ат:
   - Олег, ради бога, оденься хотя бы.
   - Ты меня гонишь?
   - Нет, что ты... Ну просто, если нас застанет Иришка... пойми же...
   - Хорошо, слушаю и повинуюсь. Только я сейчас умру с голоду, Наталья.
А курица твоя сгорела.
   - Да, я тоже голодная. Сейчас  что-нибудь  соображу.  Через  двадцать
минут они сидели на кухне за столом, ели макароны с  сыром  и  почему-то
давились от смеха.
   - Что ты смеешься? - спросила Тата.
   - А ты?
   - Не знаю... Мне просто хорошо.
   - И мне... У тебя выпить ничего нет?
   - Ты же за рулем, Олег...
   - Ну хоть рюмочку дай! И сама со мной выпей, но вообще-то  нет,  тебе
нельзя.
   - Почему?
   - Ты же принимаешь антибиотики.
   - Уже перестала, - улыбнулась Тата и достала из холодильника  початую
бутылку водки.
   - А кто-то говорил про кисель из черной смородины.  Может,  я  именно
из-за него и примчался...
   - Не ври.
   - А я не вру. Что может быть вкуснее киселя  из  черной  смородины  в
марте, да еще если его сварила любимая женщина?
   - Олег!
   - Что - Олег? Ты еще не поняла?
   - Олег, что мы наделали...  испортили  такие  добрые  отношения...  -
сокрушенно сказала Тата. Ей вдруг стало страшно.
   - Испортили? - поразился он. - Почему? Тебе было плохо со мной?
   - Нет, что ты... так хорошо, что... никогда еще так здорово не  было,
я даже не знала, что так бывает...
   - И я... Никогда...
   - Но... понимаешь,  теперь  ведь  по-другому  будет...  И  неизвестно
как... Мы же работаем вместе... Это сложно...
   - А что тут сложного? Поженимся, и кто нас осудит?
   - Поженимся? - ахнула Тата.
   - Ну да, а что? Ты не хочешь?
   - Я не думала... У меня ведь Иришка... Я не представляю, как она... И
потом, мы же с Ильей еще не развелись... И ты, наверное, тоже.
   - Но это же неважно, получим развод и поженимся, а насчет  работы  не
волнуйся... И вообще, не волнуйся, все будет чудесно. Я  так  благодарен
Светке, что она меня бросила... И твоему Илье... Вот уж точно - нет худа
без добра. А с Иришкой я сам объяснюсь,  хочешь?  Она  у  тебя  толковая
взрослая девица, сама вот-вот замуж выскочит.
   - Олег, что ты говоришь, ей всего пятнадцать!
   - Я уверен, мы с ней найдем общий язык. Пойми, мне без тебя  плохо...
Подумать только, мы так давно знакомы,  столько  времени  упустили...  И
этот идиотский брак со Светкой...
   - Олег, перестань, может, тебе только кажется...
   - Наталья, ты дура...
   В этих его словах было столько любви, что Тата ошеломленно  притихла.
Он тоже молча смотрел на нее. А она на него. И чем дольше смотрела,  тем
теплее становилось у нее на душе. Она верила ему.
   А ведь он интересный мужчина,  надо  же,  я  раньше  этого  почти  не
замечала. Вон плечи какие широкие, и рот такой... сексуальный,  и  глаза
чудесные, добрые, нежные... Неужели он и вправду меня любит?
   И, словно отвечая ее мыслям, Олег протянул руку через узкий  кухонный
стол и погладил ее по щеке. Тата поймала его руку и легонько  поцеловала
в ладонь.
   - Наталья! - задохнулся он, но тут раздался телефонный звонок.
   - Не бери трубку! - шепнул он.
   - А если это Иришка?.. Алло!
   -  Татка,  -  узнала  она  голос  Сони.  -  Татка,  ты  можешь   себе
представить... Ты сидишь или стоишь?
   - Сижу. Что случилось?
   - Татка, у меня просто слов нет... Мама выходит замуж!
