й.
Он очистил священнодействия в честь Сераписа от пелузийской грубости. (9)
Правда, были слухи и о том, что некоторые люди под личиной философии
терзают государство и частных лиц, но он это опроверг.

XXIV. (1) У Марка Антонина было обыкновение подвергать всех обвиненных
меньшим наказаниям, чем какие полагаются по законам, хотя иногда по
отношению к явным преступникам, совершившим тяжкие преступления, он
оставался неумолимым. (2) По уголовным делам, возбужденным против видных
лиц, он производил расследование сам, проявляя при этом величайшую
справедливость; он даже упрекал претора, слишком быстро разбиравшего дела
обвиняемых, и приказывал ему вторично произвести расследование, говоря, что
достоинство обвиняемых требует того, чтобы человек, который судит от имени
народа, выслушал их. (3) Справедливость он соблюдал и по отношению к взятым
в плен врагам. Бесконечное число пленных из разных племен он разместил на
римской земле. (4) Своими молитвами он исторгнул молнию с неба против
военной хитрости врагов, а для своих, когда они страдали от жажды, он
испросил дождь60, (б) Он хотел создать провинцию Маркоманнию, хотел создать
также и провинцию Сарматию61; (6) и он создал бы их, если бы в это же время
на Востоке не поднял восстания Авидий Кассий, который провозгласил себя
императором, как говорят некоторые, по желанию Фаустины, считавшей мужа
безнадежно больным. (7) Другие - на том основании, что Кассий называл Марка
божественным, говорят, что Кассий провозгласил себя императором, распустив
ложный слух о смерти Антонина. (8) Антонин был не очень обеспокоен
отложением Кассия и не применил к его близким никаких суровых мер. (9) Но
сенат объявил его врагом, а его имущество было конфисковано в пользу
государственного казначейства.

XXV. (1) Итак, оставив войну с сарматами и маркоманнами, он отправился
против Кассия. (2) В Риме также были волнения, словно туда в отсутствие
Антонина мог прибыть Кассий. Но Кассий был очень скоро убит, и голова его
была принесена Антонину. (3) Однако Марк не радовался убийству Кассия и
приказал похоронить его голову. (4) Войско убило также Мециана (сына
Кассия), которому было поручено управление Александрией; ведь Кассий
назначил себе и префекта претория, который тоже был убит. (5) Марк запретил
сенату выносить суровые приговоры участникам отложения. (6) Вместе с тем,
он просил в продолжение его правления не убивать ни одного сенатора, чтобы
не запятнать его власть. (7) Тех, кто был сослан, он приказал вернуть, и
лишь очень немногие центурионы оказались казненными. (8) Простил он и те
города, которые стали на сторону Кассия, простил и антиохийцев, которые в
угоду Кассию говорили много дурного о Марке. (9) Он отнял у них зрелища и
запретил общественные собрания и всякого рода сходки; он послал
направленный против антиохийцев очень суровый эдикт. (10) Об их мятежном
настроении говорит и приведенная у Мария Максима речь, которую произнес
Марк среди своих друзей. (11) Он не пожелал посетить Антиохию, когда
отправлялся в Сирию, (12) не пожелал он посетить и Кипр, откуда родом был
Кассий.

