ыл умерщвлен как частный человек в приобретенном им
имении под Дафной74. (3) Многие говорят, что он принял порфиру, чтобы стать
императором по римскому обычаю, повел войско и многое обещал от себя
воинам, но был убит теми, кого Авреол послал для захвата Квиета, сына
Макриана, которого он называл своей добычей. (4) Баллиста был человек
замечательный, научившийся ведению государственных дел, обнаруживавший
энергию в своих решениях, прославившийся своими военными предприятиями,
необыкновенно умелый в делах продовольственного снабжения, в такой степени
любезный Валериану, что тот в одном письме так свидетельствует о нем: (5)
"Валериан Рагонию Клару, префекту Иллирика и Галлий75. Если в тебе,
родственник Клар, заложены хорошие задатки, а они, я знаю, есть, то выполни
распоряжения Баллисты. (6) Сообразуй с ними государственные порядки. Ведь
ты видишь, что он не обременяет провинциалов: коней он держит там, где есть
корм, заказывает продовольствие для воинов там, где есть хлеб, не
заставляет ни провинциала, ни владельца давать хлеб там, где его нет, пасти
коней там, где он не может пасти. (7) Ведь лучший порядок выдачи
продовольствия - выдавать на своих местах то, что там родится, чтобы не
обременять государство перевозками и расходами. (8) Галатия имеет в
изобилии хлеб, богата им Фракия, полон Иллирик76: пусть же здесь будет
размещена пехота. Впрочем, во Фракии без всякого вреда для провинциалов
могли бы зимовать и всадники: ведь там собирается с полей много сена. (9)
Также вино, сало и прочие виды продовольствия должны даваться в тех местах,
где они имеются в достаточном изобилии. (10) Это все советы Баллисты,
который потребовал, чтобы из всякой провинции доставлялся один только вид
продовольствия на том основании, что он имеется там в изобилии, и чтобы
воины были отстранены от его собирания. Об этом было опубликовано
постановление". (11) Есть и другое письмо, в котором он благодарит
Баллисту; в нем Валериан указывает, что он получил от Баллисты наставления
относительно управления государством, и радуется тому, что благодаря его
совету нет ни одного сверхкомплектного, то есть свободного от обязанностей
трибуна, ни одного человека в его свите, который в действительности ничего
не делает, ни одного воина, который в действительности не сражается77. (12)
И этот муж, говорят, был убит, лежа в своей палатке, каким-то рядовым
воином в угоду Галлиену и Оденату. (13) Сам я собрал о нем недостаточно
достоверных сведений, потому что писатели тех времен рассказали много о
нем, как о префекте, но мало как об императоре.

Валент

XIX. (1) Этот военный человек, которому, однако, и гражданские его доблести
создали великую славу, с честью исполнял тогда обязанности проконсула
Ахайи, куда назначил его Галлиен. (2) Макриан, сильно опасавшийся его как
потому, что он знал о его славе на всех жизненных поприщах, так и потому,
что был уверен в его враждебном отношении к себе, питая зависть к его
доблестям, послал Пизона, человека из очень знатной в то время семьи, в
которой было много консулов, с приказом убить Валента78. (3) Валент,
тщательнейшим образом оберегавший себя и заботившийся о себе, принял звание
императора79, рассудив, что только этим он может помочь себе, но вскоре был
убит воинами.

Валент Прежний

XX. (1) Мне кстати приходит на ум, что, говоря об этом Валенте, следует
сказать что-нибудь и о том Валенте, который был умерщвлен во времена
прежних государей80. (2) Ведь о нем передают, что он приходился двоюродным
дедом со стороны матери тому Валенту, который был объявлен императором при
Галлиене; другие же говорят, что он приходился ему только дядей по
матери81. (3) Но судьба того и другого была одинакова: ведь и он был убит
через несколько дней после того, как был объявлен в Иллирике императором.

