дал  инстинктивным  даром  руководить
людьми, что сразу почувствовал опытный в таких делах Уингейт. Неужели  Бретт
всю свою жизнь будет заниматься только автомобильным моделированием?
   За разговором  они  незаметно  добрались  до  перекрестка  Блэйн-авеню  и
Двенадцатой улицы. Перед облезлым, обшарпанным домом они вышли из машины,  и
Уингейт запер ее на ключ.
   Как обычно, в воздухе стоял резкий запах гнилья и отбросов.
   Поднимаясь по скрипучей  деревянной  лестнице  на  третий  этаж,  Уингейт
вспомнил, что обещал Ролли и Мэй-Лу назваться по  имени,  чтобы  они  узнали
его. Но представляться ему не понадобилось.
   Входная дверь, которую он велел им закрыть, была распахнута настежь.  Она
явно была взломана.
   Леонард  Уингейт  и  Бретт  вошли.  В  квартире  была  лишь  Мэй-Лу.  Она
складывала одежду в картонную коробку.
   - Где Ролли? - спросил Уингейт.
   - Ушел, - не поднимая глаз, ответила она.
   - Куда ушел?
   - Пришли несколько парней. И забрали его.
   - Давно это было?
   - Сразу после того, как вы ушли, мистер. - Мэй-Лу повернула голову. И они
увидели, что она плачет.
   -  Послушайте,  -  сказал  Бретт,  -  если  вы  сможете  описать  их,  мы
предупредим полицию.
   Леонард Уингейт покачал головой. Он знал, что они опоздали. Вообще-то  он
с самого начала понимал, что было слишком поздно. Знал он и то,  как  теперь
поступят он и Дилозанто. Повернутся и уйдут. Как уходят многие  в  Детройте.
"Как отступили от Меня священники и левиты".
   Бретт молчал.
   - И как же вы теперь? - спросил Уингейт Мэй-Лу.
   - Как-нибудь перебьемся, - ответила она, закрывая крышку коробки.
   Бретт сунул руку в карман, но Уингейт жестом остановил его.
   - Я сам, - проговорил он.
   Уингейт вынул все деньги, какие у него были в кармане, и вложил их Мэй-Лу
в руку.
   - Мне очень жаль, - сказал Уингейт, повернувшись к ней. -  Это,  конечно,
пустяк. Но я хочу, чтобы вы знали: мне действительно очень жаль.
   Выйдя на улицу, они обнаружили, что правая дверца машины висит на петлях,
стекло разбито. Оба пальто, лежавшие на заднем сиденье, исчезли.
   Леонард Уингейт привалился к крыше автомобиля и уткнулся лицом в согнутый
локоть. Когда он поднял голову, Бретт увидел, что в глазах у него слезы.
   - О Господи! - вздохнул Уингейт. И воздел руки к черному ночному небу.  -
О Господи! Какой же это жестокий город!
   Труп Ролли Найта так и не нашли. Он просто исчез.

