е убийства Гелиогабала12, - что
государем объявлен Александр, он немедленно поспешил в Рим. (4) Александр
принял его с поразительной радостью, поразительными приветствиями и
произнес такие слова в сенате: "Отцы сенаторы, Максимин, трибун, которому я
добавил широкую пурпурную полосу13, пришел ко мне, - тот самый Максимин,
который в правление того грязного чудовища не мог нести военной службы,
который при божественном отце моем Севере был в большом почете, о чем вы
знаете понаслышке". (5) Он немедленно поставил Максимина трибуном
четвертого легиона, который он сам составил из новобранцев14, и превознес
его в таких словах: (6) "Я не вверил тебе, мой дражайший и любезнейший
Максимин, старых воинов потому, что боялся, что ты не будешь в состоянии
исправить их пороки, выросшие при других начальниках. (7) Ты получаешь
новобранцев, научи их военному делу в духе твоих нравов, твоей доблести,
твоего трудолюбия, чтобы ты один создал мне много Максиминов, желанных для
государства".

VI. (1) Итак, получив легион, он немедленно начал обучать его. (2) Каждый
пятый день он приказывал воинам заниматься бегом и производить подобие
военных действий; их мечи, копья, панцири, шлемы, щиты, туники и все их
оружие он ежедневно осматривал, (3) сам проверял даже их обувь, вообще
являлся как бы отцом для воинов. (4) Некоторые трибуны упрекали его,
говоря: "Зачем ты столько трудишься, занимая уже такое положение, что мог
бы получить звание военного начальника". Он, говорят, ответил: "Чем выше я
буду, тем больше буду трудиться". (5) Он сам занимался с воинами борьбой и
валил на землю по пяти, шести, семи и даже по пятнадцати человек. (6) Все
завидовали ему, и какой-то заносчивый трибун огромного роста, известный
своей доблестью и потому самонадеянный, сказал ему: "Не великое дело, если
ты, будучи трибуном, побеждаешь своих воинов". Тогда Максимин спросил его:
"Хочешь, померяемся силой?". (7) Когда противник выразил свое согласие и
пошел на него, Максимин ударил его ладонью в грудь и повалил на спину, а
потом сказал: "Дайте другого, но уже настоящего трибуна". (8) Кроме того,
как передает Корд, он был такого высокого роста, что на один дюйм превышал
восемь футов15, а его большой палец был так велик, что он носил на нем как
кольцо браслет с правой руки своей жены16. (9) Едва ли не у всего народа на
устах рассказы о том, что он мог руками притянуть к себе телегу, что
нагруженную дорожную повозку он вез один; ударяя коня кулаком, он выбивал
ему зубы, ударяя его ногой - ломал ему голени; туфовые камни он растирал в
порошок, раскалывал молодые деревья17. Словом, одни называли его Милоном
Кротонским18, другие - Геркулесом, а иные - Антеем19.

VII. (1) Человека, отличавшегося всеми этими качествами, Александр,
ценитель великих заслуг, на свою гибель поставил во главе всего войска20 к
радости всех, особенно трибунов, военных начальников и воинов. (2) Наконец,
Максимин подчинил своей военной дисциплине все его войско, пребывавшее в
правление Гелиогабала по большей части в состоянии оцепенения. (3) Это
обстоятельство имело, как мы сказали, для Александра, который был
превосходным императором, но в таком возрасте, что он сразу же мог вызвать
к себе пренебрежительное отношение, - самые тяжкие последствия. (4) Когда
Александр находился в Галлии и стал лагерем неподалеку от какого-то
города21, он был неожиданно убит, в то время как он пытался бежать к
матери, воинами, подосланными, по словам одних, самим Максимином, а по
словам других - трибунами-варварами; Максимин был уже раньше провозглашен
императором22. (5) Причиной убийства Александра одни называют одно, другие
- другое. Некоторые говорят, что Маммея советовала своему сыну прекратить
войну в Германии и отправиться на Восток и поэтому среди воинов вспыхнул
мятеж. (6) Некоторые же говорят, что Александр был слишком строг23 и хотел
раскассировать легионы в Галлии, как он это сделал на Востоке24.

