третий раз.
   - Это не имеет значения! Кира, выходите за меня замуж!
   - Замуж? Так сразу? - перепугалась я.
   - А что, слабо?
   - Не в этом дело,  просто  я  считаю,  что  надо  выходить  замуж  за
человека, которому захочется стирать носки.
   - Носки? Оригинальный подход, но в этом что-то есть! Конечно, с  трех
встреч носки стирать ни одной Нормальной женщине не захочется, И за  всю
жизнь вам так и не встретился  мужчина,  которому  бы  хотелось  стирать
носки?
   - Только один.
   - Он?
   - Да.
   - Ив Иерусалиме вас вновь охватило желание стирать ему носки?
   - О нет!
   - Кира, предупреждаю, я буду за вас бороться!
   - С кем?
   - Прежде всего  с  вами.  И,  уверен,  сумею  добиться,  чтобы  вы  с
восторгом стирали мои носки.
   Он вдруг втолкнул меня в какую-то подворотню и крепко обнял.
   - Чудачка моя милая!
   Мы долго целовались в подворотне, как молодые, весело и радостно.
   - Может, поедем ко мне? - не без робости предложил он.
   -  Нет,  сегодня  невозможно,  приезжает  зять,  это   будет   Просто
Неприлично. Но если хотите, пойдемте к нам.
   - - Это не совсем то...
   - Я понимаю, но...
   - Хорошо. Согласен. Я еще свое возьму!
   - А вы и вправду нахал.
   - Я же предупреждал вас.
   Уже подходя к дому, он вдруг сказал:
   - Наше дело правое. Победа будет за нами!
   Дома зять приветствовал меня:
   - О, моя любимая теща, наконец-то пришли!
   - Вот, познакомьтесь, это Викентий  Болеславович,  а  это  Даня,  мой
зять!
   - Очень приятно!
   - Мама! Сейчас придут Лиза с Пашей и тетя Люба, - сообщила  Дашка.  -
Ну как погуляли, где были?
   - Даша, если вы немедленно не дадите нам чего-нибудь солененького, мы
можем умереть!
   - Вы что, беременные?
   - В известном смысле...
   - Мама, что это значит?
   - Ничего особенного, мы просто обожрались мороженым! До тошноты!
   Перебивая друг друга, мы с хохотом поведали  о  нашем  злоключении  в
кафе "Аладдин".
   - Я бы съела, - мечтательно сказала Дашка.
   - Да запросто! - поддержал ее муженек.
   Тут явилась Люба с семейством. Лиза с Пашей тоже заявили,  что  могли
бы съесть сколько угодно мороженого.
   Потом все уселись за стол. Викентий порывался бежать за вином, но  мы
его не пустили. Я вышла на кухню, за мною тут же поспешила Любка.
   - Кирюшка, какой прелестный мужик!
   - Нравится?
   - Блеск!
   - Мне тоже нравится!
   - Слава Богу, а то я уж испугалась - опить этот недопесок объявился!
   - Почему недопесок? - искренне удивилась я.
   - А потому что назвать его собакой  язык  не  поворачивается,  собаки
такие хорошие животные, а он так, недособака какая-то.
   -  Любашка,  ты  что,  всерьез  полагаешь,  будто  недопесок  -   это
недособака?
   - Да, а что?
   - Чувствуется философский факультет!
   - А что же это такое - недопесок?
   - Это, Любочка, песец, вернее, подросток песца.
   - Да уж, подростком твоего Марата не назовешь.
   В кухню заглянул мой зять.
   - Кира Кирилловна, вас к телефону!
   - Кто?
   - Не знаю, мужской голос.
   Ни на кого не глядя, я прошла к телефону.
   - Кира!
   Конечно же, это был Марат.
   - Вот я и позвонил, Кира!
   - Да, не прошло и четверти века.
   - Кира, где ты купаешься?
   Вопрос был настолько неожиданным, что я сразу ответила:
   - На пляже напротив Алленби. А что?