   - Да-да, конечно, - машинально ответила  Тата,  абсолютно  ничего  не
понимая.
   - Татка, ты что, не можешь говорить?
   - Да...
   - У тебя кто-то есть? Умоляю, позвони мне потом, иначе меня разорвет.
И Алиска, как назло, умоталась... Позвони, пожалуйста!
   Лишь когда Тата услыхала в трубке частые гудки, до  нее  дошел  смысл
сказанного подругой. Она вытаращила глаза.
   - Что случилось? - испуганно спросил Олег.
   - Тетя Берта выходит замуж!
   - Тетя Берта? Берта Яковлевна? Ты ничего не перепутала?
   - Не знаю... Я была как в тумане, но Сонька сказала, что мама выходит
замуж! С ума сойти!
   Хлопнула входная дверь, и в кухню влетела Иришка:
   - Мам! Я молока купила! И хлеба! Ой, здрасте, Олег Степанович!
   - Здравствуй, Ир. Как жизнь?
   - Супер! А у вас?
   - И у меня - супер! - засмеялся он.
   - Мам, ты чего такая отмороженная? Тебе плохо?
   - Ирка, сколько можно повторять, я  ненавижу  это  слово...  Кажется,
тетя Берта выходит замуж...
   - Тетя Берта? Мам, ты что? Правда? Кто сказал?
   - Соня, она сейчас звонила, но я не поняла...
   - Не врубилась, что ли? И чем, интересно, ты была занята? -  хмыкнула
Иришка. - А кстати, чем тут воняет? Ты что-то спалила?
   - Это я виноват, - вмешался Олег Степанович. - Взялся зажарить курицу
и забыл...
   - Вы умеете жарить курицу?
   - Как выяснилось, не очень... Пришлось довольствоваться макаронами.
   - А кисель-то хоть мне оставили? О, молодцы! Обожаю кисель с  молоком
и с белым хлебом! Мама, что ты сидишь,  как  засватанная?  Звони  скорее
Давыдовне! Такое дело! Надо же узнать, кто жених! - расхохоталась  Ирка.
- Шизнуться можно: тетя Берта - невеста! Офигеть!
   - Ну мне, пожалуй, пора, - засобирался Олег Степанович. - Я убедился,
что мой лучший редактор поше на поправку, можно ехать.
   -  Ой,  Олег  Степанович,  мама  говорила,  что  вы  разбираетесь   в
математике!
   - Есть грех.
   - У меня с геометрией полный прокол... Вы не поможете?
   - Ирка! - возмутилась Тата.
   - А что тут такого? - пожала плечами девочка. - Если человек  в  этом
сечет, что ему стоит доказать какую-то вшивую теорему?
   - Ничего не стоит! - обрадовался Олег. - Давай свою теорему!
   - Кайф! - взвизгнула Иришка. - Я сейчас!
   - Олег, ну зачем ты? - смущенно пробормотала Тата.
   - Я только рад, мне же надо установить с ней  контакт,  Наталья.  Нам
ведь жить вместе...
   Примчалась Иришка с тетрадкой и учебником:
   - Вот посмотрите! Мам, а ты  пока  Давыдовне  звякни,  интересно  же,
просто сил нет!
   Тата, как сомнамбула, поплелась в спальню. Матерь  Божья,  постель  в
таком виде... А что, если Ирка сюда заглядывала? Тата пришла в ужас.  Но
тут же без  сил  опустилась  на  край  кровати  и  закрыла  глаза  -  от
воспоминания о недавнем пережитом здесь у нее  кружилась  голова.  Какое
счастье, что Илья меня бросил... Вот и у меня  тоже  есть  любовник.  Но
замуж я не хочу. Я хочу иметь любовника! И пусть им будет  Олег,  с  ним
так хорошо, так  волшебно  хорошо...  Ее  тянуло  лечь  тихонечко  и  по
минутам, по секундам вспомнить все, что было... Но  сейчас  нельзя,  тут
Олег, тут Иришка... И просто необходимо позвонить Соньке,  выслушать  ее
и, может, выговориться самой... Она набрала номер.