Глава 31

   - Речь-то ведь идет не обо мне, а о вас, - сказал Адам Бретту  Дилозанто.
- Но я не был бы вам другом, если бы не сказал, что,  по-моему,  вы  слишком
спешите и допускаете огромную ошибку.
   Время близилось к полуночи, и все пятеро - Адам, Эрика, Барбара, Бретт  и
Уингейт - сидели в квартире Бретта. Уингейт с  Бреттом  приехали  из  города
всего полчаса назад. Настроение у всех было подавленное. Когда они  обсудили
историю  с  Ролли  Найтом,  Бретт  объявил,   что   намеревается   уйти   из
автомобильной промышленности и завтра  же  подаст  официальное  прошение  об
отставке.
   Адам никак не мог успокоиться:
   - Но ведь через пять лет вы можете возглавить центр моделирования!
   - Было время, - сказал Бретт, - когда я только об этом и  мечтал.  Мечтал
стать таким, как Херли Иэрл, или Билл Митчелл, или Джин Бординэт, или  Элвуд
Энджел  <Конструкторы   и   дизайнеры,   сделавшие   блестящую   карьеру   в
автомобильных  корпорациях   Большой   тройки   и   открывшие   впоследствии
собственные фирмы.>.
   Поймите меня правильно. Я считаю, что все они были великие,  а  некоторые
из них остались великими до сих пор. Но не мое это дело - вот и все.
   - Есть, по-видимому, и другие  мотивы,  не  так  ли?  -  заметил  Леонард
Уингейт.
   -  Да,  конечно.  Я  считаю,  что  автомобильные  магнаты,   занимающиеся
долгосрочным  планированием  в  собственных  интересах,  палец  о  палец  не
ударили, чтобы как-то улучшить жизнь тех, кто на них работает.
   - Возможно, раньше так оно и было, - возразил Адам. - Но теперь... Теперь
все изменилось  или  быстро  меняется  к  лучшему.  Это  бросается  в  глаза
буквально каждый день - в  отношении  хозяев  к  существующим  проблемам,  в
чувстве ответственности  перед  покупателем,  в  качестве  выпускаемых  нами
автомобилей,  в  контактах  с  правительством,  в  признании  самого   факта
существования потребителей. Сейчас это уже совсем иной бизнес, чем,  скажем,
два или три года назад.
   - Хотелось бы верить, что это именно так, -  заметил  Бретт,  -  хотя  бы
потому, что вы в этом убеждены. Но я, к сожалению, не  могу,  и  в  этом  не
одинок. В общем, не хочу я больше гнуть спину.
   - И чем же вы займетесь? - спросила Эрика.
   - Если хотите знать правду, - сказал Бретт, - то я и сам не знаю.
   - Я не удивлюсь, - проговорил Адам, - если вы ударитесь в политику.  Если
это будет так, то можете не сомневаться: я  не  только  отдам  за  вас  свой
голос, но и внесу свой вклад в кампанию за ваше выдвижение.
   - И я тоже, - сказал Уингейт. Странно,  что  только  сегодня  вечером  он
зримо  ощутил  качества  Бретта,  позволяющие  ему  руководить   людьми,   и
задумался, как долго он еще будет заниматься конструированием автомобилей.
   Бретт ухмыльнулся:
   - В один прекрасный день это обойдется вам обоим в кругленькую сумму! Вот
попомните.
   - Но прежде всего, - вставила Барбара, - он будет  писать.  Даже  если  я
буду вынуждена приковать его цепью к мольберту и кормить с ложечки.  И  если
для этого мне придется работать за двоих.
   - Раз уж мы заговорили о том, кто кого будет кормить, - сказал Бретт, - я
надумал открыть маленькое частное конструкторское бюро.
   - Уверен, что ваше бюро очень скоро превратится в процветающую  фирму,  -
заметил Адам. - Но и вкалывать вам придется покрепче, чем до сих пор.
   - Вот этого-то я и боюсь, - вздохнул Бретт. И все-таки, подумал Бретт, он
будет сам себе хозяин, отвечать только за себя. Именно  к  этому  он  больше
всего и стремился, так же как и Барбара. Бретт окинул  ее  взглядом,  полным
любви, которая переполняла его душу. Какие  бы  испытания  ни  выпали  им  в
жизни, Бретт твердо знал, что вдвоем они все преодолеют.
   - Ходят слухи, - обращаясь к Адаму,  заметила  Барбара,  -  что  вы  тоже
намерены расстаться с компанией?
   - Где же это вы услышали?
   - Право, не знаю. Кто-то говорил.
   Адам подумал,  что  в  Детройте  нелегко  хранить  тайны.  Видимо,  Перси
Стайвезент или кто-то из близких ему людей не умеет держать язык за зубами.
   - Ну, так это верно? - не отступалась Барбара.
   - Я действительно получил предложение, - сказал Адам. - И какое-то  время
всерьез подумывал его принять. Но решил отказаться.
   Вчера или позавчера Адам позвонил Перси Стайвезенту и сообщил ему, что не
видит смысла в поездке  в  Сан-Франциско.  Он  посвятил  себя  автомобилю  и
останется верен ему.
   Адам понимал, что в автомобильной промышленности многое оставляет  желать
лучшего,  но  значительно  большее  казалось  совсем  неплохим.  Ведь   чудо
современного автомобиля заключается не в  том,  что  он  иногда  выходит  из
строя, а в том, что он в большинстве случаев исправно служит человеку. Не  в
том, что он стоит дорого, а  в  том,  что  при  всех  использованных  в  нем
удивительных достижениях конструкторской и технической мысли  он  стоит  так
дешево. Не в том, что по его вине возникают пробки на дорогах  и  происходит
загрязнение воздуха, а в том, что впервые в  истории  он  подарил  свободным
мужчинам и женщинам то, к  чему  они  больше  всего  стремились,  -  свободу
передвижения.
   Поэтому  для  ответственного   дизайнера,   который   стремится   разумно
организовать свою производственную деятельность, нет и не может  быть  более
привлекательной сферы приложения усилий.
   - На одни и те же вещи мы смотрим по-разному, - сказал Адам Барбаре. - Во
всяком случае, я свой голос отдал Детройту.
   Некоторое время спустя Трентоны простились и уехали.

***

   От Уэст-Мэпл до озера Куортон  совсем  недалеко.  Пока  они  ехали,  Адам
сказал:
   - Сегодня вечером ты почти все время молчала.
   - Просто я предпочитала слушать, что говорят другие, - ответила Эрика,  -
и думать про себя. Кроме того, мне хотелось, чтобы мы были только  вдвоем  и
никто не мешал мне что-то тебе сказать.
   - Тогда ты можешь сделать это сейчас.
   - Знаешь, у меня такое впечатление, что я беременна. Поэтому веди  машину
осторожнее. Не дергай резко!
   - Хорошо еще, - проговорил Адам, сворачивая в какой-то проезд, -  что  ты
не сказала мне об этом в час пик да еще на самом оживленном шоссе.
   - А что это за проезд?
   - А разве это так важно, черт возьми?  -  воскликнул  Адам.  Он  заключил
Эрику в свои объятия и нежно ее поцеловал.
   Эрика  от  волнения  едва  подавила  в  себе  приступ  смеха  и  чуть  не
расплакалась.
   - В Нассау ты был со мной как тигр. Видимо, там все и произошло.
   - И очень хорошо, - прошептал Адам, подумав про себя: для них обоих  это,
наверное, самое большее, о чем только можно мечтать, Некоторое время спустя,
когда они продолжили свой путь, Эрика сказала:
   - Интересно, что скажут на это Грег и Кэрк? У  тебя  ведь  двое  взрослых
сыновей, а тут еще в семье вдруг появится младенец.
   - Для них это будет большая радость. Потому что они любят тебя. Точно так
же, как и я. - Он дотронулся до ее руки. - Я завтра же позвоню им и обо всем
расскажу.
   - Похоже, - проговорила она, -  мы  с  тобой  вдвоем  можем  еще  кое-что
создать.
   "Это верно!" - подумал он вне себя от  радости.  Ведь  его  жизнь  обрела
теперь новый смысл.
   Сегодня у него есть Эрика и полная смысла жизнь.
   А завтра и во все последующие дни в мыслях у него будет "Фарстар".