а, Энн,  -  обычная  проблема  замужней
женщины. По этому поводу много шутят, но шутки выдумывают люди,  с  которыми
ничего  подобного  не  происходит.  А  истина  чрезвычайно  проста:   говоря
откровенно, мне просто не хватает мужского внимания... Уже давно между  мной
и мужем ничего нет..."
   Нетерпеливо,  со  злостью  Эрика  скомкала  газету  и  отбросила  одеяло.
Выскользнув из постели и подойдя к окну, она резко дернула за шнур - комнату
залил  дневной  свет.  Затем  она  поискала  глазами  сумку  из   коричневой
крокодиловой кожи, с которой выходила накануне, - сумка лежала на  туалетном
столике. Эрика порылась в ней, нашла маленькую кожаную  книжечку  и,  листая
странички, направилась к телефону, стоявшему у кровати с  той  стороны,  где
спал Адам. Она, не раздумывая, быстро набрала номер. Руки у нее  дрожали,  и
она положила книжечку на кровать рядом с собой. Женский голос произнес:
   - "Детройтские подшипники и автодетали". Эрика назвала имя, записанное  у
нее в книжке такими каракулями, что только она могла их разобрать.
   - В каком отделе он работает?
   - По-моему, в отделе сбыта.
   - Одну минутку.
   До Эрики доносился гул пылесоса. Пока он гудит, она могла  быть  уверена,
что миссис Гуч не подслушивает.
   В трубке раздался щелчок и послышался другой голос, но не тот, который ей
был нужен. Эрика повторила имя нужного ей человека.
   - Да, такой тут есть. - Она услышала, как он крикнул:
   - Олли! - Затем другой голос:
   - Я взял трубку. - И уже гораздо отчетливее:
   - Алло!
   - Это Эрика. - И уже менее уверенно добавила:
   - Вы, наверное, помните.., мы встречались...
   - Конечно, конечно, помню. Вы откуда говорите?
   - Из дому.
   - Дайте ваш номер. Она сказала.
   - Повесьте трубку. Я сейчас перезвоню. Эрика ждала  и  нервничала,  не  в
силах решить, стоит ли вообще снимать трубку, но когда раздался звонок,  она
тотчас ее взяла.
   - Привет, детка!
   - Здравствуйте, - сказала Эрика.
   - Для особых разговоров нужен и особый телефон.
   - Я понимаю.
   - Давненько мы не видались.
   - Да. Давно. Молчание.
   - А ты зачем позвонила мне, детка?
   - Ну, я подумала.., что мы могли бы встретиться.
   - Для чего?
   - Может, пошли бы вместе чего-нибудь выпить.
   - Мы уже в прошлый раз пили. Помнишь? Весь день тогда проторчали  в  этом
чертовом баре в гостинице на шоссе Куинс.
   - Я знаю, но...
   - Ив позапрошлый раз тоже.
   - Но ведь тогда мы только в первый раз встретились.
   - О'кей, не будем считать тот первый раз. Дамочка  раскладывает  пасьянс,
как считает нужным, - это ее дело. Но уж на второй-то раз мужик рассчитывает
добиться чего-то, а не торчать  весь  день  в  обжираловке.  Потому-то  я  и
спрашиваю: что у тебя на уме?
   - Я думала.., если б мы встретились, я бы объяснила...
   - Не выйдет.
   Она опустила руку, державшую трубку. Да что же это она делает, как  можно
даже говорить с таком... Есть же другие мужчины. Но где?..
   В мембране заскрипело:
   - Ты еще туг, детка? Она поднесла к уху трубку.
   - Да.
   - Послушай, раз ты молчишь, я тебя сам спрошу; ты хочешь, чтоб я переспал
с тобой?
   Эрика чуть не расплакалась от унижения - она была сама противна себе.
   - Да, - сказала она. - Да, этого я и хочу.
   - Значит, на этот раз ты уверена. Больше меня не надуешь?
   Великий Боже! Он что же, хочет, чтоб она дала ему расписку? Она подумала:
"Неужели женщины доходят до такого отчаяния, что способны простить  подобную
грубость?" Ви-Эилю, За.
   - Уверена, что нет, - сказала Эрика.
   - Блестяще, детка! А что, если мы с тобой сговоримся на будущую среду?
   - Я думала.., может быть, раньше. - Ведь до среды еще целая неделя.
   - К сожалению, детка, не выйдет.  Через  час  уезжаю  в  командировку.  В
Кливленд на пять дней... - Он хрюкнул. - Надо ведь, чтоб и огайские  девочки
не скучали.