   - Просто ты сказала, что купаешься каждый день  в  городе,  вот  я  и
подумал, может, лучше поехать куда-нибудь?
   - Купаться?
   - А почему бы и нет? Друзья дают мне машину, давай поедем  в  Нетанию
или в Аквапарк?
   - Ну, не  знаю...  А  впрочем,  нет,  вы  хотели  о  чем-то  со  мной
поговорить, а для этого никуда ехать не надо.
   Если уж это так необходимо...
   - Абсолютно необходимо!
   - Хорошо. Где и когда?
   - Фонтан на Дизенгофф знаешь?
   - Знаю.
   - В час дня, идет?
   - Идет.
   - Кира, дорогая...  Жду  с  нетерпением.  Надеюсь,  ты  сможешь  меня
понять.
   - Вряд ли.
   - До завтра, дорогая.
   Нет, это просто мистика,  почему  я  согласилась?  Какого  черта  мне
тащиться на Дизенгофф? Это довольно  далеко,  надо  ехать  на  автобусе,
народу там уйма... Ну да что уж теперь рассуждать... Когда я вернулась к
столу, у Коти было очень напряженное и какое-то чужое лицо.
   - Это он звонил?
   - Да.
   - И ты пойдешь к нему?
   - Не к нему, а к фонтану, - неловко пошутила я.
   - Отказаться ты не могла?
   - Нет, мне интересно, что он скажет.
   - А я умру от ревности.
   - Вот еще! Какая тут ревность, он - уже далекое прошлое.
   - Кира, - прошептал он, - обещай мне, что потом ты  пойдешь  ко  мне.
Да?
   - Там видно будет.
   - Кира!
   - Котя! Вот уж не предполагала, что мое пребывание в Израиле окажется
таким бурным!
   Рано утром я отправилась на пляж. Ночь я спала плохо - сердце  билось
уж очень неровно и от стремительного  развития  романа  с  Котей,  и  от
предстоящей встречи с Маратом. Да, в  моем  возрасте  такие  приключения
несколько утомительны. Хотя и занятны. Наплававшись, я вернулась  домой,
открыла дверь ключом и замерла, привлеченная довольно громким разговором
на кухне. Моя дочь и зять явно не слышали, что я вернулась.
   - ..Нет, ты подумай, такой золотой мужик,  а  ее  куда-то  в  сторону
тянет! - говорила Даша. - Знаешь, Данька, что я думаю? Уж не мой ли  это
папаша объявился?
   Господи помилуй!
   - С чего это ты взяла?
   -  Да  очень  все  подозрительно.  Говорит,  встретила  в  Иерусалиме
какого-то старого малоприятного знакомого. Ну и что? Ты же  знаешь,  она
такая открытая, с шуточками о чем угодно может рассказать, а тут чего-то
затаилась, вся какая-то не такая... Вот вчера вернулась с этим Жукентием
радостная, приподнятая, а потом тот позвонил - и она уже сама  не  своя.
Что за тайны такие вдруг? За всю жизнь она от меня, по-моему, только его
и скрывала.., папашу... Ты же знаешь, какие у  нас  с  ней  отношения..,
очень, очень подозрительно...
   Я стояла, замерев от ужаса. Знаю, нехорошо подслушивать, но я была не
в силах сдвинуться с места.
   - Дашенька, а может, ты преувеличиваешь? Ну мало  ли  какие  у  твоей
мамы могут быть тайны!
   - Нет, чует мое сердце - это Он!
   - Ну и что с этим делать?
   - Не знаю... Вообще-то мне ужасно интересно на него взглянуть!
   - Ты же его видела.
   - Да что я там видела! Какой-то дядька на автобусной станции. Если бы
я знала...
   - А он тебе нужен?
   - Нужен? Сама не знаю. Но все же интересно, какой он.
   Что же мне делать?
   Я громко хлопнула дверью, и тут же Даша выскочила из кухни.
   - Мамуля, ты пришла! Прости, но мы уже позавтракали, нам пора бежать!
   - Да бегите ради Бога! Я уж как-нибудь сама поем.
