ла его, поцеловала. Это было неинтересно, совсем неинтересно. К тому же у ее поцелуя был вкус мятной жвачки. Он испугался этих своих ощущений. Раньше ему все нравилось в Наде. Неужто он так отравлен этой зеленоглазой ведьмой? Нет, дудки, не позволю ломать мне кайф!
     - Надюша, а давай мы куда-нибудь сходим поужинаем.
     - Поужинаем? - опешила она. - С чего это вдруг? Мы же никогда никуда не ходили?
     - Так почему бы не нарушить эту традицию? Я давно уж думал, отчего мы с тобой нигде не бываем?
     - Миша, что с тобой случилось?
     - Почему ты так реагируешь? Я думал, ты обрадуешься.
     - Я обрадовалась. Но удивилась. Хорошо, я сейчас переоденусь, и пойдем. Ты на машине?
     - Нет. Я только сегодня прилетел из Марселя.
     - И сразу ко мне? Я тронута.
     Что-то в ее тоне не нравилось ему. Легкая ирония, что ли.
     - Одевайся поскорее, я есть хочу.
     - А куда мы пойдем?
     - Да тут неподалеку я видел ресторан, кажется, "Синяя птица".
     - "Синий фламинго"? Отвратное заведение.
     - Хорошо, давай поедем куда-нибудь в другое место.
     - Миша, а может, все-таки останемся дома? Я что-нибудь приготовлю, я так соскучилась...
     Но мысль остаться сейчас с Надей, то есть неизбежно лечь с ней в постель, вдруг испугала его. При таком настроении я могу оконфузиться. Я ее совершенно не хочу.
     - Да нет, поедем, я тут как-то был в ресторане "Шинок", прелестное местечко. Там посреди зала, как бы за окошками хаты, настоящий скотный дворик, живые куры, козы, индюки, и даже корова!
     - Какая гадость!
     - Почему гадость? - удивился Михаил Петрович.
     - Там, наверное, воняет навозом!
     - Да боже упаси! Чистота идеальная! И очень вкусно кормят.
     - Я не хочу ужинать с видом на коровьи лепешки!
     - Хорошо, поедем в другое место, - раздраженно ответил он.
     - А чего ты злишься? Сам не знаешь, зачем приехал, да? И срываешь на мне зло? Вот что, Миша, иди-ка ты к чертям собачьим!
     Теперь опешил он.
     - Что ты сказала? - переспросил Михаил Петрович, не веря своим ушам.
     - Что слышал! Иди к чертям собачьим!
     - Надя, что с тобой?
     - Мне надоело, Миша, просто осточертело быть идеальной любовницей. Не хочу больше.
     - Надя, ты беременна? - осенило его.
     - Ничего я не беременна! Я просто хочу нормальной жизни.
     - У тебя появился кто-то другой?
     - А хоть бы и так! Имею право!
     - Ну безусловно. Я даже рад этому. По крайней мере, моя совесть будет чиста. Повторяю, я очень за тебя рад. Ну в таком случае я пойду..
     - Но ты же умирал с голоду!
     - Ну и что? Тоже мне проблема. Зайду в первый попавшийся ресторан и поем. Слава богу, в Москве сейчас ресторанов более чем достаточно. А может, все-таки сходим вместе, отметим начало твоей новой жизни?
     Она растерялась. Видимо, ожидала от него другой реакции.
     - Да нет, не нужно. Не ходили мы никуда, не стоит и начинать. Я только дам тебе совет, Миша.
     Когда ты заведешь себе новую любовницу, хоть изредка води ее куда-нибудь, иначе ваши отношения просто задохнутся. Любви, даже самой преданной, все-таки нужен воздух.
     - Ты, наверное, права. Извини меня, если можешь, но ты ведь никогда об этом не говорила. Я просто не думал... Извини. Я искренне желаю тебе счастья. До свидания, Надя. Мне было хорошо с тобой.
     Он ушел. А Надя разрыдалась. Да, у нее появился другой мужчина, он предложил ей руку и сердце, и она приняла его предложение... Но любила-то она Мишу! А он просто и искренне пожелал ей счастья... И кажется, даже вздохнул с облегчением.