   - Да, слушаю вас!
   - Сонька, это я. Что там у вас стряслось?
   - Я уже тебе сказала, но ты была  какая-то  странная.  У  тебя  опять
жар?
   - Нет, не жар. Это неважно. Я правильно поняла,  тетя  Берта  выходит
замуж? - спросила Тата и  тут  только  вспомнила,  что  Берта  Яковлевна
намекала на какого-то поклонника. Тата тогда не придала этому значения.
   - Представь себе! Я просто в шоке!
   - Но за кого, ты хоть знаешь?
   - За какого-то старого венгра по имени Лаци. И  она  уезжает  жить  в
Будапешт... - Голос Сони звучал растерянно.
   - А ты?
   - Что - я?
   - Тебя она оставляет одну?
   - Как ни странно, да.
   - Сонька, ты не рада?
   - Не знаю... Как-то не могу собраться с мыслями... Я  всегда  думала,
что, может быть, я сама куда-нибудь уеду, но что мама вдруг соберется...
Невероятно...
   - Сонь, но ведь это же здорово,  просто  восторг!  В  шестьдесят  лет
выйти замуж! Преклоняюсь перед тетей Бертой!  А  ты  его  видела,  этого
венгра? Как его, Лаци?
   - Да вообще-то он Ласло, а Лаци - это ласкательное.
   - А кто он?
   - Университетский профессор, и, кажется, небедный. Какой-то ученый  с
мировым именем.
   - Тебе сама мама сказала?
   - Да, сегодня днем. Позвала  меня  на  кухню  и  говорит:  "Вот  что,
Сонька, рано или поздно мы должны были оторваться друг от друга.  Я  все
ждала, что ты найдешь мужа, но мое терпение лопнуло,  и  я  решила  сама
выйти замуж. Завтра я тебя познакомлю с моим будущим мужем, а  в  начале
мая уеду к нему в Будапешт. А  ты  уж  пока  поживи  самостоятельно".  Я
спросила, что значит - пока? А она и отвечает: "Если ты не устроишь свою
жизнь в Москве, я потом заберу тебя в Будапешт".
   - Соня, только не это! - закричала Тата. - Если она  возьмет  тебя  в
Будапешт - это конец! Лучше даже выдумать какого-нибудь мужа, но  только
не ехать с мамой!
   - Сама знаю. И можешь быть уверена, я никуда не  поеду!  Я,  конечно,
растерялась, сама понимаешь, такая новость...
   - А где она его взяла?
   - Оказывается, у них давно был роман, уже лет двадцать, а  год  назад
он овдовел, ну и попросил ее руки... Так она выразилась. И еще  сказала,
что не стала бы выходить за него, если бы у нее были внуки, а теперь она
это делает ради меня. Так что погуляем на маминой свадьбе. - Соня как-то
нервно засмеялась. - Но какова... Сколько лет  скрывала.  А  мне  всегда
твердила, что из-за меня отказалась от личной  жизни...  Татка,  у  меня
голова кругом идет!
   - Сонь, она долго без тебя не выдержит,  так  что  особенно  губы  не
раскатывай! Через полгода - максимум год вернется обратно, бросит своего
Лаци и примчится руководить тобой.
   - А может, она предпочтет им руководить, а?
   - Вряд ли... Ей там поначалу трудно придется, в чужой стране да еще с
таким кошмарно трудным языком... А он говорит по-русски?
   - Да. Он, по-моему, учился в Ленинграде.
   - А сколько ему лет?
   - Шестьдесят три, нестарый еще. И вроде бы безумно ее любит. Мне  так
странно, Татка, я себя-то старой считаю, а уж  маму  и  вовсе.  И  вдруг
такая история... Неслабо, да?
   - Да уж. Сонька, а у меня...
   - Мам, Олег Степанович уходит! - заглянула в комнату Иришка.
   - Иду! Сонь, я тебе потом позвоню, ладно?
   Тата выскочила в прихожую. Олег Степанович уже стоял в пальто.