VIII. (1) После убийства Александра войско впервые провозгласило Августом25
- в лице Максимина - человека из военных кругов, еще не сенатора, без
постановления сената. Его сын был дан ему в соправители26, о нем мы вскоре
расскажем то немногое, что нам известно. (2) Максимин действовал всегда
очень хитро и не только управлял своими воинами в силу своей доблести, но и
внушал им величайшую любовь к себе путем раздачи наград и предоставления
выгод. (3) Никогда ни у кого он не отнимал пайка. (4) Он никогда не
позволял находившимся в его войске воинам заниматься, как это часто бывает,
плотничьим или каким-либо другим ремеслом, единственным упражнением для его
легионов были неоднократно устраивавшиеся им охоты. (5) Но, обладая такими
достоинствами, он в то же время, был так жесток, что одни называли его
Циклопом, другие - Бузиридом27, иные - Скироном28, некоторые - Фаларидом29,
а многие - Тифоном или Гигантом30. (6) Сенат так боялся его, что официально
и частным образом давались обеты, давали их и женщины с детьми, чтобы он
никогда не увидел города Рима. (7) Ведь они слыхали, что одних он распинал
на кресте, других заключал в тела только что убитых животных, иных бросал
на растерзание диким зверям и засекал розгами - и все это, не обращая
внимания на положение человека: казалось, он хотел, чтобы везде царила
военная дисциплина. Сообразуясь с последней, он хотел исправлять также и
гражданские порядки, (8) а это не подходит для государя, который хочет,
чтобы его любили. Он был убежден в том, что власть нельзя удержать иначе,
как жестокостью. (9) Вместе с тем он опасался, как бы вследствие его
низкого, варварского происхождения его не стала презирать знать. (10) Кроме
того, он помнил, как презрительно обращались с ним в Риме рабы знатных лиц,
а прокураторы и не смотрели на него. (11) Как это бывает при глупых
предрассудках, он ожидал с их стороны такого же отношения к себе и после
того, как он стал императором. Столь сильно бывает в душе сознание своего
неблагородства!

IX. (1) Для того чтобы скрыть незнатность своего происхождения, он
уничтожил всех, кто знал о его роде, даже некоторых друзей, которые из
жалости к его бедности многое ему дарили. (2) И не было на земле более
жестокого зверя, который в такой степени во всем полагался только на свои
силы, как будто его самого нельзя было убить. (3) Наконец, - ввиду того,
что он считал себя чуть ли не бессмертным, вследствие крупных размеров
своего тела и великой доблести, какой-то мим, говорят, произнес в театре в
его присутствии греческие стихи, смысл которых по-латыни - следующий31. (4)
"И кто не может быть убит одним, того убивают многие. Огромен слон, но
убивают и его; могуч лев, но убивают и его; могуч тигр, но убивают и его.
Остерегайся многих, если не боишься одиночек". И это было уже сказано в
присутствии самого императора. (5) Но когда последний стал спрашивать
друзей, что такое сказал этот мимический шут, ему было сказано, что он
распевает старинные стихи, написанные против суровых людей, и Максимин, как
фракиец и варвар, поверил этому. (6) Он не терпел около себя ни одного
знатного человека и вообще властвовал по образцу Спартака или Афиниона32.
(7) Кроме того, он погубил тем или иным способом всех слуг Александра. (8)
Он враждебно относился ко всем его распоряжениям. И, относясь с подозрением
ко всем его друзьям и слугам, он становился все более и более жестоким.

