оставив без ответа волнующий вопрос - которой?
К большому удовольствию публики, он принялся расспрашивать кое-кого из нас-
тоящих владельцев лошадей:
      - Которая ваша лошадь, сэр? Высокий Эвкалипт? - Он справился со спис-
ком. - А, вот он. Значит, вы Гарви Ануин из Австралии? У вас есть какие-ни-
будь основания предполагать,  что ваша лошадь могла стать объектом междуна-
родного заговора?
      Это было  сыграно  профессионально  и  увлекательно. Мерсер Лорримор,
когда до него дошла очередь, с  улыбкой сказал, что кличка его лошади Право
Голоса и что нет, его никто не предупреждал ни о каком возможном нападении.
Бемби деланно  улыбалась, а Шеридан громко заявил, что,  по его мнению, все
это глупости: все знают,  что никакой попытки похищения не было и  лучше бы
Зак перестал валять дурака и катился отсюда.
      Все в ужасе затаили дыхание, Мерсер растерялся, не зная, что сказать,
а Зак с ослепительной улыбкой спросил:
      - А у вас, наверное, с  животом  неладно? Ничего, мы добудем вам  ка-
ких-нибудь таблеток.
      И он сочувственно потрепал Шеридана по плечу.
      Весь зрительный зал,  или, точнее, весь вагон разразился громом апло-
дисментов. Публика  смеялась и хлопала  в ладоши, а Шеридан злобно озирался
вокруг.
      - Так, теперь Спаржа, - как ни  в чем не бывало продолжал Зак, загля-
нув в свой список. - Чья это лошадь - Спаржа?
      Пожилой господин, сидевший за одним  столиком  с  Филмером, сказал: -
Моя. Моя и жены.
      - Значит, вы мистер и миссис Янг? Бригам Янг [Лидер американской сек-
ты мормонов, основавший в середине XIX века в пустынной местности  к западу
от Скалистых гор государство мормонов с  центром  в  городе  Солт-Лейк-Сити
(теперь  -  штат Юта).] - вам  случайно  не родственник? Нет? Ну,  неважно.
Правда ли,  что кто-то месяц  назад пытался поджечь конюшню, где находилась
ваша Спаржа? Как вы думаете, могут ли эти два покушения быть каким-то обра-
зом связаны между собой?
      Супруги Янг были поражены.
      - Откуда вы могли это узнать?
      - У нас есть  свои источники информации, - величественно произнес Зак
(потом он сказал мне, что его источником информации  был "Ежедневный скако-
вой листок", который он в последнее время усердно читал, черпая оттуда под-
робности для своего сценария). На всех  пассажиров  это  произвело  большое
впечатление.
      - Я убежден,  что никто не собирается  похитить мою лошадь,  - сказал
Янг, однако в  его  голосе прозвучала  нотка  сомнения, которую нужно  было
счесть триумфом Зака.
      - Будем надеяться, - сказал он. - И наконец, кто хозяин Калькулятора?
      Актеры Мейвис и Уолтер Брикнелл в волнении подняли руки:
      - Это мы. Что с ним?  Мы  должны немедленно пойти туда и  посмотреть.
Все это нас очень беспокоит. Неужели у вас нет охраны, которая присматрива-
ла бы за лошадьми?
      - Успокойтесь, сэр, успокойтесь, мадам, - сказал Зак, словно разгова-
ривал с детьми. - У  "Мерри  и компании" есть специальный человек,  который
присматривает за лошадьми. Отныне они в полной безопасности.
      Он закончил сцену, сказав, что скоро у нас будет остановка  в Ньюмар-
кете, но владельцы лошадей, прибывшие  из  Великобритании,  могут не утруж-
даться и не сходить с поезда, потому что это не тот Ньюмаркет и там никако-
го ипподрома нет. (Смех.) Скоро будет  обед, добавил он, и он надеется, что
все  снова  придут сюда  выпить  в пять  тридцать,  когда здесь  произойдет
кое-что интересное, как и сказано в памятках, которые им розданы. Пассажиры
громко и  одобрительно зааплодировали. Зак  помахал им рукой, вышел и пошел
по  коридору  -  только что полный сил, теперь он, едва волоча ноги и пону-
рясь, смотрел в свой блокнот, соображая, что надо делать дальше. Интересно,
подумал я, часто ли  ему попадаются типы вроде Шеридана? Судя по  тому, как
он вышел из положения, довольно часто.