   - Наталья,  мне  пора.  -  Ему  безумно  хотелось  поцеловать  ее  на
прощание, но благодарная за теорему Иришка торчала в дверях кухни.  -  А
по поводу той истории мы с тобой завтра побеседуем, хорошо?
   Он вышел на площадку, Тата тут  же  рванулась  за  ним:  ей  тоже  не
терпелось прижаться к нему.
   - Олег, подожди, я забыла... Он быстро обнял ее.
   - Мам, ты куда, простудишься же! Тут подошел лифт, и Олег уехал.
   - Ну вы даете, "союз брошеных супругов"!  -  хмыкнула  Иришка,  когда
Тата вернулась в квартиру.
   - Ты о чем?
   - О вас, о чем же еще! Думаешь, я  совсем  тупая?  А  он  ничего,  не
противный. И матешу хорошо  объясняет,  так  понятно,  не  то  что  наша
Крыса-Лариса! Ты сразу за него замуж пойдешь или как?
   - Или как! Ты вообще что городишь? - воскликнула Тата.
   - Мам, все нормально! Мужик в доме нам нужен. А он лучше, чем этот...
Том Недокруз. Олегу Степановичу я могу, кажется, тебя доверить! У него в
глазах такая любовь светится...
   - Много ты понимаешь в любви.
   - Мам, не смеши меня!  Еще  неизвестно,  на  кого  больше  с  любовью
смотрят!

***

   За завтраком  Курбатов  положил  рядом  с  Алисиной  чашкой  довольно
большой мешочек из зеленой замши.
   - Что это?
   - Ничего особенного. Пустячок на память о Праге.
   - Святослав Игоревич, я не хочу!
   -  Алиса,  кончайте  эту  феминистскую  бодягу!  О,  я  уже  от   вас
заразился... Почему красивая женщина  не  может  принять  от  преданного
поклонника сувенир?  Вы  хоть  загляните  внутрь!  Неужели  в  вас  даже
любопытства не осталось? Это неженственно, Алиса.
   - Нет, любопытство еще осталось, - усмехнулась она и взяла мешочек  в
руки. - Тяжелый какой! - Она развязала шнурок и вытащила  из  мешочка...
турмалиновые бусы. - Ой! Какая прелесть!  Так  это  вы  их  купили,  да?
Признавайтесь!
   - Признаюсь. Я.
   - Но зачем?
   - Алиса, ну будьте снисходительны, я  достаточно  старомоден,  и  мне
было бы просто невыносимо смотреть, как женщина, в  которую  я  влюблен,
сама себе покупает украшение!
   - Но когда же вы успели?
   - Ну это несложно. Я послал туда рассыльного из гостиницы. Наденьте!
   - Нет, - покачала головой Алиса и спрятала бусы обратно в мешочек.  -
Я вам очень благодарна, но не могу их принять.
   - Почему? - побледнел Курбатов.
   - Потому что это довольно дорогая штучка, а я не  желаю  быть  никому
обязанной. Вот так, Святослав Игоревич. Увы!
   - И вам даже не хочется их примерить?
   - Хочется. Но мало ли что мне хочется. Мне вот хотелось самой  купить
себе эти бусы. А вышел облом.
   - Вы случайно не американофилка?  -  раздраженно  осведомился  он.  -
Самые непереносимые бабы -  американки!  Теперь  я  понимаю,  почему  вы
одна...
   - Юпитер, ты сердишься, значит, ты не прав!
   - Хоть в таком виде дождался от вас этого "ты"!
   - Ну это не к вам...
   - Значит, не возьмете бусы?
   - Нет.
   - И что мне с ними теперь делать?
   - Верните в магазин или подарите какой-нибудь даме. Не поверю, что  у
вас нет дамы.
   - Боюсь, она не поймет  такого  подарка.  Он  ей  покажется  грошовой
безделушкой.
   - Тогда секретарше.
   - Еще чего! Она может решить, что  я  хочу  с  ней  спать...  Видимо,
положение безвыходное. Алиса, прошу, возьмите их, вам они так пойдут...
