рой сказано выше, - чтобы
благодаря ее авторитету стать в глазах людей достойным уважения человеком,
так как сам по себе он быть им не мог. До него, о чем мы уже говорили, ни
одна женщина не входила в сенат, не приглашалась присутствовать при
редактировании постановлений и не высказывала своего мнения51. (4) На пирах
он помещал рядом с собой чаще всего продажных мужчин, находя особенное
удовольствие в том, чтобы прикасаться и прижиматься к ним; из их рук он
главным образом и принимал кубок, когда пил.

XIII. (1) Среди этих непотребств своей бесстыдной жизни он приказал удалить
от себя Александра, которого он усыновил, говоря, что раскаивается в этом
усыновлении, и поручил передать сенату, чтобы у Александра было отнято имя
Цезаря52. (2) Однако, когда в сенате было сообщено об этом, воцарилось
глубокое молчание. Действительно, Александр был очень хорошим юношей, что
впоследствии было доказано его правлением; своему приемному отцу он не
нравился тем, что не был бесстыдником. (3) По словам некоторых, он был
двоюродным братом Гелиогабала; он был любим воинами, мил сенату и сословию
всадников53. (4) Однако Гелиогабал в своей ярости не остановился перед
попыткой осуществить свое подлое желание: он даже подослал к нему убийцу.
Произошло это следующим образом. (5) Сам Гелиогабал удалился в сады древней
Надежды54 и будто бы произносил там обеты, направленные против невинного
юноши, оставив в Палатинском дворце мать, бабку и своего двоюродного брата;
между тем он приказал убить этого превосходного, столь необходимого для
государства юношу. (6) И воинам он отправил письмо, в котором требовал,
чтобы они отняли у Александра имя Цезаря. (7) Он послал также в лагерь
людей, чтобы они замазали глиной надписи на статуях55 Александра, как это
обыкновенно делается по отношению к тиранам. (8) Он послал людей и к
дядькам Александра и приказал последним, обещая им награды и почести,
умертвить его каким угодно образом - в бане, ядом или мечом.

XIV. (1) Ничего не могут сделать бесчестные против невинных. Никакой силой
нельзя было побудить кого-либо совершить такое преступление, то оружие,
которое он готовил для других, обратилось скорее против него, и он был убит
теми самыми людьми, которых он натравливал на других. (2) Как только были
замазаны глиной надписи, все воины воспылали гневом; часть их устремляется
в Палатинский дворец, часть в сады, где находился Варий56, чтобы отомстить
за Александра, а этого грязного человека, человека с душой братоубийцы,
убрать, наконец, из государства. (3) Придя в Палатинский дворец, они затем
увели с собой в лагерь Александра с матерью и бабкой, чтобы тщательным
образом охранять их57. (4) За ними последовала пешком и Симиамира, мать
Гелиогабала, беспокоясь за своего сына. (5) Оттуда пошли в сады; там они
застают Вария за приготовлениями к состязанию возниц - и вместе с тем он с
нетерпением ждал, когда же, наконец, к нему придет известие об убийстве его
двоюродного брата. (6) Испуганный внезапным шумом, который производили
воины, он спрятался в углу и укрылся за спальным занавесом, висевшим при
входе в спальню. (7) Одного из своих префектов он послал в лагерь успокоить
воинов, другого - умилостивить тех, которые уже пришли в сады. (8) Итак,
один из префектов - Антиохиан, напомнив о присяге, умолил воинов не убивать
Гелиогабала - пришло их немного, большинство же осталось при знамени,
которое охранял трибул Аристомах. Вот что происходило в садах.

