цепи.
   "А, дьявол с ним, - подумал Ролли. - Только  бы  скорее  прошло  время  и
скорее закончился этот проклятый день". И он, не размышляя,  бросил  болт  в
цепной привод.
   Но  ничего  не  произошло  -  конвейер  протащил  болт  вперед,  и  через
какую-нибудь минуту он исчез из виду. Только тут Ролли заметил, что стоявшие
поблизости рабочие - в основном  чернокожие  -  распрямились  и  с  ухмылкой
смотрят на него. Ролли был озадачен: все явно чего-то ждали. Но чего?
   Конвейер остановился. Остановился без предупреждения - без  визга  и  без
встряски. Это произошло совсем незаметно: иные поглощенные работой люди лишь
через несколько секунд обнаружили, что конвейер, на  котором  они  работают,
стоит, а не движется вперед.
   Секунд десять все было тихо. Только рабочие вокруг Ролли смотрели  теперь
на него с уже откровенной ухмылкой.
   Затем началось что-то несусветное. Включилась аварийная  сигнализация.  В
головной части конвейера поднялся  гвалт.  Вскоре  где-то  в  недрах  завода
взвыла сирена - сначала приглушенно, потом все громче и громче.
   Те, кто работал здесь уже давно, знали, что случилось: они заметили,  как
шептались Ролли и негр-рабочий с волосами, подстриженными шаром.
   Брошенный Найтом болт попал в звено цепи, которая спокойно протащила  его
вперед. Но, достигнув шестерни, болт оказался между шестерней и цепью. Звено
в цепи лопнуло. Привод  разлетелся  на  части.  Конвейер  замер.  И  в  одно
мгновение семьсот рабочих остались без  дела,  хотя  согласно  коллективному
договору жалованье им продолжало идти.
   Прошло еще несколько секунд. Вой сирены  нарастал,  становясь  все  более
оглушительным.  Все,  кто  находился  в  широком  проходе  у   конвейера   -
контролеры,  подносчики,  рассыльные  и  прочие,   -   поспешно   отступили,
освобождая пространство. Все механизмы - вильчатые подъемники,  электрокары,
юркие электромобили для начальства - отъехали в  сторону  и  замерли.  Из-за
выступа стены выскочил желтый грузовичок с красной мигалкой  на  крыше.  Это
была аварийная машина с тремя  ремонтниками,  необходимыми  инструментами  и
сварочным агрегатом. Один из рабочих сидел  за  рулем,  двое  других  висели
где-то сбоку, уцепившись за установленные сзади кислородные баллоны. Впереди
у конвейера стоял мастер и, размахивая руками,  показывал  ремонтникам,  где
произошла авария. Грузовичок с  оглушительным  ревом  промчался  мимо  Ролли
Найта - мелькнуло большое  желто-красное  пятно,  в  ушах  заломило  от  воя
сирены.  Машина  резко  затормозила  и  остановилась.   Из   нее   выскочили
ремонтники.
   На любом автомобильном  заводе  внезапная  остановка  конвейера  является
чрезвычайным происшествием, с которым  может  сравниться  разве  что  пожар.
Каждая минута остановки конвейера обходится в целое состояние  -  потери  на
жалованье, административных расходах, стоимости простоя оборудования, - и ни
одна из этих потерь невозместима. Можно посмотреть на это и под  иным  углом
зрения: когда конвейер работает, с него каждые пятьдесят секунд сходит новая
машина. Следовательно, при аварийной остановке  конвейера  каждые  пятьдесят
секунд производству наносится ущерб, равный стоимости одной машины.
   Поэтому прежде всего необходимо снова запустить  конвейер,  а  потом  уже
выяснять, как это случилось.
   Бригада ремонтников, поднаторевшая на разных аварийных  ситуациях,  точно
знала, что надо делать. Определив, в каком месте  произошел  разрыв  цепного
привода, ремонтники стали удалять лопнувшее звено и приваривать  новое.  Как
только грузовичок остановился, сразу вспыхнули ацетиленовые горелки.  Работа
шла в бешеной спешке. Если что-то не ладилось, ремонтировали на скорую  руку
- лишь бы оживить конвейер. Позже, когда конвейер остановится на  пересменок
или на обед, качество ремонта спокойно проверят и сделают все понадежнее.
   Один из рабочих-ремонтников дал знак Фрэнку Паркленду - мастеру,  который
поддерживал связь по телефону с ближайшим контрольным  пунктом:  "Пускайте!"
Эта команда была тотчас передана. На контрольном пункте включили  рубильник.