     Мерзавец! Сколько лет я на него потратила, а он, скотина, мне счастья желает... Вот если б он начал орать, даже если бы ударил меня, тогда я прогнала бы Эдика, а теперь, назло Мишке, выйду замуж и буду счастлива! И рожу сына! Он все огорчался, что у него нет сына, но никогда даже не подумал, что я смогу родить ему.. Наверное, надо было родить, тогда бы он приполз ко мне. Но что может быть омерзительнее, вот так ловить мужчину.. К тому же это еще никому не приносило счастья. А я вот рожу от Эдика и буду счастлива, назло всем. Может, он еще пожалеет обо мне... Неужели он никогда меня не любил? Да он, скорее всего, вообще не умеет любить. Ну ничего, он сейчас в таком возрасте, когда влюбляются в молодых. Очень желаю ему безнадежно влюбиться и страдать от нелюбви, ревности и бессилия... А я еще молодая, у меня все впереди!

***

     Как странно, в душе не было ни обиды, ни горечи, только облегчение. Баба с возу.. А ведь она права, наши отношения действительно задохнулись в безвоздушном пространстве. Она умная женщина, а я, конечно, изрядная скотина. Ну что ж, надеюсь, она меня простит. Я хочу только одну женщину в мире. И еще хочу есть. Он зашел в первый попавшийся ресторанчик, что-то съел, увидел там высокую, статную блондинку, которая теоретически должна была бы ему понравиться, и она посмотрела на него зазывным взглядом, а он отвернулся. Если уж "мисс Универсум" меня не завела, что говорить об этой... Нет, надо ехать домой, к жене. Дома есть еще и Сидор, хоть посмотрю в его зеленые глаза... Он усмехнулся, вспомнив, как удивилась нянька, когда красавица Клипсидра вдруг вскочила к нему на колени и начала ластиться и мурлыкать...
     - Ну надо же! Никогда она к чужим не ласкается, первый раз такое, видать, мужика в тебе почуяла...
     Он взял такси и поехал домой. Войдя на участок, с удовольствием вдохнул свежий воздух. Завалюсь сейчас спать, может, приснится Марина...
     - Наконец-то! Где тебя носит? - недовольным тоном спросила Вика. - И почему ты отключил телефон?
     - Просто забыл его зарядить. Извини. Замотался страшно.
     - Ужинать будешь?
     - Нет, спасибо, я поел в кафе.
     - И теперь у тебя будет изжога.
     - Почему? Там вполне прилично кормили. Почему обязательно надо ждать какой-то гадости от жизни, что за позиция?
     - О, ты уже раздражен, желчь разливается после твоего приличного кафе.
     - У меня не разливается желчь, - медленно закипая, проговорил Михаил Петрович. - Я, по-твоему, желчный старик, да?
     - Слушай, отстань, а? Я хочу посмотреть телевизор!
     - А где Сидор?
     - Дрыхнет в Туськиной комнате. Он теперь ее занял.
     - А как Туська?
     - Со мной не разговаривает.
     - Господи, вам обеим не надоело? - поморщился он. - Ладно, я завтра с ней сам поговорю! А где Нина Евгеньевна?
     - Уехала в Москву, у ее подружки юбилей, они вместе пекут пироги. Слушай, иди спать, ты не в настроении, а я хочу телевизор посмотреть, можешь ты это понять?
     - Вполне! Спокойной ночи.
     Вика не ответила. Он пошел в спальню. Там по-прежнему пахло отвратительными новыми духами.
     Ей совершенно наплевать на меня, что ли? Ведь это такая мелочь - поменять духи. Ну что ж, тем лучше! Он взял пижаму, халат, тапочки и пошел наверх, в Туськину комнату. Там на кровати свернулся клубочком Сидор.
     - Привет, старик, придется потесниться.
     Кот открыл свои хрустальные глаза, выгнулся и замурлыкал. Михаил Петрович почесал пушистое полосатое пузо. Сидор весь извертелся от восторга.
     Вот Сидор мне действительно рад. Когда Михаил Петрович лег, Сидор устроился рядом, глядя на любимого хозяина Мариниными глазами.
     - Хочешь, старик, жениться на Клипсидре, а?
     Красивая, зараза!
     Мяу, ответил кот.
     - Хочешь? Вот и умница. Попробую тебе это устроить.

***

     Утром он сперва не сообразил, где проснулся, потом все вспомнил. И первым чувством было огромное облегчение от разрыва с Надей. Выходит, я давно тяготился этими отношениями, но не отдавал себе в этом отчета. Теперь я уже наполовину свободен.
     Он встал и тихонько вышел на лестницу. Похоже, Вика еще спит. Он спустился и вышел в сад, чтобы совершить утреннюю пробежку. Когда он вернулся, на крыльце стояла Вика.
     - Привет! - сказал он.
     - Что это за демонстрация? Почему ты ушел спать к Туське?
     - Потому что меня тошнит от твоих духов, я уже говорил! Только и всего.