   Эрика принужденно рассмеялась:
   - А у вас действительно широкий диапазон действий.
   - Еще какой - ты удивишься, когда узнаешь. Она пожала плечами и  мысленно
ответила: "Нет, не удивлюсь. Больше я уже ничему не удивлюсь".
   - Я позвоню тебе сразу, как вернусь. А ты не остывай, пока меня не будет.
- Снова пауза. И потом:
   - В среду-то ты будешь в порядке? Ты понимаешь, о чем я говорю?
   - Конечно. Неужели вы думаете, я такая дура, что не подумала об  этом?  -
не выдержала Эрика.
   - Ты и представить себе не можешь, сколько женщин об этом не думают.
   Эрика слушала его так, словно все, что он говорил, относилось не  к  ней.
"Неужели он никогда  не  пытался  сказать  женщине  что-то  приятное,  а  не
мерзость?" - думала она.
   - Мне пора, детка! Назад, в соляные копи! Надо денежки зарабатывать!
   - Прощайте, - сказала Эрика.
   - До скорого.
   Она повесила трубку и, закрыв лицо руками, горько заплакала - плакала она
долго, молча; по длинным пальцам ручейками стекали слезы.

***

   Позже, споласкивая в ванной лицо и гримируясь, чтобы не так заметны  были
следы слез, Эрика продолжала размышлять: "Должен же быть какой-то выход".
   Вовсе не обязательно встречаться с ним через неделю. Адам, хоть ничего  и
не знает, все это может поломать.
   Достаточно, чтобы в течение этих семи ночей он был  хоть  однажды  с  ней
близок, и она устоит перед соблазном,  потом  заставит  свою  плоть  слушать
голос разума. Ведь ей хотелось лишь, чтобы ее любили, чтобы она была нужна и
чтобы могла в ответ дарить любовь, - к большему она никогда  не  стремилась.
Она ведь все еще любила Адама. И, закрыв глаза, Эрика принялась  вспоминать,
как они впервые предались любви, как она тогда была нужна ему.
   И Эрика решила, что поможет Адаму. Сегодня ночью - да и  в  другие  ночи,
если потребуется, - она все  сделает,  чтобы  его  потянуло  к  ней:  вымоет
голову, чтобы от волос хорошо  пахло,  надушится  особыми  манящими  духами,
наденет прозрачную ночную сорочку... Стой-ка! Она купит  себе  новую  ночную
сорочку - сегодня, тотчас же.., в Бирмингеме.
   И она принялась поспешно одеваться.

Глава 4

   В красивом сером административном здании, где вполне мог бы располагаться
сенат какого-нибудь штата, еще царила тишина, когда Адам Трентон подкатил  к
нему с улицы на своей кремовой спортивной машине и съехал в подземный гараж.
Он круто развернулся, так что взвизгнули шины, поставил машину в  свой  бокс
и, изогнув длинное тело, вылез из-за руля, оставив  ключи  в  зажигании.  От
вчерашнего дождя на новеньком лаке машины остались пятна, - ее, как  всегда,
вымоют, заправят и при необходимости произведут мелкий ремонт.
   Высшему начальству  -  в  счет  дополнительных  льгот  -  каждые  полгода
полагалась новая машина  по  выбору,  со  всеми  новинками,  какие  пожелает
будущий владелец, плюс бесплатное горючее и техобслуживание.  В  зависимости
от компании, в которой человек  работал,  он  брал  себе  одну  из  люксовых
моделей - "крайслер импириэл", "линкольн", "кадиллак". Лишь  немногие  вроде
Адама предпочитали легкие спортивные машины с мощным двигателем.
   Адам пошел по черному натертому полу  гаража,  безукоризненно  чистому  и
сверкающему. Шаги его гулко зазвучали под сводами.
   Посторонний  наблюдатель  увидел  бы  перед  собой  высокого,  стройного,
атлетически  сложенного  мужчину  лет  сорока  двух,  в  сером  костюме,   с
удлиненной, чуть наклоненной вперед головой, словно  она  тянула  все  тело.
Теперь Адам Трентон  одевался  строже,  чем  в  былые  дни,  но  по-прежнему
производил впечатление человека, следящего за модой и предпочитающего  яркие
тона. У него было живое, с правильными чертами лицо, синие  глаза  и  прямой
жесткий рот, чуть подрагивавший в усмешке, - в общем и целом Адам производил
впечатление  человека  сильного,  прямого  и   честного.   Впечатление   это
подтверждалось и  его  манерой  говорить  -  открыто,  напрямик,  что  часто
обезоруживало собеседника: эту  тактику  он  намеренно  применял.  Шагал  он
уверенно, твердо, как человек, который знает, куда идет.