Конвейер ожил. Семьсот рабочих, охотно воспользовавшихся  передышкой,  вновь
взялись за дело.
   С момента  остановки  конвейера  до  его  запуска  прошло  четыре  минуты
пятьдесят пять секунд. Это означало, что завод недовыпустил пять с половиной
автомобилей, или понес убытки более чем в шесть тысяч долларов.
   Ролли Найт хоть и трясся от страха, но толком так  и  не  понял,  что  же
произошло.
   Впрочем, он довольно скоро это узнал.
   Вдоль конвейера, насупившись,  шел  большой,  широкоплечий  мастер  Фрэнк
Паркленд. В руке он держал погнутый четырехдюймовый  болт,  который  передал
ему один из рабочих-ремонтников.
   Мастер остановился и, держа злополучный болт на ладони, сказал:
   - Болт подбросили не иначе как на этом участке - это точно. Где-то здесь,
между двумя группами шестеренок. Кто это сделал? Может, кто-нибудь видел?
   В ответ люди только качали головой. И Фрэнк  Паркленд  шел  дальше  вдоль
конвейера, снова и снова повторяя свой вопрос.
   Когда мастер  приблизился  к  группе,  монтировавшей  двигатели,  молодой
рабочий-негр с густой копной волос так и покатился  со  смеху.  Не  в  силах
выговорить ни слова, он жестом указал на Ролли Найта.
   - Да вот же он, босс! Я  сам  видел,  как  он  бросил.  Работавшие  рядом
заливались смехом вместе с ним. Хотя все хохотали над Ролли, он инстинктивно
чувствовал, что это смех беззлобный. Просто шутка,  веселый,  но  грубоватый
розыгрыш. Ну, какие тут могут быть последствия? Ведь конвейер-то остановился
всего на несколько минут. Ролли почувствовал, что и его разбирает  смех,  но
тут он поймал на себе взгляд Паркленда и замер.
   - Это ты сделал? - спросил мастер, буравя взглядом  Ролли.  -  Ты  бросил
болт в цепь?
   Лицо  Ролли  сразу  выдало  его.  От  внезапного  страха,  который  из-за
усталости он не в состоянии был скрыть, даже глаза его побелели. От  обычной
нагловатости не осталось и следа.
   Паркленд резко крикнул:
   - Вон отсюда, немедленно!
   Ролли Найт отошел от конвейера. Его место тотчас  занял  другой  рабочий,
которого жестом подозвал мастер.
   - Номер? - Ролли назвал номер, который заучил накануне. Паркленд столь же
сурово велел назвать и фамилию и все это записал. - Ты новичок, да?
   - Угу. - Тьфу ты ну ты! Вечно одно и то же. Расспрашивают,  расспрашивают
- конца краю нет их  расспросам.  Белый,  даже  когда  дает  тебе  под  зад,
непременно еще измажет дерьмом.
   - То, что ты сделал, называется саботажем. Знаешь, что за это бывает?
   Ролли пожал плечами. Он понятия не имел, что значит "саботаж", но ему  не
понравилось, как звучит это слово. Теперь-то уж его наверняка  уволят  -  он
заранее смирился с этой мыслью, как  смирился  с  потерей  работы  несколько
недель назад. Сейчас его интересовало только одно: чего еще  они  могут  ему
пришить. По тому, как  кипятился  этот  тип,  он,  если  только  сможет,  уж
постарается ему насолить, Вдруг за спиной Паркленда кто-то сказал:
   - Фрэнк, смотри: мистер Залески. Мастер обернулся. Но не двинулся с места
- стоял и смотрел на приближавшегося заместителя директора.
   - Что случилось, Фрэнк?
   - А вот что, Мэтт. - И Паркленд протянул ему покореженный болт.
   - Умышленно?
   - Я как раз выясняю, - произнес он тоном, подразумевавшим: дай, мол,  мне
самому разобраться!
   - О'кей! - Залески холодно посмотрел  на  Ролли  Найта.  -  Но  если  это
саботаж, мы не будем нянчиться. И ты знаешь,  что  профсоюз  нас  поддержит.
Напиши мне рапорт, Фрэнк. - Он кивнул и пошел прочь, Фрэнк Паркленд и сам не
знал, что помешало ему назвать саботажником стоявшего перед ним рабочего. Он
мог бы сделать это и тут же уволить его: такой шаг  остался  бы  без  всяких
последствий.  Вдруг  такая  развязка  показалась   ему   чересчур   простой.
Низкорослый, тощий парень походил скорее на жертву, чем на преступника. Да и
не стал бы он так подставляться, если б знал, что к чему. Он протянул  Ролли
болт-улику.