X. (1) Хотя нравы его были таковы, что он жил по образу диких зверей, но он
стал еще более суровым и лютым после направленной против него интриги
некоего консуляра Магна33, который вошел в соглашение со многими воинами и
центурионами с целью убить его, желая сам получить императорскую власть.
(2) Интрига была следующая: было решено - когда Максимин, наведя мост,
захочет двинуться против германцев, его противники перейдут вместе с ним,
затем мост будет разведен, и Максимин, окруженный в варварской стране,
будет убит34, Магн же захватит императорскую власть. (3) Ведь став
императором, Максимин сразу начал вести все войны и притом как человек
опытный в военном деле, с большой храбростью, желая сохранить составившееся
о нем мнение и на глазах у всех превзойти славу Александра, которого он
убил. (4) Поэтому, будучи императором, он ежедневно руководил упражнениями
воинов, сам также вооруженный, показывая войску много приемов рукой и
телодвижениями. (5) И вообще говорят, что всю эту интригу выдумал сам
Максимин, чтобы иметь возможность больше проявить свою жестокость. (6)
Наконец, он без суда, без обвинения, без доносов, без защитника погубил
всех их, отнял у всех имущество и, убив более четырех тысяч человек,
все-таки не мог насытиться.

XI. (1) При нем же было и выступление осдроенских стрелков, отпавших от
Максимина, так как они любили Александра и тосковали о нем; он, как им было
известно, был убит Максимином, и никто не мог разубедить их в этом. (2)
Словом, они сами объявили своим вождем и императором одного из своей среды
- Тита35, которого Максимин уже уволил с военной службы. (3) Они надели на
него порфиру, украсили знаками царской власти, окружили его, словно его
воины, - все это, впрочем, против его воли. (4) Но он был убит во время сна
в своем доме одним из своих друзей по имени Македоний, который был огорчен
тем, что ему предпочли Тита; он предал его Максимину и принес его голову
императору: (5) Максимин сначала поблагодарил его, но впоследствии
возненавидел его как предателя и убил. (6) Вследствие всего этого Максимин
становился с каждым днем все более лютым, подобно диким зверям, которые от
ран приходят в большую ярость. (7) После этого он перешел в Германию36 со
всем войском, с маврами, осдроенами, парфянами и со всеми, кого вел с собой
на войну Александр. (8) Он вел с собой восточные вспомогательные отряды
главным образом потому, что против германцев наиболее пригодными
оказываются легковооруженные стрелки. (9) У Александра было достойное
удивления военное снаряжение, к которому, говорят, Максимин многое добавил.

XII. (1) Итак, вступив в зарейнскую Германию, он сжег на протяжении
тридцати или сорока миль варварской земли поселки, угнал стада, забрал
добычу, перебил множество варваров, повел назад воинов богатыми, взял в
плен несчетное количество людей, и если бы германцы не бежали с равнин в
болота и леса, он подчинил бы всю Германию римской власти. (2) Тут он много
действовал и собственными руками; попав в болото, он был окружен
германцами, если бы свои не освободили его в то время, как он завяз в
болоте вместе со своим конем. (3) Его варварское безрассудство доходило до
того, что он считал обязательным для императора действовать всегда своей
собственной рукой. (4) Словом, он дал в болоте как бы морское сражение и
перебил здесь очень много народа. (5) Победив Германию, он послал в Рим
сенату и народу написанные под его диктовку письма такого содержания37: (6)
"Мы не умеем, отцы сенаторы, говорить столько же, сколько мы сделали.
Приблизительно на протяжении сорока или пятидесяти миль мы сожгли
германские поселки, угнали стада, захватили пленных, убили вооруженных,
сражались в болоте. Мы дошли бы до лесов, если бы глубина болот не помешала
нам перейти их". (7) Элий Корд говорит, что это обращение составил он сам.
(8) Это вполне вероятно: в самом деле, есть ли в нем что-нибудь, чего не
мог бы сказать воин-варвар. (9) В таком же смысле, но с большим уважением
он написал народу, так как он ненавидел сенат, который, как он думал,
относился к нему с большим презрением. (10) Кроме того, он приказал
нарисовать картины с изображением того, как велась война, и выставить их
перед курией, чтобы живопись говорила о его подвигах. (11) Эти картины
после его смерти сенат велел убрать и сжечь38.