      Эмиль сказал мне, что  нужно  собрать бокалы из-под шампанского, раз-
лить воду и поставить на каждый стол хлеб. Сам он откупоривал бутылки с ви-
ном. Оливер и Кейти начали разносить с кухни на подносах тарелки с копченой
лососиной и  чашки с супом-пюре  из картофеля и порея, предлагая пассажирам
выбирать.
      Проблема размещения пассажиров за столиками более  или менее решилась
сама собой. Мейвис и Уолтер, сделав вид, что "их лошадь для них важнее вся-
кой еды",  ушли, чтобы пообедать в  вагонересторане для болельщиков.  То же
самое сделала и Анжелика, сказав, что  "слишком  расстроена,  чтобы  сидеть
здесь". Кое-кто из остальных, в  том  числе Рауль, Пьер и Донна,  незаметно
удалились, и Нелл, пересчитав всех по головам, смогла  рассадить всех плат-
ных пассажиров. Я с интересом отметил, что Джайлз-убийца  все еще оставался
в ресторане и все еще источал неотразимое обаяние; очевидно, по сюжету было
необходимо, чтобы он завоевал сердца зрителей.
      Мы ненадолго  остановились  в Ньюмаркете. Никто из владельцевангличан
выходить из поезда не стал. После супа подали фрикасе из курицы с лимоном и
петрушкой.
      Я получил повышение, превратившись из Водолея в Ганимеда  и перейдя с
воды на вино.  Эмиль  поступил совершенно  правильно,  не доверив мне  сбор
грязной посуды, для чего требовались сложные манипуляции с  ножами и вилка-
ми. Зато мне было позволено помогать остальным менять пепельницы, разносить
ореховое пралине на кленовом  сиропе и разливать кофе и чай по  чашкам, уже
расставленным на столиках. Филмер все это время меня совершенно не замечал,
а я изо всех сил  старался ничего  не пролить и не привлечь этим к себе его
внимания.
      Под конец я уже испытывал немалое восхищение Эмилем,  Оливером и Кей-
ти, которые аккуратно подали и убрали первое, второе и третье,  несмотря на
уходящий из-под  ног пол вагона, а при обычных  обстоятельствах взяли бы на
себя еще и все то немногое, что сделал я.
      Когда почти все  пассажиры (включая Филмера) ушли, направляясь либо в
свои купе, либо в салон-вагон, мы убрали со столиков, постелили чистые ска-
терти и начали подумывать о том, чтобы поесть самим. По крайней мере я. Все
прошли на кухню, я за ними. Но как только мы оказались там, Оливер снял жи-
лет, надел фартук  и  длинные желтые перчатки и  принялся  за мытье посуды.
Бесконечно глубокая  мойка была полна посуды из-под трех  блюд на сорок во-
семь персон.
      Я с ужасом посмотрел на него:
      - Вы всегда это делаете?
      - А кто же?
      Кейти взяла полотенце и стала вытирать тарелки.
      - Неужели нет никаких машин? - возмутился я.
      - Мы и есть машины, - ответила она.
      "Ну уж дудки, мыть  посуду вы меня не заставите", - мелькнула  у меня
грустная мысль. Я взял полотенце и начал ей помогать.
      - От вас этого не требуется, - сказала она. - Но все равно спасибо.
      Шеф-повар Ангус начищал свое  царство  в дальнем конце длинной жаркой
кухни, а Симона распаковывала толстые бутерброды с мясом,  которы мы приня-
лись жевать, не прекращая работы. Между  нами  возникло  какое-то  странное
чувство товарищества, словно у солдат на передовой вовремя  боя. Как сказал
Эмиль, ополаскивая бокалы, они имеют право поесть еще и после того, как за-
кончится ужин, но обычно только обедают,  да и то не всегда; я понял, поче-
му, когда в тот, первый день мы, расправившись с бутербродами,  доели скуд-
ные остатки лукуллова обеда, который только что подавали.
      - В таких поездках никогда ничего не выбрасывают, - сказала Кейти.
      Когда с  посудой было, наконец, покончено  и все было  расставлено по
местам, оказалось, что у нас есть долгожданные два часа на отдых: сбор ров-
но в пять тридцать.