     - Может, тебя и от меня тошнит? - недобро прищурилась Вика.
     - Смени духи, и все будет нормально" - пожал он плечами.
     - Не понимаю, раньше ты никогда не обращал внимания на духи. Это смахивает на капризы беременных женщин.
     - Поскольку я не женщина, то вряд ли это следствие беременности. Извини, я хочу принять душ.
     - Завтракать будешь?
     - Естественно.
     Когда он вышел на веранду. Вика сидела за столом, причесанная, одетая, подкрашенная.
     - Ты едешь в город? - спросил он.
     - Да, а ты?
     - Пока нет, вероятно, поеду позже, надо дождаться звонка. Налей мне кофе.
     Они завтракали молча.
     - Мишка, ты что, влюбился? - неожиданно спросила Вика.
     - Я? Влюбился? Что за чепуха?
     - Да ладно, я же тебя знаю! У тебя делается такой отсутствующий взгляд... Интересно только в кого, а Надюшу что, побоку?
     - Что? - опешил он. - О чем ты говоришь?
     - Неужто ты настолько наивен, что полагаешь, будто я не знаю, что у тебя есть Надюша? Она меня вполне устраивала. Интеллигентная, чистенькая, приличная, скромная. То, что надо, одним словом!
     Он сидел как громом пораженный.
     - А теперь я несколько обеспокоена. Кто там у тебя завелся? Она хотя бы здорова? Ты уверен, что у нее нет СПИДа? Где ты ее добыл?
     - Господи, Вика, ты с ума сошла!
     - Слушай, давай покончим с враньем, а? Я все про тебя знаю, ну, может, что-то упустила, но в основном... Не веришь? Хорошо! Я просто назову имена. Кроме Надюши была еще Лиза, переводчица, Лариса, художница, Нина, певичка, Маргарита, скромная учительница, Дагмара, журналистка...
     Хватит или еще назвать?
     - Ты что же, частного детектива нанимала за мной следить?
     - Господи, зачем? У меня свои методы.
     Он смотрел на нее с ненавистью, она на него - с презрением.
     - И, зная все это, ты продолжала жить со мной как ни в чем не бывало?
     - Но ведь и ты, блядуя с ними со всеми, продолжал жить со мной как ни в чем не бывало!
     - Скажи, пожалуйста, а зачем ты собирала все эти сведения, а?
     - Чтобы быть в курсе, чтобы знать, чего ждать от той или иной связи...
     - А тогда для чего ты мне сейчас все это рассказала?
     - Чтобы ты не тешил себя иллюзиями... Я ведь все равно узнаю.
     - Неужели ты не чувствуешь, что, пытаясь унизить меня, ты чудовищно унижаешь саму себя? Ты вообще стала удивительно грубой душевно...
     - С тобой огрубеешь!
     - Ну так ушла бы от меня, в чем проблема? Дочка взрослая. Если все так ужасно, то зачем? Из-за денег? Ты думала, я перестал бы давать тебе деньги, или... Я не понимаю!
     - А представить себе, что я тебя любила, ты не можешь?
     - Ну почему же? Я тоже тебя любил, мы прожили вместе бог знает сколько лет, и хорошо ведь прожили, по крайней мере, я так считал до сегодняшнего дня.
     - Ничего себе! А все эти бесконечные бабы?
     - Это не в счет!
     - Да? А Надя, с которой ты валандался лет семь?
     Тоже не в счет?
     - А ты сама-то не изменяла мне?
     - Нет!
     - Не поверю!
     - Это твои проблемы.
     - Предположим. Но что же теперь? Для чего этот разговор? Хочешь развестись? Изволь. Я возражать не буду. После всего этого жить вместе невозможно, по-моему!
     - Как бы не так! Я для того и завела разговор, чтобы ты понял: развод тебе не светит! Хоть бы ты умирал от любви! Блядуй сколько хочешь, но семью не трогай.
     - Ты называешь это семьей?
     Он вышел и хлопнул дверью.
     Вика пожала плечами и допила свой кофе.
     Никуда он не денется. Повозмущается, а потом еще будет извиняться. Он слишком большой сибарит, чтобы ломать привычную, удобную жизнь.
     - Мам, а что такое "голубой"?
     Марина вздрогнула.
     - Голубой? Это цвет, можно подумать, ты не знаешь.
     - Про цвет я как раз знаю. А когда про человека говорят, что он "голубой", это плохо?
     - Кто и про кого говорит?
     - Ну я на пляже слышал, какие-то тетки сказали про Севу, что он очень красивый, но, к сожалению, "голубой".