   - Ты понимал, к чему это приведет?
   Ролли посмотрел на Паркленда, возвышавшегося над ним словно башня. В иной
обстановке Ролли выразил бы в этом взгляде всю свою ненависть, но сейчас  он
слишком устал. И лишь покачал головой.
   - Но теперь-то ты знаешь.
   Вспомнив, какой поднялся крик, шум, потом - вой сирены, вспышки  мигалки,
Ролли невольно осклабился.
   - Угу, мистер!
   - Тебя кто-нибудь подучил бросить? Ролли скорее почувствовал, чем увидел,
что все вокруг смотрят на него, но уже без улыбки.
   - Так как же? - настаивал мастер. Ролли молчал.
   - Может, тот, кто указал на тебя?
   Рабочий с волосами, подстриженными шаром,  низко  согнулся,  устанавливая
очередной двигатель.
   Ролли покачал головой. Если представится случай, он сведет счеты сам.  Но
не таким образом.
   - Ну что же, - произнес Паркленд, - не знаю почему, но мне  кажется,  что
тебя кто-то околпачил, хотя, может, я сам себя сейчас околпачиваю. -  Мастер
свирепо посмотрел на Ролли, словно тот вынуждал его идти на уступки.  -  То,
что произошло, будем считать случайностью. Но теперь я глаз с тебя не спущу,
запомни это. - И он резко прикрикнул:
   - А ну, живо за работу!
   И Ролли, к своему великому изумлению,  благополучно  доработал  до  конца
смены, устанавливая прокладки под щитки приборов.
   Ролли, конечно, знал, что так просто эта  история  не  кончится.  Уже  на
следующий день он стал мишенью оценивающих  взглядов  и  насмешек.  Поначалу
шутки носили беззлобный характер, но он понимал, что они  могут  стать  куда
более ядовитыми, если окружающие решат, что Ролли Найтом  можно  помыкать  и
безнаказанно над ним издеваться. Для человека, которого угораздило  снискать
такую репутацию, если он не сумеет ее опровергнуть, жизнь  может  обернуться
мукой и даже стать опасной: монотонность  работы  на  конвейере  вызывает  в
людях желание развлечься, порой даже жестоко.
   На четвертый день работы Ролли во  время  обеденного  перерыва  произошла
обычная свалка, когда несколько сот человек рванулись со своих  мест,  чтобы
побыстрее занять очередь в кафетерии: им надо  было  успеть  получить  пищу,
быстро ее проглотить, забежать в туалет, при желании -  вымыть  руки,  чтобы
смыть грязь или масло (мыть руки до еды считалось  нецелесообразным),  затем
назад в цех, и все это - за какие-нибудь полчаса. Среди толпы  Ролли  увидел
того самого рабочего с  густой  копной  волос.  Он  стоял  в  группе  других
рабочих, и все они, покатываясь со смеху, смотрели на Ролли. Когда несколько
минут спустя подошла очередь Ролли, кто-то грубо толкнул его, и  весь  обед,
за который он заплатил, полетел на пол, а там его растоптали в один миг.  На
первый взгляд это была неприятная случайность, но Ролли отлично понял, что к
чему. Он так и остался в тот день без еды: времени стоять  снова  в  очереди
уже не было.
   Когда его толкнули, он услышал щелчок и в чьей-то руке  мелькнуло  лезвие
ножа. В следующий раз, подумал Ролли, его толкнут посильнее и могут  пырнуть
ножом, а то  и  прирезать.  Он  не  стал  убеждать  себя,  что  это  дико  и
несправедливо. Завод, где работают  тысячи,  -  все  равно  что  джунгли,  и
действует тут один закон - закон джунглей, потому  надо  дождаться  удобного
случая, чтобы нанести ответный удар.
   Хотя Ролли понимал, что время работает против него, он терпеливо ждал. Он
знал, что случай подвернется. И случай подвернулся.
   В последний день  рабочей  недели  -  в  пятницу  -  ему  снова  поручили
устанавливать двигатель на шасси. Ролли трудился в паре с  пожилым  рабочим,
крановщиком, на монтаже двигателей, а неподалеку от них стоял тот самый негр
с волосами, подстриженными шаром.
   - Ох, малый, что-то у меня ухо зачесалось! К чему бы это? -  сказал  тот,
когда Ролли подошел к ним в конце обеденного перерыва, за несколько минут до
пуска конвейера. - Может, ты снова устроишь нам передых?  -  И  он  обхватил
Ролли за плечи. Окружающие загоготали.  Кто-то  хлопнул  Ролли  по  плечу  с
другой стороны. Вроде бы все было вполне доброжелательно, однако  Ролли  был
малый хлипкий и от этого "дружеского похлопывания" чуть не упал.