Пизон

XXI. (1) Он был послан Макрианом, чтобы убить Валента. Узнав, что Валент,
видя, что ему предстоит, объявил себя императором. Пизон82 удалился в
Фессалию и там, имея немногочисленных сторонников, принял императорскую
власть и получил прозвание Фессалийского83, но был умерщвлен. Это был
человек безупречнейший и в те времена, в которые он жил, заслужил прозвание
честного; говорят, он вел свое происхождение от фамилии Пизонов, с которой
породнился, чтобы быть ближе к знати, Цицерон84. (2) Он был очень любезен
всем государям. Даже сам Валент, который, как передают, подослал к нему
убийц, сказал, как говорят, что перед судом подземных богов у него нет
оправдания в том, что он велел убить Пизона, хотя и своего врага, но
человека, равного которому не имело Римское государство. (3) Я с
удовольствием помещаю здесь сенатское постановление о Пизоне для того,
чтобы дать представление о его величии. За шесть дней до июльских календ85,
когда пришло известие о том, что Пизон умерщвлен Валентом и что сам Валент
убит своими, консуляр Ареллий Фуск, имевший право первым высказывать свое
мнение86, занявший место Валериана, сказал: "Консул, собирай мнения"87. (4)
Когда спросили его мнение, он заявил: "Я предлагаю, отцы сенаторы,
назначить Пизону божеские почести и уверен, что наши государи, Галлиен,
Валериан и Салонин одобрят это; ведь не было лучшего и более стойкого
человека, чем он". (5) После этого прочие, когда спросили их мнение,
предложили назначить Пизону статую среди триумфаторов и колесницу с
четверкой коней. (6) Статую его можно видеть и сейчас, а назначенная ему
колесница четверкой под тем предлогом, что ее нужно перенести, поставлена в
другом месте и до сих пор не возвращена. (7) Она ведь находилась в тех
местах, где выстроены Диоклетиановы термы88, носящие имя столь же вечное,
сколь и священное.

Эмилиан

XXII. (1) Египетскому народу свойственно, подобно одержимым и безумным,
доходить по каким-нибудь ничтожным поводам до поступков, влекущих за собой
крайне опасные последствия для государства89. (2) Часто из-за приветствия,
оставшегося без ответа, из-за неуступленного в бане места, из-за наложения
запрета на мясо и овощи, из-за рабской обуви и тому подобного они доходили
до поступков, крайне опасных для государства, поднимая мятежи, так что
против них приходилось направлять вооруженные силы. (3) Итак, с обычной для
них яростью, однажды, когда раб какого-то попечителя, который управлял
тогда Александрией, был убит военным за то, что говорил, будто его башмаки
лучше, чем башмаки воина, собралась толпа, подошла к дому военного
начальника Эмилиана90 и яростно напала на него со всякого рода орудиями,
какими действуют во время мятежей: в него бросали камнями, в него метили
железным оружием, тут были всякие средства нападения, какими пользуются
мятежники. (4) Все это заставило Эмилиана взять на себя императорскую
власть91, так как он понимал, что ему так или иначе придется погибать. (5)
Его сторону приняло египетское войско, главным образом из ненависти к
Галлиену. (6) Твердости, нужной для управления государством, у него было
достаточно: он прошел Фиваиду и весь Египет и, насколько мог, оттеснил
варварские племена, опираясь на свой основанный на храбрости авторитет. (7)
Наконец, благодаря своим доблестям, он заслужил прозвание Александра или
Александрийского (это также считается неясным). (8) Когда он готовился к
походу против индийцев92 и был прислан полководец Теодот93, Эмилиан по
приказанию Галлиена понес наказание; рассказывают, что его удавили в
тюрьме, как обычно делали в древности с пленниками. (9) Когда речь идет о
Египте, не следует, думается, умолчать о том, что подсказывает мне древняя
история, а также и поступок Галлиена. (10) Когда он пожелал облечь Теодота
проконсульской властью94, этому воспротивились жрецы: они сказали, что
консульские связки не должны вступать в Александрию95. (11) Мы хорошо
знаем, что об этом упоминает и Цицерон, когда он говорит против Габиния96.
Наконец, и сейчас еще помнят об этом не раз упоминавшемся обстоятельстве.
(12) Поэтому вашему родственнику Гереннию Цельзу, когда он желает получить
консульство, следует иметь в виду то, что он хочет непозволительного. (13)
Ведь, как передают, в Мемфисе на золотой колонне написано египетскими
письменами, что Египет станет свободным только тогда, когда в него вступят
римские связки и претекста римлян. (14) Об этом можно найти указание у
грамматика Прокула97, ученейшего человека своего времени, там, где он
говорит об иноземных странах.

