осматривал вооружение солдат, а
также их одежды, обувь и поножи. Он удалил из лагеря все, что способствует
изнеженности, и объявил, что если нравы воинов не исправятся, то зимой они
будут жить в кожаных палатках. И действительно, они прожили бы так, если бы
образ жизни их не стал лучше. (3) Через каждые семь дней происходили
военные упражнения всех воинов: они пускали стрелы и производили упражнения
с оружием. (4) Он считал прискорбным то обстоятельство, что воины не
занимаются упражнениями, тогда как атлеты, охотники и гладиаторы постоянно
упражняются; предстоящий воинам труд был бы для них более легким, если бы
он стал для них привычным8. (5) Итак, подняв дисциплину, он прекрасно вел
порученное ему дело9 в Армении, Аравии, Египте и был любим всеми жителями
Востока, а в особенности антиохийцами, (6) которые даже сочувствовали
захвату им императорской власти, как сообщает Марий Максим в жизнеописании
божественного Марка. (7) Когда в Египте воины-буколы причинили много бед,
они были укрощены им же, как сообщает тот же Марий Максим во второй книге
выпущенного им жизнеописания Марка Антонина.

VII. (1) Он объявил себя на Востоке императором, как говорят некоторые, по
желанию Фаустины, которая уже не надеялась, что Марк проживет долго, и
опасалась, что она одна не сможет защитить своих малолетних детей, и
кто-нибудь, захватив место императора, устранит с дороги этих малолетних.
(2) Другие же говорят, что Кассий - с целью склонить на свою сторону
любивших Марка воинов и провинциалов - употребил такую хитрость и объявил,
что Марк окончил свои дни. (3) Ведь говорят, что он провозгласил Марка
божественным, чтобы смягчить скорбь о нем. (4) Почувствовав себя
императором, он немедленно назначил префектом претория того, кто надел на
него знаки императорского достоинства. Сам он был убит против воли Антонина
войском, которое - против воли Антонина и без его ведома - погубило и
Мециана, получившего в управление Александрию и вступившего в соглашение с
Кассием в надежде разделить с ним власть. (5) Узнав о восстании, Антонин не
очень разгневался и не применил к детям и близким Кассия никаких суровых
мер. (6) Сенат объявил Кассия врагом и конфисковал его имущество. Антонин
не пожелал, чтобы оно поступило в его частную казну, и вследствие этого
оно, по указанию сената, перешло к государственному казначейству. (7) В
Риме царил страх. Говорили, что Авидий Кассий в отсутствие Антонина, горячо
любимого всеми, кроме прожигателей жизни, прибудет в Рим и - подобно тирану
- разграбит его, главным образом, из ненависти к сенаторам, которые
объявили его врагом и конфисковали его имущество. (8) Любовь к Антонину
проявилась особенно в том, что убийство Авидия вызвало одобрение со стороны
всех, кроме антиохийцев. (9) Но сам Марк не приказывал, а лишь допустил,
чтобы убили Кассия, так что для всех было ясно, что он пощадил бы Кассия,
если бы это зависело только от него.

VIII. (1) Когда Антонину принесли голову Кассия, он не возликовал, не
возгордился, но, наоборот, даже скорбел о том, что у него отняли случай
проявить милосердие. Он говорил, что предпочел бы, чтобы Кассия взяли
живым, чтобы иметь возможность, упрекнув его за забвение оказанных ему
благодеяний, сохранить ему жизнь. (2) Когда кто-то сказал, что Антонин
заслуживает укоров за свою снисходительность по отношению к врагу, к его
детям, близким и ко всем уличенным соумышленникам человека, стремившегося к
тирании, причем укорявший добавил: "А что, если бы победил тот?" (3) Марк,
говорят, сказал: "Не так плохо мы почитали богов и не так плохо живем,
чтобы он мог победить нас". Перечисляя затем всех императоров, которые были
убиты, он сказал, что имелись причины, по которым они заслуживали быть
убитыми, и что ни один хороший император не был так просто побежден тираном
и не был убит. (4) Он говорил, что Нерон заслуживал смерти, Калигула должен
был погибнуть, Отон и Вителий даже не хотели быть императорами. (5) О
[Пертинаксе и]10 Гальбе11 он думал то же и говорил, что скупость в
императоре - ужаснейшее зло. (6) Но ни Август, ни Траян, ни Адриан, ни его
отец не могли быть побеждены теми, кто поднимал восстания, хотя таковых и
было много, и они погибли вопреки воле государей и без их ведома. (7)
Антонин сам просил сенат не принимать суровых мер против участников
отложения; в это же время он просил не подвергать казни в его правление ни
одного сенатора, чем и снискал себе величайшую любовь; (8) наконец, когда
очень небольшое число центурионов подверглось наказанию, он приказал
возвратить сосланных.

