо у него перед носом, он их не пропустит. Далее, если  вы  едете
по новой дороге, вам достаточно будет вставить кассету в магнитофон, как  вы
это делаете сейчас для  развлечения.  В  вашем  автомобиле  будет  приемник,
работающий в одном диапазоне с системой дорожного оповещения,  и  вы  будете
получать звуковые и визуальные указания с  экрана.  Ваш  автомобиль  снабдят
передатчиком, работающим в определенном диапазоне частот. Эта система  будет
действовать в масштабах всей страны, так что водитель в случае необходимости
сможет запросить по радио о любой помощи.
   Корреспондент Ассошиэйтед Пресс вскочил с места.
   - Могу я воспользоваться телефоном? - спросил он Эрлхема.
   Тот спрыгнул с подоконника  и  направился  к  двери,  жестом  дав  понять
журналисту, чтобы он следовал за ним.
   - Я сейчас найду вам какой-нибудь укромный уголок. Остальные тоже  начали
вставать. Дождавшись, когда представитель телеграфного агентства выйдет, Боб
Эрвин из "Ньюс" спросил:
   - Кстати, насчет этого компьютера. Он уже будет на "Орионе"?
   Черт бы побрал этого Эрвина! Адам понял,  что  его  загнали  в  угол.  Он
должен был бы ответить "да", но ведь это пока еще секрет. Если же он ответит
"нет", то со временем журналисты уличат его во лжи.
   - Вы же знаете, что я не могу говорить об "Орионе", Боб, - сказал Адам.
   Журналист усмехнулся. Он все понял: Адам ведь не сказал "нет".
   - М-да!.. - изрекла брюнетка из "Ньюсуик". Теперь, когда она встала,  она
оказалась выше и тоньше. - Здорово это вы повернули разговор и увели его  от
тех проблем, из-за которых мы здесь и собрались.
   - Если это кто-нибудь и сделал, то не я. - Адам смотрел ей прямо в глаза.
Они  у  нее  были  словно  голубые  льдинки,  насмешливые,  оценивающие.  Он
почувствовал,  что  не  прочь  был  бы  встретиться   с   нею   при   других
обстоятельствах и не как с оппонентом. Он улыбнулся. - Я всего лишь  обычный
чиновник в автомобильной промышленности, который старается смотреть на  дело
с двух сторон.
   - Вот как! - Ее глаза по-прежнему с насмешкой в упор смотрели на него.  -
В таком случае, может быть, ответите мне честно на такой вопрос: что, подход
к делу в автомобильной промышленности действительно начал  меняться?  -  Она
заглянула в свой блокнот.  -  Крупные  автомобильные  фирмы  решили  наконец
шагать в ногу со временем и  начали  считаться  с  новыми  идеями  об  общей
ответственности, о развитии общественного сознания, о реалистическом подходе
к изменению шкалы ценностей, включая и автомобили? Вы искренне считаете, что
интересы  потребителей  будут  приниматься  во  внимание?  И   действительно
наступает новая эра, как вы сказали? Или все  это  только  ширма,  созданная
вашими адвокатами по связи с общественностью, тогда как  на  самом  деле  вы
надеетесь, что внимание, под  прожектором  которого  вы  сейчас  находитесь,
перекинется на что-нибудь другое и все вернется на свои места и  станет  как
прежде, когда вы действовали, как хотели? Действительно ли вы заинтересованы
в  том,  чтобы  способствовать   охране   окружающей   среды   и   повышению
безопасности, или вы обманываете и себя, и нас? Quo vadis? Вы помните,  чему
вас учили по-латыни, мистер Трентон?
   - Да, - ответил Адам, - помню. Quo  vadis?  Камо  грядеши?..  Стародавний
вопрос, который задает себе  человечество  на  протяжении  всей  истории,  -
вопрос, обращенный к цивилизациям, народам, индивидуумам, группам  людей,  а
теперь даже к одной из отраслей промышленности.
   - Послушайте, Моника, -  вмешался  Элрой  Брейсуэйт.  -  Это  вопрос  или
выступление?
   - И то и другое. - Девица из "Ньюсуик" одарила Серебристого Лиса холодной
улыбкой. - Если для вашего понимания это слишком сложно, я могу разбить свой
вопрос на несколько и употреблять более короткие слова.
   В эту минуту, проводив корреспондента АП, в комнату вошел  вице-президент
по связи с общественностью.
   - Джейк, - обратился к нему вице-президент по модернизации  продукции,  -
что-то эти пресс-конференции стали совсем не такими, как раньше.
   - Если  вы  хотите  сказать,  что  мы  стали  более  агрессивными,  менее
почтительными, -  сказал  корреспондент  "Уолл-стрит  джорнэл",  -  так  это
потому, что нас, репортеров, учат быть такими и наши редакторы велят,  чтобы
мы влезали вам в печенки. Я думаю,  что  в  журналистике,  как  и  во  всем,
появилось нечто новое. - И задумчиво добавил:
   - Мне это порой дается с трудом.
   - Ну, а мне - нет, - сказала девица из "Ньюсуик", - и у меня еще  остался
один вопрос, на который я не получила ответа. - Она повернулась к Адаму. - Я
задала его вам.
   Адам медлил. Quo vadis? Этот вопрос, только  иначе  сформулированный,  он
иной раз задавал и себе. Однако, отвечая на него сейчас,  в  какой  мере  он
может позволить себе быть честным?
   Элрой Брейсуэйт вывел его из затруднения.