Сатурнин

XXIII. (1) Сатурнин98 был лучшим из полководцев времен Галлиена, но
особенно любил его Валериан99. (2) Так как он не был в состоянии выносить
распущенность Галлиена, все ночи проводившего вне дома, и управлял воинами
не по способу своего императора, а по своему собственному, то он также
принял от войск императорскую власть. Он был человеком необыкновенно
благоразумным, чрезвычайно почтенным, своим образом жизни вызывал к себе
общую любовь, был также повсюду прославлен своими победами над варварами.
(3) В тот день, когда воины облачили его в императорскую мантию100, он,
говорят, созвав сходку, сказал: "Соратники, вы потеряли хорошего полководца
и создали плохого государя". (4) Наконец, несмотря на то, что во время
своего правления он во многих случаях проявил себя как человек деятельный,
те же самые, которые объявили его императором, умертвили его за то, что он
был строг и требователен по отношению к воинам. (5) Замечательно одно его
постановление: он велел воинам возлежать на пирах в военных плащах, чтобы
не оставлять обнаженной нижнюю часть тела, зимой в толстых, летом в тонких.

Тетрик Старший

XXIV. (1) После того как были убиты Викторин101 и его сын, мать его
Виктория или Витрувия102, убедила принять императорскую власть сенатора
римского народа Тетрика103, правившего в Галлии в качестве наместника,
потому что, как говорят многие, он был ее родственником104; она добилась
провозглашения его Августом105, а сына его нарекла Цезарем. (2) После
многих удачных действий106 и долгого правления107 Тетрик, побежденный
Аврелианом108 и не будучи в состоянии выносить бесстыдство и наглость своих
воинов, сам добровольно сдался этому весьма требовательному и весьма
суровому государю. (3) Передают, что он сразу же послал Аврелиану такой
стих: "Непобедимый, из бед исторгни меня"109. (4) Аврелиан, нелегко
принимавший простые, мягкие и спокойные решения, вел за собой в триумфе
сенатора римского народа, притом еще консуляра, который на правах
наместника управлял всеми Галлиями, - одновременно с Зенобией110, женой
Одената, и младшими сыновьями Одената Гереннианом и Тимолаем. (5) Однако
этот чрезмерно суровый человек почувствовал стыд и сделал того, над кем он
справлял триумф, корректором всей Италии111, то есть Кампании, Самния,
Лукании бриттиев, Апулии, Калабрии, Этрурии и Умбрии, Пицена, Фламинии и
всей области, обязанной поставлять продовольствие112; он позволил Тетрику
не только жить, но и оставаться в великой чести113, называя его
сотоварищем, иногда соратником, а временами даже императором.

Тетрик Младший

XXV. (1) Его, когда он был еще совсем маленьким мальчиком, Виктория
провозгласила Цезарем114, когда сама она была наречена войском матерью
лагерей115. (2) Вместе с отцом он был проведен в триумфе, а впоследствии
исполнял все почетные сенаторские должности116, не уменьшив своего
наследственного состояния, которое он передал своим потомкам, как говорит
Авреллий Фуск117, оставаясь всегда на виду. (3) Дед мой рассказывал, что он
был с ним знаком и что Аврелиан и другие государи после него никого не
ставили выше Тетрика. (4) Еще и поныне на Целийском холме, между двумя
рощами, против Метеллова храма Изиды118, существует прекраснейший дом
Тетриков. В нем есть картина, изображающая Аврелиана, который дарует им
обоим претексту и сенаторское достоинство и принимает от них скипетр, венец
и цикладу. Картина эта - мозаичная. Освящая ее, оба Тетрика, как говорят,
пригласили Аврелиана на пир.