     - А, это они имели в виду, что он.., незагорелый.
     - А почему они сказали "к сожалению"?
     - Потому что с загаром Сева был бы еще красивее.
     - Мама, ты считаешь меня полным дураком?
     - То есть?
     - "Голубой" - это что-то плохое, я знаю, я по телику тоже это слышал.
     - Глупости. Помнишь мультфильм "Голубой щенок"? Что ж тут плохого? Голубой небосвод... Крутится-вертится шар голубой...
     - Мама! Это нечестно!
     - Мишка, ну я правда не знаю.
     - Хорошо, тогда я спрошу у Севы...
     - Еще не хватало!
     - Тогда объясни ты.
     Марина задумалась. Кажется, придется ему объяснить, но, так сказать, в щадящем режиме.
     - Ладно. Только обещай, что никому ничего не скажешь!
     - Клянусь Клипсидрой!
     - Это серьезно. Тогда слушай. Ты знаешь, что такое любовь?
     - Конечно! Это когда люди влюбляются друг в дружку.
     - Правильно. Но обычные мужчины влюбляются в женщин, а "голубые" - в мужчин.
     - И все?
     - И все.
     - Тогда я, значит, тоже "голубой".
     - Что? - ошалела Марина. - Что ты сказал?
     - Значит, я тоже "голубой", потому что я влюбился в дядю Мишу.
     - Господи ты боже мой, Мишка, ну что ты несешь!
     - Нет, правда, он такой клевый! Знаешь, он мне про свои путешествия рассказывал... Если бы ты слышала! И карточки показывал. Он там был со страусом, с термитами...
     - Как - с термитами?
     - Ну снялся на фоне термитника.
     - А!
     - И еще с жирафами... А на Амазонке он видел даже анаконду и сказал, что здорово испугался, потому что ему показалось, что она какая-то бесконечная... Когда мужчина признается, что он чего-то испугался, значит, он действительно храбрый и умный. А такие, которые говорят, что ничего не боятся, они вруны и хвастунишки.
     - Ты сам до этого додумался? - погладила по голове сынишку Марина.
     - Нет, мне так Сева объяснил.
     - Понятно.
     - Мам, а тебе дядя Миша нисколечко не нравится?
     - Да нет, он, кажется, неплохой... - дрогнувшим голосом ответила Марина. Черт бы побрал этого героя-путешественника - уже успел приворожить мальчишку. Ну ничего, я вовремя слиняла...
     - Ма, а он еще к нам придет?
     - Поживем - увидим!
     Марина уже знала от Алюши, что он приходил, принес какие-то подарки, но сыну решила этого не говорить, а то все оставшееся время он будет думать об этом мачо. А может, все-таки прав Сева и в нашей встрече есть какое-то предопределение?
     - Мам, пошли на пляж!
     - Иду!
     Марина сидела под зонтиком, Мишка с какой-то девочкой строил замок из песка. Тут она заметила Севу, он как раз выходил из воды. Какая жалость, подумала Марина, такой мужик пропадает.
     Красивый, умный, талантливый, добрый, и вот пожалуйста - "голубой". Сколько женщин мечтает о принце, а принц достанется не им. Обидно за нашу сестру, черт побери. То же самое она ощущала в юности, когда смотрела старые фильмы с Жаном Маре.
     - Маришечка, о чем ты думаешь? - подошел к ней Сева.
     - Да ни о чем, просто расслабляюсь. Вода теплая?
     - Двадцать градусов.
     - Нормально. Значит, и Мишке можно купаться. Хорошо, черт возьми. Сидишь, ничего не делаешь, ни о чем не думаешь, все тебе подают...
     - Но долго ты так не выдержишь, я ж тебя знаю.
     - Да ну, в Москве сейчас столько проблем навалится...
     - Даже больше, чем ты можешь себе представить.
     - Ты о чем?
     - О том, что тебе не будут давать проходу мужики.
     - Брось!
     - Нет-нет, ты ведь не замечаешь, как они на тебя облизываются. Ты очаровательная женщина, но в последние годы как-то потухла, а сейчас в тебе зажегся этот огонек - и они слетаются как мухи на мед. Здесь-то свободных мужиков не так много, а что начнется в Москве! Хотя и здесь... Вон смотри, роскошный экземпляр движется к тебе, как ледокол к полюсу!
     - Где?
     - Да вон!
     Но "ледокол" проплыл мимо. Это был смуглолицый красавец лет двадцати пяти.
     - Севочка, ты меня любишь и явно переоцениваешь!