   Ты мне только скажи, как доехать до Дизенгоффа.
   - А зачем тебе туда? Хочешь что-то купить? Но  там  ведь  ужасно  все
дорого.
   - Купить не купить, а глаза полупить!  Хочется  пройтись  по  хорошим
магазинам, а вдруг что-нибудь и подыщу по карману!
   - Кира Кирилловна, простите, мне пора. До вечера.
   Дашка, ты идешь?
   - Нет, я через десять минут. Иди! Пока!
   Так, сейчас начнется дознание.
   - Мам, у тебя что,  свиданка  на  Дизенгоффе?  Признавайся!  Впрочем,
можешь ничего не говорить, у тебя и так все на лице написано. И конечно,
свиданка с тем типом, да?
   - Да никакая это не свиданка, просто  попытка  выяснить  одно  давнее
недоразумение, только и всего.
   - А это недоразумение случайно не Дашей зовут?
   - Что?
   - Этот тип часом не папочка мой?
   - Что за чушь? С чего ты взяла?
   - Мамуля, ты же знаешь, у меня  дедукция  очень  развита!  Ладно,  не
хочешь говорить - не надо. Я сама разберусь.
   - Дарья, не вздумай лезть не в свое дело! Это совершенно  посторонний
человек... - В мозгу забрезжила лживая, но  спасительная  идея.  -  Если
хочешь знать, это бывший любовник Алевтины, который в свое  время  очень
гнусно с ней поступил и теперь хочет оправдаться. Уверяет, что это  было
всего  лишь  недоразумение,  а  ты  невесть  что  вообразила!  -  Я  уже
чувствовала себя на коне. - И вообще, имей в виду,  Жукентий  мне  вчера
сделал предложение!
   - А что я тебе  говорила!  -  завопила  Дашка.  -  Вот  здорово!  Ты,
надеюсь, ему не отказала?
   - Отказала, но не окончательно.
   - Оставила надежду?
   - Вот именно.
   - Ой, мамуля, какая же ты у меня...
   - Ну уж говори, добивай.
   - Ветреница!
   Вот что значит воспитывать дочь на хорошей литературе!

***

   Итак, через три с лишним часа я увижу Марата.
   Долгонько мне пришлось ждать этого свидания. Но я  должна  прийти  во
всем блеске! Первым делом вымыть голову, принять душ, намазаться кремами
и непременно полчаса полежать с закрытыми глазами. Все это  я  тщательно
проделала  и,  когда  волосы  высохли,  начала  краситься  медленно,   с
чувством, с толком, с расстановкой.
   Странно, собираясь вчера на свидание с Котей, я не приложила и  сотой
доли таких усилий. Так, причесалась, чуть подмазалась, и все, а  сегодня
как будто собираюсь на самое главное в жизни свидание. А ведь так оно  и
есть, черт возьми! Это действительно главное свидание,  ну  если  не  ,в
жизни, то за последние двадцать лет уж точно. Что же мне  надеть?  Выбор
туалетов у меня не слишком велик. Ну, конечно, белый костюм! Я  его  еще
ни  разу  не  надевала.  Этот   костюм   я,   замирая   от   собственной
расточительности, купила перед отъездом в дорогом итальянском магазине и
собиралась надеть его на, наш с Дашкой день рождения. Мы с нею  родились
в один день - 1 апреля. Белая юбка из мягкого  шелка,  элегантный  белый
пиджак,  чуть  более  плотный,  и  очаровательная   ярко-синяя   блузка.
Облачившись во всю эту роскошь, я посмотрела на себя  в  зеркало.  Очень
придирчиво. А  я  еще  ого-го!  Хотя  волосы  у  меня  темные,  а  глаза
серо-зеленые, мне почему-то страшно идет синий цвет. Здесь я посвежела -
ежедневные купания, морской воздух, да и Жукентия нельзя  сбрасывать  со
счетов, романы всегда женщинам к лицу. Короче говоря, я  осталась  очень
собой довольна. Синие босоножки на маленьком каблуке и  синяя  же  сумка
довершили ансамбль.