      Не знаю,  что делали остальные, но  я отправился прямиком  в головной
конец поезда. Покачиваясь от толчков, я прошел через  показавшиеся мне бес-
конечными спальные вагоны (в том числе и тот, где находилось мое купе), че-
рез все еще работавший  центральный  вагон-ресторан, через битком набитый и
шумно веселящийся сидячий,  еще через три спальных, через переполненный пе-
редний салонресторан (с буфетом, кухней, гостиной и вторым этажом), еще че-
рез один спальный - и наконец добрался до лошадей. В общей сложности меньше
чем полкилометра - совсем небольшая прогулка, хотя мне  она показалась нас-
тоящим марафоном.
      Путь в вагон для лошадей мне преградила сначала запертая дверь, а по-
том, в ответ на мой неоднократный стук, какая-то решительная женщина, кото-
рая сказала, что мне туда нельзя.
      - Вход воспрещен, -  напрямик заявила она, загородив проход своим те-
лом. - Поездная бригада сюда не допускается.
      - Я работаю в "Мерри и компании", - сказал я.
      Она смерила меня взглядом с головы до ног и безапелляционно ответила:
      - Вы официант. Вам сюда нельзя.
      Ее так и распирало от сознания своей власти, и она твердо решила сто-
ять насмерть, охраняя проход. По-моему, ей было лет сорок -  худощавая, жи-
листая, с правильными чертами лица, без всякой косметики, в свитере и джин-
сах. Я сразу понял, что преодолеть это препятствие нечего и думать, и через
спальный вагон, где  в  открытых купе (на ночь  их  отгораживали от прохода
плотными шерстяными занавесками)  сидели конюхи в майках, ретировался в пе-
редний вагонресторан, а там зашел на кухню, чтобы расспросить повара-китай-
ца.
      - Главный  кондуктор?  - переспросил он. -  Он  здесь. - И он  указал
пальцем в сторону буфета. - Вам повезло.
      Главный кондуктор, в сером кителе с золотыми шевронами за выслугу лет
на левом рукаве, сидел за первым от кухни столиком и доедал обед. За други-
ми столиками сидели еще несколько человек, но он был один  и,  чтобы не те-
рять времени, заполнял какие-то ведомости, разложенные на столике. Я уселся
напротив него, и он вопросительно поднял на меня глаза.
      - Я из  "Мерри и  компании", - сказал я. -  Вас должны были предупре-
дить.
      - Вы Томми? - спросил он, подумав.
      - Да.
      Он протянул мне через стол руку, которую я пожал.
      - Джордж Берли, - сказал он. - Зовите меня просто Джордж.
      Он был средних лет, массивного сложения. У него были коротко подстри-
женные волосы  и усики, и, как я вскоре  убедился, весьма иронический склад
ума.
      Я рассказал ему, что меня не пустили в вагон для лошадей.
      Глаза его весело сверкнули:
      - Натолкнулись на дракона в женском обличье, а? Это мисс Лесли Браун.
Ее прислали присматри-вать за конюхами. А теперь она взялась наводить поря-
док во всем поезде, а?
      У него  была эта распространенная  в Канаде привычка - превращать лю-
бую, самую обыкновенную фразу в вопрос: "Неплохая погода сегодня, а?"
      - Надеюсь, - вежливо сказал я, - что вы  наделены большими полномочи-
ями, чем она.
      - Будьте уверены, - ответил он. - Сейчас покончу с этими бумагами и с
обедом, и мы пройдем туда, а?
      Некоторое время я сидел, разглядывая проносившиеся мимо пейзажи - ди-
кие, безлюдные  просторы зеленых и  тронутых желтизной лесов, серые скалы и
голубые озера  с разбросанными там и  сям крохотными поселками  и одинокими
домиками, залитыми ярким полуденным солнцем, -  наглядное свидетельство то-
го, как огромна Канада и как мало она населена.
      - Ну ладно, - сказал Джордж, собирая свои бумаги. - Только  допью ко-
фе, а?
      - Есть в поезде телефон? - спросил я.
      Он усмехнулся:
      -Будьте уверены. Но это радиотелефон, а? Он работает только поблизос-
ти от городов, где есть приемопередатчики. На маленьких станциях нам прихо-
дится сходить и пользоваться  общими  телефонами, как обычным пассажирам на
больших стоянках.
      - А по поездному телефону может звонить кто угодно?
      Он кивнул:
      - Он платный, по кредитным карточкам, а?  Это  намного  дороже.  Чаще
всего они не ленятся дойти до  станции. Телефон в моем служебном купе. - Не
дожидаясь моего вопроса, он пояснил: - Это в переднем спальном вагоне, сра-
зу позади центрального ресторана.