IX. (1) Антиохийцев, которые стали на сторону Авидия Кассия, Марк не
наказал12; он простил и их, и другие города, которые поддерживали Кассия.
Хотя вначале он сильно разгневался на антиохийцев и отменил у них зрелища и
много других привилегий города, но впоследствии он все это им вернул. (2)
Детям Авидия Кассия Антонин [Марк] подарил половину отцовского имущества,
причем дочерей наделил золотом, серебром и драгоценными камнями. (3) Дочери
Кассия Александрии и зятю его Друенциану13 он предоставил право свободно
передвигаться, куда они пожелают. (4) И жили они не как взятые у тирана
заложники, а как люди сенаторского сословия, в полной безопасности. Он
запретил даже в ссоре попрекать их несчастьем их дома и осудил некоторых
людей, которые дерзко обращались с ними. Он даже сам препоручил их мужу
своей тетки. (5) Тот, кто желает знать эту историю во всех подробностях,
пусть прочитает вторую книгу Мария Максима о жизни Марка, где он
рассказывает о том, как правил Марк, уже оставшись один после смерти Вера.
(6) Именно тогда Кассий и поднял восстание, как видно из письма Марка,
посланного Фаустине. Вот его копия: (7) "Вер писал мне правду об Авидии,
что тот желает быть императором. Я думаю, ты слышала, что сообщали о нем
вестовые Вера. (8) Приезжай в альбанскую усадьбу, чтобы с согласия богов,
переговорить обо всем. Не бойся". (9) Отсюда ясно, что Фаустина ни о чем не
знала; между тем как Марий, желая очернить ее, утверждает, что Кассий
присвоил себе императорскую власть при ее содействии. (10) Существует и ее
собственное письмо мужу, где она побуждает Марка сурово наказать Авидия.
(11) Копия письма Фаустины Марку: "Завтра я сама спешно выеду в альбанскую
усадьбу, согласно твоему приказу. Но я убедительно прошу тебя, если ты
любишь своих детей, самым суровым образом расправиться с этими повстанцами.
(12) И полководцы, и воины привыкли действовать преступно, если их не
подавить, то они сами будут подавлять".

X. (1) Также другое письмо той же Фаустины Марку: "Моя мать Фаустина
убеждала твоего отца Пия - во время отложения Цельза14 - проявить любовь
прежде всего по отношению к своим, а затем уже к чужим. (2) Ведь нельзя
назвать любящим того императора, который не думает о своей жене и детях.
(3) Ты видишь сам, в каком возрасте наш Коммод. Зять же наш Помпеян стар и
не уроженец Рима. (4) Подумай, как поступить с Кассием и его сообщниками.
(5) Не давай пощады людям, которые не пощадили тебя и не пощадили бы меня и
наших детей, если бы победили. (6) Сама я скоро последую за тобой. Я не
могла приехать в формийскую усадьбу, так как хворала наша Фадилла. (7) Но
если я не застану тебя в Формиях, то проеду в Капую. Этот город может
помочь восстановлению и моего здоровья и здоровья наших детей. (8) Прошу
тебя прислать в формийскую усадьбу врача Сотерида. Я совсем не доверяю
Пизитею, который не умеет лечить маленькую девочку. (9) Кальпурний передал
мне запечатанное письмо. Ответ на него, если не будет какой-нибудь
задержки, пришлю через старого евнуха Цецилия, человека, как ты знаешь,
верного. (10) Ему я поручу на словах передать тебе, что, по слухам,
распространяют о тебе жена Авидия Кассия, его дети и зять".