   В руках у Адама Трентона был символ его высокого положения -  чемоданчик,
полный бумаг. Он принес их с собой накануне и просидел над ними  дома  после
ужина до самого сна.
   Среди нескольких стоявших в гараже машин  Адам  заметил  два  лимузина  в
отведенном для  вице-президентов  ряду,  близ  специального  лифта,  который
поднимал  прямо  на  пятнадцатый  этаж,  где   были   расположены   кабинеты
руководящего состава компании. Ближайший к  лифту  бокс  предназначался  для
машины  председателя  совета  директоров,  рядом  с  ним  -  для  президента
компании,  за  ними  располагались  машины   вице-президентов   по   степени
старшинства.  Место,  отведенное  для  машины,  соответствовало   положению,
которое ее владелец занимал в компании.  Чем  выше  его  ранг,  тем  меньшее
расстояние он должен был преодолевать от машины до письменного стола.
   Один из лимузинов принадлежал шефу  Адама  -  вице-президенту,  ведавшему
модернизацией   продукции,   другой   -   вице-президенту   по    связи    с
общественностью.
   Адам направился к небольшой лестнице, взбежал по ней,  перешагивая  через
ступеньку, вошел  в  главный  вестибюль  и,  подойдя  к  лифту  для  обычных
служащих,  нажал  на  кнопку  десятого  этажа.  Он  нетерпеливо  ждал,  пока
сработает  электронный  механизм,  и,  как  только  лифт   рванулся   вверх,
почувствовал неудержимое  желание  поскорее  приняться  за  работу,  которое
обычно охватывало его перед началом нового трудового дня. Как почти все  эти
два года, главное место в его мыслях  занимал  "Орион".  Будучи  в  общем-то
человеком совершенно здоровым, Адам в  последнее  время,  хоть  это  и  было
глупо, нелогично,  никак  не  мог  расслабиться,  сбросить  с  себя  нервное
напряжение.
   Вот и сейчас он достал из внутреннего кармана зеленую с  черным  капсулу,
сунул ее в рот и проглотил.
   Из лифта Адам направился по тихому, безлюдному коридору,  где  еще  целый
час будет пусто, в свой кабинет, расположенный в углу здания, - тоже признак
занимаемого   им   положения,   которое   лишь   немногим   уступало   рангу
вице-президента, что, впрочем, явствовало и из того, где стояла его машина.
   Войдя в приемную перед кабинетом, он сразу увидел  гору  корреспонденции,
возвышавшуюся на столе секретарши. Было время,  когда  Адам,  увидев  почту,
останавливался и перебирал конверты в поисках  чего-нибудь  интересненького,
но он давно уже расстался с этой привычкой - слишком ценил  он  свое  время,
чтобы тратить его на такие пустяки. Хорошая  секретарша,  заявил  однажды  в
присутствии Адама президент компании, обязана "отсеивать из почты всю муть",
чтобы она не попадала на стол начальнику. Она  первой  должна  просматривать
все бумаги и решать, что следует переслать в другое место,  чтобы  начальник
мог заниматься разработкой важнейших решений и  идей,  а  не  загружал  себя
мелочами, с  которыми  вполне  могут  справиться  люди,  стоящие  на  низших
ступенях.
   Таким образом, лишь немногие из  тысяч  писем,  которые  владельцы  машин
ежегодно адресуют руководителям автомобильных компаний, достигают адресатов.
Все письма просматриваются сначала секретаршами, затем отсылаются в  отделы,
где их  разбирают  в  установленном  порядке.  Время  от  времени  жалобы  и
предложения, поступившие в течение года, суммируются и изучаются, но ни один
из руководителей автопромышленности не в состоянии был  бы  познакомиться  с
каждой из них  в  отдельности  и  при  этом  заниматься  своей  работой.  По
назначению попадали лишь те письма, которые ловкий  корреспондент  адресовал
тому или  иному  руководителю  на  домашний  адрес,  что  нетрудно  сделать,
поскольку почти  все  адреса  значатся  в  "Справочнике  именитых  горожан",
имеющемся в библиотеках. Тогда уж тот, кому письмо адресовано, или его  жена
прочтут его, и, если оно содержит интересные факты, делу будет дан ход.