   Итак, я готова к встрече с прошлым!
   И в таком вот виде садиться в автобус? Нет уж, дудки,  случай,  прямо
скажем, экстраординарный, можно взять такси!
   Я вышла из дому, и тут же как по  заказу  подъехала  машина.  Я  села
рядом с шофером. Он вопросительно взглянул на меня.
   - Дизенгофф! - сказала я очень внятно, надеясь, что это он поймет. Но
шофер вдруг заговорил по-русски:
   - Когда такая нарядная и красивая дама с  улицы  Ханон-гресс  едет  в
такси на Дизенгофф, значит, у нее там свидание. И наверное-таки  богатый
хахаль? Скажите, я не прав?
   - Только отчасти.
   - От какой?
   - Свидание - это верно, а вот богатый хахаль - увы!
   - А зачем вам бедный? Может, он молодой?
   - О нет!
   - Или у вас было мало бедных, зачем вам, простите, в  вашем  возрасте
еще один? Вы таки красавица, можете найти богатого!
   - Скажите, вы не из Одессы?
   - Точно. С Одессы. А вы, похоже, с Москвы?
   - Да.
   - И давно?
   - Неделю.
   - Так вы тамошняя? В гости приехали?
   - Да, в гости.
   - Ой, ну и как там Москва? Не совсем еще развалилась?
   - Наоборот, строится вовсю, реставрируется.
   - Простите за нескромный вопрос, мадам, этого вашего  босяка  вы  уже
здесь подцепили?
   - Да нет, просто встретила старого знакомого, - Старую любовь?
   - Пожалуй.
   - И, судя по вашему костюмчику, хотите Поразить его в  самое  сердце?
Да?
   - Да!
   - У вас таки-получится! Это вам говорит старик Гольдман!  А  он  таки
знает жизнь! Вот, мадам, мы и приехали!
   - Спасибо вам на добром слове!
   - О! Московские интеллигентки еще дают на чай!
   Дай Боже вам здоровья и удачи, мадам!
   Конечно, я приехала на двадцать минут раньше. Ну что же,  не  так  уж
плохо, немного остыну, нечего ему видеть,  как  я  волнуюсь.  Совершенно
излишне. Я села за столик в уличном кафе напротив фонтана, взяла  стакан
сока и стала ждать. Ни за что не приду вовремя. Хоть на десять минут, да
опоздаю. Пусть помается. Время тянулось еле-еле.  Странно,  но  я  вдруг
совершенно успокоилась, все страхи и сомнения развеялись, и мною овладел
веселый азарт. Сейчас я хозяйка положения, а значит,  и  держаться  надо
соответственно. Ничего, отольются кошке мышкины слезки! И вот я заметила
его.
   Чуть вразвалочку он приближался к фонтану. Народу там было много, и я
не могла все время видеть его. Он  то  появлялся,  то  исчезал  -  ходил
взад-вперед и внимательно вглядывался в прохожих. Я глянула  на  часы  -
без пяти час. Значит., мне тут сидеть еще минимум десять минут.  Да,  но
как их прожить? Мороженое, что ли, взять? Ох нет, только  не  мороженое!
Кажется, я никогда больше не буду его есть. И хотя я не  курю,  пришлось
купить пачку сигарет. Ровно час. Вот  выкурю  сигарету  и  пойду.  Марат
теперь стоял так, что я могла его видеть.
   Да, он постарел, однако выглядит неплохо для своих лет.
   Волосы, конечно, поредели, но лысины не видно. Курит одну сигарету за
другой, волнуется, голубчик! Интересно все-таки, что ему от  меня  надо?
Ну и удивятся же мои московские подружки. Уж сколько лет я о нем даже не
упоминала... Пора! Пять минут я уже протянула,  еще  две  минуты,  чтобы
дойти не спеша.
   Он заметил меня и кинулся навстречу.
   - Кира! Наконец-то! Я так волновался! О! Какая ты...