XXVI. (1) Он побывал в Александрии, милостиво обходясь с жителями города.
Впоследствии, однако, он посетил и Антиохию. Он вел много переговоров с
царями, закрепил мирные отношения со всеми прибывшими к нему царями и
послами персов. (2) Он был очень дорог всем восточным провинциям; во многих
он оставил следы своей философии. (3) У египтян он держал себя, как простой
гражданин и философ, - во всех ученых собраниях, храмах, повсюду. Несмотря
на то, что александрийцы высказывали много добрых пожеланий Кассию, он всех
их простил и оставил у них свою дочь. (4) Он потерял свою Фаустину, которая
умерла62 от внезапно постигшей ее болезни в поселке Галале у подошвы
Таврских гор. (5) Он просил сенат назначить Фаустине почести и храм и
произнес похвальную речь, хотя молва упорно обвиняла ее в
безнравственности. Антонин либо ничего не знал об этом, либо делал вид, что
не знает. (6) Он учредил в честь своей умершей жены "фаустинианских
девочек". (7) Он принес благодарность сенату за объявление Фаустины
божественной: (8) она сопровождала его во всех летних походах, так что он
называл ее "матерью лагерей". (9) Поселок, в котором умерла Фаустина, он
сделал колонией ее имени и выстроил ей храм, но впоследствии этот храм
посвятили Гелиогабалу. (10) По своей мягкости он позволил, но не приказывал
убить Кассия. (11) Сын Кассия Гелиодор подвергся ссылке, другие получили
право свободно выбрать место изгнания, а также часть своего имущества. (12)
Дети Кассия получили больше половины отцовского имущества, кроме того им
было подарено золото, серебро, а женщинам также и драгоценные украшения.
Дочь Кассия Александрия и его зять Друнциан63 получили право свободно
передвигаться и были препоручены мужу тетки императора. (13) Во всяком
случае, Марк горевал о смерти Кассия, говоря, что он хотел до конца своего
правления не проливать крови сенаторов.

XXVII. (1) Устроив дела на Востоке, Марк прибыл в Афины и, чтобы доказать
свою нравственную чистоту, принял посвящение в таинства Цереры64 и один
вошел в святилище. (2) Возвращаясь в Италию морским путем, он выдержал
сильнейшую бурю. (3) Прибыв в Брундизий, он в Италии и сам оделся в тогу, и
велел воинам быть в тоге; никогда в его правление воины не появлялись в
военных плащах. (4) По прибытии в Рим он справил триумф, потом отправился в
Лавиний. (5) Затем он присоединил к себе Коммода в качестве сотоварища по
трибунским полномочиям65. Он произвел раздачу народу и устроил изумительные
зрелища. Затем он исправил многое в гражданском управлении. (6) Он
установил предел для расходов на гладиаторские бои. (7) Он постоянно
повторял изречение Платона: "Государства процветали бы, если бы философы
были властителями или если бы властители были философами"66 . (8) Своего
сына он соединил браком с дочерью Бруттия Презента и свадьбу справил так,
как она справляется у частных людей. По этому поводу он еще раз произвел
раздачу народу. (9) Затем он отправился67, чтобы окончить войну, и,
руководя военными действиями, умер, в то время как нравы его сына перестали
соответствовать наставлениям Марка. (10) Он в течение трех лет вел войну с
маркоманнами, гермундурами, сарматами и квадами и, проживи он еще один год,
он. создал бы римские провинции из земель этих народов. (11) За два дня до
своей смерти, допустив к себе своих друзей, он, говорят, высказал о сыне
такое же суждение, какое высказал Филипп об Александре68, когда он дурно
отозвался о последнем; и при этом он добавил, что он огорчен совсем не тем,
что умирает, а тем, что оставляет после себя [такого]69 сына: (12) Коммод
уже показал себя беспутным и жестоким.

XXVIII. (1) Смерть его была такова. Захворав, он призвал к себе сына и
прежде всего попросил его не считать эту войну совершенно законченной,
чтобы не казалось, что он действует во вред государству. (2) Когда сын
ответил, что он прежде всего желает прекращения моровой язвы, Марк позволил
ему действовать, как он хочет, но просил его подождать немного дней и не
уезжать тотчас же. (3) Затем он перестал принимать пищу и питье, желая
умереть, и тем усилил свою болезнь. (4) На шестой день он призвал своих
друзей и беседовал с ними, смеясь над бренностью человеческих дел и выражая
презрение к смерти; он говорил друзьям: "Что вы плачете обо мне, а не
думаете больше о моровой язве и об общей смерти?". (5) Когда они хотели
уйти, он, испустив стон, сказал: "Если вы уже покидаете меня, то я говорю
вам последнее прости, уходя раньше вас". (6) Когда его спросили, кому он
препоручает своего сына, он ответил: "Вам, если он будет того достоин, и
бессмертным богам". (7) Войско, узнав о его болезни, испытало сильнейшую
скорбь, так как он пользовался исключительной любовью. (8) На седьмой день
его состояние ухудшилось. Он допустил к себе только сына, но и его тотчас
же отпустил, боясь, как бы на него не перешла зараза. (9) Отпустив сына, он
закрылся с головой, как бы желая заснуть, и ночью испустил дух. (10)
Говорят, он желал смерти сына, так как предвидел, что тот будет таким,
каким он и оказался после смерти отца; он боялся, как он сам говорил, что
сын будет подобен Нерону, Калигуле и Домициану.