XV. (1) В лагере же воины в ответ на мольбы префекта сказали, что они
пощадят Гелиогабала, если он удалит от себя грязных людей, возниц и актеров
и исправится; особенно же, если он прогонит тех, кто, ко всеобщей скорби,
оказывал на него наибольшее влияние и торговал всеми его решениями, с
помощью ли пустых обещаний или без обмана. (2) Словом, от него были удалены
Гиерокл58, Кордий, Мирисм и двое негодных близких к нему людей, которые
делали этого глупого человека еще более глупым. (3) Кроме того, воины дали
поручение префектам не позволять Гелиогабалу жить дальше так, как он жил,
также - охранять Александра и оберегать его от всякого насилия, а вместе с
тем - заботиться о том, что Цезарь не виделся ни с кем из друзей Августа и
не мог в чем-либо подражать их позорному поведению. (4) Но Гелиогабал
неотступно просил вернуть ему Гиерокла, этого бесстыднейшего человека, и
каждый день строил козни против Цезаря. (5) Несмотря на то что оба они были
тогда намечены в консулы, он не пожелал в январские календы59 появиться
вместе со своим двоюродным братом. (6) Наконец, когда бабка и мать сказали
ему, что воины грозятся погубить его, если не увидят согласия между
двоюродными братьями, он, надев претексту, в шестом часу дня явился в
сенат, причем пригласил туда свою бабку и проводил ее до кресла. (7) Затем
он не пожелал отправиться на Капитолий для произнесения обетов и выполнения
торжественных обрядов60; все это было совершено городским претором, как
будто в городе не было консулов.

XVI. (1) Он не откладывал убийства своего двоюродного брата. Боясь, как бы
сенат - в случае убийства им своего двоюродного брата - не склонился на
сторону кого-либо другого61, Гелиогабал внезапно приказал сенату удалиться
из Рима. Даже те, у кого не было повозки или рабов, получили приказ выехать
немедленно, так что одних несли носильщики, а других везли первые
попавшиеся нанятые животные. (2) Позвав центуриона, Гелиогабал, пользуясь
при этом мягкими выражениями, приказал ему убить консуляра Сабина, которому
посвятил свои книги Ульпиан62, - за то, что он остался в городе. (3) Однако
центурион, немного тугой на ухо, решил, что ему приказывают выгнать его из
Рима. Так он и сделал: недостаток центуриона послужил спасением для Сабина.
(4) Гелиогабал удалил и знатока права Ульпиана, как хорошего человека, и
ритора Сильвина, которого он назначил учителем Цезаря. Сильвин был убит,
Ульпиан же спасся. (5) Но воины, и главным образом преторианцы - потому ли,
что они знали, какую беду готовит Александру Гелиогабал, или потому, что
они понимали, как он их возненавидел за любовь к Александру - сговорились
между собой и составили заговор с целью освободить государство. Прежде
всего были умерщвлены различными способами соучастники его разврата63,
одних убили, отрубив им необходимые для жизни органы, другим пронзили
нижнюю часть тела, чтобы их смерть соответствовала образу их жизни.

XVII. (1) После этого бросились на Гелиогабала и убили его в отхожем
месте64, куда он бежал. Затем на виду у всех тащили его труп. Воины - в
виде последнего надругательства - хотели бросить его труп в клоаку. (2) Но
так как оказалось, что эта клоака не могла вместить его, они сбросили его с
Эмилиева моста в Тибр, привязав к нему груз, чтобы он не всплыл на
поверхность и никогда не мог быть похоронен. (3) Но прежде чем сбросить
труп в Тибр, его протащили по всему пространству цирка. (4) Его имя, то
есть имя Антонина, за которое он так упорно держался, желая считаться сыном
Антонина, было по приказу сената отовсюду оскоблено и осталось имя Вария65
Гелиогабала. (5) После смерти его называли Тиберином66, Протащенным,
Грязным и многими другими именами-в зависимости от того, какое случившееся
при нем событие хотели отметить. (6) Он - единственный из государей, чей
труп тащили по улицам, кинули в клоаку и сбросили в Тибр67. (7) Этот позор
выпал на его долю вследствие общей ненависти, которой особенно должны
остерегаться император, так как те, кто не заслуживает любви сената, народа
и воинов, не заслуживают даже погребения. (8) Не имеется никаких
общественных сооружений, которые были бы созданы им, кроме храма бога
Гелиогабала68, которого одни называют Солнцем, а другие - Юпитером69, был
восстановлен после пожара амфитеатр70 и достроена башня на Сульпициевой
улице, которую начал строить Антонин, сын Севера. (9) Баню открыл Антонин
Каракалл, он и мылся в ней, и пускал туда народ, но не было еще портиков,
которые были впоследствии построены этим подложным Антонином и закончены
Александром71.