   Войдя к себе в  кабинет,  Адам  Трентон  сразу  увидел  оранжевый  глазок
селектора. Это означало, что ему уже звонил вице-президент  по  модернизации
продукции. Адам нажал на кнопку над горящей лампочкой и стал ждать.
   Из селектора раздался металлический голос:
   - С чем связана  сегодняшняя  задержка?  Авария  на  шоссе  или  проспать
изволили?
   Адам рассмеялся, но невольно взглянул на стенные часы  -  они  показывали
7.23.
   Он нажал на рычажок, соединявший его с  кабинетом  вице-президента  пятью
этажами выше.
   - Вы же знаете мою беду, Элрой: по утрам  просто  не  могу  выбраться  из
постели.
   Вице-президенту  по  вопросам  модернизации  продукции  редко   удавалось
загнать Адама в угол,  и  когда  это  у  него  получалось,  он  уж  старался
воспользоваться ситуацией.
   - А как у вас складывается ближайший час?
   - Да есть кое-какие дела, но не очень  срочные.  Разговаривая,  Адам  мог
наблюдать из окна кабинета за движением транспорта  на  шоссе.  Несмотря  на
раннюю пору, поток машин был уже довольно велик, хотя и не  так  велик,  как
час назад, когда рабочие спешили на заводы к началу  дневной  смены.  Однако
вскоре  характер  движения   снова   изменится,   когда   тысячи   служащих,
завтракающих сейчас дома, сядут в машины и  помчатся  на  работу.  Плотность
транспортных  потоков,   прихотливо   меняющаяся,   словно   ветер,   всегда
завораживала Адама  -  что  неудивительно,  поскольку  автомобили,  которые,
собственно, и составляют этот поток, были его idee fixe  <Навязчивой  мыслью
(фр.).>. Он разработал свою  систему  измерения  густоты  потока  -  подобно
бофортовской шкале силы ветра - от единицы до десяти  и,  наблюдая  движение
транспорта, применял  ее.  Сейчас,  решил  он,  густота  потока  равна  пяти
единицам.
   - Мне бы хотелось, чтобы вы поднялись ко мне, - сказал Элрой Брейсуэйт. -
Я полагаю, вам известно, что наш приятель Эмерсон Вэйл снова на орбите.
   - Да. - Адам прочел сообщение о последних обвинениях Вэйла в "Фри пресс",
прежде чем вылезти из постели, и оставил газету возле спящей Эрики.
   - Пресса просит  прокомментировать  его  заявление.  На  этот  раз  Джейк
считает, что мы должны это сделать.
   Джейк Эрлхем был вице-президентом по связи с общественностью, и  это  его
машина уже стояла в гараже, когда Адам приехал.
   - Я с ним согласен, - сказал Адам.
   - Вроде бы на меня возложили эту обязанность, но мне хочется, чтоб  и  вы
присутствовали на  встрече  с  прессой.  Народу  будет  немного.  Кто-то  из
Ассошиэйтед Пресс, девица из "Ньюсуик", "Уолл-стрит джорнэл" да Боб Эрвин из
"Детройт ньюс". Мы примем их всех вместе.
   -   Будут   какие-нибудь   предварительные   указания?   -    Обычно    к
пресс-конференциям, проводимым компанией, тщательно  готовились:  отделы  по
связи с общественностью разрабатывали  списки  возможных  вопросов,  которые
изучались руководителями компании. Иной раз  даже  проводили  репетиции,  на
которых  чиновники,  занимающиеся  связью  с   общественностью,   изображали
репортеров. Большую пресс-конференцию обдумывали не  одну  неделю,  так  что
люди, выступавшие от имени компании, бывали подготовлены к встрече с прессой
не хуже президента США, а порой и лучше.
   - Никаких предварительных указаний не будет, - сказал Элрой Брейсуэйт.  -
Мы с Джейком решили на  этот  раз  не  натягивать  поводья.  Будем  отвечать
согласно нашему разумению. И вы - тоже.
   - Хорошо, - сказал Адам. - Вы хотите, чтоб я сейчас к вам зашел?
   - Минут через десять. Я вам позвоню.