XIII. (1) При нем было множество других войн, из которых он всегда
возвращался первым победителем, с огромной добычей и пленными. (2) Имеется
его обращение, посланное им в сенат. Вот его копия: "В короткий срок, отцы
сенаторы, я провел столько войн, сколько ни один из прежних императоров. Я
доставил в римскую землю столько добычи, сколько нельзя было даже надеяться
получить. Я привел столько пленных, что для них едва хватило римской
земли". Остальная часть обращения не относится к этим событиям. (3) Усмирив
Германию, он прибыл в Сирмий39, готовясь идти войной на сарматов и мечтая в
душе подчинить римской власти все северные страны вплоть до Океана40, (4) и
он сделал бы это, если бы прожил дольше, как говорит греческий писатель
Геродиан, который, насколько мы можем понять, из ненависти к Александру
очень благожелательно относился к Максимину. (5) Однако римляне не могли
выносить его жестокость. Он привлекал к себе доносчиков, подсылал
обвинителей, выдумывал преступления, убивал невинных, осуждал всех, кто
только ни являлся на суд к нему, превращал богатейших людей в бедняков,
добывал себе деньги только тем, что делал несчастными других, без всякой
вины погубил многих консуляров и военачальников: некоторых он сажал в
порожние повозки, других держал под стражей, в сущности - он не пропускал
ни одного повода проявить свою жестокость41. Поэтому римляне задумали
отложиться от него. (6) Однако не только римляне, - но - ввиду свирепости,
которую он проявил и по отношению к воинам, - и находившееся в Африке
войско42, подняв внезапно крупнейший мятеж, провозгласили императором
старого Гордиана43, мужа весьма почтенного, который был там в звании
проконсула. Последовательность событий во время этого выступления была
следующая44.

XIV. (1) Был в Ливии45 прокуратор императорского казначейства, который,
радея об интересах Максимина, грабил всех. Он был убит деревенским
населением при участии некоторых воинов, которые прогнали тех, кто из
уважения к Максимину защищал этого счетного чиновника46. (2) Когда
виновники убийства увидали, что им придется прибегнуть к более сильным
средствам, они облекли в порфиру проконсула Гордиана, мужа, как мы сказали,
почтенного, в преклонных годах, украшенного всеми видами доблести,
посланного в Африку Александром согласно сенатскому постановлению. Наступая
на него с обнаженными мечами и всякого рода оружием, они облекли его в
порфиру и заставили принять императорскую власть, несмотря на то что он с
криком отказывался и падал на землю. (3) И сначала Гордиан принял порфиру
неохотно, но потом, видя, что все это дело не пройдет безнаказанно ни для
его сына, ни для всей его семьи, он уже без возражений взял на себя
императорскую власть, и все жители Африки провозгласили его Августом вместе
с его сыном в городе Тисдре47. (4) Оттуда он поспешно прибыл в Карфаген с
царской пышностью, с телохранителями, с ликторскими связками, увитыми
лавром; отсюда он направил сенату в Рим письмо, которое там - вследствие
ненависти к Максимину - было принято с радостью, причем был убит начальник
преторианских воинов Виталиан48. (5) Сенат также провозгласил Гордиана
старого и Гордиана молодого Августами.

XV. (1) После этого были перебиты все доносчики, все обвинители, все друзья
Максимина. Убит был и префект Рима Сабин, заколотый в толпе народа49. (2)
После всех этих событий сенат, еще больше опасаясь Максимина, открыто и
свободно объявляет Максимина и его сына врагами. (3) Затем сенат рассылает
письма во все провинции, чтобы те пришли на помощь ради общего спасения и
свободы; все послушались этих писем. (4) Словом, везде друзья,
администраторы, военные начальники, трибуны и воины Максимина были
перебиты. (5) Немногие города сохранили верность общественному врагу;
предав тех, кто был послан к ним, они через доносчиков быстро сообщили обо
всем Максимину. (6) Вот копия письма сената: "Римский сенат и народ,
которых государи Гордианы начали освобождать от жуткого чудовища, желают
проконсулам, наместникам, легатам, военным начальникам, трибунам,
должностным лицам, отдельным городским общинам, муниципиям, городкам,
поселкам и укреплениям благоденствия, которое они сами теперь начинают
вновь приобретать. (7) Благодаря покровительству богов мы удостоились
получить в государи проконсула Гордиана, безупречнейшего мужа и
почтеннейшего сенатора; мы провозгласили Августом не только его самого, но
также - в помощь ему по управлению государством - его сына Гордиана,
благородного молодого человека. (8) Ваше дело теперь - действовать в
согласии с нами для того, чтобы осуществить спасение государства, защитить
себя от преступлений и преследовать это чудовище и его друзей, где бы они
ни находились. (9) Мы даже объявили Максимина и его сына врагами."