   - Из-за чего вы волновались, Марат Ильич?
   - Боялся, что ты не придешь.
   - По себе судите, Марат Ильич. Я человек обязательный.
   - Кира, пожалуйста, не надо называть меня на "вы".
   - Помилуйте, Марат Ильич! Мы с вами едва знакомы. Два дня двадцать  с
лишним лет назад вряд ли дают основания для фамильярности.
   Конечно, я вела себя как последняя сука, но зато как я наслаждалась!
   - Кира, я вполне понимаю твое желание отыграться за все... Но поверь,
я и сам осознаю... Давай посидим где-нибудь,  где  можно  поговорить.  У
меня тут неподалеку машина, поедем к морю, а то здесь такая толкотня. Ты
не возражаешь?
   - Нет. К морю так к морю.
   Он взял меня под руку, и мы молча направились к  машине,  которую  он
оставил на другой улице. Усадив меня, он сел за руль, и мы тронулись.
   - Как тебе Тель-Авив? - опросил он.
   - Мне очень нравится!
   - Но не сравнить с Иерусалимом!
   - Это совсем другое! А вы здесь уже недурно ориентируетесь.
   - Я сорок лет за рулем  и  мгновенно  ориентируюсь  в  любом  городе,
особенно при наличии карты. И потом, я здесь  уже  второй  месяц.  А  ты
надолго приехала?
   - На месяц.
   - К дочери?
   - Да.
   - Она давно здесь?
   - Два года.
   - Замужем?
   - Да.
   - Господи, пронеси!
   - Значит, теперь вы уже не так засекречены, как раньше?  -  решила  я
перевести разговор.
   - Да нет, сейчас уже все нормально, я за последние шесть лет  полмира
объездил. Я ведь теперь еще и проректор.
   - Выходит, пользуетесь служебным положением?
   - В некотором роде, - хмыкнул он. - А ты  замечательно  выглядишь,  я
просто глазам своим не поверил, когда увидел тебя. Надо же, где довелось
встретиться - в Иерусалиме. Тебе не кажется, что это неспроста?
   - Вы усматриваете здесь какое-то предопределение свыше?
   - Может быть.
   - Чепуха, - отрезала я, хотя сама была в этом твердо уверена.  Но  не
могла же я так быстро с ним согласиться!
   - Не  скажи.  Одновременно  оказаться  в  Израиле,  попасть  на  одну
экскурсию - согласись, в этом что-то есть!
   - Обычное совпадение.
   - А странно, за все эти двадцать лет мы столкнулись только один  раз,
помнишь, на Старый Новый год, в Доме литераторов?
   - Еще бы не помнить!
   - А ты меня даже не узнала!
   - Просто никак не ожидала тебя там встретить. - Я и сама не заметила,
как перешла на "ты". - Я так  хотела  тебя  видеть  каждый  час,  каждую
минуту своей жизни, что твое лицо сплылось в памяти.
   - Как сейчас помню, ты в синем  платье  танцевала  с  очень  красивым
мужчиной.
   - Это был муж подруги. Но зато, едва  я  тебя  узнала,  ты  предпочел
смыться.
   - Но я ведь был с женой!
   - Тогда зачем ты так сверлил меня взглядом?
   Именно этот взгляд и привлек мое внимание.
   - Мне было обидно, что ты меня не замечаешь, не узнаешь.
   - Ах, тебе было обидно! - задохнулась  я.  Тише,  Кира,  тише,  а  то
сейчас тебя  понесет.  Я  замолчала,  хотя  больше  всего  мне  хотелось
вцепиться ему в остатки волос.
   Я так живо помнила этот момент - ни о чем не подозревая, я  танцевала
с Андреем, ныне уже  покойным  мужем  Алевтины  и  моим  добрым  другом.
Какой-то мужчина,  топтавшийся  с  сушеной  воблой  в  бордовом  платье,
поздоровался со мною кивком головы. Я ответила ему, мало ли кто может со
мной поздороваться. Но этот человек не спускал с меня глаз,  и  до  меня
вдруг дошло - Марат!