XXIX. (1) Ему ставили в вину то, что он выдвигал на разные высокие места
любовников своей жены - Тертулла, Тутилия, Орфита и Модерата, хотя Тертулла
он однажды застал завтракающим вместе с ней. (2) Имея его в виду, один
актер, игравший на сцене раба, на вопрос глупого господина об имени
любовника его жены, три раза сказал в присутствии Антонина "Тулл", а когда
глупец продолжал спрашивать, он ответил: "Я уже сказал тебе трижды - Тулл70
его имя". (3) Об этом было много толков в народе. Много говорили об этом и
другие, порицая долготерпение Антонина. (4) Задолго до своей смерти, прежде
чем отправиться на войну с маркоманнами, он клятвенно заявил в Капитолии,
что с его ведома не был казнен ни один сенатор; при этом он сказал, что он
сохранил бы жизнь даже тем, кто восстал против него, если бы все делалось с
его ведома. (5) Ничего он так не боялся и ни с чем так не боролся, как с
разговорами о его скупости; во многих письмах он опровергает такого рода
обвинения. (6) Упрекали его и в том, что он умел притворяться и не был
таким простодушным, каким хотел казаться или какими были Пий и Вер. (7)
Ставили ему в вину и то, что он увеличил наглость придворных, не проводя
время со своими друзьями и не приглашая их на пиры. (8) Он постановил
причислить к богам своих родителей. Друзей своих родителей, даже тех, кто
уже умер, он почтил статуями. (9) Он не сразу оказывал доверие ходатаям, но
всегда долго расследовал, чтобы узнать правду. (10) После смерти Фаустины
Фабия71 всеми способами старалась выйти за него замуж, но он, имея столько
детей и не желая навязать им мачеху, взял себе в наложницы дочь прокуратора
своей жены.

                     Юлий Капитолин. Максим и Бальбин.

XXI

ЮЛИЙ КАПИТОЛИН

МАКСИМ И БАЛЬБИН

I II III IV V VI VII VIII IX X XI XII XIII XIV XV XVI XVII XVIII

I. (1) После гибели в Африке Гордиана старшего и его сына, когда взбешенный
Максимин шел на Рим, чтобы учинить расправу за то, что Гордианы были
провозглашены Августами, сенат, преисполненный страха, собрался за семь
дней до июньских ид1, в день игр в честь Аполлона, в храме Согласия2, ища
способа противодействовать ярости этого подлейшего человека. (2) Два
консуляра, выдающиеся мужи Максим и Бальбин (большинство историков
умалчивает о Максиме и вместо него вводит имя Пуппиена3, хотя и Дексипп4 и
Арриан5 говорят, что после Гордианов были избраны и противопоставлены
Максимину Максим и Бальбин), из которых один славился своей добротой, а
другой - доблестью и строгостью, вошли в курию, причем на их лицах
отражался особенный страх по поводу приближения Максимина. В то время как
консул докладывал о разных других делах, тот, кому предстояло высказать
первым свое мнение, начал так: (3) "Вы занимаетесь мелочами, и в самое
горячее время мы рассуждаем в курии чуть ли не о бабьих делах. (4) Какая
нужда говорить о восстановлении храмов, об украшении базилики, о Тициановых
термах6, о постройке амфитеатра7, когда нам грозит Максимин, которого вы
перед этим вместе со мной объявили врагом, когда погибли два Гордиана,
которые были нашей опорой, и в настоящее время нет никакой защиты,
благодаря которой мы могли бы спокойно дышать. Ну же, отцы сенаторы,
назначьте новых государей! Что вы медлите? Берегитесь: пока каждый из вас
порознь охвачен страхом, вы будете раздавлены, выказывая скорее трусость,
нежели доблесть".