   - Нет.
   - Как угодно, - он спрятал мешочек в карман. - Ничего,  еще  наступит
момент, когда вы примете этот знак внимания, я уверен. Вы  что,  злитесь
на меня за вчерашнее?
   - Я ни на что не злюсь,  Святослав  Игоревич.  Так  куда  мы  сегодня
двинем?
   - Опять по городу, я думаю...
   - Хорошо, только схожу в номер, я забыла темные очки.
   - Жду вас в холле.
   Алиса поднялась к себе и, едва войдя, увидела на столе букет  красных
роз. Цветы  были  крупные,  свежие,  словом,  восхитительные.  Старается
Светик, усмехнулась она и подошла понюхать розы. И вдруг заметила  среди
цветов - а их было пятнадцать, Алиса сосчитала - конвертик. Она вытащила
карточку. "Иоахим Ротшедель". На обратной стороне карточки  по-английски
было написано: "Самой красивой рыжей женщине, какую я когда-либо видел".
Ну надо же, засмеялась Алиса, взяла очки и спустилась в холл.  Курбатова
не было. Подожду, решила она, и тут ей в голову пришла одна  мысль.  Она
направилась к портье и на своем неважном английском спросила,  уехал  ли
уже господин Ротшедель.
   - Ротшедель? Но у нас нет постояльца с такой фамилией, вы  ничего  не
спутали?
   Алиса, не полагаясь на свое произношение, вытащила из сумки визитку и
показала портье. Тот огорченно покачал головой.
   - Увы, ничем помочь не могу. Этот господин, по-видимому,  остановился
в другом отеле.
   - Извините.
   Ну конечно, Светик все наврал, а впрочем, это неважно, я окончательно
поняла, что у меня с ним ничего не получится.
   - Алиса, простите, заставил вас ждать!
   - Ничего страшного.
   Погода была чудесная, город тоже не стал хуже, и постепенно  к  Алисе
вернулось хорошее настроение.
   - А что, этот господин Ротшедель как-то особенно  западает  на  рыжих
баб? - спросила она как бы между прочим.
   - Вы заметили, да? Он вас просто пожирал глазами.
   - А если б я была брюнеткой или шатенкой? Он бы на меня не клюнул?
   - Может, и я бы на вас не клюнул, будь вы другой масти, -  рассмеялся
Курбатов. Он, похоже, решил сменить тактику - теперь он все время держал
Алису под руку, старался незаметно дотронуться до нее. Но от нее это  не
укрылось.
   - Святослав Игоревич, вы теперь решили  физически  воздействовать  на
мои рецепторы? Так, кажется, это называется?
   Он отдернул руку:
   - Алиса!
   - Предупреждаю, это  не  имеет  смысла.  Возможно,  вы  сочтете  меня
ненормальной, но меня это не заводит.
   - Тогда скажите, что вас заводит?
   Она посмотрела в его безусловно красивые карие глаза и ответила:
   - Родная душа.

***

   ...В понедельник после работы все собрались  у  Таты.  Главной  темой
конечно же было замужество Берты Яковлевны.
   - Понравился тебе Лаци, Давыдовна?  -  сразу  спросила  Иришка.  -  Я
прямо-таки проперлась, когда мама мне сообщила! Во кайф!
   - Ну что за  язык!  -  простонала  Тата.  -  Ты  же  умеешь  говорить
нормально.
   - У меня нет слов, мамочка! Такой прикол!
   - А что ты вообще тут делаешь? Ты же собиралась идти к Машке?
   - Пойду, пойду, не волнуйся, ты же  при  мне  им  не  расскажешь  про
Степаныча...
   - Ирка, ты, по-моему, забываешься!  -  беспомощно  всплеснула  руками
Тата. - Убирайся!
   - Уже! Она умчалась.
   - Что такое ты должна нам рассказать? - заинтересовалась Соня.
   - Да ерунда это... - покраснела Тата.
   - Нет, совсем не ерунда, - засмеялась Алиса, - меня не обманешь!  Вон
глаза как блестят, и улыбка такая мечтательная... У вас что-то было?