     - Как же мне не любить тебя, Маришечка? Я вот в глубочайшем унынии примчался к тебе, не прошло и недели, я выздоровел, и все благодаря твоей нежности. У тебя чудесная, нежная душа. Только это мало кто понимает. Всех вводит в заблуждение холодный взгляд. Они не знают, что это защитная маска, мимикрия... И я высоко ценю твоего нового воздыхателя, или как ты сама его определяешь, за то, что он сумел все это в тебе разглядеть.
     - А может, он разглядел во мне что-то совершенно другое? - засмеялась Марина.
     - Может быть... Может быть...
     - Севочка, я иду купаться!
     - Иди, я пригляжу за Мишкой.
     В первое мгновение вода показалась холодной, но уже через минуту Марина с наслаждением плыла сначала кролем, а потом перевернулась на спину.
     Когда-то в юности она занималась плаванием и даже имела разряд. Ах, как хорошо, солнце пригревает, оно еще незлое, и море освежает, не то что в прошлом году на Крите. Там был просто ад! Да еще это кошмарное путешествие в пещеру Зевса, по загаженной ослами узкой и скользкой горной тропе.,.
     Она такого страху натерпелась, что и вспоминать противно. Мишка, правда, был в восторге. Хорошо, что он тут познакомился с детьми и целыми днями играет на воздухе. А вечером падает в постель и засыпает. У него уже совсем другой вид, загорел, поправился, глазки блестят. Маленький мой... Марина перевернулась и поплыла к берегу. Нашла взглядом Севу Он стоял и разговаривал с каким-то мужчиной, а рядом вертелся Мишка. Кадрится Севка, что ли? И вдруг у нее екнуло сердце. Мужчина, с которым разговаривал Сева, был до ужаса похож на Михаила Петровича. Глюки, решила она. Откуда ему тут взяться? Просто я влюблена, и он уже всюду мне мерещится. Вот так же было, когда я влюбилась в Питера. Он тоже всюду мне мерещился... Ну и что хорошего из этого вышло? Но она не успела докончить свою мысль. Сева махал ей рукой: иди, мол, скорее. А Мишка бросился к ней с криком:
     - Мама, мама, дядя Миша приехал!
     У нее сжалось сердце и заболел живот. Неужели он все-таки меня нашел?
     - Мама! Ну скорее же! - вопил Мишка.
     А Михаил Петрович стоял как вкопанный. Он даже шага навстречу ей не сделал. Мишка уже тащил ее за руку.
     - Михаил Петрович, вы смотрите на нее как на Афродиту, выходящую из пены морской. Ох, а ведь она Марина, морская... Как я мог не подумать об этом раньше, море и в самом деле ее стихия!
     "Голубой" он, что ли? - как сквозь дымку пробилась мысль. Но он тут же забыл обо всем. Шагнул к ней:
     - Марина, я приехал... Я не мог...
     - Как вы меня нашли?
     - С трудом, но это неважно...
     Под взглядом Мишки и Севы они не могли кинуться друг другу в объятия.
     Но Мишка с Севой куда-то исчезли.
     - Марина, родная моя... - Он погладил ее по щеке. - Что ты со мной сделала, почему исчезла?
     - Я испугалась...
     - Меня?
     - Себя.
     - Я хочу тебя обнять, а тут так много народу...
     Пойдем куда-нибудь...
     И хотя ей безумно хотелось остаться с ним наедине, но материнские чувства оказались сильнее.
     - А где же Мишка?
     - Его увел этот красавец... Он "голубой", что ли?
     - Да, это мой лучший друг.
     - Я сперва чуть не умер от ревности, когда Мишка нас познакомил. Боже мой, как я счастлив тебя видеть... Дай хотя бы руку - Где ты остановился?
     - Здесь же...
     - Как хорошо...
     - Ты вся дрожишь... Замерзла?
     - Нет...
     - Это из-за меня?
     - Да.
     - Господи, что же делать?
     Он поднял с лежака полотенце и набросил ей на плечи.
     Они сели рядышком на лежак, боясь даже придвинуться друг к другу.
     - Марина, я хочу быть с тобой... Нет, ты не думай, всегда быть с тобой, как говорится, в горе и в радости, понимаешь?
     - Нет.
     - Давай поженимся!
     - Как это?
     - Обыкновенно... Я разведусь с женой, и мы поженимся, я люблю тебя, я это отчетливо понял, вся моя прошлая жизнь оказалась трухой... Я так больше не хочу... Ты согласна, скажи мне.
     - Но мы же ничего друг о друге не знаем... Это странно...
     - Что ты хочешь знать? Спра