Требеллиан

XXVI. (7) Стыдно продолжать рассказ о том, какие были тираны при Галлиене
по вине этой язвы; ведь в нем сидела такая жажда роскоши, что он заслужил
возникновение множества восстаний, и такая жестокость, что он внушал к
себе, и вполне основательно, страх. (2) Он проявил ее и по отношению к
Требеллиану119, который стал государем в Исаврии120, так как сами исавры
искали себе вождя. В то время как другие называли его архипиратом, сам он
провозгласил себя императором. (3) Он приказал даже чеканить монету. В
крепости Исаврии он устроил дворец. Так как он забрался в самые отдаленные
и безопасные местности Исаврии, то в течение некоторого времени он был
императором у киликийцев, защищенный недоступностью этих мест и горами. (4)
Но Камсисолей, один из полководцев Галлиена, родом египтянин, брат121 того
Теодота, который захватил Эмилиана, заманил его на открытую равнину,
победил и убил. (5) Однако и впоследствии никакая человечность других
государей не могла успокоить исавров, напуганных свирепостью Галлиена. (6)
Словом, после Требеллиана их считают варварами; их страна, находясь посреди
земель, подчиненных римской мощи, окружена небывалого рода охраной, словно
здесь граница, она защищена особенностями мест, а не людьми. (7) Ведь они
не отличаются статностью, не обладают доблестями, не снабжены в достаточном
количестве оружием, не способны принимать разумные решения; они пребывают в
безопасности только благодаря тому, что, живя на возвышенностях, трудно
досягаемы. Божественный Клавдий, однако, едва не довел дело до того, чтобы,
удалив их из их мест, расселить в Киликии122 с намерением передать все
Исаврийские владения в собственность одному из своих самых близких друзей,
чтобы на будущее время устранить всякую возможность возникновения в них
какого-нибудь восстания.

Геренниан

XXVII. (1) Умирая, Оденат оставил двоих маленьких сыновей - Геренниана и
брата его Тимолая123; от их имени Зенобия захватила императорскую власть и
дольше, чем это подобало женщине, удерживала управление государством в
своих руках, выставляя вперед двоих мальчиков, одетых в порфиру - одеяние
римского императора, беря их с собой на солдатские сходки, которые она
всегда посещала, словно мужчина, поминая по разным поводам Дидону,
Семирамиду и Клеопатру, родоначальницу своего рода. (2) Остается неясным,
как они окончили свою жизнь124. Многие говорят, что они были умерщвлены
Аврелианом; многие - что они умерли своей смертью, ведь еще и теперь среди
римской знати имеются потомки Зенобии125.

Тимолай

XXVIII. (1) О нем, думается нам, подобает знать то, что было сказано о его
брате. (2) Однако в одном отношении он отличался от брата: он с такой
страстью занимался латинским языком, что, как говорят, в короткий срок
усвоил то, что преподал ему грамматик, и мог бы даже стать превосходным
римским ритором.

Цельз

XXIX. (1) Когда были захвачены галльские и восточные, даже понтийские,
фракийские и иллирийские части империи126, пока Галлиен пьянствовал и
тратил свою жизнь на бани и сводников, африканцы, по предложению Вибия
Пассиена127, проконсула Африки, и Фабия Помпониана128, военного начальника
ливийской границы, провозгласили императором Цельза129, облекши его в
мантию Небесной богини130. (2) Бывший трибун, он проживал частным человеком
в Африке в своем имении. Он, однако, отличался такой справедливостью и
большим ростом, что казался достойным императорского звания. (2)
Объявленный по этим причинам императором, он был умерщвлен некоей женщиной
по имени Галлиена, двоюродной сестрой Галлиена, в седьмой день своей
власти, поэтому его трудно встретить даже в перечнях малоизвестных
государей. (4) Тело его пожрали собаки, которых натравливали жители
Сикки131, сохранившие верность Галлиену. Изображение Цельза, это был новый
вид глумления, было поднято на крест при неистовствах черни; казалось,
будто сам Цельз пригвожден к виселице.