      - И мое купе там же, - сказал я, сообразив, где это.
      - Ну, значит, все в порядке. Ищите дверь с моей фамилией.
      Он допил кофе, сунул бумаги в папку и пошел впереди меня, направляясь
к вагону для лошадей. Когда он постучал, женщинадракон с воинственным видом
приоткрыла дверь и неодобрительно посмотрела на меня.
      - Это Томми, - сказал Джордж. - Он охранник из "Мерри и компании", а?
С моего разрешения он имеет доступ во все вагоны.
      Уступая непреодолимой силе, она  впустила  нас, высоко подняв брови и
всем своим видом показывая, что отказалась от своей власти только на время,
но отнюдь не навсегда, и достала папку с разлинованным листком бумаги.
      - Распишитесь здесь,  - сказала она. -  Все, кто входит  сюда, должны
расписываться. Поставьте число и время. Я написал: "Томми Титмус" -  и пос-
тавил время, с интересом отметив,  что  Филмер  перед отправлением навестил
свою лошадь.
      Мы вошли в вагон, и Джордж начал показывать, где что.
      - Здесь одиннадцать стойл, видите? В прежние времена в вагоне перево-
зили по  двадцать четыре лошади, но тогда не  было центрального прохода, а?
Никто не мог пройти, пока поезд не остановится. Теперь лошадей  редко пере-
возят по железной дороге. Этот  вагон  построен в пятьдесят восьмом, а?  Из
самых последних, из самых лучших.
      По обе стороны двери вдоль вагона было по одному стойлу, потом проме-
жуток, потом еще два .стоила по обе стороны прохода, потом  свободное прос-
транство с большими раздвижными дверями  наружу  для  погрузки и разгрузки.
Дальше шла более просторная  центральная  площадка с единственным стойлом у
одной из стенок. Дальше - еще  два стойла и еще одно свободное пространство
для погрузки,  потом еще два стойла, промежуток и,  наконец, еще два стойла
по обе стороны двери в головном конце вагона. Одиннадцать стойл, как и ска-
зал Джордж,  и центральный проход. Стойла  были разборные -  из скрепленных
болтами тяжелых металлических панелей, покрашенных в зеленый цвет. На прос-
торной центральной  площадке, где стойло было  устроено только у  единой из
стенок, находились удобное кресло для  грозной  мисс  Браун, стол, шкафчики
для вещей, холодильник и тяжелый пластмассовый водяной бак с торчащим внизу
краном, чтобы наполнять ведра. Джордж откинул крышку бака и показал  мне на
небольшую дощечку, которая плавала на поверхности.
      - Это чтобы вода не так плескалась, а?
      "Ну и ну", - подумал я.
      По всем углам были  распиханы десятки тюков сена, и по сетке  с сеном
висело, мерно  раскачиваясь, над головой у  каждой лошади. На  тюках сидели
два конюха, а их подопечные жевали свой нехитрый корм, погруженные  в таин-
ственные лошадиные мысли.
      На каждом стойле была предусмотрительно прикреплена  карточка с клич-
кой занимающей его лошади, напечатанной  на  машинке.  Я прочитал несколько
кличек и узнал,  что  Лорентайдский Ледник Филмера и  Даффодил  - это свет-
ло-серый молодой жеребец  хрупкого на вид сложения. Право Голоса Лорриморов
- ничем  не примечательный гнедой, а Спаржа супругов  Янг - светло-гнедая с
белой звездочкой на лбу и белыми чулками.
      - Пошли, - сказал Джордж. - Познакомлю вас с машинистами, а?
      Я понял, что к лошадям он равнодушен.
      - Да, спасибо.
      Он отпер своим ключом дверь в головном конце вагона, а  потом другую,
которая вела в багажный вагон.
      - Эти двери всегда заперты, а?
      Я кивнул. Пошатываясь от толчков поезда, мы миновали длинный багажный
вагон - он был наполовину  пуст,  и там стоял страшный грохот.  Посоветовав
мне снять и положить куда-нибудь свой жилет, чтобы не вымазать его в масле,
Джордж отпер  дверь в дальнем конце вагона.  Мне и  в нем показалось  очень
шумно, но там, куда мы попали теперь, было вообще невозможно разговаривать.