   - Было...
   - Ну и как? - деловито осведомилась Соня.
   - Хорошо, -  смущенно  пробормотала  Тата.  -  Нет,  девочки,  просто
потрясающе! Я даже не подозревала... И вообще, он, похоже,  меня  любит,
вы можете себе представить? И я, кажется, тоже... Сама не  понимаю,  как
это получилось... Он каждый вечер звонит, и мы все никак наговориться не
можем. Мне так с ним легко, просто, и в то же время я волнуюсь,  но  это
приятно... И он уже зовет меня замуж.
   - Уже? Выходи, даже  не  раздумывай!  -  воскликнула  Соня.  -  Между
прочим, вчера Антонина Михайловна спрашивала про тебя и  про  Олега.  Ей
сразу все стало ясно.
   - Неужели сразу проунькала? - удивилась Алиса. - Вот тетка...
   - Кстати, девочки, я подозреваю, что мамино замужество - ее рук дело.
Она, видимо, внушила маме, что надо соглашаться на  предложение  Лаци...
Знаете, он на нее так влюбленно смотрит. Алиска, а как твоя поездка?
   - Ну с точки зрения любви - полный ноль. А Прага - чудо!  И  еще  про
твоего Гущина, Татка, я кое-что узнала.
   Алиса пересказала свой разговор с подвыпившей Жихаревой. Тата слушала
со смешанными чувствами и вдруг хлопнула себя по лбу:
   - Алиса, Соня, до меня, кажется, дошло...
   - Что дошло?
   - Ну конечно, я что-то ощущала, но не могла понять... Но теперь я  не
сомневаюсь. Только не знаю, как это проверить... И что будет...
   - Да ты можешь яснее выражаться, черт побери! - не выдержала Алиса.
   - Девочки, знаете, почему он забрал у меня  рукопись?  Он  испугался!
Испугался, как бы я не догадалась, что это не он написал.
   - Как - не он? - ахнула Соня.
   - И,  безусловно,  Жихарева  права:  это  писала  женщина!  Да-да,  я
вспомнила! Тогда, в кафе... Он что-то не так сказал,  а  я  поправила  и
потом  извинилась:  мол,  редакторская  привычка.  Вот  тут-то   все   и
началось... У него глаза такие стали...
   Как у убийцы... И после этого он у меня рукопись отобрал. Я  уверена,
я просто уверена теперь в этом.
   - И что теперь будет? - поинтересовалась Соня.
   - Не имею представления. Книги-то очень хороши, их необходимо издать,
но... Надо поговорить с Олегом, - сказала она и опять покраснела.
   Подруги рассмеялись.
   - Может, прямо сейчас ему позвонишь? - предложила Алиса.
   - Нет, зачем... Я лучше завтра пойду уже на работу. И  чувствую  себя
прекрасно. И потом, я соскучилась...

***

   Утром Тата, вся дрожа от волнения и нетерпения, собиралась на работу.
Необходимо  выглядеть  по  высшему  классу,  чтобы   Олег   в   ней   не
разочаровался.
   - Мам, как приятно опять на тебя смотреть! Ни следа от геркулески  на
воде! Привет Степанычу!
   Уже подходя к издательству, Тата подумала: а если он  не  обрадуется?
Он ведь меня сегодня не ждет. Очень важно увидеть  его  глаза  в  первый
момент, это важнее всяких слов... Вдруг  я  для  него  просто  временная
заместительница  Светки?  Ей  стало  так   страшно,   что   хоть   назад
поворачивай. Но надо скорее все выяснить.
   Тата вихрем взлетела на третий этаж,  быстро  сняла  плащ,  поправила
волосы и вышла в коридор. На секунду замерла возле его кабинета. Но  тут
дверь распахнулась, и она нос к носу столкнулась с Олегом. Его лицо  так
просияло, что все сомнения и страхи исчезли в мгновение ока.
   - Наталья! Пришла... Я тебя только завтра ждал...
   По коридору ходили люди, и он п