XI. (1) Из этих писем можно понять, что Фаустина не была сообщницей Кассия,
что она даже побуждала мирно расположенного и помышлявшего о милосердии
Антонина применить суровое наказание и настаивала на необходимости такой
кары. (2) Что ответил ей Антонин, покажет следующее письмо: (3) "Ты, моя
Фаустина, благоговейно блюдешь интересы своего мужа и наших детей. Ведь я
прочитал в формийской усадьбе твое письмо, в котором ты советуешь мне
сурово покарать сообщников Авидия. (4) Но я пощажу и детей его, и зятя, и
жену и напишу сенату, чтобы и он не производил слишком тяжелой конфискации
имущества и не подвергал их жестокому наказанию. (5) Ведь ничто в такой
степени не возвышает римского императора в глазах разных народов, как его
милосердие. (6) Оно сделало Цезаря богом, оно сделало Августа священным,
оно же - главным образом - и твоего отца украсило прозванием "Пий". (7)
Если бы придерживались моего взгляда на войну, то и Авидий не был бы убит.
(8) Будь поэтому спокойна:

Храним богами я, моя набожность
 Богам по сердцуl5.

Нашего Помпеяна я назначил консулом на следующий год"16. Так писал Антонин
супруге.

XII. (1) Важно знать, какое обращение он послал в сенат. (2) Из обращения
Марка Антонина: "В ответ на Ваши поздравления с победой я назначаю
консулом, отцы сенаторы, моего зятя, - я говорю о Помпеяне, которого, по
его возрасту, давно следовало бы наградить консульством, если бы не
оказывалось в это время храбрых мужей, которым надо было воздать то, что
они заслужили от государства. (3) Теперь, что касается отложения Кассия, то
я прошу и умоляю вас, отцы сенаторы, оставить вашу строгость, уступить
моему, или вернее, вашему человеколюбию и милосердию; пусть сенат не
предает казни ни одного человека. (4) Пусть никто из сенаторов не будет
наказан, пусть не прольется кровь ни одного благородного человека, пусть
сосланные возвратятся и пусть те, у кого было конфисковано имущество,
получат его обратно. (5) О, если бы у меня была возможность вернуть к жизни
многих даже из подземного царства! Ведь люди никогда не одобряют, если
император мстит за свои личные огорчения; чем мщение справедливее, тем
более жестоким оно кажется. (6) Поэтому мы должны простить детей Авидия
Кассия, его зятя и жену. Но что я говорю "простить!" Ведь они ничего не
сделали. (7) Итак, пусть они живут в безопасности, зная, что они живут в
правление Марка. Пусть они живут, владея каждый своей долей имущества
родителей, пусть пользуются золотом, серебром, нарядами. Пусть они будут
богаты, пусть живут в безопасности, пусть передвигаются куда хотят, пусть
живут на свободе, пусть разнесут среди всех народов молву об этом примере
моего и вашего милосердия. (8) Невелика еще эта милость, отцы сенаторы, -
простить детей и жен людей, объявленных вне закона. (9) Но я прошу вас
избавить и сообщников, принадлежащих к сенаторскому и всадническому
сословиям, от казни, от конфискации имущества, от страха, от позора, от
ненависти, - словом от всяких обид и сделать так, чтобы в мое время (10)
человек, обвиненный в стремлении к тирании, если он пал во время
беспорядков, считался бы просто убитым".

XIII. (1) Это проявление его милосердия вызвало в сенате такие возгласы:
(2) "Благочестивый Антонин, да хранят тебя боги! Милосердный Антонин, да
хранят тебя боги! Ты пожелал того, что было позволительно, мы сделали то,
что подобало сделать! (3) Мы просим законной власти для Коммода! Обеспечь
сильную власть своему потомству! Сделай, чтобы дети наши жили в
безопасности! (4) Никакое насилие не может причинить вред доброму
правлению! Мы просим трибунской власти для Коммода Антонина! Мы просим,
чтобы ты был с нами! (5) Хвала твоей философской мудрости, твоей
терпимости, твоей учености, твоему благородству, твоей незлобивости! Ты
побеждаешь своих недругов, одолеваешь врагов, - боги да хранят тебя!" и
прочее. (6) Итак, потомки Авидия Кассия жили в безопасности и допускались к
почетным должностям. (7) Но Антонин Коммод после смерти своего
божественного отца приказал всех их сжечь живыми как уличенных в интригах.
(8) Вот все, что мы узнали об Авидий Кассии. (9) Нрав его, как мы сказали
выше, всегда отличался переменчивостью, но с большим уклоном в сторону
суровости и жестокости. (10) Если бы он удержал в своих руках императорскую
власть, то он был бы не только милосердным, но добрым, но полезным для
государства и превосходным императором.