Зенобия

XXX. (1) Пропал уже всякий стыд, если изнуренное государство дошло до того,
что, пока Галлиен проводил жизнь как последний негодяй, империей
превосходно правили даже женщины, (2) и притом еще иноземки. Иноземка по
имени Зенобия132, о которой многое уже сказано выше, которая хвалилась тем,
что она из рода Клеопатр и Птолемеев, после своего мужа Одената, набросив
себе на плечи императорский военный плащ, в одеянии Дидоны133, надев также
диадему, правила от имени своих сыновей Геренниана и Тимолая134 дольше, чем
это было совместимо с ее женским полом. (3) Еще в правление Галлиена эта
гордая женщина приняла на себя царские обязанности. Клавдий был занят
войнами против готов, так что она была, наконец, побеждена и проведена в
триумфе только Аврелианом и покорилась власти Рима135. (4) Существует
письмо Аврелиана, которое содержит в себе свидетельство в пользу этой
женщины, уже взятой в плен. Ввиду того, что некоторые упрекали его в том,
что он, храбрейший муж, вел в своем триумфе женщину, словно какого-то
полководца, он в письме, направленном римскому сенату и народу, защищал
себя, дав о ней такой отзыв: (5) "Слышу, отцы сенаторы, что меня упрекают,
говорят, что вести Зенобию в моем триумфе было делом, не достойным мужчины.
Право, те, кто упрекает меня, не находили бы для меня достаточных похвал,
если бы знали, что это за женщина, как разумны ее замыслы, как непреклонна
она в своих распоряжениях, как требовательна по отношению к воинам, как
щедра, когда этого требует необходимость, как сурова, когда нужна
строгость. (6) Могу сказать, ее достижением было то, что Оденат победил
персов и, обратив в бегство Сапора, дошел до самого Ктесифона136. (7) Могут
утверждать, что все восточные народы и египтяне испытывали такой страх
перед этой женщиной, что ни арабы, ни сарацины, ни армяне не смели
пошевельнуться137. (8) Я не сохранил бы ей жизнь, если бы не знал, как
много пользы она принесла Римскому государству, охраняя для себя и для
своих детей свою власть на Востоке. (9) Поэтому пусть те, кому ничем не
угодишь, хранят про себя яд своих языков. (10) Ведь если недостойно
победить и вести в триумфе женщину, то что они скажут о Галлиене, из
презрения к которому она хорошо правила империей? (11) Что о божественном
Клавдии, безупречном и чтимом нашем вожде, который, будучи занят походами
против готов, позволял ей, как говорят, сохранять за собой власть? И это он
сделал разумно и мудро: предоставив ей охранять восточные части империи, он
сам тем спокойнее мог выполнять то, что наметил". (12) Это обращение
показывает, как судил Аврелиан о Зенобии. Говорят, она соблюдала в жизни
такую чистоту, что даже мужа своего она знала только ради зачатия. Разделив
с ним один раз ложе, она затем, выждав месячные, в дальнейшем
воздерживалась, если оказывалась беременной; в противном случае она вновь
позволяла домогаться детей. (13) Жила она с царской пышностью. Перед ней
падали ниц, в сущности - по персидскому обычаю. (14) Пиры она устраивала по
обычаю персидских царей. По обычаю римских императоров она являлась на
сходки со шлемом на голове, с пурпурной каймой на одежде, причем с краев
бахромы свешивались драгоценные камни, а посредине был закреплен
улиткообразный камень наподобие женской застежки; руки ее часто бывали
обнажены. (15) Лицо ее было смугловато, темной окраски, ее черные глаза
отличались необыкновенным блеском, дух - божественный, очарование -
невероятное. Белизна ее зубов была такова, что большинство думало, что у
нее не зубы, а жемчужины. Голос - ясный и мужественный. (16) Суровость
тиранов - там, где этого требовала необходимость, и милосердие добрых
государей, где этого требовало великодушие. Она отличалась разумной
щедростью, сокровища берегла лучше, чем это доступно женщинам. (17) Она
пользовалась крытой повозкой, редко парадной, чаще ездила верхом. Говорят,
что она часто проходила пешком с пехотинцами по три или четыре мили. (18)
Охотилась она со страстностью испанцев138. Она часто пила с вождями, хотя
вообще была трезвенницей; пила она и с персами, и с армянами, так что в
этом даже побеждала их139. (19) Она употребляла на пирах сосуды, украшенные
драгоценными камнями,