   Случай,  на  который  он  рассчитывал,  представился  ему  часом   позже.
Продолжая  выполнять  свою  работу,  Ролли  Найт  старательно  наблюдал   за
передвижениями  и  местонахождением   своих   соседей,   которые   следовали
определенной схеме, лишь изредка отступая от нее.
   Каждый двигатель опускался на шасси сверху на цепях и блоках,  управление
которыми производилось с помощью трех кнопок - "вверх",  "стоп",  "вниз",  -
расположенных на тяжелом  электрическом  кабеле,  висевшем  над  конвейером.
Обычно  крановщик  сам  нажимал  на  кнопки,  но  Ролли  тоже  научился  ими
манипулировать.
   Третий член бригады монтажников  -  в  данном  случае  негр  с  волосами,
подстриженными шаром, - переходил с одного участка  на  другой,  помогая  то
одному, то другому по мере надобности.
   Хотя бригада работала проворно, двигатели  ставили  на  место  с  большой
осторожностью, тщательно проверяя, прежде чем нажать на кнопку "вниз", чтобы
не отдавить кому-либо руки.
   Случалось, что бензиновые  и  воздушные  шланги  двигателя  цеплялись  за
переднюю подвеску шасси. Приходилось на  какой-то  миг  прерывать  работу  -
тогда парень с густой копной волос лез под двигатель  и  распутывал  шланги.
Вот и сейчас он нырнул под двигатель. А Ролли и монтажник-крановщик стояли в
стороне.
   И тут Ролли, внимательно  следивший  за  происходящим,  улучил  момент  и
словно невзначай нажал на кнопку "вниз". Раздалось тяжелое, гулкое  "бух"  -
это полутонный двигатель  с  коробкой  передач  лег  на  свое  место.  Ролли
отпустил кнопку и незаметно отскочил в сторону.
   На какую-то долю секунды негр с волосами,  подстриженными  шаром,  замер,
словно завороженный глядя на свою руку: пальцы лежали под двигателем.  Потом
он взвыл - еще и еще; это был душераздирающий, безумный вопль боли и  ужаса,
перекрывший все прочие  звуки  вокруг,  так  что  даже  те,  кто  работал  в
пятидесяти ярдах от места происшествия, подняли голову и вытянули шею.  Негр
все вопил - жутко, безостановочно. Наконец кто-то  догадался  нажать  кнопку
аварийной остановки конвейера, потом кнопку "вверх". Двигатель пополз вверх,
и стоявшие рядом с ужасом увидели месиво из костей и  крови,  которое  всего
несколько секунд назад было пальцами человеческой руки. Ноги у пострадавшего
подкосились. Двое рабочих подхватили его, а он,  обливаясь  слезами,  выл  -
диким, нечеловеческим голосом.  Еще  какой-то  рабочий  с  посеревшим  лицом
поддерживал покалеченную  руку.  Когда  кровь  была  смыта,  конвейер  снова
включили.
   Изувеченного рабочего между тем унесли на  носилках  -  он  еще  какое-то
время продолжал кричать, пока не успокоился под  действием  морфия,  который
впрыснула ему сестра, срочно вызванная из медицинского  пункта  при  заводе.
Она наложила на разможженную руку временную повязку; когда она выпрямилась и
пошла рядом с носилками к выходу, где уже ждала "скорая помощь", белый халат
ее оказался весь в пятнах крови.
   Никто из рабочих не смотрел на Ролли.
   Через несколько минут, во время обеденного  перерыва,  Фрэнк  Паркленд  и
человек, отвечающий за технику безопасности, учинили допрос очевидцам. Здесь
же был и представитель профсоюза.
   - Как же все это произошло? - спрашивали они. Но никто толком  ничего  не
знал. А те, кто мог бы  знать,  утверждали,  что  в  тот  самый  момент  они
смотрели в другую сторону.
   - Что-то тут не так, - сказал Паркленд, глядя в упор на  Ролли  Найта.  -
Кто-то наверняка должен был видеть.
   - А кто нажал  на  кнопку?  -  спросил  человек,  отвечающий  за  технику
безопасности.
   Ответа не последовало. Рабочие лишь смущенно переступали с ноги на  ногу,
глядя куда-то в сторону.
   - И все же кто-то это сделал, - сказал Фрэнк Паркленд. - Кто же?
   Снова молчание.