II. (1) После этого при общем молчании Максим, который был и старше летами8
и прославлен своими заслугами, доблестью и строгостью, стал высказывать
свое мнение, настаивая на том, что следует избрать двух императоров. Тогда
Векций Сабин9 из рода Ульпиев, испросив у консула разрешение выступить и
прервать говорившего, начал так: (2) "Я знаю, отцы сенаторы, что при
необычном положении должна появиться такая твердость духа, чтобы решения
схватывались на лету, а не отыскивались, больше того - следует
воздерживаться от бесконечных речей и высказываний там, где дело не
допускает промедления. (3) Пусть каждый из вас позаботится о собственной
голове, подумает о своей жене и детях, об отцовских и дедовских состояниях;
всему этому грозит Максимин, человек по природе неистовый, дикий, лютый,
ставший еще более диким по этой, как ему кажется, - вполне законной
причине. (4) Он, располагаясь во всех местах лагерем, устремляется в боевом
порядке10 к Риму, а вы проводите дни в заседаниях и совещаниях. (5) Не
нужно длинных речей: надо избрать императора, нет - надо избрать государей,
чтобы один ведал внутренними делами, другой - военными, чтобы один
оставался в Риме, другой шел с войсками навстречу разбойникам. (6) Я назову
государей, вы утвердите их, если вам угодно; если же нет - покажите лучших:
(7) Максим и Бальбин, из которых один так велик в военном деле, что блеском
своей доблести он возвеличил свой незнатный род, а другой столь славен
своим высоким происхождением, что является необходимым для государства
ввиду мягкости своего нрава и безупречности своей жизни, которая с детских
его лет вся прошла в занятиях науками и литературой. (8) Вот вам, отцы
сенаторы, мое мнение, может быть, более опасное для меня, чем для вас, но и
для вас не совсем безопасное, если вы не изберете государями либо других
лиц, либо этих". (9) После этого раздались единодушные возгласы: "Верно!
Справедливо! Мы все согласны с мнением Сабина! (10) Максим и Бальбин
Август, да хранят вас боги! Боги сделали вас государями, боги да сохранят
вас! Обезопасьте сенат от разбойников, вам мы поручаем войну против
разбойников! (11) Да погибнет общественный враг Максимин с сыном,
преследуйте общественного врага! Вы счастливы благодаря суждению сената,
государство счастливо благодаря вашей власти! (12) Что возложил на вас
сенат, выполняйте решительно! Что возложил на вас сенат - охотно
примите!"11.

III. (1) При таких и иных возгласах Максим и Бальбин стали императорами.
(2) Выйдя из сената, они сначала поднялись на Капитолий и совершили
жертвоприношение12. (3) Затем они созвали народ к рострам. После их
выступления с речью по поводу решения сената и их избрания римский народ
вместе с воинами, которые случайно собрались сюда, закричал: "Мы все просим
Гордиана в Цезари!". (4) Этот последний был внуком Гордиана - от сына13,
который был убит в Африке. Многие говорят, что ему шел четырнадцатый год14.
(5) Его тотчас подхватили и, согласно постановлению сената, какого до тех
пор не бывало (так как в тот же день уже ранее было вынесено постановление
сената), ввели в курию и провозгласили Цезарем.

IV. (1) Первым предложением государей было - провозгласить двоих Гордианов
божественными. (2) Некоторые, однако, считают, что провозглашен был один,
именно старший, но я помню, что в книгах, которые с достаточными
подробностями написал Юний Корд, я читал о причислении их обоих к богам;
(3) ведь если старший окончил жизнь, удавившись в петле, то младший погиб
на войне, так что он, во всяком случае, заслуживает большего уважения, так
как его унесла война. (4) После этих предложений должность префекта Рима
была возложена на Сабина, человека серьезного, чьи нравы соответствовали
нравам Максима, а должность префекта претория - на Пинария Валента. (б) Но
мне хочется - прежде чем говорить об их деяниях - кратко сказать об их
нравах и происхождении, но сказать не так, как это со всеми подробностями
изложил Юний Корд, а так, как это делали Светоний Транквилл и Валерий
Марцеллин; с другой стороны, Курий Фортунациан, написавший историю всего
этого времени, коснулся лишь немногих вопросов, зато Корд - столь многих,
что зачастую описывал множество ничтожных и низких вещей.