XIV. (1) Сохранилось его письмо, написанное им, когда он уже был
провозглашен императором, своему зятю такого содержания: (2) "Несчастно
государство, терпящее этих людей, питающих страсть к наживе, и богатых. (3)
Несчастен Марк - человек, конечно, очень хороший: желая прослыть
милосердным, он позволяет жить на свете тем, чьего образа жизни он сам не
одобряет. (4) Где Луций Кассий, имя которого мы напрасно носим? Где
знаменитый Марк Катон Цензор? Где вся строгость нравов наших предков? Она
давно уже погибла, теперь ее даже не ищут. (5) Марк Антонин философствует и
занимается исследованием об элементах, о душах, о том, что честно и
справедливо, и не думает о государстве. (6) Ты видишь сам, что нужно много
мечей, много приговоров, чтобы государство вернулось к прежнему укладу. (7)
Горе мне с этими наместниками провинций - неужели я могу считать
проконсулами или наместниками тех, кто полагает, что провинции даны им
сенатом и Антонином для того, чтобы они жили в роскоши, чтобы они
обогащались! (8) Ты слышал, что префект претория у нашего философа,
человек, позавчера еще нищий и бедный, вдруг стал богачом. Откуда это
богатство, как не из крови самого государства и достояния провинциалов?
Ничего, пусть они будут богаты, пусть будут состоятельны, все равно они
наполнят государственную казну. Только бы боги покровительствовали правому
делу: последователи Кассия возвратят верховную власть государству". Это
письмо показывает, каким он был бы строгим и суровым императором.

             Флавий Вописк Сиракузянин. Божественный Аврелиан.

XXVI

ФЛАВИЙ ВОПИСК СИРАКУЗЯНИН

БОЖЕСТВЕННЫЙ АВРЕЛИАН

I II III IV V VI VII VIII IX X XI XII XIII XIV XV XVI XVII XVIII XIX XX XXI
XXII XXIII XXIV XXV XXVI XXVII XXVIII XXIX XXX XXXI XXXII XXXIII XXXIV XXXV
XXXVI XXXVII XXXVIII XXXIX XL XLI XLII XLIII XLIV XLV XLVI XLVII XLVIII
XLIX L

I. (1) В гиларии1, когда, как мы знаем, все действия и речи должны быть
преисполнены веселья, префект Рима Юний Тибериан2, славнейший муж, имя
которого следует произносить, предварительно выразив уважение, по окончании
празднества пригласил меня сесть в его служебную повозку. (2), Там, на
досуге, свободный от судебных и государственных дел, он вел со мной длинную
беседу - от Палатина до Вариевых садов3, главным образом о жизни государей.
(3) Когда мы доехали до храма Солнца4, освященного государем Аврелианом,
Юний, состоящий в некотором кровном родстве с ним, спросил, кто дал в
литературе его жизнеописание5. (4) Когда я ответил ему, что из латинских
писателей я не читал ни одного, а лишь кое-кого из греческих6, этот
безупречный человек излил свою скорбь в следующих словах: (5)
"Следовательно, Терсита7, Синона8 и прочие чудовища древних времен и мы
хорошо знаем, и наши потомки будут часто вспоминать, а о божественном
Аврелиане, славнейшем государе, в высшей степени строгом императоре,
благодаря которому весь мир вновь вернулся под власть римской мощи, наши
потомки знать не будут? Да избавит нас бог от такого безумия! (6) А ведь,
если я не ошибаюсь, у нас есть дневники, в которых записаны деяния этого
человека, есть также исторические описания его войн. Я хотел бы, чтобы ты
взял их и описал все по порядку, добавив подробности, относящиеся к его
жизни. (7) Все это ты изучишь благодаря свойственному тебе усердию на
основании полотняных книг9, в которых он сам приказал делать день за днем
записи о его деяниях. Я позабочусь о том, чтобы тебе были выданы из
Ульпиевой библиотеки10 и полотняные книги. (8) Прошу тебя, опиши, насколько
возможно, жизнь Аврелиана в соответствии с действительностью". (9) Я
выполнил указания, мой Пиниан11, получил греческие книги, взял в руки все,
что было мне нужно, и из всего этого собрал в одну книгу то, что было
достойно упоминания. (10) Ты же прими, пожалуйста, благосклонно мое
подношение и, если оно не удовлетворит тебя, прочти греческих авторов,
обратись также к полотняным книгам, которые по первому твоему желанию
предоставит тебе Ульпиева библиотека.