XVIII. (1) Гелиогабал был последним из Антонинов, хотя многие полагают, что
это прозвание носили после него Гордианы. Они, однако, назывались
Антониями, а не Антонинами72. Его образ жизни, нравы и порочность навлекли
на него такую ненависть, что сенат уничтожил даже его имя73. (2) Я и сам не
стал бы называть его Антонином, если бы не требования исследования, часто
заставляющие приводить даже те имена, которые были отменены. Убита была с
ним и его мать Симиамира74, порочнейшая женщина, вполне достойная своего
сына. (3) После Антонина Гелиогабала, прежде всего, были приняты меры,
чтобы никогда больше женщина не вступила в сенат, причем голова того, по
чьей вине это случилось бы, была посвящена и обречена подземным богам75.
(4) В описаниях его жизни сообщается много непристойного. Ввиду того что
все это недостойно упоминания, я решил сообщить только о том, что касается
его любви к роскоши; кое-что относится к тому времени, когда он был частным
человеком, кое-что другое он, как передают, делал уже в бытность свою
императором. Сам он, будучи частным человеком, говорил, что подражает
Апицию, а будучи императором - Нерону, Отону и Вителлию.

XIX. (1) Он - первый из частных людей - стал покрывать ложа золотыми
покрывалами, так как тогда это было уже позволительно на основании
авторитетного разрешения Антонина Марка, который продал с аукциона всю
пышную императорскую обстановку76. (2) Затем, он устраивал пиры с
сервировкой различных цветов - сегодня, например, зеленого, на другой день
- бледно-зеленого, на третий - голубого и так далее, в течение лета каждый
день меняя цвет. (3) Он первый завел серебряные самоварящие сосуды77,
первый - и серебряные котлы. Были у него и сосуды по сто фунтов весом,
серебряные, с резными украшениями; некоторые из них были обезображены
имевшимися на них сладострастными изображениями. (4) Он первый придумал
приправлять вино душистой смолой78 или полеем79 и все то, что до сих пор
сохраняется в быту роскошно живущих людей. (5) Вино, приправленное
розами80, которое было известно и раньше, он сделал еще более благовонным,
добавляя к нему растертые сосновые шишки81. В сущности, о такого рода
напитках до Гелиогабала мы нигде не читали. (6) Смысл жизни состоял для
него в придумывании каких-нибудь новых наслаждений. Он первый стал делать
студень из рыб, устриц обыкновенных и с гладкими раковинами, а также из
других такого рода раковин, из лангуст, крабов и скилл. (7) Он устилал
розами столовые, и ложа, и портики и гулял по ним; также - всякого рода
цветами: лилиями, фиалками, гиацинтами, нарциссами. (8) Он купался в
водоемах только в том случае, если туда были влиты ценные душистые мази или
эссенция шафрана. (9) Он не соглашался возлечь на ложе, если оно не было
покрыто заячьим мехом или пухом куропаток, который находится у них под
крыльями; подушки он часто менял.

XX. (1) По отношению к сенаторам он проявлял иногда такое презрение, что
называл их одетыми в тогу рабами; римский народ он называл годным только
для обработки земли, а всадническое сословие ни во что не ставил. (2)
Городского префекта он часто после обеда звал на попойку, приглашая на нее
и префектов претория. Если они отказывались пить, то начальники дворцовых
ведомств82 принуждали их. (3) Он хотел поставить в отдельных районах города
Рима отдельных городских префектов, так, чтобы их было в Риме
четырнадцать83; и он сделал бы это, проживи он дольше, причем он
намеревался выдвинуть людей самых порочных и самых низких занятий. (4) У
него были - как для столовых, так и для спален - ложа, сделанные из
массивного серебра. (5) В подражание Апицию он часто ел пятки верблюдов,
гребни, срезанные у живых петухов, языки павлинов и соловьев, так как
считалось, что тот, кто их ест, не поддается моровой язве. (6) Его
дворцовой охране подавали огромные миски, наполненные внутренностями
краснобородок, мозгами фламинго, яйцами куропаток, мозгами дроздов и
головами попугаев, фазанов и павлинов. (7) И что особенно удивительно, он
велел подавать полными блюдами и тарелками столько бород краснобородок, что
они заменяли кресс, мелиссу, маринованные бобы и пажитник.