   Тогда заговорил монтажник-крановщик. Казалось, он за это время постарел и
поседел, от пота его короткие волосы прилипли к коже.
   - Наверно, это сделал я. Должно быть, я  нажал  на  кнопку,  и  двигатель
опустился. - И еле слышно добавил:
   - Я думал, малый уже вытащил руки.
   - Это действительно так? Или ты  кого-то  покрываешь?  -  Паркленд  снова
проницательно посмотрел на Ролли Найта.
   - Да, так. - В голосе рабочего-крановщика звучала уверенность. Он  поднял
голову, и взгляд его встретился с глазами мастера. - Ничего не  поделаешь  -
несчастный случай. Мне очень жаль.
   - Еще бы не жаль, - сказал человек, отвечающий за технику безопасности. -
Это стоило парню руки. А кроме того, посмотри сюда! - И он указал на  доску,
где значилось:

   ЭТОТ ЗАВОД ПРОРАБОТАЛ
   1 897 560 ЧЕЛОВЕКО-ЧАСОВ
   БЕЗ ЕДИНОГО НЕСЧАСТНОГО СЛУЧАЯ

   - А теперь придется все начинать с нуля, - с горечью продолжал  он.  Судя
по всему, именно это было для него главным.
   После того, что сказал крановщик, напряженная атмосфера в цехе  несколько
разрядилась.
   - А что ему теперь будет? - спросил кто-то.
   -  Раз  это  несчастный  случай,  то  и  наказывать  некого,   -   сказал
представитель профсоюза.  И  добавил,  обращаясь  к  Паркленду  и  человеку,
отвечающему за технику безопасности:
   - Но  условия  работы  на  этом  участке  явно  не  отвечают  требованиям
безопасности. Надо принять срочные  меры,  а  то  мы  запретим  людям  здесь
работать.
   - Да не горячись ты так, - попробовал его успокоить Паркленд. -  Это  еще
надо доказать.
   - Ведь когда утром вылезаешь из постели, это тоже небезопасно, -  заметил
человек, отвечающий за технику безопасности. - Особенно если вылезать закрыв
глаза. - Он бросил сердитый взгляд на крановщика, и  вся  тройка,  продолжая
препираться, двинулась прочь от конвейера.
   Все, кого расспрашивали, вернулись на свои рабочие  места;  пострадавшего
рабочего заменили другим, который страшно нервничал, опасаясь,  как  бы  ему
тоже не придавило руки.
   С тех пор, хотя Ролли Найту не сказали ни  слова,  никто  больше  ему  не
докучал. И он знал почему. Хотя люди, находившиеся поблизости, и утверждали,
что ничего не видели, они прекрасно  понимали,  что  произошло,  поэтому  за
Ролли утвердилась репутация человека, с которым лучше не связываться.
   Сначала от одного вида раздавленной, окровавленной руки  своего  мучителя
Ролли тоже стало жутко, и его чуть не стошнило. Но как  только  изувеченного
рабочего унесли, сразу притупилась и острота происшедшего, а так как подолгу
о чем-либо размышлять было не в характере Ролли, уже  на  следующий  рабочий
день - а между этими двумя днями был уик-энд - он  считал  происшествие  для
себя исчерпанным. Впрочем, так оно и было. Последствий Ролли не  боялся.  Он
чувствовал,  что,  каковы  бы  ни  были  законы  джунглей,  с  точки  зрения
примитивной справедливости правда на его стороне, - понимали это  и  другие,
включая монтажника-крановщика, который выгородил его.
   Однако это происшествие имело и другие последствия.
   Когда кто-то оказывается в центре внимания, о нем все начинают  говорить,
и вот по заводу уже поползли слухи о том, что у Ролли была судимость. Но это
ему нисколько не повредило - скорее наоборот: по крайней мере молодежь стала
смотреть на Ролли как на героя.
   -  Говорят,  ты  отбарабанил  большой  срок?  -  обратился  к  нему  один
девятнадцатилетний парнишка. - Ну, и ты, конечно, заставил этих белых свиней
побегать, прежде чем они сцапали тебя, да?
   Другой спросил:
   - Ты, наверное, оружие с собой носишь?
   Хотя Ролли знал, что многие рабочие на заводе не расстаются с оружием под
предлогом защиты от нападений в туалетах или на стоянках автомашин,  сам  он
оружия не носил, понимая, какой при его судимостях он может  получить  срок,
если это обнаружат. Но сейчас он лишь произнес:
   - Не морочь мне голову, малыш.
   Скоро тем не менее пополз слушок о  том,  что,  мол,  этот  малый,  Найт,
всегда  ход