   - Андрюшенька, - простонала я, - знаешь, кто этот мужик?
   - Не имею представления!
   - Марат!
   - Кирюха, опомнись, тебе мерещится!
   - Честное слово, ей-богу, это он!
   Мимо протанцевала Алевтина. Я поймала ее за рукав.
   - Алька, видишь мужика в сером костюме и голубой рубашке? Это Марат!
   - Перекрестись, подруга, откуда он тут возьмется?
   - Алька, клянусь, это он!
   - Да где, где?
   - Вон там, с тощей бабой в бордовом!
   Тем  временем  Марат,  заметив  мое  волнение,  решил  дать  деру   и
мало-помалу начал утанцовывать  свою  даму  к  выходу  из  зала.  Андрей
попытался уволочь меня через другие двери, но у меня, как  назло,  жутко
свело ногу.
   Ни туда ни сюда! Верная Алевтина конечно же помчалась за  Маратом  на
разведку. И вскоре вернулась с сообщением, что он скрылся в уборной.
   - Я, понятно, не могла туда за  ним  сигануть,  ждала  снаружи  очень
терпеливо, но он, видно,  сумел  незаметно  смыться  или  же  со  страху
утопился в унитазе. Знаешь, подруга, наплюй ты на своего Дантона  раз  и
навсегда.
   Ну, поглядела я на него. Ничего особенного, таких страстей безусловно
не стоит.
   - А ты глаза его видела?
   - Глаза? Нет, глаз не видела! Только брови. Брови у него знатные!
   - Алька, что с тобой, какие брови?
   - Косматые! И к тому же он их так сурово насупил, как будто враг  уже
захотел его сломать!
   - Алька! - взмолилась я. - Что ты мелешь?
   - Но сурово брови мы насупим, если  враг  захочет  нас  сломать,  как
невесту Светочку мы любим, бережем как  какую-то  там  мать!  -  пропела
Алевтина.
   Потом, уже за столиком. Мишка-большой на правах медика  растирал  мне
ногу, а я рыдала как последняя идиотка.
   - Ну что ты ревешь, горе мое? - утешал меня Андрей. -  На  хрен  тебе
этот слабак, сдался? Я вот познакомлю тебя с одним оператором, -  Андрей
был режиссером на телевидении, - мужик что надо! Он снимал  один  сюжет,
вися вниз головой из вертолета!
   Представляешь?
   - А мне-то что до этого, - заливалась я слезами.
   - Дура, чего ревешь? - накинулась вдруг на меня Алевтина. - Ты  лучше
подумай, как тебе  повезло!  Ты  могла  столкнуться  с  ним  зачуханная,
взмыленная, где-нибудь в магазине, с сумками, ненамазанная, и вообще,  а
тут - на балу, в новом платье, с красивым мужиком, только подумай, как в
кино! Он же этого до смерти не забудет!
   И оказалось, он в самом деле не забыл!
   - О чем ты задумалась? - спросил Марат.
   - А ты тогда здорово струсил, да?
   - Было дело.
   - Ты что же, решил, что я устрою публичный скандал?
   - Ну мало ли, нетрезвая женщина вполне способна...
   - Ах, нетрезвая? Всего лишь нетрезвая?  Так,  значит?  Не  смертельно
оскорбленная, а просто нетрезвая?
   Сию минуту останови машину! Выпусти меня!
   - Кирочка, прости ради бога, я просто неловко пошутил.
   - Дурак! - сквозь зубы прошипела я.
   - Дурак, признаю.
   Но сама-то я хороша, какого дурака сваляла!  Всю  мою  невозмутимость
как рукой сняло! Я готова была разрыдаться от давней обиды,  сотни  злых
язвительных слов вертелись у меня на языке, но нельзя, нет,  ни  в  коем
случае! Как говорится, лопни, но  держи  фасон.  Я  и  вправду  чуть  не
лопнула!
   -  Ладно,  оставим  старые  счеты,  -  проговорила