II. (1) Пока мы ехали в той же повозке, у нас зашла речь о Требеллии
Поллионе, который увековечил память и славных, и малоизвестных императоров,
начиная с обоих Филиппов до божественного Клавдия и его брата Квинтилла,
причем Тибериан утверждал, что Поллион изложил многое небрежно, многое
слишком кратко, а я возражал ему, говоря, что нет ни одного писателя, по
крайней мере историка, который в чем-нибудь не солгал бы. Я привел ряд
примеров, где можно уличить в этом на основании ясных свидетельств Ливия,
Саллюстия, Корнелия Тацита и, наконец, Трога. Тогда Тибериан, соглашаясь с
моим мнением и протягивая руку, сказал шутливо: (2) "Пиши, что тебе угодно.
Ты спокойно будешь говорить все, что захочешь, так как попутчиками твоей
неправды будут люди, которыми мы восхищаемся как мастерами исторического
красноречия".

III. (1) Чтобы не заполнять предисловие многословными мелочными сообщениями
и не стать нудным, скажу, что божественный Аврелиан родился в незнатной
семье, по словам многих - в Сирмии, а по словам некоторых -в прибрежной
Дакии12. (2) Помнится, читал я одного автора, который заявляет, будто он
родился в Мезии. Случается, что родина людей, происходящих из
незначительных мест, неизвестна, и они по большей части сами придумывают
себе родину, чтобы благодаря славе, которой окружены эти места, придать
себе блеск в глазах потомства. (3) Но при описании деяний великих государей
главное знать не то, где родился каждый из них, а то, каким правителем он
был. (4) Разве Платона более возвеличивает то, что он был афинянином, а не
то, что он был самым ярким светочем мудрости? (5) Или разве менее
знаменитыми окажутся Аристотель из Стагиры, Зенон из Элеи или скиф
Анахарзис13 вследствие того, что они родились в очень незначительных
поселках, раз великие достоинства их философии вознесли их до небес?

IV. (1) Чтобы вернуться к прежнему порядку изложения - Аврелиан,
происходивший от родителей скромного звания, с ранних лет проявлял
исключительные природные дарования. Обладая выдающейся силой, он, не
пропуская ни одного дня, даже праздничного, даже свободного от занятий,
упражнялся в метании копья, пускании стрел и во всем прочем, что относится
к военному делу. (2) Относительно его матери Калликрат Тирский, весьма
ученый греческий писатель, сообщает, что она была жрицей храма непобедимого
Солнца в том поселке, где жили его родители14. (3) Говорят, что, кроме
того, она обладала некоторым даром прорицания и даже как-то раз, браня
своего мужа за его глупость и ничтожество, бросила ему с укоризной: "И это
отец императора!" - из чего можно заключить, что эта женщина знала
предопределения судьбы. (4) Тот же писатель рассказывает, что у Аврелиана
были следующие предвестники ожидавшей его императорской власти. Прежде
всего тот таз, в котором купали его в детстве, много раз обвивала змея и ни
разу не удавалось ее убить; наконец, сама мать, которая увидела это, не
захотела убивать змею как существо, сроднившееся с семьей. (5) Вдобавок ко
всему этому говорят, будто из небольшого пурпурного плаща, пожертвованного
тогдашним императором15 в храм Солнца, жрица сделала пеленки для своего
сына. (6) Он добавляет также, что завернутого в пеленочку Аврелиана орел
поднял из колыбели и, не причиняя ему вреда, положил на находившийся у
часовни жертвенник, на котором случайно не было огня. (7) Тот же писатель
сообщает, что в стаде его матери родился теленок удивительной величины,
весь белый, но с пятнами пурпурного цвета, так что на одном боку у него
получились слова "будь здрав", а на другом - венец.

V. (1) Я помню, что у того же автора я прочитал много ненужного. Он
серьезно утверждает, будто на дворе у этой женщины при рождении Аврелиана
вырос куст пурпурных роз с запахом розы, но с золотистыми цветами. (2) И