V. (1) Отцом Максима был Максим, простолюдин, по словам некоторых - кузнец,
по словам других - тележный мастер. (2) Максим родился у него от его жены
по имени Прима. У Максима было четверо братьев - мальчиков и четыре сестры
- девочки; все они погибли прежде возмужания15. (3) Когда родился Максим,
орел, говорят, бросил большой кусок говядины в их каморку, имевшую в
потолке узкое отверстие; так как этот кусок мяса лежал и никто из
религиозного страха не решался прикоснуться к нему, орел опять поднял его и
отнес в ближайшее святилище, посвященное Юпитеру Хранителю. (4) В то время
в этом не усмотрели знамения, но доказательством тому, что это случилось не
без основания, служило провозглашение его императором. (5) Все свое детство
он провел в доме своего дяди Пинария, которого он, став императором,
немедленно повысил, назначив его префектом претория. (6) У грамматика и
ритора он занимался недолго, зато всегда вырабатывал в себе воинскую
доблесть и суровость. (7) Он был военным трибуном, командовал многими
воинскими подразделениями, а потом исполнял должность претора, пользуясь
средствами Песценнии Марцеллины16, которая приняла его к себе и воспитала
как сына. (8) Затем он был проконсулом Вифинии, вслед затем - Греции, а в
третий раз - Нарбоны. (9) Кроме того, посланный в качестве легата, он
разбил в Иллирике сарматов, а переведенный оттуда на Рейн довольно
счастливо вел дело против германцев. (10) После этого он заслужил одобрение
как самый благоразумный, способный и строгий префект Рима17. (11) На
основании всего этого сенат, несмотря на то, что это было непозволительно,
вручил ему, человеку незнатного рода, императорскую власть как нечто
заслуженное, причем все признавали, что в то время в сенате не было
человека более подходящего, кому подобало бы принять звание государя.

VI. (1) Ввиду того, что многие желают знать даже мелкие подробности, я
скажу, что он был жаден до еды, очень умерен в употреблении вина,
чрезвычайно редко прибегал к утехам Венеры, в своей домашней и общественной
жизни всегда отличался суровостью, так что даже заслужил прозвание
угрюмого. (2) Выражение его лица было серьезное и брюзгливое; ростом он был
высок, телом - очень здоров, нрав имел надменный, но был справедлив и
никогда не бывал до конца жестоким и немилостивым. (3) Когда его просили,
он всегда прощал и гневался только в тех случаях, когда действительно
следовало гневаться. (4) Он никогда не участвовал в интригах, был тверд в
своих суждениях и не верил больше другим, чем самому себе. (5) Поэтому и
сенат очень любил его, и народ боялся его - тем более что народ знал, какую
требовательность проявлял он в бытность свою префектом, и понимал, что,
став императором, он может быть еще строже.

VII. (1) Бальбин был очень знатного рода, дважды был консулом, был
правителем бесконечного числа провинций. (2) В качестве гражданского
администратора он управлял Азией, Африкой, Вифинией, Галатией, Понтом,
Фракиями и Галлиями, иногда командовал войском18, но в делах военных
отличался менее, чем в гражданских; однако своей добротой, полной
безупречностью и порядочностью он снискал себе огромную любовь. (3) По его
словам, он принадлежал к очень древней фамилии и вел свое происхождение от
Бальба Корнелия Теофана19, который получил право гражданства благодаря Гнею
Помпею, так как у себя на родине он принадлежал к высшей знати и был
историком. (4) Роста он был также высокого, собою был видным, отличался
чрезмерной склонностью к наслаждениям. Ему помогало его огромное богатство:
он и благодаря своим предкам был богат, и сам многое собрал путем
наследования. (5) Он славился своим красноречием и выделялся благодаря
своему дарованию среди поэтов своего времени20. (6) Он был жаден до вина,
еды и утех Венеры, одевался изящно; у него не было недостатка в качествах,
делавших его желанным в глазах народа. Был он любезен и сенату. (7) Вот что
мы узнали о жизни того и другого. Наконец, некоторые считали, что их
следует сопоставить друг с другом так, как Саллюстий21 сопоставляет Катона
и Цезаря: один из них был строг, другой - милостив; один - добр, др