XXI. (1) Собак он кормил гусиными печенками. Были у него любимые
прирученные львы и леопарды. Их, обученных укротителями, он неожиданно
приказывал уложить за второй и третий стол, чтобы позабавиться страхом
гостей, так как никто не знал, что звери - ручные84. (2) Он сыпал в ясли
своим коням грозди анамейского винограда; попугаями и фазанами он кормил
львов и других животных. (3) У него в продолжение десяти дней подавали вымя
дикой свиньи с ее маткой - по тридцать штук ежедневно, горох с золотыми
шариками, чечевицу с кошачьими глазами85, бобы с янтарем, рис с белым
жемчугом. (4) Кроме того, жемчугом, вместо перца, он посыпал рыб и трюфеля.
(5) В своих столовых с раздвижными потолками он засыпал своих прихлебателей
таким количеством фиалок и цветов, что некоторые, не будучи в силах
выбраться наверх, задохнувшись, испускали дух86. (6) Он подмешивал в
водоемы и ванны вино, приправленное розами и полынью, и приглашал пить
простой народ; и сам он вместе с народом пил столько, что, видя, сколько он
один выпил, можно было понять, что он пил из бассейна. (7) В качестве
застольных подарков он давал гостям евнухов, давал четверки коней, лошадей
с попонами, мулов, закрытые носилки, дорожные повозки; давал он и по тысяче
золотых, и по сотне фунтов серебра.

XXII. (1) Жребии на пирах были у него написаны на ложках таким образом, что
одному выпало десять верблюдов, а другому - десять мух; одному - десять
фунтов золота, а другому - десять фунтов свинца; одному - десять страусов,
а другому - десять куриных яиц. Он делал это так, что, действительно,
получались жребии, которыми испытывалась судьба. (2) Он проделывал это и на
своих играх, так что в жребиях были и десять медведей, и десять сонь, и
десять стеблей латука, и десять фунтов золота. (3) Он первый ввел обычай
такого рода жребиев, какие мы видим и теперь. Участвовать в таких
жеребьевках он, действительно, приглашал и актеров, причем в числе
выигрышей были и дохлые собаки, и фунт говядины, и тут же сто золотых, и
тысяча серебряных, и сто медных фоллисов87 и тому подобное. (4) Все это
народ принимал с такой охотой, что потом поздравляли друг друга с таким
императором.

XXIII. (1) Передают, что он дал в цирке зрелище морского сражения в
каналах, наполненных вином; что он окроплял плащи зрителей эссенцией дикого
винограда; что он гнал на Ватикане четыре четверки слонов, разрушив
стоявшие на пути гробницы; что он запрягал по четыре верблюда в колесницу,
когда устраивал в цирке зрелище не для всех. (2) Говорят, он - с помощью
жрецов племени марсов - собрал змей88 и еще до рассвета, когда народ обычно
собирается на многочисленные игры, он внезапно выпустил их, так что много
народу пострадало от укусов и во время бегства. (3) Он носил тунику - всю в
золоте, носил и пурпурную, носил и персидскую - всю в драгоценных камнях,
причем говорил, что он отягчен бременем наслаждения89 . (4) Он носил на
обуви драгоценные камни, притом разные. Это вызывало общий смех: разве
можно было видеть резьбу знаменитых мастеров на драгоценных камнях,
приделанных к обуви? (5) Он любил надевать и диадему, украшенную
драгоценными камнями, для того, чтобы от этого становиться красивее и
больше походить на женщину; носил он ее и дома. (6) Говорят, он обещал
своим гостям феникса90 или, вместо него, тысячу фунтов золота, чтобы
отпустить их по-императорски. (7) Он устраивал бассейны для плавания с
морской водой, притом далеко от моря, опорожнял их в то время, когда
некоторые его друзья плавали в них, и снова наполнял водой с рыбами. (8) В
своем дворце, в саду он устроил летом снежную гору, привезя снег издалека.
У моря он никогда не ел рыбы, а в местностях, очень удаленных от моря, у
него всегда подавались всевозможные произведения моря; простых крестьян в
таких местностях, далеких от моря, он угощал молоками мурен и морских
окуней.