   - Если Адам не возражает, -  вмешался  Серебристый  Лис,  -  я,  пожалуй,
отвечу за него. Вопреки вашим умозаключениям, Моника,  должен  вам  сказать,
что наша компания - а точнее, вся наша автопромышленность -  всегда  считала
себя ответственной перед публикой, более  того,  она  сознает  свою  роль  в
обществе, причем уже многие годы. Что же до учета пожеланий потребителей, то
мы всегда с ними считались - задолго до того, как слово "потребитель" начало
употребляться теми...
   Округлые фразы нанизывались одна на  другую.  Адам  испытывал  облегчение
оттого, что не  он  отвечает  на  вопрос  брюнетки.  Несмотря  на  всю  свою
увлеченность любимым делом, он, будучи человеком честным,  вынужден  был  бы
высказать некоторые сомнения.
   Тем не менее он был искренне рад, что пресс-конференция подошла к  концу.
Ему не терпелось вернуться к своим "игрушкам", среди которых,  как  любящая,
но требовательная женщина, его ждала новая модель - "Орион".

Глава 5

   В центре моделирования - примерно в миле от административного здания, где
проходила пресс-конференция,  -  как  всегда,  сильно  пахло  гипсом.  Люди,
работавшие здесь, утверждали, что через некоторое  время  человек  перестает
замечать этот несильный, но стойкий запах серы и  глицерина,  исходивший  из
десятков  тщательно   охраняемых   конструкторских   бюро   и   лабораторий,
опоясывавших круглое строение в  центре.  Здесь  в  гипсе  рождались  модели
будущих машин.
   Однако посетители с отвращением морщили нос, почувствовав запах.  Правда,
посетителей-то бывало здесь не так уж и много.  Большинство  допускалось  не
дальше приемной или одной из полдюжины комнат, расположенных за ней, но  все
равно охрана проверяла их при входе  и  выходе,  при  них  постоянно  кто-то
находился и им выдавали цветные значки, строго ограничивавшие зону допуска.
   Государственные тайны и атомные секреты охраняются порой менее тщательно,
чем эскизы деталей будущих машин.
   Даже  дизайнеры,  постоянно  работающие  в  компании,  не   имеют   права
свободного передвижения по территории центра. Младших сотрудников  допускают
в одно или два конструкторских бюро, - лишь с годами  они  получают  большую
свободу.  Эти  меры  предосторожности  отнюдь  не  бессмысленны.  Дизайнеров
нередко переманивают другие компании, и, поскольку в каждом  конструкторском
бюро или лаборатории разрабатывается какой-то свой секрет,  чем  больше  для
сотрудника закрыто дверей, тем меньше знаний,  уходя,  он  уносит  с  собой.
Обычно дизайнеры знают о работе  над  новыми  моделями  лишь  то,  что,  как
говорят  военные,  "строго  необходимо".  Однако  для  дизайнеров,   которые
состарились на работе и уже "привязаны" к компании благодаря  появившимся  у
них акциям  и  перспективам  высокой  пенсии,  делаются  послабления,  и  им
выдается особый значок, который носят как боевую медаль,  ибо  он  открывает
многие двери. И тем не менее бывают проколы: время от  времени  какой-нибудь
видный старший дизайнер переходит к конкуренту, предложившему такие условия,
которые перевешивают  все  другие  соображения.  И  с  его  уходом  компания
оказывается отброшенной на многие годы назад. Некоторые  дизайнеры  за  свою
жизнь перебывали во всех крупных автомобильных компаниях, хотя у  "Форда"  и
"Дженерал моторс" есть неписаное соглашение о том, что ни одна из корпораций
не переманивает - во всяком  случае,  открыто  -  дизайнеров  другой.  Менее
щепетильна на этот счет компания "Крайслер".
   Лишь   несколько   человек   -   руководители   проектов   и   начальники
конструкторских бюро - допускались во все помещения центра. Одним из них был
Бретт Дилозанто. В то утро он не спеша  шел  в  конструкторское  бюро  Х  по
приятному, засеянному травой двору. В данный момент  это  бюро  имело  здесь
такое же значение, как Сикстинская капелла в Ватиканском дворце.
   Заслышав шаги Бретта Дилозанто, охранник оторвал взгляд от газеты.
   - Доброе утро, мистер Дилозанто. - И, окинув взглядом молодого дизайнера,
легонько присвистнул. - Да на вас же без темных очков смотреть нельзя!
   Бретт Дилозанто рассмеялся. Он и без того был весьма колоритной фигурой -
длинные, подстриженные по последней моде волосы, спускавшиеся до  подбородка
баки и аккуратная вандейковская бородка; сегодня  к  тому  же  на  нем  была
розовая рубашка с сиреневым галстуком, брюки и туфли в тон галстука и  белый
кашемировый пиджак.
   - Нравится, а?
   Охранник ответил не сразу. Это был уже седеющий бывший солдат, раза в два
старше Бретта.
   - Скажем прямо, сэр, другого такого не встретишь.
   - Единственная разница между вами и мной. Эл, то, что  я  сам  придумываю
себе униформу. - И спросил, кивнув на дверь конструкторского бюро:
   - Много там сегодня народу?
   - Да все те же, что и всегда, мистер Дилозанто. Ну, а что там  происходит
- не знаю, потому что, когда я пришел,  мне  сказали:  "Повернись  спиной  к
двери и гляди прямо перед собой".
   - Вы разве не знаете, что там "Орион"? Вы же наверняка видели машину.
   - Да, сэр, видел. Когда приезжали шишки для приема, ее  ведь  перевели  в
демонстрационную.
   - И как она вам показалась? Охранник улыбнулся.
   - Сейчас скажу, мистер Дилозанто, как она мне показалась.  По-моему,  она
вся в вас.
   Бретт  вошел  в  здание,  и  дверь  плотно  закрылась  за  ним.   "Ничего
удивительного, если это в самом деле так", - подумал