      Джордж поманил  меня, и  я вслед за ним вошел  в пышущую жаром заднюю
секцию тепловоза, где,  кроме всего прочего, находился паровой котел, кото-
рый отапливал весь поезд. Джордж молча указал мне на громадный  водяной бак
и с усмешкой показал, как определяют уровень воды в нем. По всей высоте ог-
ромного бака через равные промежутки торчали обыкновенные краны, как в умы-
вальнике. Джордж  показал на цифры около  каждого из них,  означавшие сотни
литров, и сделал такое  движение, словно открывал кран. Я понял, хоть  и не
мог поверить своим глазам: чтобы  узнать  уровень воды, нужно было один  за
другим открывать краны. В высшей степени остроумно, подумал  я, если только
не знать, что существуют водомерные трубки.
      Мы двинулись дальше, прошли по узкому проходу вдоль раскаленного гро-
мыхающего двигателя выше человеческого роста, стук  которого болезненно от-
давался во всем теле, и перешли в другую секцию тепловоза, где работал дру-
гой двигатель, еще больше, еще громогласнее и еще горячее - настоящее исча-
дие ада.  Миновав его, мы подошли  к стеклянной двери,  которая открывалась
без ключа, и неожиданно оказались в сравнительно тихой  кабине машинистов -
в самой голове поезда.
      Здесь воздух  был свеж и прохладен, потому что  окно справа от пульта
управления, находившегося  перед  сиденьем машиниста, было открыто настежь.
Когда я что-то сказал по этому  поводу, Джордж сообщил, что оно не закрыва-
ется никогда, разве что в снежный буран, а?
      За широкими лобовыми стеклами, закрытыми наглухо,  открывался вид, от
которого  невозможно  было оторвать взгляд: уходящие вдаль рельсы,  зеленые
огни светофоров  впереди и леса,  проносящиеся мимо со скоростью больше ста
километров в  час. Я никогда еще не был в кабине машиниста на ходу поезда и
подумал, что мог бы простоять здесь целый день.
      За пультом управления сидел моложавый человек, одетый не  по форме, а
рядом с ним - человек постарше в более или менее  чистом  комбинезоне, но с
замасленными руками.
      Джордж представил нас друг другу. Того, кто помоложе, звали Робертом,
того, кто постарше, - Майком. Они кивнули мне, и мы  обменялись рукопожати-
ями, а Джордж объяснил им, кто я такой.
      - Окажите ему содействие, если попросит.
      Они сказали,  что окажут. Джордж  похлопал Роберта по плечу и показал
мне на маленький белый флажок,  который  бился на ветру снаружи, справа  от
лобовых стекол.
      - Флаг показывает, что это специальный поезд. Вне графика. Чтобы ник-
то по  пути не подумал, что это  "Канадец" идет  на полчаса впереди  своего
расписания.
      Все восприняли это как остроумную шутку. Нигде в мире поезда  не идут
впереди расписания. Они могут только опаздывать.
      Все еще усмехаясь, Джордж повел меня обратно через стеклянную дверь в
раскаленный ад. Мы снова протиснулись мимо  многометрового громыхающего чу-
дища и его напарника в задней секции и наконец очутились в багажном вагоне,
заполненном гулким грохотом, который теперь показался мне затишьем. Здесь я
воссоединился со своим жилетом. Мой  чемодан,  как  я отметил, благополучно
стоял в  ряд с другими - если  понадобится, добраться  до него не  составит
труда.
      Джордж запер  за нами дверь багажного вагона, и  мы снова оказались в
тихом вагоне для лошадей, который показался мне домашним и уютным. Из стойл
высовывались  поверх  дверец лошадиные головы. Любопытно, что, хотя  стойла
были довольно тесными - метр  двадцать  в ширину, не больше, -  большинство
лошадей стояло  в них по  диагонали, чтобы лучше противостоять толчкам. Все
они выглядели бодрыми  и  проявляли живой  интерес  к окружающему -  верный
признак, что они чувствуют себя неплохо.
      Я похлопал несколько лошадей  по  морде под сердитым и подозрительным
взглядом мисс Браун,  которая осталась весьма недовольна, услышав, что дол-
жна пускать меня в вагон, когда я только захочу.
      Все еще усмехаясь, Джордж  вышел из вагона с лошадьми, и мы  не спеша
направились назад вдоль  поезда. В каждом спальном вагоне Джордж останавли-
вался и  спрашивал проводника, что нового и нет  ли каких-нибудь проблем. В
переднем вагоне-ресторане пели хором, а  в  сидячем  болельщики расселись в
четыре кружка и играли в карты  -