   Адам выгрузил из чемоданчика бумаги, над которыми трудился вчера  вечером
дома, затем записал на диктофон инструкции  своей  секретарше  Урсуле  Кокс,
которая со свойственной ей  деловитостью  займется  всем  этим,  как  только
придет. Большая часть бумаг, которые он просматривал дома, как и  инструкции
Урсуле, относилась к "Ориону". Как заведующий бюро по созданию  новых  марок
автомобилей, Адам был связан с этой все еще засекреченной моделью и как  раз
сегодня должен был  присутствовать  на  серии  решающих  испытаний,  включая
вибрационно-шумовые  характеристики  "Ориона",  на  автодроме   компании   в
тридцати милях от Детройта. По окончании испытаний Адаму  предстояло  решить
дальнейшую судьбу этой  модели,  и  он  сговорился  поехать  на  автодром  с
коллегой-дизайнером.   Сейчас   в    связи    с    неожиданно    назначенной
пресс-конференцией  он  оставил  Урсуле   инструкцию   перенести   посещение
автодрома на более поздний час.
   Пожалуй, решил Адам, до начала пресс-конференции надо перечитать то,  что
наговорил Эмерсон Вэйл. В "предбаннике" вместе с горой почты лежали утренние
газеты. Адам взял "Фри пресс" и  "Нью-Йорк  тайме"  и,  вернувшись  к  себе,
разложил газеты на столе - на  сей  раз  ему  предстояло  пункт  за  пунктом
запомнить все, что сказал Вэйл накануне в Вашингтоне.
   Адам  однажды  встречался  с  Вэйлом,  когда   журналист   приезжал   для
выступления в Детройт. Как и многие люди, имеющие отношение к  автомобильной
промышленности, Адам из любопытства пошел его послушать, и еще  до  собрания
ему представили Вэйла. К удивлению Адама, это оказался на редкость  приятный
молодой  человек,  вовсе  не  наглый  и  не  колючий.  И  позже,  во   время
выступления, Вэйл держался с достоинством, говорил легко и  свободно,  умело
выстраивая  доводы.  Адам  вынужден  был  признать,  что   Вэйл   производит
впечатление на слушателей и, судя по аплодисментам, которыми его  наградили,
большая часть присутствующих полагала,  что  не  зря  заплатила  за  входной
билет.
   У него был только один недостаток.  Для  любого  специалиста  многие  его
доводы выглядели столь же зыбкими, как продырявленная лодка.
   Нападая  на  высокотехничную  отрасль  промышленности,   Вэйл   выказывал
отсутствие  элементарных  технических  знаний  и  часто  ошибался,  описывая
функции того или иного механизма. Его суждения  с  инженерной  точки  зрения
могли быть по-разному интерпретированы, Вэйл же  рассматривал  их  лишь  под
одним углом зрения - тем, который больше его устраивал.  Нередко  он  просто
оперировал общими словами. И хотя  был  человеком  юридически  образованным,
однако пренебрегал элементарными правилами  дискуссии,  не  подкрепляя  свои
доводы  доказательствами.  Домыслы,  слухи,  неподтвержденные   высказывания
выдавались им за  факты;  порой  же,  по  мнению  Адама,  он  искажал  факты
намеренно.  Он  вытаскивал  из  прошлого  ошибки,  допущенные  при  создании
автомобиля,  -  ошибки,  давно  признанные  и  исправленные.   Он   выдвигал
обвинения, основанные всего лишь на письмах, адресованных  ему  недовольными
обладателями  автомобилей.  Понося  автопромышленность  за  плохие   модели,
неквалифицированное исполнение и отсутствие заботы о безопасности,  Вэйл  не
учитывал ни одной из проблем, с которыми сталкивались автостроители,  как  и
наметившиеся  в  последнее   время   стремления   улучшить   дело.   Все   у
автомобилестроителей было плохо - Вэйл видел с их стороны  лишь  равнодушие,
небрежение и подлость.
   Эмерсон Вэйл  выпустил  книгу  под  названием  "Американский  автомобиль:
ненадежность в любых обстоятельствах". Книга была  ловко  написана  -  автор
ведь обладал умением удерживать внимание читателя и слушателя - и  попала  в
списки бестселлеров, благодаря чему Вэйл многие месяцы  находился  в  центре
внимания общественности.
   Но постепенно, поскольку ему в общем-то нечего было  больше  сказать,  он
начал сходить со сцены. Имя его стало все реже появляться в газетах, а потом
на какое-то время исчезло совсем. Это  отсутствие  внимания  побудило  Вэйла
снова активизироваться. Реклама была необходима  ему  как  наркотик,  и  он,
казалось, готов был выступать по  любому  поводу,  лишь  бы  его  имя  снова
оказалось у всех на языке. Объявив себя "защитником интересов  потребителя",
он обрушился с новыми нападками  на  автопромышленность,  утверждая,  что  в
определенных моделях машин есть серьезные дефекты; пресса подхватила это,  а
потом выяснилось, что многое - чистый вымысел. Вэйл убедил  од