XXIV. (1) Рыб он всегда ел сваренных с приправой подходящего для них
голубого цвета, словно в морской воде. В одно мгновение он заполнял водоемы
вином, приправленными розами и цветами роз, и мылся со своими
приближенными, устраивая в то же время горячие ванны из нарда. В
светильники у него наливали бальзам. (2) Он никогда не сходился с женщинами
по два раза, за исключением своей жены. В своем доме он устроил лупанары
для своих друзей, клиентов и рабов. (3) Его обеды никогда не стоили меньше
ста тысяч сестерциев, то есть тридцати фунтов серебра; иногда стоимость
обеда, если подсчитать все, что было израсходовано, доходила до трех
миллионов сестерциев. (4) Своими обедами он превзошел обеды Вителлия и
Апиция91. Рыбу из его садков вытаскивали с помощью быков. Проходя по
съестному рынку, он плакал о нищете народа. (5) Своих прихлебателей он
привязывал к водяному колесу и путем вращения то погружал их в воду, то
вновь поднимал, называя их своими иксионоподобными друзьями. (6) Он
вымостил лакедемонским92 и порфировым камнями дворы в Палатинском дворце93
и назвал их антониновскими. Эти камни оставались до нашего времени, но
недавно их вырыли и раскололи. (7) Он решил поставить огромную колонну,
внутри которой можно было бы подниматься по лестнице, и на вершине ее
поставить бога Гелиогабала, но не мог найти такого огромного камня во всей
Фиваиде, откуда он думал вывезти его.

XXV. (1) Часто он запирал своих пьяных друзей и ночью внезапно впускал к
ним прирученных львов, леопардов, медведей, так что, пробудившись на
рассвете или, что было еще страшнее, ночью, они находили в той же комнате
львов, медведей, леопардов; многие от этого испускали дух94. (2) Многим
друзьям попроще он постилал вместо полукруглых лож надутые мехи и во время
завтрака выпускал из них воздух, так что не раз завтракавшие вдруг
оказывались под столами. (3) Наконец, он первый придумал постилать сигмы не
на скамейках, а на земле - для того, чтобы рабы могли потом развязывать
мехи у ног пирующих и выпускать воздух. (4) В мимах он приказывал
по-настоящему исполнять развратные действия, на которые обычно делаются
только намеки. (5) Он часто выкупал блудниц у всяких сводников и отпускал
их на свободу. (6) Когда в частной беседе зашла речь о том, сколько может
быть в Риме людей, страдающих грыжей, он велел всех их переписать и
привести к себе в бани и мылся с ними - а среди них были и люди уважаемые.
(7) Перед пиром он часто заставлял гладиаторов и кулачных бойцов сражаться
на его глазах95. (8) Он устраивал свою столовую на самом высоком месте
амфитеатра и, когда он завтракал, для него выпускали на арену преступников,
которые охотились на диких зверей. (9) Перед своими прихлебателями,
находившимися за вторым столом, он приказывал ставить подобия кушаний,
сделанные - то из воска, то из слоновой кости, иногда - глиняные, кое-когда
- из мрамора или булыжника, так что им давалась возможность видеть
воспроизведенные с помощью разного материала такие блюда, из каких состоял
его обед; при перемене блюд они только пили и мыли руки, словно они в самом
деле поели9б.

XXVI. (1) Говорят, он первый из римлян стал носить одежду из чистого шелка
- в то время уже употреблялись полушелковые97. Он никогда не носил
стиранное белье и называл тех нищими, кто пользовался стиранными полотнами.
(2) После обеда он часто появлялся перед всеми в далматике98, называя себя
Гургитом99, Фабием и Сципионом, так как в таком одеянии были выведены к
народу родителями Фабий и Корнелий в дни своей юности для исправления их
нравов100. (3) Из цирка, из театра из стадиона, из бань он собрал в
общественное здание всех блудниц и, словно на солдатской сходке, произнес
перед ними речь, называя их соратниками; он рассуждал о разного рода
положениях тела и наслаждениях. (4) Потом он созвал на такую же сходку
собранных отовсюду сводников, продажных мужчин и самых развращенных
мальчиков и молодых людей. (5) К