XVI. (1) Вот копия постановления сената: <<Когда собрались в храме
Кастора50 за пять дней до июльских календ51, консул Юний Силан52 прочитал
полученное из Африки от императора, отца отечества, проконсула Гордиана,
письмо: (2) "Отцы сенаторы, - молодежь, которой поручена защита Африки,
против моего желания призвала меня к власти. Но я добровольно подчиняюсь
необходимости, учитывая в то же время и вашу волю. Ваше дело - вынести
постановление, какое вам угодно. До суждения сената я буду в состоянии
нерешительности и сомнения". (3) После прочтения письма в сенате сразу же
раздались возгласы: "Гордиан Август, да хранят тебя боги! Повелевай
счастливо! Повелевай благополучно! Ты освободил нас! Благодаря тебе спасено
государство! Все мы благодарим тебя!". (4) Консул поставил вопрос: "Отцы
сенаторы, что вы решаете относительно Максиминов?". Последовал ответ:
"Враги, враги! Кто убьет их, заслужит награду!". (5) Опять консул сказал:
"Какое решение угодно вам принять относительно друзей Максимина?".
Раздались возгласы: '"Враги, враги! Кто убьет их, заслужит награду!". (6)
Опять раздались возгласы: "Врага сената распять на кресте! Врага сената
убить, где бы он ни был! Врагов сената сжечь живыми! Гордианы Августы, да
хранят вас боги! Будьте оба счастливы! Повелевайте оба счастливо! (7) Внука
Гордиана53 мы назначаем претором! Внуку Гордиана мы обещаем консульство!
Пусть внук Гордиана называется Цезарем! Пусть третий Гордиан получит
преторство!">>.

XVII. (1) Получив это постановление сената, Максимин, человек по природе
дикий, пришел в такую ярость, что его скорее можно было принять за зверя,
нежели за человека. (2) Он бросался на стены, иногда ложился на землю,
испускал беспорядочные крики, хватался за меч, как будто мог им перебить
весь сенат, рвал царскую одежду, некоторым наносил побои и, по сообщениям
некоторых, выколол бы глаза своему юному сыну, если бы тот не скрылся. (3)
Причина его гнева против сына была следующая: как только Максимин стал
императором, он приказал сыну отправиться в Рим, а тот из чрезмерной любви
к отцу не исполнил этого приказа: Максимин думал, что, будь его сын в Риме,
сенат ни на что бы не осмелился. (4) Пылавшего гневом Максимина друзья
увели в спальню (5) Не будучи в силах сдерживать свое бешенство, он,
говорят, чтобы забыться, в первый день напился до того, что перестал
понимать то, что произошло. (6) На следующий день, пригласив друзей,
которые не могли уже видеть его, но молчали и в душе одобряли действия
сената, он устроил совещание по вопросу о том, что следует предпринять. (7)
С совещания он отправился на сходку; на этой сходке он много говорил против
африканцев, много - против Гордиана, еще больше - против сената и призывал
воинов отомстить за общие обиды.

XVIII. (1) Речь его на сходке была чисто военная. Вот какой она была54:
"Соратники, мы сообщаем вам о деле, хорошо вам известном: африканцы
нарушили долг верности; в самом деле, когда они его соблюдали55? Гордиан,
слабый старик, уже близкий к смерти, принял императорскую власть. (2) А
безупречные отцы сенаторы, те самые, которые убили и Ромула56, и Цезаря,
объявили меня врагом, хотя я сражался за них и побеждал для них, - и не
только меня, но и вас, и всех, кто заодно со мной, а Гордианов, отца и
сына, они назвали Августами. (3) Итак, если вы - мужи, если есть у вас
силы, пойдем против сената и африканцев; всем их достоянием будете владеть
вы". (4) Раздав жалование, притом в огромном размере, он направился с
войском к Риму.

XIX. (